Мастер и Маргарита. Вбоквелл 97
Дьявол: Представил я идиллию: сидят Мастер, Винни и малой, делятся, как им плохо, когда кто-то их критикует. У них появляется единение душ, право на переживание обиды и общая модель события "критикующий - мудак".
Аполлон: Верной дорогой идут мои адепты. Критик - самый страшный демон моего эгрегора. С этим чудищем надо уметь обращаться, иначе он загубит любой талант.
Дьявол: Чудище, говоришь? А если к Мастеру и Винни присоединится Иешуа, который не расстраивается от критики, потому что ему все хали-гали-кришна? Он вышибет из-под их теории табуретку!
Сатурн: Нет там табуретки, один кисель субъективности. Но вышибет, да.
Дьявол: А потом придёт Арей, который получает кайф, когда все выбешиваются из-за его ужасной игры на волынке. Тогда расшатается даже пол, на котором стояла табуретка.
Сатурн: Не было там пола, лишь абстрактная воображаемая плоскость. Но от такой информации у них изменятся все постулаты системы.
Ньютон: Ох... Всё равно что обнаружить, что закон притяжения может менять направление... Значит, вся система координат привязана не к тому.
Гиппократ: Развитие только так и идёт. Через новую информацию и противоречия.
Мимокрокодил: Я запутался. Так я демон или кто?
Гиппократ: В эгрегоре Аполлона - демон. В кришнаитском - милый человек со своим мнением. В арейском - жертва, которая легко ведётся на провокацию.
Мимокрокодилы: Мы разные, получается... То ли братья, то ли однофамильцы.
Гиппократ: Сводные братья. Одинаковые по маме-форме, разные по папе-контексту.
Нонконформный ученик: Как же можно сформировать единую систему, если всё относительно?
Ньютон: В физическом мире тоже всё относительно. Это не значит, что нельзя сформировать какое-то объективное представление о предметах.
Гиппократ: Разные мнения - лишь повод усложнить систему. "Критик - демон, если...". И дальше картинка, при которой сущность "критик" представляет опасность для творца. А лучше история.
Нонконформный ученик: Так ведь каждый из нас рассказывает свою историю. Где же объективность?
Гиппократ: На пересечении историй. Истории Мастера, Винни и твоя в общем и целом совпадут, поэтому имеют право называться мифом. А Иешуа и Арей пока обитают на своих одиноких планетах, их опыт никем не подтверждён.
Арей: У этих дохляков уже есть свой миф, а у меня нет?! Присоединю их к моей истории насильно.
Гиппократ: Каким образом? Чтобы они присоединились к твоей истории, им нужно почувствовать то же, что и ты. То есть они должны злорадствовать, когда люди выбешиваются от их игры на волынке.
Арей: Ну! Заставлю их играть на волынке и они перейдут в мой миф.
Гиппократ: Ты можешь заставить их играть на волынке, но как ты заставишь их чувствовать в этой ситуации то же, что и ты? Они не злорадствуют от критики, они расстраиваются.
Арей: Под дулом пистолета все будут чувствовать то, что я захочу.
Гиппократ: Они, может, и рады будут подчиниться, но вряд ли поймут, чего ты от них хочешь. Чтобы научиться злорадствовать, нужно предварительно установить в психику базовые арейские ценности. Если их нет, ты не сможешь сформировать более сложный навык - злорадство. Откуда мирный Винни возьмёт чувство агрессии?
Арей: Из страха. Я поспособствую.
Гиппократ: Не все от страха испытывают агрессию. А если включится стокгольм? Обида? Рассуждения о смысле сущего и несправедливом социальном устройстве?
Дьявол: Арей, убери пистолет, он только навредит делу.
Арей: Так бывает? Пистолет может навредить?
Дьявол: Может. Если ты будешь заставлять их, это вызовет протест. Лучше соблазни их. Люди и без принуждения вовлекаются в игры, которые приносят им положительные эмоции. Ненавязчиво пригласи их.
Арей: А ну взяли бегом волынки!
Дьявол: Да не так, идиот! Отложи оружие и возьми волынку. Начни играть. Они увидят, как ты счастлив от того, что окружающие бьются головой об стены и воют. Твои эмоции заразят их и они сами захотят присоединиться.
Афродита: Наверняка захотят. Чужие положительные эмоции завораживают. Арей, не тащи их силком, они сами к тебе подойдут и начнут спрашивать.
