Карадави о манхадже "саляфитов"
Говорит шейх Юсуф аль-Карадавив своей книге «Исламское возрождение в свете дозволенного расхождения и осуждаемого раскола» (Гл. 2 «Идейные основы науки о расхождении расхождения по второстепенным вопросам: необходимость, милость, великодушие»; раздел «Необходимость ознакомления с расхождением ученых»):
«Ознакомление с расхождением ученых способствует развитию взаимной терпимости и взаимным извинениям по поводу существующих разногласий. Это необходимо для того, чтобы понять многообразие доктрин и источников: в них приводятся различные точки зрения и аргументы, на которых они базируются. При этом все они черпают из безбрежного океана шариата.
Из-за этого, между прочим, ученые подтверждают важность изучения расхождения того, в чем они единогласны, потому что расхождение их - благо, а единогласие - довод.
Они утверждают:
«Кто не познал расхождения ученых, тот не ученый. Кто не познал расхождения богословов, тот не смог вдохнуть аромата богословия!».
Беда многих деятелей от науки в том, что они знают лишь одно мнение, лишь одну точку зрения, взятую у одного ученого. Они ограничиваются одной школой, не позволяя себе услышать другое мнение или обсудить другую точку зрения, отличную от той, которой они придерживаются, или же обратить свой взор на мнения других школ...
Удивительно, что они отрицают подражание, но сами при этом являются подражателями; отказываются от подражания старым имамам, но подражают некоторым современным.
Они отрицают все мазхабы, но в то же время делают из собственных идей пятый мазхаб, сражаясь за него и оскорбляя всех, кто против!
Они отвергают старое догматическое богословие и всю его диалектику, создают своими речами новое догматическое богословие, нисколько не заботясь о том, чтобы сеять уверенность в сердцах людей, поскольку пробуждают в умах любовь к спорам в вопросах веры.
Их отношение к истине подобно отношению слепого к слону в известной индийской легенде: они знают только то, к чему прикасаются их руки.
Если бы они могли внимательнее приглядеться, то увидели бы, что по каждому вопросу может существовать несколько мнений, и что многочисленные мнения, даже если они расходятся и противоположны, могут сосуществовать. Главное - это справедливость, отказ от фанатизма, прислушивание к мнению других. Может быть, усвоив это, они будут более правдивыми и понятливыми.
Сколько справедливых исследователей отказались от своего фанатизма и крайностей, узнав, что у уважаемых авторитетных ученых множество мнений по разным вопросам!
…
Беда некоторых особо дотошных исследователей, которых мы называем неофеноменалистами, в том, что они считают себя способными ликвидировать все разногласия в шариатских вопросах иджтихада, - будь они второстепенные или основные, и объединить всех вокруг того, что они сами считают правдой и истиной, отвергая все то, что не вписывается в эти рамки и называя это ложью и ошибкой.
Однако они забывают, что восхищение собственным мнением - один из смертных грехов, а оскорбление брата-мусульманина и его мнения есть зло.
В третьей главе «Этические основы науки о расхождениях значение этических основ», в разделе «Фанатизм в выступлениях против мазхабов и имамов» Карадави продолжил:
«Если фанатичность по отношению к мазхабам и высказываниям имамов порицалась, как это явствует из опыта веков подражания и фанатизма, то еще более порицаем тот, кто фанатичен в выступлении против всех мазхабов и имамов, критикуя и обвиняя их в том, что все они противоречат Сунне.
Это мы видим у подрастающего поколения в наш век. Я склонен считать, что их предшественником из числа мусульманских ученых является Ибн Хазм со своим фанатизмом и длинным языком, которым он прославился так же, как Хаджадж бин Юсуф - своим мечом! Это было то, за что его порицал любой честный исследователь, однако эти юнцы даже превзошли его.
Что же до Шейх-уль-Ислама Ибн Таймиййа, которому они стараются угодить, то позиция его известна.
Во введении к своей книге «Снятие упреков с великих имамов» он пишет:
«После следования Аллаху и Посланнику Аллаха мусульмане должны, как это сказано в Коране, следовать верующим, - в особенности ученым - наследникам пророков, которых Аллах поставил на уровень звезд, освещающих путь на суше и на море по ночам. Мусульмане должны как один следовать их пути.
