Бахрушинский музей. Прибежище вечных муз
29 октября 1894 года известный русский купец, меценат Алексей Бахрушин основал театральный музей и впервые представил свою коллекцию для публичного осмотра. Как сказал Анатолий Луначарский, Бахрушин «навеки обессмертил артистов и театр».
Фасад главного здания Государственного центрального театрального музея имени А.А. Бахрушина.
Коллекционировать Алексей Александрович стал под влиянием своего двоюродного брата Алексея Петровича Бахрушина, собравшего огромное количество вещей по русской истории (позже он завещал свое собрание книг, картин и миниатюр Румянцевскому и Историческому музеям). В ту пору коллекционирование среди купечества вошло в моду. Алексей Александрович тоже захотел непременно «собирать». Сначала ему было все равно: что собирать, почему и как, важно было лишь создать себе серьезный интерес в жизни.
Сначала Алексей Александрович стал собирать «восточные редкости», японскую экзотику и реликвии эпохи Наполеона. Как-то другой его двоюродный брат С.В. Куприянов похвалился тем, что собирает театральные реликвии: афиши, фотографии, различные сувениры, приобретенные у антикваров.
«Высшим его (Куприянова - С.И.) удовольствием было бахвалиться своей коллекцией перед приятелями, - вспоминал сын Бахрушина Юрий Алексеевич. - Отец молча и неодобрительно выслушивал его хвастовство, которое он с детства был приучен рассматривать как порок. Однажды, будучи у Куприянова, отец не выдержал.
- Чего ты хвастаешь, - заметил он хозяину, - ну что ты особенного собрал, какие-то карточки и афиши, - да я в месяц больше тебя насоберу!».
В конце концов завязался спор, и было заключено пари, которое оказалось призванием. Собирательство стало страстью, хотя окружающие расценивали это как самодурство, прихоть слишком богатого человека.
«Никто не относился к его увлечению серьезно. В той среде, в которой вращался тогда отец, он делался все более и более одиноким и страдал от этого», - писал Юрий Алексеевич Бахрушин.
Над коллекционером подшучивали и предлагали ему купить то пуговицу от брюк Мочалова, то сапоги Щепкина. Но Алексей Александрович увлечения не бросил.
Бахрушин отличался самостоятельностью в поисках и не довольствовался тем, что предлагали торговцы или же другие собиратели раритетов.
«Коллекционировать только через антикваров, не выискивая самому, не интересуясь глубоко, - занятие пустое, неинтересное, а если собирать старину, то только при условии глубокого личного интереса к ней», - говорил он.
Раз в неделю Бахрушин обязательно бывал на Сухаревке, где, кстати, приобрел первый важный экспонат, положивший начало знаменитой коллекции - 22 небольшие картины маслом, на которых были изображены люди в театральных костюмах. Вот как об этом рассказал его сын Юрий Алексеевич:
«Каждое воскресенье рано утром он ехал на Сухаревку и долго копался у тамошних грошовых антиквариев. Однажды у одного из них он нашел серию маленьких портретов XVIII века, писанных маслом и явно изображавших актеров в ролях. Спрошенный продавец, откуда идут эти вещи, ответил, что они приобретены в какой-то старой усадьбе».
Купленные за пятерку картины были тут же отвезены в магазин Аванцо, где Бахрушин заказал для них общую раму и попросил их промыть. Когда он вернулся за заказом, к нему подошел «представительный седой старик с изрытым оспой лицом» и попросил продать ему эту обретшую музейный вид вещь. Алексей Александрович отказался, пояснив, что он собирает театральную коллекцию, а на миниатюрах изображены, очевидно, актеры. Незнакомец заинтересовался частным театральным собранием и, отрекомендовавшись режиссером Малого театра Алексеем Кондратьевым, попросил разрешения приехать к Бахрушину, чтобы посмотреть его коллекцию. А когда приехал, то был заинтересован еще более и, как писал Юрий Бахрушин, «в конце визита сказал:
- Знаете ли вы, что большое дело затеяли, серьезное, смотрите - теперь уж его не бросайте!».
Много лет спустя граф Павел Шереметев, который приехал посмотреть на коллекцию Бахрушина, в изумлении остановился перед витриной, где были выставлены те самые миниатюры. Как оказалось, портреты были давно похищены из Кусковской усадьбы Шереметевых. По этим миниатюрам, сделанным в Париже, шились костюмы для актеров шереметевского театра. Тогда же было сделано предположение, а позже - доказано, что автор их - художник парижской Гранд-опера Марианна Кирцингер, чью подпись обнаружили на эскизах.
А.А. Бахрушин.
