"Обитель зла" на фоне детских воспоминаний
Обнаружив массу издевательских рецензий и отзывов, обвиняющих в тупоумии "Обитель зла" (2002, реж. Пол В.С.Андерсон), не смогла удержаться от посильной апологии. Я довольно часто смотрю этот фильм.
Каждый раз, когда в удобное время ТНТ или иной ТВ-канал разражается показом «Обители зла» (2002), я тут как тут. Честно предупреждаю: ни разу не видела «Обитель зла» без рекламных пауз. Поэтому не могу оценить ритм этого зрелища. Но, по крайней мере, с рекламными паузами меня всё устраивает:).
Что же такого особенного в «Обители зла», из-за чего я выделяю её среди сонмища таких же потенциальных и состоявшихся хитов проката? О ближайшем прокатном конкуренте «Ларе Крофт» слышать не желаю - скушнятина. Может, всё дело в зомби, и именно они меня влекут к экрану? Ничего подобного! «Планету страха» посмотрела и забыла. «Земле мёртвых» удивилась, не более. А «Обитель зла» и редко показываемый «Легион» Джона Хесса (США, 1997) идут на ура всякий раз. Чудеса? Как бы не так. Память детства.
До того, как разозлить меня суперкичем «Мы из будущего», режиссёр Андрей Малюков пользовался безграничным доверием благодаря своему замечательному кинодебюту. Его героико-приключенческий боевик «В зоне особого внимания» (Мосфильм, 1978) явился первой полноценной советской экранизацией компьютерной стрелялки-бродилки. Лента вызывает тем большее восхищение, что о самих стрелялках-бродилках в ту пору не ведали даже самые прозорливые футурологи.
В 1981г. студия Мосфильм закрепила успех, выпустив на советские экраны не менее блистательный сиквел «Ответный ход», срежиссированный столь же крепким дебютантом Михаилом Туманишвили.
Да, в тех кинолентах не нашлось места столь любезному многим сердцам мочилову. Всё-таки это была советская, бесконфликтная виртуальная реальность, не допускавшая баталий кровавей, чем ролевые игры из серии «Зарница».
Но там были уровни, которые надо было последовательно пройти. Были катакомбы-коридоры с разнообразными житейски-хитроумными ловушками. И главное, что отличало дилогию Малюкова-Туманишвили от фильмов про разведчиков, - у героев имелись «запасные жизни», потому что если их и «убивали», то только понарошку.
«Обитель зла» в этом смысле попроще. В её ловушках нет хитроумия, расчёт лишь на моторные рефлексы. Запас жизней очень мал - воскрес только Чед Каплан и только один раз, а «убитым» Мэтту и Спенсеру «воскреснуть» помешали необоримые превратности судьбы.
Слишком мало пользуясь родовыми чертами компьютерных игрушек, «Обитель зла» держит внимание другими качествами. ...Нет, не пресловутыми ходячими мертвецами.
Зомби, изыски грима, собачки окровавленные, монстр пластилиновый... Весь этот антураж полезен для сюжета «Обители зла», но это всего лишь малообязательный фон. Я могу ошибаться в природе ужасного, но разве живым мертвецам обязательно выглядеть полуразложившимися, чтобы наводить ужас? Битва с дохлыми псами ничуть не страшней нападения живых собак. И как закономерный итог - страшнее обычного живого человека чудовища в Улье не нашлось.
Поэтому мой личный зрительский мандраж никак не зависит от степени уродливости несчастных монстров. Непредсказуемые повороты человеческой удачливости - совсем другое дело.
Обратимся, например, к той сцене с лифтом, когда требовалось вспомнить код и умчаться от наседающих зомби. Какой у неё хронометраж? Наверняка, минимальный. За одну-две минуты экранного времени предмет нашего внимания претерпевает сразу несколько разворотов. Сначала, особо не беспокоясь, успеют ли герои открыть лифт (в таких фильмах всегда всё успевают), мы не ожидаем смены вектора опасности.
И вдруг опасностью оказывается сам лифт, битком набитый упырями. Параллельно происходит взрыв эмоций от смены ролей Каплана и его сослуживца. Один только что был ввергнут в пучину бед из-за возвращения на фронт обороны лифта, а другой приблизился к спасительной шахте. Дважды за десять секунд свершившаяся перемена их судеб - дополнительный штрих, делающий сцену эмоционально яркой.
Только за такие простые тонкости драматургии я могла бы полюбить этот фильм. Но есть и ещё более важное для меня достоинство - проработанность персонажей, более всего роднящая «Обитель зла» с памятными фильмами моего детства.
Формально стрелялки-бродилки, «В зоне особого внимания» и «Ответный ход» содержательно являлись рассказом о нескольких частных судьбах, каждая из которых приобретала значение социально-психологического обобщения. Гордо-смиренный вечный прапорщик Волентир (Михай Волонтир), молодой талантливый экстремал лейтенант/капитан Тарасов (Борис Галкин), потенциальный комбат-батяня Швец (Вадим Спиридонов), угрюмая и прекрасная ничья боевая подруга Тоня (Елена Глебова), усердный туповатый Недодел и Передел в одном лице капитан Зуев (Александр Пятков).
В недостатке психологической тонкости можно упрекнуть разве что майора/подполковника Морошкина (Анатолий Кузнецов), которому элементарно не хватило личной брутальности.
