Забытые страницы истории
Что приходит на ум современному обывателю, если он слышит фразу «история русско-чеченских отношений»? Известно что. Войны, набеги, абреки, террористы… Последние двадцать лет заметно повлияли на образ чеченцев в массовом сознании. Если в 1993-ем никто не удивлялся мудрому и интеллигентному политику Руслану Хасбулатову, то сейчас для многих само словосочетание «интеллигентный чеченец» - кажется чем-то странным. Чеченцы? «Зверьё, хачи, бандиты» - вот какие эпитеты мы чаще всего слышим. И всё прошлое чеченского народа видится нам лишь сквозь призму убийств, разбоя и ненависти к русским. И едва ли среди народов России есть сейчас хоть один этнос, который воспринимался бы русскими, как более чужой.
Но всегда ли так было? Всегда ли мы были абсолютно чужими?
Внимательно посмотрите на этот снимок:
Это вайнахский православный храм XII века. Да-да, именно так. Высоко в горах современной Ингушетии сохранилось еще несколько храмов, построенных в XII-XVI вв. предками нынешних «исламистских бандитов». А сколько ещё этих храмов не дожило до наших дней - никому не ведомо. Однако историкам известен отчет грузинского епископа Евфимия, который в 1310 году посещал множественные христианские общины вайнахов и аварцев, известен и ряд иных документов, подтверждающих прочное положение православия на этих землях. В общем, средневековая религиозная история Кавказа - тема весьма многослойная...
Как известно, христианство так и не стало основной религией горских народов. Даже в православной Абхазии оно до сих пор смешано с языческими убеждениями (впрочем, есть мнение, что и про Россию тоже можно сказать нечто подобное). Вот и у вайнахов христианские общины также уживались бок о бок с традиционным язычеством.
А как же ислам, спросите вы? А он тоже был. Параллельно. Появившись в этих краях значительно позднее христианства, он также начал постепенно распространяться среди местного населения. И, судя по документам, к XVI веку тоже набрал значительную популярность, став одной из трех основных вайнахских религий.
Кстати, в этом самом XVI веке произошло и ещё одно любопытное событие: первое документированное сношение русских с чеченцами. Разгромив Казанское и Астраханское ханство, и выдвинувшись вплотную к Кавказу и Каспию, мы встали перед грядущей необходимостью решения новых геополитических задач, связанных с опасной близостью Турции и её вассалов. Нам нужны были союзники на новых рубежах. И вполне дружелюбно настроенные христианско-исламско-языческие вайнахи отлично подходили на роль таких союзников. В 1588 в Москву явилось первое чеченское посольство. Были достигнуты соглашения о взаимной дружбе, о покровительстве со стороны Российского государя.
Кавказ был хорошо знаком русским ещё в домонгольскую эпоху. Киевские князья ходили сюда походами и заключали союзы с местными народами. Русские купцы свободно торговали здесь. И вот, спустя век после окончательной ликвидации татарского ига - мы сюда, наконец-то, вернулись. Вернулись насовсем.
Но тогда с чего же началась история русско-чеченских войн? Та история, которая пронизала весь девятнадцатый век, и жестким рикошетом ударила по веку двадцатому? Чтобы понять эту историю, проще всего привести банальные факты:
С усилением крепостного гнета, русские беглые крестьяне и казаки сотнями бежали за Терек. В конце XVII - начале XVIII в. они создавали здесь укрепленные лагеря, вместе с горцами Дагестана и Чечни совершали смелые нападения на царские укрепления. Так называемые "воровские" казаки вместе с горцами совершали даже морские экспедиции по Каспию, где грабили царские суда.
В 1708 г. чеченцы, ногайцы, кумыки и русские беглые казаки взяли штурмом Терскую крепость. Восстание возглавлял башкир Мурат. Двинув на Терек многотысячные отряды из Астрахани, царские воеводы подавили это движение. Мурат был взят раненым в плен и казнен.
В 1732 г. документы сообщают о сборе под Чечен-аулом до 10 тысяч вооруженных горцев. Повстанцами был убит чеченский князь Казбулат и разгромлен царский отряд полковника Коха.
В 1758 г. генерал Фрауендорф двинул в Чечню войска в числе 5-6 тыс. человек. 22 апреля царские силы после короткого штурма заняли ущелье Хан-Кала и хлынули на Чеченскую равнину, но безрезультатно: аулы были пусты. Не достигнув практически никакого успеха, Фрауендорф был вынужден вернуться в Кизляр, открыто признав, что восставшие "в покорение не пришли".
И т. д.
В общем, идеалы свободолюбивых вайнахских народов попали в жесткое несоответствие с внутренней имперской политикой того времени. Собственно, подобное случалось повсеместно. Например, недостаточно свободной Империю посчитали многие абхазские роды, когда-то настроенные весьма дружелюбно. Пободавшись некоторое время с царской армией, они дружно ушли в Турцию. А вот жители Чечни оказались сильней и упорней, и именно с ними оказались связаны наиболее острые фазы кавказских войн XIX века. Изначально, вайнахи были вполне готовы «стать под руку великого государя», и это прослеживается уже в самых первых документах о наших связях. Но перспективы крепостного строя их явно не радовали…
В итоге, чисто социальные выступления, организуемые совместно с русскими казаками, помноженные на активность сугубо бандитских казачье-горских группировок - со временем переросли в противостояние уже совсем иного толка. В жесткие межэтнические и межрелигиозные войны, в усиление радикального ислама. Переросли во взаимную неприязнь, которая до сих пор никак не утихнет. Ибо ни одна из сторон не хочет до конца забывать свежие счеты, и возвращаться к старой дружбе.
