Господин оформитель (Ленфильм, 1988, реж. Олег Тепцов)
"Господина оформителя", созданного по мотивам прозы Александра Грина, в обязательном порядке проходят как интеллектуальный и визуальный квест все начинающие русскоязычные киноманы. Я когда-то не решилась, да и видео хорошего качества не нашла, только теперь взялась. Меж тем, народ годами вникал и рефлексировал, кино обрастало мнениями, как ракушками, и встреча с ним как оно есть, без упаковки интерпретаций, это уже по-своему чудо. О как мне повезло.
Сейчас пробежалась глазами по аматорским текстам на Кинопоиске. Надо же, ни у кого не вызвала недоумения легенда о супер-пупер успехе манекена, в то время как в фильме нет ни малейших указаний на то, что оформленная художником витрина принесла владельцу хоть какой-то доход. Остаётся предположить, что это кто-то из кинокритиков или даже авторов сгоряча ляпнул, а народ доверчиво повторяет, не согласуясь с произведением.
Ну что ж, пришёл мой черёд прилепить ракушку к днищу это роскошного титаника последних дней процветания российского кинематографа. Но предостерегаю: не смотревшим лучше не копаться в чужих интерпретациях!
Литературный источник сценария - "Серый автомобиль" Александра Грина. Это новелла о спятившем бездельнике с деньгами, который всё живое считал механистичным и поэтому требовал от живого стать более живым, то есть совершенно мёртвым. Поражённый внешним сходством случайной знакомой с виденной когда-то механической куклой, главный герой вознамерился разбудить в легкомысленной девушке подлинную жизнь кирпичом по макушке, а лучше сразу в пропасть. Мёртвое, на его взгляд, имело куда больший потенциал гармонии и превосходило жалкую человеческую природу: "Недавно я видел в окне магазина посуду, разрисованную каким-то кубистом. Рисунок представлял цветные квадраты, треугольники, палочки и линейки, скомбинированные в различном соотношении. Действительно, об искусстве - с нашей, с человеческой точки зрения - здесь говорить нечего. Должна быть иная точка зрения. Подумав, я стал на точку зрения автомобиля, предположив, что он обладает, кроме движения, неким невыразимым сознанием. Тогда я нашел связь, нашел гармонию, порядок, смысл, понял некое зловещее отчисление в его пользу из всего зрительного поля нашего. Я понял, что сливающиеся треугольником цветные палочки, расположенные параллельно и тесно, он должен видеть, проносясь по улице с ее бесчисленными, сливающимися в единый рисунок сточных труб, дверей, вывесок и углов. Взгляните, прижавшись к стене дома, по направлению тротуара. Перед вами встанет короткий, сжатый под чрезвычайно острым углом, рисунок той стороны, на какой вы находитесь. Он будет пестрым смешением линий. Но, предположив зрение, неизбежно предположить эстетику - то есть предпочтение, выбор. В явлениях, подобных человеческому лицу, мы, чувствуя существо человеческое, видим связь и свет жизни, то, чего не может видеть машина. Ее впечатление, по существу, может быть только геометрическим. Таким образом, отдаленно - человекоподобное смешение треугольников с квадратами или полукругами, украшенное одним глазом, над чем простаки ломают голову, а некоторые даже прищуриваются, есть, надо полагать, зрительное впечатление Машины от Человека. Она уподобляет себе все. Идеалом изящества в ее сознании должен быть треугольник, квадрат и круг". В общем, сотри случайные черты, будь как серый автомобиль, и ты увидишь - мир прекрасен.
Треугольнички, квадратики, кружочки... Они что, будущее провидели, эти смурные гении 1920-х, как Грин?
Для "Господина оформителя" сценарист Юрий Арабов заимствовал из "Серого автомобиля" лишь некоторые элементы фабулы, да и те переосмыслил от и до. Прежде всего, Арабов поменял местами куклу и девушку в сознании влюблённого психа: персонаж Грина считал куклу первичной, а персонаж Арабова первичной считал девушку. Но полностью совпало у них восприятие влекущей женщины, которая одновременно и тайна, и пустое место.
