"Сижу на ветке, и мне хорошо" (Словакия, 1989, реж. Юрай Якубиско)
В ролях: Болек Поливка (Пепе), Ондрей Гавелка (Пренгель), Деана Хорватова (товарищ Желмира), Маркета Грубесова (Эстер), Стефан Кветик (товарищ учитель Корнет), Мирослав Махачек (почтальон Криштофик), Адела Габорова и др. Продолжительность 110 мин.
http://www.imdb.com/title/tt0098280/
1945 год. По словацким дорогам бредёт пёстрая толпа чужих друг другу людей. Бывшие беженцы, бывшие военнопленные, бывшие узники концлагерей, бывшие пособники фашистов, бывшие, бывшие... Свои прежние судьбы они смогут вернуть только в своих прежних домах, если найдут их неразорёнными.
У чешского циркача Пепе (согласно документу он - Йозеф Мацашек) от всей прежней жизни остался только концлагерный номер на левой руке. С фермерским сыном, ветераном итальянской армии словаком Пренгелем, его связала тайна футляра, набитого золотом. Случайные знакомые решили поделить находку, когда наступят спокойные времена. Расположившись на жительство в доме-пекарне еврея Малера, приятели рады возвращению примет мирной жизни. Вот и красавица-дочка старого Малера, пышнокудрая Эстер, вернулась в отчий дом...
Пренгель не прочь терпеть компанию забавного громогласного любвеобильного оболтуса-неудачника... да и Пепе, хоть и мечтает сбежать за лучшей жизнью, не так равнодушен к сельской идиллии, как себя выставляет. И они оба с готовностью заботятся о грустной молчаливой Эстер.
Может, мы живём ради этой минуты, - часто повторяет Пренгель, чтоб напомнить Пепе, что лучше жить сегодняшним днём, чем гнаться за мечтой. Не так уж плохо живётся двум холостякам, одной холостячке и чёрной кошке в странной пекарне-коммуне... где все вместе, и каждый сам по себе.
Однако Эстер неспроста грустит... и знойную властную коммунистку Желку как магнит притягивает беспутный Пепе... и над домом Малера словно довлеет проклятье стяжательства...
Казалось, прозрачные как слёзы тайны прошлого и наслаивающиеся на них приметы наступающего сталинского "социального прогресса" трещинами и язвами испещрят глянцевую картинку тяжким трудом созданного благополучия наших героев. Но, как всегда и везде, есть верный способ оправдать прошлое и спасти настоящее - создать будущее. Пепе и Пренгель построили (возродили) дом, во дворе дома есть большое дерево, осталось только выполнить третий пункт классической программы...
На поверхности - прямая связь данного фильма Юрая Якубиско с как минимум двумя словацкими кинолентами.
"Полевые лилии" Эло Гаветты (1972) и "Птицы, сироты и безумцы" самого Якубиско (1969). В первом - послевоенное безумие Словакии, во втором - женщина на попечении двух увлечённых ею мужчин в разорённом доме.
Бросается в глаза и неимоверная, - порой даже чрезмерная, - барочная пышность, красота, дробность визуальных образов.
Цветовая гамма, ненавязчиво стилизованная под старые фотографии, порой ослепляет буйством красок.
Мелкие детали быта буквально лезут на первый план: камера схватывает изображение так, что ближе всего к зрителю часто оказываются какие-то вещи, ветви деревьев, предметы мебели.
Вряд ли Якубиско "набил" кадр предметами с разнообразной фактурой только ради удовольствия заснять все контрасты и сближения гладкого и шершавого, матового и блестящего, сухого и мокрого... Словно бы приглашая зрителя любоваться пышностью вещного мира, Якубиско называет свой способ возрождения разрушенных душ - своего рода терапию красотой природы и красотой плодов мирного человеческого труда.
ЦИТАТЫ:
К таким пижонам, как ты, приклеиваются только напудренные козы!
Извините, мы сложная семья.
Спасибо, папы!
http://www.imdb.com/title/tt0098280/
1945 год. По словацким дорогам бредёт пёстрая толпа чужих друг другу людей. Бывшие беженцы, бывшие военнопленные, бывшие узники концлагерей, бывшие пособники фашистов, бывшие, бывшие... Свои прежние судьбы они смогут вернуть только в своих прежних домах, если найдут их неразорёнными.
У чешского циркача Пепе (согласно документу он - Йозеф Мацашек) от всей прежней жизни остался только концлагерный номер на левой руке. С фермерским сыном, ветераном итальянской армии словаком Пренгелем, его связала тайна футляра, набитого золотом. Случайные знакомые решили поделить находку, когда наступят спокойные времена. Расположившись на жительство в доме-пекарне еврея Малера, приятели рады возвращению примет мирной жизни. Вот и красавица-дочка старого Малера, пышнокудрая Эстер, вернулась в отчий дом...
Пренгель не прочь терпеть компанию забавного громогласного любвеобильного оболтуса-неудачника... да и Пепе, хоть и мечтает сбежать за лучшей жизнью, не так равнодушен к сельской идиллии, как себя выставляет. И они оба с готовностью заботятся о грустной молчаливой Эстер.
Может, мы живём ради этой минуты, - часто повторяет Пренгель, чтоб напомнить Пепе, что лучше жить сегодняшним днём, чем гнаться за мечтой. Не так уж плохо живётся двум холостякам, одной холостячке и чёрной кошке в странной пекарне-коммуне... где все вместе, и каждый сам по себе.
Однако Эстер неспроста грустит... и знойную властную коммунистку Желку как магнит притягивает беспутный Пепе... и над домом Малера словно довлеет проклятье стяжательства...
Казалось, прозрачные как слёзы тайны прошлого и наслаивающиеся на них приметы наступающего сталинского "социального прогресса" трещинами и язвами испещрят глянцевую картинку тяжким трудом созданного благополучия наших героев. Но, как всегда и везде, есть верный способ оправдать прошлое и спасти настоящее - создать будущее. Пепе и Пренгель построили (возродили) дом, во дворе дома есть большое дерево, осталось только выполнить третий пункт классической программы...
На поверхности - прямая связь данного фильма Юрая Якубиско с как минимум двумя словацкими кинолентами.
"Полевые лилии" Эло Гаветты (1972) и "Птицы, сироты и безумцы" самого Якубиско (1969). В первом - послевоенное безумие Словакии, во втором - женщина на попечении двух увлечённых ею мужчин в разорённом доме.
Бросается в глаза и неимоверная, - порой даже чрезмерная, - барочная пышность, красота, дробность визуальных образов.
Цветовая гамма, ненавязчиво стилизованная под старые фотографии, порой ослепляет буйством красок.
Мелкие детали быта буквально лезут на первый план: камера схватывает изображение так, что ближе всего к зрителю часто оказываются какие-то вещи, ветви деревьев, предметы мебели.
Вряд ли Якубиско "набил" кадр предметами с разнообразной фактурой только ради удовольствия заснять все контрасты и сближения гладкого и шершавого, матового и блестящего, сухого и мокрого... Словно бы приглашая зрителя любоваться пышностью вещного мира, Якубиско называет свой способ возрождения разрушенных душ - своего рода терапию красотой природы и красотой плодов мирного человеческого труда.
ЦИТАТЫ:
К таким пижонам, как ты, приклеиваются только напудренные козы!
Извините, мы сложная семья.
Спасибо, папы!