Они - наследники Посланника для Его Уммы, они воскрешают ту часть его Сунны, которая исчезла, ими вечна книга Аллаха. Ею они существуют, их устами говорит Коран, и его устами говорят они. Необходимо знать, что ни один из имамов, которых полностью приняла Умма, не противоречил умышленно Посланнику (МЕиБ) в чем-либо из Сунны Его. Все они абсолютно согласны в неукоснительности следования Пророку. Однако из высказываний любого человека можно что-то взять, а что-то отбросить, кроме высказываний Пророка Аллаха (МЕиБ). Но если у одного из них есть высказывания, противоречащие достоверному хадису, то у него обязательно должно быть оправдание этому отходу. Таких оправданий три: если он не считает, что это - высказывание Посланника Аллаха (МЕиБ), если он не считает, что оно - по данному вопросу, и если он считает, что оно присочинено и добавлено в дальнейшем. Эти три вида оправданий разделяются на множество причин».
Шейх-уль-Ислам, выделив из них десять, продолжает:
«Эти десять причин - видимые. Во многих хадисах разрешается, чтобы у ученого был довод в отходе от руководства хадисом, который нам неизвестен. Пути науки - обширны, мы не можем знать всего того, что знают ученые. Они могут раскрыть свой довод, а могут и не раскрыть; если раскроют, то он может дойти до нас, а может и не дойти; если он дойдет до нас, то мы можем понять суть его аргументации, а можем и не понять, - будь этот довод истинным, или же нет.
Если отход от хадиса был по одной из этих причин, если есть достоверный хадис, содержащий запрет, разрешение или заповедь, то нельзя считать, что те отошедшие от хадиса ученые, причину отхода которых мы описали, должны быть наказаны из-за того, что разрешили запретное, запретили разрешенное, или вынесли решение не по тому, что ниспослано Аллахом. Также, если в хадисе имеется угроза проклятия, гнева, наказания или чего-либо подобного, то опять-таки не разрешается утверждать, что ученый, который разрешил или сделал это, - в числе тех, на кого распространяются эти угрозы. Умма не отрицает этого, кроме мутазилитов Багдада, - таких, как Аль-Мариси и ему подобные, которые считают, что муджтахид, который совершил ошибку, должен быть наказан за нее, потому что угрозы тому, кто совершит запретное, обусловлены тем, что он знает или имеет возможность узнать о запрещенности чего-либо.
Если такой поступок совершает кто-то, кто живет вдали, или только принял ислам, или совершил что-либо запрещенное, не ведая о запрете на это, то он не считается грешником и не наказывается, - даже он не обосновывает это законным доводом. А что же до того, кто не знал о запрещающем хадисе, и обосновал позволение законным доводом, то извинение его было бы предпочтительней, и вследствие этого он может быть вознагражден за свой иджтихад. Ведь Всемогущий Аллах говорит:
«И Да’уда, и Сулаймана, когда они судили о ниве, которую повредил скот людей, и Мы присутствовали при их суде. И Мы вразумили Сулаймана об этом. И всем Мы даровали мудрость и знание и подчинили Да’уду горы, чтобы они прославляли, и птиц, - и так Мы сделали» (Пророки: 78-79).
Так Всеведущий вразумил Сулеймана и прославил его и Давуда за мудрость и знание».
В обоих «Сихахах», со ссылкой на Амра бин Аль-Аса, да будет доволен им Аллах, приводится, что Посланник Аллаха (МЕиБ) сказал:
«Если судья сделает иджтихад и будет прав - ему двойное вознаграждение, если он сделает иджтихад и ошибется - одинарное вознаграждение».
Становится ясным, что муджтахид, даже если ошибся, получает вознаграждение за свой иджтихад, а ошибка его прощается, потому что найти истину во всех заповедях или очень трудно или невозможно. Но ведь Всемилостивый сказал:
«И не сделал Он вам в религии затруднения»;
«Аллах хочет для вас облегчения, а не хочет затруднения для вас».
Также в «Сихахах» приводится, что Посланник Аллаха (МЕиБ) в год битвы при Хандаге сказал своим асхабам:
«Пусть ни один из вас не совершит вечернюю молитву нигде, кроме Бани Курейзе». Время вечерней молитвы настало, когда они были в пути. Некоторые сказали: «Мы будем молиться только в Бани Курейзе». Другие же им ответили: «От нас требовалось не это», - и помолились в дороге. И никто из них не был осужден.