Иешуа: Ничего, что эта весёлая игра аморальна?
Дьявол: Тебя забыли спросить. Я не предлагаю Арею тянуть в его миф тебя, это потеря времени. Но адепты Аполлона далеко не высокоморальны. У них в голове обычно опилки, поэтому они недальновидны и падки на приятное.
Иешуа: Пусть они не такие морально устойчивые, как я, но вряд ли совсем некритичны.
Дьявол: Ты убеждаешь меня или себя? Попробуй отговорить их от игры. Они будут реагировать, как дети, у которых пытаются отобрать новый киндер-сюрприз. Они его только надкусили, только почувствовали на языке сладенькое и тут ты со своим "оставь конфетку, у тебя попа слипнется".
Иешуа: Так ведь слипнется. И сюрприз там такой, что... Выпрыгнет и покусает.
Дьявол: Когда слипнется и покусает, тогда они и опомнятся. А до того им интересно - какое оно, зло? Как оно переживается, когда его делаешь? Не попробовавши - не узнаешь.
Иешуа: А попробовавши - будешь отвечать.
Дьявол: А вдруг нет?
Иешуа: А вдруг да?
Дьявол: Твоя проповедь чудо как хороша. Я тебя не сдерживаю, неси свет в массы. Зачем ты проповедуешь мне? Я и без тебя всё знаю. Им говори. Что, не хочется? Предчувствуешь реакцию? Знаешь же, что пошлют.
Иешуа: Знаю. Меня это каждый раз удивляет. Я пытаюсь помочь...
Будда: Адепты Аполлона не умеют думать, они переводят свои ощущения в образы, а затем рационализируют образы. Если что-то приятно, то оно красиво, из чего прямо следует, что оно от фатера. Если неприятно, то выглядит устрашающе, значит, происки зла.
Иешуа: Если адекватность и ответственность - устрашающее зло, что ж тогда добро?
Будда: Они не из кришнаитского эгрегора, поэтому не выделяют в происходящем адекватность и ответственность. Они наблюдают только эмоциональную составляющую твоих действий, которая означает для них чувство потери. Видят это чувство каким-нибудь чёрным омутом, а ты их тянешь в этот омут.
Дьявол: Маньяк. И за что ты так с ними?
Иешуа: За что?! Я?! С ними?! Я не могу ответить на эти вопросы, моя мысль не может найти какой-то отправной точки.
Будда: Пока не подгрузишь в их мозг кришнаитские модели, они будут видеть тебя маньяком, который хочет разрушить прекрасный дар от фатера.
Иешуа: И как мне подгрузить им эти модели?
Будда: Как Арей. Демонстрируешь в присутствии человека работу модели. Если он видит, что тебе приятно, то притягивается. Дальше Афродита делает всё за тебя.
Иешуа: Мне не так и легко продемонстрировать работу моей модели. Кайф в наличии, но он разнесён во времени с его причиной.
Арей: Поэтому я тебя и побеждаю.
Кришна: Иеш, для установки кришнаитских навыков требуется терпение. Люди перенимают их, только не сразу. Им надо несколько раз увидеть, как сработала твоя модель, а это занимает время. Значит, надо потратить это время. Не надо их уговаривать. Разумные доводы, как и пистолет, работают в минус. Просто живи рядом с ними.
Арей: Айда играть на волынке, ребята!
Винни-Пух: У меня абсолютный музыкальный слух. Я не смогу играть так, чтобы окружающие выбешивались. Они будут тащиться.
Мастер: Меня самого от волынки воротит. От каждого звука страдаю. Доставать других, может, и интересно, но платить за это своим страданием я не буду. Оно не стоит того.
Иешуа: Как-то всё решилось без меня. Фух.
Афродита: Все служат мне. Какие удовольствия в человеке инсталлированы, те им и управляют. Если Арей научил его злорадству и другим кайфам от насилия, он будет служить Арею. Если человек умеет извлекать кайф из служения высшему смыслу, он служит высшему смыслу.
Будда: Человек имеет выбор лишь тогда, когда решает, каким удовольствиям дать себя обучить. Если он уже выбрал, то в нём сами собой развиваются адаптации к этим состояниям, хочет он того или нет. Дальше им управляют якоря и рефлексы. Проще не брать каку в руки, чем потом отмывать от неё карму.