Смерть Приходам. Часть 1.
"Смерть Приходам", так церковный народ назвал Устав Прихода (далее УП), принятый 10. 10 2009 г Священным Синодом без церковного обсуждения и рецепции. Учредительный документ устранил клир и народ от самоуправления, разрушил соборность общины и закрепил диктатуру епархиального архиерея. Декларируя верность церковному вероучению и законам РФ, Устав нарушает
догматы, каноны и гражданские законы. Рассмотрим конкретные нарушения.
Часть 1. Канонические нарушения.
1. Устав без корней.
Устав РПЦ 2011 принимает за основу Писание, Предание, Вселенские соборы и законы РФ, но не прошёл государственную регистрацию и остался внутренним документом.
УП представляет часть Устава РПЦ, а именно 11-ю главу. Исключив Писание, Предание и каноны из принятых основ (ст.1.4), УП выпал из апостольской традиции. УП признаёт только установления РПЦ, принятые за последние 10 лет. Выделенная в обособленный документ, 11-я глава Устава существует под названием «Устав Прихода», проходитт государственную регистрацию и наделяет приход правом собственности и юридического лица.
Вторым недостатком устава является нежизнеспособность. Это мёртвый документ, не соответствующий канонам Церкви и сложившемуся устройству прихода. УП не применяется в практике и не влияет на жизнь прихода.
2. «Приход».
Всё содержание УП оторвано от христианских корней, как и его основы: «Приход является добровольным объединением совершеннолетних граждан РФ, в целях совместного исповедания и распространения православной веры» (УП,ст.1.1). Каноническое определение прихода даёт Священный Собор 1918 г: «общество православных христиан, состоящее из клира и мирян, объединённых на определённой местности при храме под каноническим управлением архиерея под руководством поставленного им священника-настоятеля» (Приходской Устав 1918г. 1,1).
Исключив «клир и мирян, составляющих Евхаристическое собрание христиан», УП определил задачу приходской жизни, как «реализацию прав граждан» (ст.3.1). Богослужение и Таинства представлены средством осуществления правовой задачи. Христианская община из клира и мирян подменена объединением граждан, исповедующих православие в качестве признака национальной самоидентификации. Отмена евхаристической общины ведёт к увяданию литургической жизни.
Народ Божий лишён, во-первых, екклезиологического статуса «христиан», основанного на таинстве Крещения. Во-вторых, литургического статуса «клириков» и «мирян». «Царственное священство» (1Петр.2,9) заменило понятие «граждан РФ», лишённое церковного смысла. Границы церкви разрушены, народ Божий удалён из канонического пространства и растворён в гражданском обществе.
Народ безмолвствует, но дышит. Как избавиться от лишнего балласта? Это и есть болевая точка РПЦ. Народ лишён имени христиан, права и места в храмовой жизни, отстранён от участия в самоуправлении. Верующие стали «чужими» в церкви, «мертвыми членами прихода». Исключённый de jure из прихода, народ безучастно уходит из жизни Церкви.
3. «Прихожане».
УП разделил верующих и расколол приход. Часть прихожан, имитирует общину, составив фиксированное «объединение граждан РФ» из 10 человек. Они допущены к самоуправлению и называются «Приходским собранием». Члены собрания принимаются и увольняются по личному заявлению или решением епископа (УП, 7,3). В первом случае сохраняется добровольность.
Во втором случае состав объединения определяет воля постороннего лица.
Другую часть прихода составляют сотни посетителей храма. По церковной традиции все прихожане заносились в Приходскую книгу и участвовали в Приходском собрании. Вписываясь в Приходскую книгу, христианин получал статус «прихожанина», упразднённый Уставом.
Приходы РПЦ не фиксируют прихожан. Устав предлагает гражданам приносить пожертвования и содержать храм, не признавая их членами прихода. Смысл «Приходского собрания» искажён: он означает не общину, а «орган управления».
4. Епархиальный епископ.