"Она жила скверно, то есть была полным, послушным рабом вещей, окружавших ее. Эти вещи были: туалетными принадлежностями, экипажами, автомобилями, наркотиками, зеркалами и драгоценностями. ...И около этого пустого существования легла, свернувшись кольцом, подобно большой собаке, моя великая непринятая любовь. Тем не менее, когда я думал о ней, мне легче всего было представить ее манекеном, со спокойной улыбкой блистающим под стеклом. Но я любил в ней ту, какую хотел видеть, оставив эту прекрасную форму нетронутой и вложив новое содержание. Однако я не был столь самонадеян, чтобы безусловно положиться на свои силы, чтобы уверовать в благоприятный результат попыток. Поэтому мой расчет был не на слова, а на действия ее собственных чувств, если бы удалось вызвать перерождение. Немного, - о, совсем немного хотел я: живого, проникнутого легким волнением румянца, застенчивой улыбки, тени задумчивости. Мы часто не знаем, кто второй живет в нас, и второй душой мучительницы моей мог оказаться добрый дух живой жизни, который, как красота, сам по себе благо, так как заражает других", - фактически, из этой небольшой цитаты и родился весь целиком духовный сюжет "Господина оформителя". "После долгого колебания я решился. Я поставлю ее лицом к лицу с Живой Смертью, ее, - Мертвую Жизнь". И тут, заражённый духом подмен, Юрий Арабов пошёл ва-банк. Что, если не псих проведёт эксперимент с [лже]куклой, а кукла проведёт эсперимент с психом и поставит его, Мёртвую наркотическую Жизнь, лицом к лицу с Живой Смертью?.. Шоб ему собственная Мёртвая Жизнь мёдом не казалось, не иначе.
1908 год, марксисты жмутся по тёмным углам, империя роскошествует.
Модный театральный художник и дизайнер Платон Андреевич весьма надменен и предпочёл бы, чтоб заказчики перед ним пресмыкались открыто. Однако заказчики тупы и малокультурны, приходится терпеть их невежество и немножко пресмыкаться самому. Платона Андреевича такая ситуация очень напрягает, ведь он - самопровозглашённый гений, то есть жертва болезни эпохи (унаследованной от романтиков, видимо?). Болезнь эта себя далеко не исчерпала, инфекция всегда рядом, и каждый из нас хоть разок, да сталкивался с человеком, уверенном в своём великолепии.
Степень гениальности конкретно Платона Андреевича предоставляю оценивать каждому зрителю индивидуально. В качестве покупательницы брульянтов лично я бы, наверное, не повелась на хмурую восковую нимфетку с голой грудью, но именно такую Платон Андреевич сотворил для украшения витрины ювелира. Четырнадцатилетняя модель Аня Белецкая, с которой скопирован внешний облик манекена, примерно прямо сейчас умирает от чахотки.
Шесть лет спустя мы находим Платона Андреевича в статусе разорившегося наркомана, разбежавшиеся заказчики которого пугливо жмутся по тёмным углам, как те марксисты.
Тем не менее, мозг Платона Андреевича безостановочно пульсирует идеями личного величия. Небрежный жест, каким встретил Адам благословение душой от своего создателя на известной фреске Микеланджело, -
жест этот в рисунке Платона Андреевича интерпретирован как встреча с зеркальным двойником, взаимно напряжённая и непредсказуемая по последствиям. Глядя на этот рисунок, ещё как задумаешься, а который же там "тот с нимбом", чья деятельность по ублажению мокриц пробуждает в Платоне Андреевиче дух соревновательности.
Каких ещё мокриц? - удивится не смотревший. Объясняю по конспекту лекции о мокрицах, прочитанной Платоном Андреевичем своему последнему заказчику, невинному нуворишу Грильо, желавшему обставить новый дом с художественным вкусом. Бывало, "тот с нимбом" создаст сырое строение, где не людям жить хорошо, а только мокрицам, но Платон Андреевич придёт, пальцами щёлкнет и воздвигнется жаром пышущий камин.
Понятно, мнение мокриц по поводу благодеяний Платона Андреевича авторы оставили за скобками. Но почему поражённый нувориш не переспросил, по какой причине убеждён сеятель каминов, что сырые дома строят не безрукие неумехи, а "тот с нимбом"?!
Мда, философия гения-наркомана на таких шатких фундаментах балансирует, право... Впрочем, в поверхностности я склонна заподозрить не Платона Андреевича, а сценариста. Ладно, режиссёра тоже. Монументальный и вызывающий браслет-змейка, которым украшена восковая копия Ани, вопреки намёку на Адама не стимулировал Олега Тепцова обыграть тему змея-искусителя. Хотя, повторюсь, это не просто фильм, а интеллектуально-визуальный квест, с первого раза я могла и не пройти, разумеется. Только смотрю, владелица сего браслета мадам Мария Грильо к проблемам познания добра и зла довольно равнодушна. Агнец она или тигр, светло горящий в глубине полночной чащи, - к своему создателю, в любом случае, относится так же, как Платон Андреевич к своему.