И это прискорбно.
Но всегда ли так было? Всегда ли мы были абсолютно чужими?
Внимательно посмотрите на этот снимок:
Это вайнахский православный храм XII века. Да-да, именно так. Высоко в горах современной Ингушетии сохранилось еще несколько храмов, построенных в XII-XVI вв. предками нынешних «исламистских бандитов». А сколько ещё этих храмов не дожило до наших дней - никому не ведомо. Однако историкам известен отчет грузинского епископа Евфимия, который в 1310 году посещал множественные христианские общины вайнахов и аварцев, известен и ряд иных документов, подтверждающих прочное положение православия на этих землях. В общем, средневековая религиозная история Кавказа - тема весьма многослойная...
Как известно, христианство так и не стало основной религией горских народов. Даже в православной Абхазии оно до сих пор смешано с языческими убеждениями (впрочем, есть мнение, что и про Россию тоже можно сказать нечто подобное). Вот и у вайнахов христианские общины также уживались бок о бок с традиционным язычеством.
А как же ислам, спросите вы? А он тоже был. Параллельно. Появившись в этих краях значительно позднее христианства, он также начал постепенно распространяться среди местного населения. И, судя по документам, к XVI веку тоже набрал значительную популярность, став одной из трех основных вайнахских религий.
Кстати, в этом самом XVI веке произошло и ещё одно любопытное событие: первое документированное сношение русских с чеченцами. Разгромив Казанское и Астраханское ханство, и выдвинувшись вплотную к Кавказу и Каспию, мы встали перед грядущей необходимостью решения новых геополитических задач, связанных с опасной близостью Турции и её вассалов. Нам нужны были союзники на новых рубежах. И вполне дружелюбно настроенные христианско-исламско-языческие вайнахи отлично подходили на роль таких союзников. В 1588 в Москву явилось первое чеченское посольство. Были достигнуты соглашения о взаимной дружбе, о покровительстве со стороны Российского государя.
Кавказ был хорошо знаком русским ещё в домонгольскую эпоху. Киевские князья ходили сюда походами и заключали союзы с местными народами. Русские купцы свободно торговали здесь. И вот, спустя век после окончательной ликвидации татарского ига - мы сюда, наконец-то, вернулись. Вернулись насовсем.
Но тогда с чего же началась история русско-чеченских войн? Та история, которая пронизала весь девятнадцатый век, и жестким рикошетом ударила по веку двадцатому? Чтобы понять эту историю, проще всего привести банальные факты:
С усилением крепостного гнета, русские беглые крестьяне и казаки сотнями бежали за Терек. В конце XVII - начале XVIII в. они создавали здесь укрепленные лагеря, вместе с горцами Дагестана и Чечни совершали смелые нападения на царские укрепления. Так называемые "воровские" казаки вместе с горцами совершали даже морские экспедиции по Каспию, где грабили царские суда.
В 1708 г. чеченцы, ногайцы, кумыки и русские беглые казаки взяли штурмом Терскую крепость. Восстание возглавлял башкир Мурат. Двинув на Терек многотысячные отряды из Астрахани, царские воеводы подавили это движение. Мурат был взят раненым в плен и казнен.
В 1732 г. документы сообщают о сборе под Чечен-аулом до 10 тысяч вооруженных горцев. Повстанцами был убит чеченский князь Казбулат и разгромлен царский отряд полковника Коха.
В 1758 г. генерал Фрауендорф двинул в Чечню войска в числе 5-6 тыс. человек. 22 апреля царские силы после короткого штурма заняли ущелье Хан-Кала и хлынули на Чеченскую равнину, но безрезультатно: аулы были пусты. Не достигнув практически никакого успеха, Фрауендорф был вынужден вернуться в Кизляр, открыто признав, что восставшие "в покорение не пришли".
И т. д.
В общем, идеалы свободолюбивых вайнахских народов попали в жесткое несоответствие с внутренней имперской политикой того времени. Собственно, подобное случалось повсеместно. Например, недостаточно свободной Империю посчитали многие абхазские роды, когда-то настроенные весьма дружелюбно. Пободавшись некоторое время с царской армией, они дружно ушли в Турцию. А вот жители Чечни оказались сильней и упорней, и именно с ними оказались связаны наиболее острые фазы кавказских войн XIX века. Изначально, вайнахи были вполне готовы «стать под руку великого государя», и это прослеживается уже в самых первых документах о наших связях. Но перспективы крепостного строя их явно не радовали…
В итоге, чисто социальные выступления, организуемые совместно с русскими казаками, помноженные на активность сугубо бандитских казачье-горских группировок - со временем переросли в противостояние уже совсем иного толка. В жесткие межэтнические и межрелигиозные войны, в усиление радикального ислама. Переросли во взаимную неприязнь, которая до сих пор никак не утихнет. Ибо ни одна из сторон не хочет до конца забывать свежие счеты, и возвращаться к старой дружбе.
И это прискорбно.