УП 2009 года лишил Приходское собрание статуса «высшего органа управления прихода» и постановил: «Епархиальный архиерей является высшим органом управления Прихода» (ст.5.1). Власть архиерея не оспаривается. Различается епархиальная и приходская власть. Архиерей непосредственно возглавляет епархию, а приходом управляет опосредованно, через «поставленного им настоятеля» (Устав РПЦ 11,1). Церковь не признаёт «прямую» власть архиерея в качестве «непосредственной» власти в приходе.
По определению Устава РПЦ, «епархии - местные церкви, возглавляемые архиереем" (Устав РПЦ, 10.1). Приход признаётся самостоятельным хозяйствующим субъектом под управлением Приходского Собрания и настоятеля. Назначение епископа «высшим органом управления Прихода» нарушает Предание. Непосредственным начальником для прихода является настоятель: «чтобы епископ всем распоряжался по своей власти, и требующим подавал через пресвитеров и диаконов со страхом Божиим» (Ап. 41).
Прежде пирамида приходской власти росла снизу вверх: «Высшим органом управления прихода является Приходское собрание, возглавляемое настоятелем» (УП. 1988г, ст.22- 23).
УП 2009 перевернул пирамиду власти сверху вниз: «Епархиальный архиерей является высшим органом управления Прихода» (УП, ст. 4,1; ст.5,1). Архиерей назначен главой, собственником и распорядителем хозяйства и финансов, владельцем имущества. Полнота его прав не уравновешена обязанностями и ответственностью. Харизматический дар управления формализован в бюрократический. «Распоряжение» и «благословение» отождествились.
Архиерей не входит в причт и Приходское собрание, не приобрёл канонический статус в приходе. «Высший орган управления приходом» остаётся за пределами прихода, не является его членом, не исполняет обязанности, не отчитывается и не отвечает за свои поступки. А перед кем? Такая практика запрещена Вселенскими канонами: «Да не будет позволено поставлять епископа, в какое-либо село или в малый город, для коего достаточно одного пресвитера» (Сард.6 и Лаод.57).
5. Легитимный произвол.
Церковь допускает перемещение епископов и клириков по личному прошению и по суду. Поместный Собор 1918 г. определил: «Члены причта могут быть перемещаемы и увольняемы от своих мест только по суду или по собственному желанию» (Приходской Устав, гл.3, ст.16).
В 1927г. началась волна перемещений епископов и клириков. Устав РПЦ 1988 г впервые закрепил порочную практику: «Члены причта могут быть перемещаемы и увольняемы от своих мест епархиальным архиереем по прошению, по суду или по церковной целесообразности» (Устав РПЦ 1988г. 8, ст.16).
Принцип «целесообразности» повторяют все последующие Уставы РПЦ, маскируя произвол и не каноничную мотивацию. Апостольские правила, Антиох.21 и 1 Вселенский собор запрещают такую практику: «По причине многих церковных смятений и происходящих неустройств, решено совершенно прекратить обычай, вопреки апостольскому правилу обретшийся в некоторых местах: дабы из града во град не переходили ни епископ, ни пресвитер, ни диакон. Аще же кто по сем определении святого и великого собора, таковое что либо предпримет, или допустит сделать с собой таковое дело: распоряжение да будет совершенно недействительно, и перешедший да будет возвращён в церковь, к которой рукоположен в епископа, пресвитера или диакона» (Перв.15).
Перемещение и увольнение «по целесообразности» закабаляет клириков крепостной зависимостью от епископа. Служение священника оставлено вне закона, трудовые права не защищены. Приём на службу не оформлен. Размер оплаты и условия труда не определены.
6. Аморальная статья.
Устав ввёл коллективную ответственность, чуждую Православной традиции и Евангельской морали: «Если член Приходского собрания не исполняет хотя бы одну из обязанностей, предусмотренных пунктом 7.4 настоящего Устава, Епархиальный архиерей единоличным решением вправе исключить всех (часть) членов из состава Приходского собрания и включить в его состав новых членов по собственному усмотрению» (УП, ст. 7.3).
Обязанности ст. 7,4 сформулированы в общих словах и допускают вольное толкование:
«соблюдать канонические правила… присутствовать на заседаниях …выполнять… решения архиерея, настоятеля…». Такие требования допускают злоупотребление (вопреки Карф.16). Коллективная ответственность и круговая порука вызывают печальные ассоциации с заложниками и чрезвычайным положением военного времени. Епископу предоставлено право наказывать не виновных, провоцируя в приходе подозрительность и доносы.