Тем временем, большую часть фильма потрёпанный наркоман старается доказать сытенькой буржуазной самочке: ты страдала и ты прекрасна. В каком-то отвлечённом смысле, он мог бы примерить эти лестные характеристики к самому себе, а красавице Марии, двойнику покойной Ани, не пудрить мозги картинами чужого тяжкого прошлого, какое не захотела бы вспоминать и сама Аня.
Да уж, ухаживать за чужими жёнами наш герой совершенно не умеет. В одном нельзя упрекнуть Платона Андреевича - в пренебрежении реальностью, отражаемой в произведении искусства. Выживание чахоточной модели озаботило художника не на шутку. После её смерти он опустился и погряз, упаднически уговорив себя, что восковые копии Ани прекрасней самой Ани. Жалкое утешение и путь к умножению сущностей! Ухлёстывая за юной мадам Грильо, художник одновременно продолжает бережно хранить скромный, "тайный" манекен, который в его мастерской стоит с распущенными волосами в "красном углу", повёрнутый лицом к стене. От мадам Грильо он требует, чтоб она признала себя Аней, дома держит запасную восковую Аню, и только самой Ани здесь нет и больше никогда не будет.
Ани здесь нет, но и Марию Грильо исследовать никто не захотел. Олег Тепцов шаг за шагом отступает от первоначально им же предложенной влюблённости в обычную женщину-девочку...
...и погружает зрителя в перипетии истеричной влюблённости творца абстракций в манерную женщину-зло.
Контраст слишком резок, но мутирование в сторону чисто жанрового мистицизма можно назвать буквально вынужденным - к этому принуждал сценарий. В рамках сюжета у Марии Грильо нет никакой возможности проявить себя мало-мальски достойной уважения личностью, в то время как в новелле Грина девушка, многократно охарактеризованная как пустышка, в критической ситуации проявила себя не только волевой, но и высокоморальной особой.
Неспешно подступает развязка нелепых ухаживаний наркомана за женой нувориша. Ни одной секунды Мария не притворялась Аней, ни малейшей надежды не давала, что согласится играть в эту игру. Но как ни просила Машенька никогда не называть её Анечкой, собственническая натура оппонента "того с нимбом" проявила себя. Мадам Грильо, подайте ему Аню на серебряном блюде в марципанах, а не то он вам весь мозг выест и вы же будете во всём виноваты.
Симметричный ответ оскорблённой женщины не заставил себя ждать. И тут уж не важно, беглый манекен она или просто женщина, обманутая в лучших чувствах.
Действие фильма переодически переносится в "мастерскую художника", оформление которой, в том числе, заслужило всяческие похвалы профессионального сообщества. Ну я-то особа тёмная, в мастерских ничего не понимаю, от обилия в интерьере ярких пятен раздражаюсь. Тряпки-драпировки отовсюду уж точно посрывала бы и веником вымела, брр.
То есть значительная часть визуала меня подбешивала, если честно. Сама удивляюсь, почему мне в таком случае нравятся фильмы Марио Бавы, ведь они в смысле пестроты интерьеров тоже иногда чрезмерны. Знаю почему! у Бавы всё пёстрое функционально, а у Тепцова это реально свалка ненужных вещей в кадре. Не сомневаюсь, художник-постановщик Наталья Васильева поступила грамотно и срисовала всю эту барахолку с подлинных фотографий. Теперь понятно, почему вскоре после 1914 года эстетически озверевшая публика возжаждала лаконичных форм конструктивизма: не все способны выживать нервами среди визуального хаоса, навязываемого творческими натурами.
Музыкальное оформление от Сергея Курёхина произвело благоприятнейшее впечатление. Курёхин поступил ещё грамотней Натальи Васильевой, наплевав на задачи стилизации. Мне кажется очень мудрой идея оплакать цепляющим женским вокалом игру в жестокий декаданс. В результате, музыка больше фильма и было бы по-любому справедливо, чтоб она зажила собственной жизнью, как совершенное подобие чего-то безвозвратно уходящего.