К финалам фильмов Малюкова и Туманишвили отдельные частные истории превращались в яркие грани единого монолита военно-патриотического строительства.
«Обитель зла» вполне щедра на психологические типажи. Обаяшка Чед Каплан (Мартин Крюз), мальчик-отличник Мэтт Эдисон (Эрик Мебиус), всё та же угрюмая и прекрасная ничья боевая подруга Рэйн (Мишель Родригес), человек-загадка Спенсер Паркс (Джеймс Пьюфой), «всё-должно-быть-правильно» командир (Колин Сэлмон), «прислушивающаяся к себе» и каждую секунду удивлённая Элис (Мила Йовович).
Само по себе это не новость. В любом западном киноповествовании о коллективных действиях в замкнутом пространстве обязательно будут чётко очерчены социальные и прочие границы, в пределах которых позволено проявлять себя каждому персонажу - капитану бейсбольной команды, длинноногой блондинке, мальчику-очкарику, дочери простой учительницы и сыну богатого отца. В отличие от традиционного для голливудской продукции неизменяющегося разделения ролей, европейская команда «Обители зла» постаралась, чтобы по ходу действия каждый типаж был художественно осмыслен.
Обаяние Чеда Каплана проходит суровейшую проверку, и мы узнаём, что он такой приятный парень не просто потому, что представляет собой смазливый сгусток здорового тела, а потому что в его здоровом теле живёт здоровый дух. Логично, иначе пластическая хирургия и тренажёры любого хлыща могли бы сделать приятным парнем.
Человек-загадка Спенсер в итоге демонстрирует повадки беспечного авантюриста и эгоиста. Вот красная цена его загадочности. Это Высоцкий в романтическом порыве предложил «Парня в горы тяни», мол, там само пойдёт. А в обычной жизни на смутных личностей лучше не полагаться.
Темнокожий красавец-командир, не имеющий возможности увернуться от подловившей его - на глазах у подчинённых! - компьютерной хитрюги... Некоторые рецензенты удивлялись бесстрастности его лица. Скорее, он выглядел удивлённым, ведь правила честного боя, которых он придерживался всю жизнь, подвели его.
Боевая баба Рэйн, остервенело бросающаяся в лифт следом за попавшим в беду сослуживцем... Уже её саму надо оттуда спасать, зомби впиваются ей в предплечья, она кричит надрывно, отчаянно. В её крике боль физическая и мука душевная. Подруга ли теряет товарища, сестра ли - брата, любовница ли - возлюбленного, мы не узнаем. Она не станет изливать душу. Да и какая разница, сколь дорог ей был однополчанин? В этот миг она не Солдат, а Женщина, чьё призвание и дар - охранение Жизни.
Поэтому Андерсон в сцене с лифтом показывет нам не вырываемые из гибнущего парня кишки (как это сделано, например, в «Земле мёртвых»), а её, обезумевшую Рэйн, бьющуюся в конвульсиях бессильного горя. Совершенно правильно напоминая одуревшим игроманам, что насильственной смерти человека у нормальных людей сопутствует не смакование кровавых подробностей, а сопереживание и боль потери.
Да, это всё та же Рэйн, четвертью часа ранее всадившая обойму в предположительно заболевшую сотрудницу Улья. Совершая это убийство, Рэйн бравирует напускным цинизмом, своей всегдашней внешней защитой, необходимой слабому существу в окружении более сильных. Всегда сильная, потому что всегда хрупкая. Мой любимый персонаж в «Обители зла».
Казалось бы, к финалу «Обители зла» все эти типажи никакому монолиту никакими гранями не становятся, уйдя в небытие благодаря самонадеянности корпорации «Амбрелла». Но не будем спешить с выводами.
В рисунке роли главной героини Элис, как подмечено всеми, эксплуатируется созданный самой же Милой Йовович образ героической первооткрывательницы Лилу из «Пятого элемента» Люка Бессона. Их роднит многое - 1) мир, познаваемый заново; 2) навыки кулачного боя, опробываемые словно бы впервые; 3) настигающий страх смерти...
Но между Лилу и Элис есть большая разница, которую, на мой взгляд, Йовович смогла передать, поскольку ей не стали мешать в этом ни режиссёр, ни оператор, ни группа монтажа. Элис - почти зеркальное повторение Дага Куэйда из «Вспомнить всё» Пола Верховена (1990). Куэйд был злым, потерял память, очнулся добрым и... отказался снова стать злым, не считая зло достаточным искушением.
Помните, как первый раз махнув ногами, Элис пугается собственной убийственной силы? А ведь ситуация располагала к щенячьей радости от столь полезного навыка - ломать чужие шеи ударом ноги. Но не ломание шей делает её счастливой (и не так сбудутся её мечты). Именно поэтому Элис стала центральным персонажем «Обители зла», а не потому что у неё голые ноги под дурацким красным платьем.
Перед нами экранизация компьютерной игры, но это не киноигрище. В персонажах нет азарта. Они не играют. Им не хочется уничтожить как можно больше опасных, но фактически беззащитных уродцев. По лабиринтам Улья их ведёт ужас психически здоровых людей, бегущих от безжалостной логики компьютерного развлечения.
Мне не удалось сформулировать здесь что-нибудь красивое про монолит - но это, несомненно, он. Монолит незашоренной человеческой психики, отторгающей бредятину компьютерных «ловушек» и «запасных жизней».