догматы, каноны и гражданские законы. Рассмотрим конкретные нарушения.
Часть 1. Канонические нарушения.
1. Устав без корней.
Устав РПЦ 2011 принимает за основу Писание, Предание, Вселенские соборы и законы РФ, но не прошёл государственную регистрацию и остался внутренним документом.
УП представляет часть Устава РПЦ, а именно 11-ю главу. Исключив Писание, Предание и каноны из принятых основ (ст.1.4), УП выпал из апостольской традиции. УП признаёт только установления РПЦ, принятые за последние 10 лет. Выделенная в обособленный документ, 11-я глава Устава существует под названием «Устав Прихода», проходитт государственную регистрацию и наделяет приход правом собственности и юридического лица.
Вторым недостатком устава является нежизнеспособность. Это мёртвый документ, не соответствующий канонам Церкви и сложившемуся устройству прихода. УП не применяется в практике и не влияет на жизнь прихода.
2. «Приход».
Всё содержание УП оторвано от христианских корней, как и его основы: «Приход является добровольным объединением совершеннолетних граждан РФ, в целях совместного исповедания и распространения православной веры» (УП,ст.1.1). Каноническое определение прихода даёт Священный Собор 1918 г: «общество православных христиан, состоящее из клира и мирян, объединённых на определённой местности при храме под каноническим управлением архиерея под руководством поставленного им священника-настоятеля» (Приходской Устав 1918г. 1,1).
Исключив «клир и мирян, составляющих Евхаристическое собрание христиан», УП определил задачу приходской жизни, как «реализацию прав граждан» (ст.3.1). Богослужение и Таинства представлены средством осуществления правовой задачи. Христианская община из клира и мирян подменена объединением граждан, исповедующих православие в качестве признака национальной самоидентификации. Отмена евхаристической общины ведёт к увяданию литургической жизни.
Народ Божий лишён, во-первых, екклезиологического статуса «христиан», основанного на таинстве Крещения. Во-вторых, литургического статуса «клириков» и «мирян». «Царственное священство» (1Петр.2,9) заменило понятие «граждан РФ», лишённое церковного смысла. Границы церкви разрушены, народ Божий удалён из канонического пространства и растворён в гражданском обществе.
Народ безмолвствует, но дышит. Как избавиться от лишнего балласта? Это и есть болевая точка РПЦ. Народ лишён имени христиан, права и места в храмовой жизни, отстранён от участия в самоуправлении. Верующие стали «чужими» в церкви, «мертвыми членами прихода». Исключённый de jure из прихода, народ безучастно уходит из жизни Церкви.
3. «Прихожане».
УП разделил верующих и расколол приход. Часть прихожан, имитирует общину, составив фиксированное «объединение граждан РФ» из 10 человек. Они допущены к самоуправлению и называются «Приходским собранием». Члены собрания принимаются и увольняются по личному заявлению или решением епископа (УП, 7,3). В первом случае сохраняется добровольность.
Во втором случае состав объединения определяет воля постороннего лица.
Другую часть прихода составляют сотни посетителей храма. По церковной традиции все прихожане заносились в Приходскую книгу и участвовали в Приходском собрании. Вписываясь в Приходскую книгу, христианин получал статус «прихожанина», упразднённый Уставом.
Приходы РПЦ не фиксируют прихожан. Устав предлагает гражданам приносить пожертвования и содержать храм, не признавая их членами прихода. Смысл «Приходского собрания» искажён: он означает не общину, а «орган управления».
4. Епархиальный епископ.
УП 2009 года лишил Приходское собрание статуса «высшего органа управления прихода» и постановил: «Епархиальный архиерей является высшим органом управления Прихода» (ст.5.1). Власть архиерея не оспаривается. Различается епархиальная и приходская власть. Архиерей непосредственно возглавляет епархию, а приходом управляет опосредованно, через «поставленного им настоятеля» (Устав РПЦ 11,1). Церковь не признаёт «прямую» власть архиерея в качестве «непосредственной» власти в приходе.
