Отрицание

[adobrohot58]

Ты пробуждаешься,о Байя,из гробницы
При появлении Аврориных лучей,
Но не отдаст тебе багряная денница
Сияния прошедших дней,
Не возвратит убежищей прохлады,
Где нежились рои красот,
И никогда твои порфирны колоннады
Со дна не встанут синих вод.

Загадка слова "нет" ("проблема отрицания") - как кажется, является поэтической загадкой. Она связана

Comments

[antimeridiem]

Да, лирика тут на особом месте. Возможно потому, что когда человек пытается дать себе честный отчет "как там все у меня внутри", то о какой-то однозначности речи быть не может. Это других легко приводить к общему знаменателю и сокращать, а у себя все сложно.

Так получилось, что на днях я внимательно разглядывал "Золотую осень" Левитана. Есть репродукции высокого разрешения, когда можно уткнуться в полотно буквально носом. И вот что интересно, там как раз можно наблюдать это постоянное перемещение от природного хаоса до чуть ли не знака и обратно. Даже импрессионисты придерживались довольно жесткой структуры - их техника живописи чем-то сродни типографскому растру, порядок не только во всем изображении, но и в мельчайших деталях, в мазках. У Левитана же какие-то клочки по закоулочкам, куча пестрого сора разных текстур, разбросанного строго в беспорядке. Как все это собирается в нерушимое целое? И не поэтому ли это целое кажется настолько живым?

Художник своими картинами говорит: "Нет". Мир устроен неправильно, негармонично, случайно. Необходимо расставить предметы так, чтобы они образовывали композицию, чтобы превращались не в промельк за окном, а чуть ли не в сообщение.

Художник своими картинами говорит: "Да". Потому что он не может оторвать себя от мира. Использует мир, чтобы заставить его сказать что-то свое. Учится у мира, пытается ему подражать. Принимает его, как совершенную картину, которую никогда не написать. Но опять же в этом бессилии повторить (да и в бессмысленности самого повторения) отталкивает мир и начинает лепить что-то свое.

[adobrohot58]

Интересны замечания о технике импрессионистов. Действительно, ведь "сверхзадачей" того же Сезанна было изобразить предмет таким, "как он есть"; то есть как мы его и видим неким первым зрением. Во всем этом виден колоссальный труд, какое-то почти титаническое усилие.
В терминах собственно эстетических речь шла о большой форме. И это, возможно, как-то проясняет "недозрелость" русского искусства. Исключения сразу бросаются в глаза: Врубель, поздний Серов. Тут мы видим, что вопрос об искусстве поставлен со всей серьезностью и окончательностью.