Собственно, в моем рассуждении показано, что любой закон исходит из нравственных принципов законодателя и, следовательно, направлен на их защиту. Если мораль законодателя совпадает с общественной - законы можно считать охраняющими также и общественную мораль. Нравственный гражданин, конечно, должен оценивать закон по охране морали с точки зрения нравственности. Если гражданин при этом еще и разумен - он также понимает, что сам подход к охране морали также имеет нравственное происхождение, и запрет на законы по охране морали - это также закон по охране морали, той морали, в которой отказ законодательно охранять общественную мораль является хорошим поступком. Утверждая, что принцип недопустимости законов об охране общественной морали сам по себе не навязывает моральных ограничений обществу, ты и оппонируешь тезису о несуществовании законов, не выражающих нравственность законодателя.
Соответственно, поощрение или неодобрение обществом помянутого принципа не влияет вообще ни на что, являясь не более чем проявлением фактически существующей общественной морали.
Существуют системы вообще не замороченные на нравственности. Исключающие сами понятия "добро" и "зло" из рассмотрения. Довольно распространенные в дохристианское время.
Вместо нравственности и справедливости там интересы и баланс сил. На уровне закодательства соответственно кодифицирются сложившиеся "обычаи делового оборота". Не потому что "это хорошо", а потому что "работает - не трогай". При попытке их описания в "нравственных" категориях получается то, что иронически (и неверно) часто называют "готтентотской этикой".
Неверно это потому что там этики просто нет. Никакой (какие-то пережитки бессистемно болтаются, но погоды не делают). В РФ как раз система весьма близкая к. Потому в контексте событий аргументация "украинцев" и шире "западников" и оказывается беспомощной: они пытаются апеллировать к категориям, которые не "другие" - их фактически вообще нет у тех, к кому они обращаются, а "нравственных людей" рассматривают как фриков (опасных или нет - по жизни).
Фактически, такие системы можно рассматривать как "системы эгоцентричной нравственности" - т.е. "объективно хорошо то, что полезно мне, и объективно плохо то, что причиняет вред мне". Даже если само понятие объективности для такой системы слишком сложное, фактически человек относится к принципам эгоцентричной нравственности как к объективной истине - не ставит их под сомнение. Оказываясь законодателем, носитель эгоцентричной нравственности так же карает за поступки, причиняющие ему вред, как за преступления. То, что в его сознании нет категорий абсолютного добра и зла - не принципиально. Они вполне замещены категориями частных "пользы" и "вреда".
По текущим событиям следует отметить, что придание себе статуса носителя нравственности и отрицание ее наличия у оппонента свойственно обеим сторонам конфликта. Поэтому я склонен считать его, в данном разрезе, столкновением двух взаимно несовместимых морально-нравственных систем, каждая из которых не может, оставаясь в рамках собственной картины мира, интерпретировать поведение оппонента иначе как моральную невменяемость.
Соответственно, поощрение или неодобрение обществом помянутого принципа не влияет вообще ни на что, являясь не более чем проявлением фактически существующей общественной морали.
Reply
Вместо нравственности и справедливости там интересы и баланс сил. На уровне закодательства соответственно кодифицирются сложившиеся "обычаи делового оборота". Не потому что "это хорошо", а потому что "работает - не трогай". При попытке их описания в "нравственных" категориях получается то, что иронически (и неверно) часто называют "готтентотской этикой".
Неверно это потому что там этики просто нет. Никакой (какие-то пережитки бессистемно болтаются, но погоды не делают). В РФ как раз система весьма близкая к. Потому в контексте событий аргументация "украинцев" и шире "западников" и оказывается беспомощной: они пытаются апеллировать к категориям, которые не "другие" - их фактически вообще нет у тех, к кому они обращаются, а "нравственных людей" рассматривают как фриков (опасных или нет - по жизни).
Reply
По текущим событиям следует отметить, что придание себе статуса носителя нравственности и отрицание ее наличия у оппонента свойственно обеим сторонам конфликта. Поэтому я склонен считать его, в данном разрезе, столкновением двух взаимно несовместимых морально-нравственных систем, каждая из которых не может, оставаясь в рамках собственной картины мира, интерпретировать поведение оппонента иначе как моральную невменяемость.
Reply
Leave a comment