По определению Устава РПЦ, «епархии - местные церкви, возглавляемые архиереем" (Устав РПЦ, 10.1). Приход признаётся самостоятельным хозяйствующим субъектом под управлением Приходского Собрания и настоятеля. Назначение епископа «высшим органом управления Прихода» нарушает Предание. Непосредственным начальником для прихода является настоятель: «чтобы епископ всем распоряжался по своей власти, и требующим подавал через пресвитеров и диаконов со страхом Божиим» (Ап. 41).
Прежде пирамида приходской власти росла снизу вверх: «Высшим органом управления прихода является Приходское собрание, возглавляемое настоятелем» (УП. 1988г, ст.22- 23).
УП 2009 перевернул пирамиду власти сверху вниз: «Епархиальный архиерей является высшим органом управления Прихода» (УП, ст. 4,1; ст.5,1). Архиерей назначен главой, собственником и распорядителем хозяйства и финансов, владельцем имущества. Полнота его прав не уравновешена обязанностями и ответственностью. Харизматический дар управления формализован в бюрократический. «Распоряжение» и «благословение» отождествились.
Архиерей не входит в причт и Приходское собрание, не приобрёл канонический статус в приходе. «Высший орган управления приходом» остаётся за пределами прихода, не является его членом, не исполняет обязанности, не отчитывается и не отвечает за свои поступки. А перед кем? Такая практика запрещена Вселенскими канонами: «Да не будет позволено поставлять епископа, в какое-либо село или в малый город, для коего достаточно одного пресвитера» (Сард.6 и Лаод.57).
5. Легитимный произвол.
Церковь допускает перемещение епископов и клириков по личному прошению и по суду. Поместный Собор 1918 г. определил: «Члены причта могут быть перемещаемы и увольняемы от своих мест только по суду или по собственному желанию» (Приходской Устав, гл.3, ст.16).
В 1927г. началась волна перемещений епископов и клириков. Устав РПЦ 1988 г впервые закрепил порочную практику: «Члены причта могут быть перемещаемы и увольняемы от своих мест епархиальным архиереем по прошению, по суду или по церковной целесообразности» (Устав РПЦ 1988г. 8, ст.16).
Принцип «целесообразности» повторяют все последующие Уставы РПЦ, маскируя произвол и не каноничную мотивацию. Апостольские правила, Антиох.21 и 1 Вселенский собор запрещают такую практику: «По причине многих церковных смятений и происходящих неустройств, решено совершенно прекратить обычай, вопреки апостольскому правилу обретшийся в некоторых местах: дабы из града во град не переходили ни епископ, ни пресвитер, ни диакон. Аще же кто по сем определении святого и великого собора, таковое что либо предпримет, или допустит сделать с собой таковое дело: распоряжение да будет совершенно недействительно, и перешедший да будет возвращён в церковь, к которой рукоположен в епископа, пресвитера или диакона» (Перв.15).
Перемещение и увольнение «по целесообразности» закабаляет клириков крепостной зависимостью от епископа. Служение священника оставлено вне закона, трудовые права не защищены. Приём на службу не оформлен. Размер оплаты и условия труда не определены.
6. Аморальная статья.
Устав ввёл коллективную ответственность, чуждую Православной традиции и Евангельской морали: «Если член Приходского собрания не исполняет хотя бы одну из обязанностей, предусмотренных пунктом 7.4 настоящего Устава, Епархиальный архиерей единоличным решением вправе исключить всех (часть) членов из состава Приходского собрания и включить в его состав новых членов по собственному усмотрению» (УП, ст. 7.3).
Обязанности ст. 7,4 сформулированы в общих словах и допускают вольное толкование:
«соблюдать канонические правила… присутствовать на заседаниях …выполнять… решения архиерея, настоятеля…». Такие требования допускают злоупотребление (вопреки Карф.16). Коллективная ответственность и круговая порука вызывают печальные ассоциации с заложниками и чрезвычайным положением военного времени. Епископу предоставлено право наказывать не виновных, провоцируя в приходе подозрительность и доносы.