Письма епископа Таврического Михаила (Грибановского) к А.Ф.
(# 3. Вторник, 11 января.)
Дорогая А.Ф.!
Я теперь все работаю над воспроизведением жизни и характера Христа. И знаете ли, что больше всего мне бросается в глаза, конечно, помимо всех родов высоты и чистоты? Это - полнейшее отсутствие мечтательности, порывов к фантазийному, к фиктивному. Это - величайший реалист; Он только видит и исполняет то дело, которое у Него сейчас под руками; Он не роется вширь, а работает в глубину над теми, кто сейчас около Него; никогда ни одного сочиненного, общего слова; каждое вызывается сейчас представившимся конкретным случаем. Даже нет ни одного сочиненного сравнения, каждое из них взято из окружающей Его в данную минуту обстановки; за обедом Он - и сравнения, взятые отсюда; в поле Он - и образы отсюда; на небе облака, и Он пользуется этим; скоро зайдет солнце и настанет тьма - Он применяет к Себе. Просто удивительно. У Него решительно нет ничего искусственно сочиненного, ни одной фикции ни в слове, ни в чувстве, ни в поступках. Он на каждом шагу воспринимает реальную среду, реальную обстановку, реальное настроение окружающих лиц - и сейчас же всецело воздействует на них.
Мы всегда живем где-то, всегда думаем и мечтаем о чем-то или из прошедшего, или из будущего: настоящее как-то скользит по нам, оно только между прочим и никогда не исчерпывает нас, уплывает от нас. У Него решительно этого нет. Он всецело воздействует на настоящее: у Него нет ни одного порыва к беспредметному, ни одной нотки неудовлетворенности; весь мир перед Ним, и Он действует в тесной среде, отвергнутый всеми, не понимаемый никем, и действует с полной бесконечной удовлетворенностью. Даже будущее является Ему не как фантазия, мечта, сладостная или горькая, а как неизбежное настоящее, как определенная Богом реальность. И Он говорит об этом Своим ученикам просто как о факте, имеющем быть… [Spoiler (click to open)]
Такое отсутствие пустой рефлексии, мечтательности, порывов, неудовлетворенности настоящим делом и стремления к чему-то будущему, - отсутствие всякой такой фантазийности, сочиненности, по-моему, это одно из величайших чудес, если не самое великое…
И оно поразительно особенно для нас, людей этой фиктивной эпохи, людей, все рвущихся к чему-то, мечтающих, рефлектирующих, копающихся и совсем не живущих настоящей реальной жизнью, не работающих над тем, что сейчас есть у нас под руками, не удовлетворяющихся никаким делом, все кажущимся нам мелким, ничтожным… В каждую былинку можно вложить бесконечность, а мы и всем миром, пожалуй, не удовлетворимся…
У нас все широкие размахи: скорбь - так мировая, а рядом живет несчастный - мы не бросим ему взора или слова любви; нравственность - так абсолютная, а сами пьем, грязним себя злыми чувствами и нимало не замечаем этого…
Ах, все это я пишу потому, что видел и вижу это сейчас и на каждое слово свое могу сказать несколько примеров, да и на самом себе вижу этого беса. Это мечтательство, эти порывы куда-то, все это диавольский клапан, через который уходят наши силы, наша способность работать над тем реальным делом, которое сейчас, сию минуту есть у нас и просит нашего труда, нашего подвига, нашей любви… Потому-то мы рвемся вдаль, что не умеем работать около себя; потому-то мы и мечтаем о любви ко всем, что не умеем любить действительно тех, кто около нас; потому-то мы и живем в будущем, что не умеем жить в настоящем. И потому-то настоящее уплывает, уходит от нас таким же худым, как было.
Мы не улучшаем его своей любовью, своим трудом. Окружающие нас люди не чувствуют нашего света, а мы, ленивые, нерадивые рабы, утешаем себя мечтами, порывами, мы любим что-то, мы работаем над чем-то… но, к сожалению, все это фантазии, то есть в пустоте…
Ах, дорогая моя, любите, любите Лизу, держитесь за нее - это реальное, реальнейшее, святейшее дело. Не рвитесь куда-то. Право, это призрак, который отнимает у Вас реальные силы. Читайте то, что должно помочь Вам и в Вашем действительном деле; посмотрите, ведь тут хватит материала на сотни жизней. Лиза вырастет, и Вы свою любовь должны направить к ее правильному расцвету всех ее духовных и физических сил; смотрите, сколько здесь чудного, прекрасного, сколько знаний, сколько подвига, сколько самоотвержения!.. Весь мир не стоит человеческой души, и она под Вашим призором, под Вашим воздействием…
О, эта фантазия! Я просто чувствую ужас перед ней. Это величайший враг. Все раскидываешься, рвешься, а то, что под руками, проходит без нашей любви, без нашего подвига… Нет, нет, дорогая моя, боритесь и Вы, ради Господа, боритесь с этой жаждой пустых порывов… Реализм, величайший реализм - вот что говорит нам Христос, и мы должны подчиниться, должны себя переломить во что бы то ни стало. Нечего мечтать и воображать себя такими-то и такими-то… нужно любить и работать, что есть перед глазами и руками и тут сосредоточить все свои лучшие силы… - Пора кончать, а ещё много, много хотелось бы написать... Я здоров вполне. Часто бываю у моря. В Россию, вероятно, поеду: во-первых, жара вредна, во-вторых, мать больна. Первая причина для меня важна потому, что работать, говорят, решительно нельзя - в жару; а если так, то зачем же и оставаться. - Но увижусь ли с Вами, - не знаю. У меня есть ещё очень нужные дела, по которым нужно повидаться с некоторыми лицами, но навряд ли я успею приехать в Питер, когда они будут ещё там. Одним словом, в Петербург попаду только по серьезному делу... по делу Христа, а не ради баловства себе. Храни Вас Господь. Крепко жму руки. Целую Лизушку крепко. Тут живут две русских, Елагина и Календо. Была ли в Севастополе Елагина?
Вторник, 11 января