Те, которые не стали молиться в пути, придерживались конкретных слов Пророка; вторые же посчитали, что эти слова были сказаны вообще, и что главное - это совершить молитву вовремя. Хотя богословы и разделились во мнениях по этому вопросу, но общее мнение таково: те, которые совершили молитву в дороге, поступили лучше, так как инициатива должна исходить от народа.
Удей бин Хатем и группа асхабов считали, что в стихе «Пока не станут различаться перед вами белая нитка и черная нитка» имеются в виду именно белая и черная нитки, и поэтому один из них привязал на куфийю два шнура: белый и черный, и они ели в Рамазан до тех пор, пока кто-нибудь из них не начинал различать эти шнуры по цвету. Пророк Аллаха (МЕиБ) сказал Удею:
«Вы неверно понимаете. Здесь имеется в виду темнота ночи и свет дня», - и, учитывая его непонимание смысла стиха, не стал порицать и наказывать за нарушение поста в Рамазан, хотя это есть один из самых больших грехов.
В отношении тех, которые вынесли фетву о необходимости полного омовения человека, раненого градом (некто так и сделал, после чего умер), Посланник Аллаха (МЕиБ) сказал:
«Они его убили, так пусть и Аллах убьет их! Если они не знали, то спросили бы! Вопрос - это лечение любого недомогания».
Эти люди ошиблись без иджтихада, - они не были из числа ученых, имеющих право на иджтихад.
Также Посланник Аллаха (МЕиБ) не стал вменять в обязанность Усама бин Зейда ни расплату за кровь, ни выкуп, ни искупление, когда он в битве при Харагат убил человека, сказавшего «Нет бога, кроме Аллаха», так как считал позволительным такое убийство, основываясь на том, что человек произнес эти слова из страха. В дальнейшем многие богословы опирались на это, оставляя безнаказанным убийство честных и справедливых людей из-за своего самовольного толкования.
Что касается высказывания о том, что подражание запрещено всем людям и что иджтихад обязателен для всех, - даже для безграмотных, - то оно уже достаточно много раз опровергалось.
Как это возможно, если у иджтихада есть свои обязательные условия и требования, по которым единогласны все богословы и которым не соответствуют многие ученые?
Как же могут этим условиям соответствовать простые, безграмотные люди, не знающие даже арабского языка, каковые составляют около 85% от общего числа мусульман?
Как же мы можем требовать от простого человека иджтихада в вынесении обоснованного решения, если он не обладает ни одним из необходимых источников даже частичного иджтихада даже по одному единственному вопросу? В таком случае мы возлагаем на него то, что не в его силах. А Всемогущий Аллах говорит:
«Не возлагает Аллах на душу ничего, кроме возможного для нее» (Корова: 286).
Высказывание о том, что мазхабы раскололи мусульман, легко опровергнуть. Расхождения по второстепенным вопросам никак не вредят единству мусульман. Ведь расходились же во мнениях асхабы, последователи и имамы по таким вопросам, ничуть не вредя себе этим.
Предположение, что наличия текста или хадиса достаточно для ликвидации раскола и расхождения, и объединения всех вокруг одного мнения, как считает современная школа изучения исламского наследия, которую я называю школой неофеноменалистов, - неправильно, и его ошибочность я неоднократно разъяснял в своих произведениях.
Так, например, в моей книге «Исламское Возрождение между отрицанием и экстремизмом» говорится:
«В наш век мы увидели людей, которые прилагали все свои усилия, и вместе с которыми прилагали старания многие люди, предполагая, что они способны придать всем людям единую форму, которую сами и отлили, объединить всех вокруг единого мнения, за которым они пойдут вслед за ними, в соответствии с тем, как они сами понимают тексты, уничтожив тем самым мазхабы, ликвидировав раскол и различие и поведя всех по праведному пути.
Они забывают, что их понимание текстов есть ни что иное, как мнение, предполагающее как истину, так и ошибку. Ведь все, что заслужит нечистоплотный ученый за вынесенное решение, даже если он придерживается всех условий иджтихада, - это вознаграждение лишь за иджтихад, будь он правым или неправым.
Поэтому они не делают ничего иного, как прибавляют к уже существующим мазхабам новый мазхаб!
Удивительно, что эти люди осуждают сторонников мазхабов за подражание своим имамам, хотя сами они требуют от людей подражать им самим и следовать за ними.