В тот свой приезд Алексей Кондратьев осведомился, почему Алексей Александрович не собирает автографов, писем и личных вещей актеров. Бахрушин ответил, что у него нет такой возможности. Вскоре Кондратьев передал ему множество актерских автографов - мелких записочек, содержание которых не составляло сколько-нибудь серьезной важности - так, уведомление о возможном опоздании, о болезни, частные просьбы и тому подобное. Ценность состояла в ярких именах адресантов. Кроме актерских автографов Кондратьев приносил Бахрушину принадлежавшие мастерам сцены мелкие личные вещи, подсказывал, как достать ту или иную редкость из числа таких же предметов.
Кроме Сухаревки, Бахрушин часто наведывался в антикварные лавки Н. Г. Африканова и В. И. Лекатто, регулярно переписывался с петербургским антикваром М. М. Савостиным, благодаря которому приобрёл много реликвий деятелей петербургских театров, в частности, получил архив актёра и театрального собирателя Ивана Федоровича Горбунова.
Алексей Александрович много путешествовал по России, из поездок привозил не только театральные раритеты, но и произведения народного искусства, мебель, старинные русские костюмы. Бывая за границей, он также непременно обходил антикварные магазины. В начале XX века трижды предпринимал специальные поездки для пополнения разделов по истории западноевропейского театра. Из-за границы Бахрушин привез личные вещи французской актрисы Марс, коллекцию масок итальянского театра комедии, редчайшие музыкальные инструменты.
Лестница парадного входа Государственного центрального театрального музея имени А.А. Бахрушина.
Иногда вещи для коллекции ему дарили. «Лицедействующей братии» идея Бахрушина о создании театрального музея так пришлась по душе, что многие присылали ему в подарок редкие фотографии, автографы, мемориальные вещи «безданно и беспошлинно». Притоку даров способствовали и ставшие популярными в театральных кругах Москвы «Бахрушинские субботы», на которые собирались известные актёры и режиссёры: Константин Станиславский, Федор Шаляпин, Владимир Немирович-Данченко, Леонид Собинов, Мария Ермолова и др. Приходить с пустыми руками на «субботы» было не принято. Например, прославленная актриса Малого театра Гликерия Федотова передала Бахрушину все свои реликвии и памятные подарки, полученные за годы сценической жизни.
Любопытна история попадания в Бахрушинский музей перчатки актрисы Марии Ермоловой.
В 1900 году в Москве в Большом театре был аншлаг - давали «Отелло» с известнейшим итальянским актером Томмазо Сальвини в главной роли. Почти 70-летний Сальвини был в прекрасной форме. Спектакль был двуязычным - вместе с Сальвини в нем задействовали русских актеров. Итальянского актера в Москве хорошо знали и любили - это был пятый (и последний) его приезд в Россию. Сальвини отвечал публике взаимностью. В своих мемуарах он писал: «Я не знаю другой публики, которая была так неукротима в своих аплодисментах, как русские». Конечно, также он интересовался и русскими коллегами. Зайдя в антракте в курилку, Сальвини разговорился с оказавшимся там же Алексеем Бахрушиным и спросил его: «Скажите, кто ваша первая трагическая актриса в России?» Алексей Александрович увидел входившую в комнату Марию Ермолову и громко произнес: «Вот она!» Тогда Сальвини подошел к Марии Николаевне и поцеловал ее руку. Ермолова сильно смутилась и положила вторую руку итальянцу на лоб. Темный грим, который превращал лицо актера в лицо мавра Отелло, отпечатался на белой лайковой перчатке актрисы. Режиссер Алексей Кондратьев, находившийся рядом, тут же попросил ее снять перчатку и с поклоном передал ее Бахрушину: «Перчатка Ермоловой с гримом Сальвини - передаю в Бахрушинский музей».
Интерьер экспозиции «Кабинет А.А. Бахрушина».
В собрании Алексея Бахрушина можно выделить три раздела: литературный, драматический и музыкальный. В литературном разделе были собраны редкие издания пьес Пушкина, Гоголя, Островского, Сумарокова, Грибоедова и др. Здесь были сочинения по истории театра, театральные альманахи, журналы, сборники; письма, записные книжки, дневники известных деятелей отечественной культуры. Коллекция рукописей включала свыше тысячи наименований.
В драматическом разделе были собраны декорации, афиши, программы, портреты и скульптурные изображения актёров и драматургов, предметы театрального быта. Конечно же, особую ценность представляли личные вещи известных актеров, например, Александра Ленского, Михаила Щепкина и др. Изюминка собрания - коллекция балетных туфелек со времен Марии Тальони до Анны Павловой. Есть здесь веер великой Ермоловой, чернильница Веры Комиссаржевской, юбилейные венки, поздравительные ленты, адреса, бенефисные подарки и многое другое. В этом же разделе находились рисунки, гравюры, литографии, живописные и скульптурные произведения, большая коллекция фотографий, причём не только отдельные портреты актеров, но и большое количество запечатленных фотографами сцен из спектаклей. Театральный быт представлен предметами, сопутствующими завзятым театралам, в том числе - уникальной коллекцией зрительских трубочек и театральных биноклей.
