Часть 3. Погром финансовой системы России. 1918
Погром финансовой системы России в 1918 г (продолжение)
Деньги - величайшее изобретение человечества. Понимание этого приходит яснее всего тогда, когда деньги обесцениваются и жизнь превращается в ад. Так и произошло в 1918 г.. Указиловки и платежки, подписанные неким "Ленин" из СНК РСФСР не принимали ни в одном банке России: никто в аппарате финансовых ведомств России, работавших как часы, не понимал: на каком основании этот "Ленин" присылает им свои безграмотные ксивы. Все ждали заседания Учредительного собрания. До его решений действовало законное Временное правительство и только его распоряжения выполнялись. 27 декабря 1917 года некий "ВЦИК" издал декрет о монополии на банковское дело, стремясь как-то утолить денежный голод, объявивших себя "властью" большевиков. Без денег, как известно, жизнь у уголовников плохая....Захват угрюмым, польским уголовником-мизантропом Менжинским контор Госбанка России, Казначейства и Экспедиции государственных бумаг не привел к отпуску денег в Смольный для временного СНК,т.к. аппарат этих ведомств стоял на основах законности, т.е. ждал решений УС. 11 ноября 1917 года был уволен весь руководящий состав "Наркомфина", что привело к тому, что на следующий день на работу в Наркомфин пришел только Менжинский, который не соображал ничего в финансовых вопросах и назвал законные действия государственных чиновников "саботажем" (а они, как и Менжинский на словах, как оказалось, ждали созыва законного Учредительного Собрания). Тогда в январе 1918 была создана большевицкая коллегия Наркомфина, которая, конечно же не могла остановить хаос и полную деградацию финансово-денежных отношений в стране. Эмиссию большевицких инфляционных кредиток кое-как удалось наладить (разверстка наличности по "вертикали" и горизонтали"), но купить на эти кредитки уже ничего было нельзя. Большевицкие деньги были бесполезны - особенно для приобретения продовольствия. Местные советы вопили об отсутствии денег, начался грабеж территориальных учреждений НКФ, возникшие нелепые губисполкомы и советы стали вводить "контрибуции" в надежде как-то обеспечить свое ненужное существование. Дергания СНК продолжались: в марте 1918 г. "СНК" переехал в Москву (Наркомфин мизантроп Менжинский остался в петроградском ВЧК, а потом переехал дипломатом в Берлин на западные харчи), продолжалась национализация банков (кооперативных и иностранных) и, наконец, осенью 1918 г. проблемы местных советов с наличностью было разрешено решать самим местным губисполкомам - путем выпуска местных "денег" - распад и крах денежной системы большевизма был завершен.
Ложь большевицкой "историографии" по становлению их финансовой системы чудовищна. Свой полный провал и непрофессионализм они рисуют как "исправление" огрехов Временного правительства. Как известно на 1 ноября 1917 г. покупательная способность рубля ВП была 7 копеек к императорскому 1914 г., т.е. 125 рублей нынешних путинских, что выглядит очень достойно. При большевиках денег не стало совсем. Экономика исчезла, как и торговля. Наступил ужас "военного коммунизма" - вершины большевицкого финансово-политического идиотизма.
Деньги - величайшее изобретение человечества. Понимание этого приходит яснее всего тогда, когда деньги обесцениваются и жизнь превращается в ад. Так и произошло в 1918 г.. Указиловки и платежки, подписанные неким "Ленин" из СНК РСФСР не принимали ни в одном банке России: никто в аппарате финансовых ведомств России, работавших как часы, не понимал: на каком основании этот "Ленин" присылает им свои безграмотные ксивы. Все ждали заседания Учредительного собрания. До его решений действовало законное Временное правительство и только его распоряжения выполнялись. 27 декабря 1917 года некий "ВЦИК" издал декрет о монополии на банковское дело, стремясь как-то утолить денежный голод, объявивших себя "властью" большевиков. Без денег, как известно, жизнь у уголовников плохая....Захват угрюмым, польским уголовником-мизантропом Менжинским контор Госбанка России, Казначейства и Экспедиции государственных бумаг не привел к отпуску денег в Смольный для временного СНК,т.к. аппарат этих ведомств стоял на основах законности, т.е. ждал решений УС. 11 ноября 1917 года был уволен весь руководящий состав "Наркомфина", что привело к тому, что на следующий день на работу в Наркомфин пришел только Менжинский, который не соображал ничего в финансовых вопросах и назвал законные действия государственных чиновников "саботажем" (а они, как и Менжинский на словах, как оказалось, ждали созыва законного Учредительного Собрания). Тогда в январе 1918 была создана большевицкая коллегия Наркомфина, которая, конечно же не могла остановить хаос и полную деградацию финансово-денежных отношений в стране. Эмиссию большевицких инфляционных кредиток кое-как удалось наладить (разверстка наличности по "вертикали" и горизонтали"), но купить на эти кредитки уже ничего было нельзя. Большевицкие деньги были бесполезны - особенно для приобретения продовольствия. Местные советы вопили об отсутствии денег, начался грабеж территориальных учреждений НКФ, возникшие нелепые губисполкомы и советы стали вводить "контрибуции" в надежде как-то обеспечить свое ненужное существование. Дергания СНК продолжались: в марте 1918 г. "СНК" переехал в Москву (Наркомфин мизантроп Менжинский остался в петроградском ВЧК, а потом переехал дипломатом в Берлин на западные харчи), продолжалась национализация банков (кооперативных и иностранных) и, наконец, осенью 1918 г. проблемы местных советов с наличностью было разрешено решать самим местным губисполкомам - путем выпуска местных "денег" - распад и крах денежной системы большевизма был завершен.
Ложь большевицкой "историографии" по становлению их финансовой системы чудовищна. Свой полный провал и непрофессионализм они рисуют как "исправление" огрехов Временного правительства. Как известно на 1 ноября 1917 г. покупательная способность рубля ВП была 7 копеек к императорскому 1914 г., т.е. 125 рублей нынешних путинских, что выглядит очень достойно. При большевиках денег не стало совсем. Экономика исчезла, как и торговля. Наступил ужас "военного коммунизма" - вершины большевицкого финансово-политического идиотизма.