Музыкальный отдел собрания Алексея Бахрушина состоял из инструментов разных времен и народов: от славянских гуслей до китайской флейты и африканских труб.
Фрагмент экспозиции «Кабинет А.А. Бахрушина».
Бахрушинское собрание приобрело широкую известность, посетителей становилось все больше, и Алексей Александрович завел альбом для записи их впечатлений. Первой в альбоме появилась запись его брата Алексея Петровича, которого он считал своим наставником в коллекционерском деле.
Датой открытия музея Бахрушин считал 29 октября 1894 года, когда коллекция впервые была показана артистам, литераторам, художникам, всем, кто интересовался театром.
К 1913 году коллекция Алексея Бахрушина уже не помещалась в пределах его особняка. Алексей Александрович самостоятельно проводил огромную работу по систематизации фонда, работая уже не только как коллекционер, но и как исследователь, и с годами, приобретя колоссальный опыт, стал профессиональным историком театра.
25 ноября 1913 года Алексей Бахрушин передал собранное им сокровище Российской академии наук, оставив его в дар родному городу. Торжественный акт передачи состоялся в доме Бахрушина в присутствии великого князя Константина Константиновича. На передаче присутствовали члены попечительского совета Владимир Немирович-Данченко, Константин Станиславский, Иван Бунин, Мария Ермолова и другие. Тогда же Алексей Александрович произнес:
«Когда во мне утвердилось убеждение, что собрание мое достигло тех пределов, при которых распоряжаться его материалами я уже не счел себя вправе, я задумался над вопросом, не обязан ли я, сын великого русского народа, предоставить это собрание на пользу этого народа».
Жертвователю Алексею Бахрушину был пожалован орден Святого Равноапостольного князя Владимира 4-й степени и присвоен статус потомственного дворянина и генеральский чин действительного статского советника, а музею - навсегда! - имя его собирателя.
После революции Алексей Бахрушин, потерявший и капитал, и дворянский статус, остался в России - разлука со своей коллекцией была для него невыносимой, но и вывезти свою коллекцию, отнять у России отданное ей от чистого сердца сокровище Алексей Александрович не мог.
В январе 1919 года нарком просвещения Анатолий Луначарский своим распоряжением перевел Театральный музей имени Бахрушина в ведение Театрального отдела Народного комиссариата по просвещению, а первого февраля О.Д. Каменева, жена Каменева и сестра Троцкого, руководившая тогда всеми театрами Советской республики, подписала приказ о назначении Бахрушина директором музея его имени.
«Алексей Бахрушин имеет несомненную и крупную заслугу перед русской культурой как создатель Государственного театрального музея, - писал Анатолий Луначарский в статье «Островский у Бахрушина», опубликованной в «Известиях ВЦИК» в мае 1923 года. - Целую необычайно трудовую жизнь, помимо капиталов, вложил Бахрушин в эту замечательнейшую в России, а быть может, и в Европе, коллекцию рукописей, иконографии, макетов, костюмов, памятных вещей и т.д. и т.п.. Революция не сломила жажды деятельности Бахрушина и его любви к своему детищу. Он и сейчас продолжает работать с юношеским рвением. Государство дает ему, конечно, совершенно ничтожные средства на поддержание и развитие музея, и музей поддерживается и развивается энергией своего создателя и директора».
Редчайшее собрание имело такой объем и государственное значение, что растерять его было бы преступно, - это большевики понимали. А сохранить эти ценности и создать достойную музейную экспозицию в то время мог только их истинный и единственный хозяин.
Алексей Бахрушин оставался директором собственного дома-музея до самой своей смерти в 1929 году.
В 1919 году Мария Ермолова писала Алексею Бахрушину:
«Дорогой Алексей Александрович! Мы с Вами два памятника московской старины, но Ваш памятник долговечнее и крепче моего. Давно известно, что «слава актера - дым, после смерти его ничего не остается, и память о нем исчезает». Вы же силой воли и энергии сделали великое дело: Вы увековечили память об актере. (…) Как истинный друг искусства, Вы с любовью понесли громадный труд, чтобы не пропала ни одна искорка артистического творчества, ни одно воспоминание, говорящее о духе и таланте актера, в его ли портретах, в его ли ролях, в словах ли его современников, и тот, кому дорого искусство правды и красоты, всегда помянет Вас добрым словом».
Называть себя москвичом и ни разу не побывать в Государственном центральном музее им. А.А. Бахрушина - это примерно то же, что за всю жизнь не посетить Третьяковскую галерею или, будучи питерцем, не переступить порога Эрмитажа.