Ни в коем случае не считайте, что я порицаю их призыв к руководству текстами или же их иджтихад в понимании этих текстов. Это право каждого мусульманина, соблюдающего условия и механизмы иджтихада. Никто не может закрыть дверь, которую открыл перед имамами сам Посланник Аллаха. Однако я осуждаю их посягательство на методы ученых Уммы, их презрение к традиционному фикху, претензии на то, что только они правы, а все остальные ошибаются и заблуждаются. Я осуждаю то, что они вообразили, что в состоянии уничтожить рознь и раскол, объединить абсолютно всех вокруг единого мнения - своего мнения!
Один жаждущий знаний искренний ученик этой школы (школы единого мнения) сказал мне: «Почему же все не объединятся вокруг мнения, которое поддерживается текстами?».
Я ответил:
«Текст должен быть достоверен и согласован со всеми, он должен ясно свидетельствовать о желаемом значении. Даже оппозиционер должен допускать это применительно к второстепенным текстам шариата или общим правилам. Текст может быть достоверным у одного имама, но слабым у другого; достоверным, но не указывающим на желаемое значение. У одного он может быть общим, у другого - частным, у одного - абсолютным, у другого - ограниченным, один может считать его свидетельством обязанности и уважения, другой - указанием на нежелательность и антипатии, и тому подобное, упоминаемое Шейх-уль-Исламом Ибн Теймийей в книге “Снятие упреков с Великих Имамов”, Хакимуль-Ислам Валиййуллах Ад-Дахлави в книге “Великий Довод Аллаха”, а также в трактате “Справедливость в причинах расхождения”. [«Исламское Возрождение между отрицанием и экстремизмом», стр. 162-164].
Наверное, самым лучшим, что было сказано о подражании и принятии мазхабов, является высказывание Хасана Аль-Бана, да будет доволен им Аллах, приведенное им в его двадцати правилах:
«Каждый мусульманин, недостойный степени рассмотрения заповедей шариата, должен следовать одному из имамов религии, быть верным ему, но, наряду с этим, в меру сил знакомиться с доводами своего имама, принимать все сопровождающиеся доводами указания и достичь степени рассмотрения».
Это и есть компромисс, при котором подражание не считается обязательным для всех, даже ученых. Это утверждают фанатики мазхабов, которые не считают подражание запрещенным для всех людей, как утверждают фанатики-немазхабисты, которые прекрасно комментируют этот вопрос, отделяя ученых от остальных людей, разрешая тому, кто не достиг степени рассмотрения и предпочтения, следовать кому-либо из имамов. Они называют это следованием, а не подражанием, и не ограничивают имамов лишь четырьмя. Мусульманин может следовать мазхабу кого-либо из асхабов, последователей или других имамов. Вместе с тем ему надлежит знать доводы своего имама, в особенности при сомнении, и принимать те обоснованные убедительными доводами заповеди, на которые указывают другие, - если это исходит от того, в знание и религию которого он верит, и даже если это противоречит его мазхабу».
Затем шейх, да будет доволен им Аллах, указывает на то, что надлежит сделать ученым: отказаться от лености, стремиться совершенствовать научные механизмы, углубляясь в науки о Книге, Сунне, целях, основах, языке и т.д. с тем, чтобы стать муджтахидом, хотя бы частично. Ведь кто ищет, - тот найдет, а кто идет по пути, - тот достигнет цели!
Затем, в этой же главе, в разделе «Примеры правил поведения великих ученых в отношении своих оппонентов» шейх продолжил:
«А некоторые из тех, которые считают себя сторонниками предшественников и хадисов, порицают богословов, например, четырех великих имамов и их лучших последователей, в набожности, религиозности, знаниях и стараниях которых никто не сомневается. Или же они порицают и отвергают великих суфиев, которых восхваляют богословы и исследователи, и даже отвергают суфизм в целом.
Они также могут порицать и осуждать и великих ученых-ашаритов, которые имеют огромные заслуги в защите этой религии, Корана и Сунны».
Затем в гл. «Методы освобождения от фанатизма», в разделе «Отход от мнительности и непримиримости в соперничестве» Карадави писал:
«И на мусульманском пространстве мы видим людей, для которых нет иной заботы, кроме споров обо всем, и которые не желают ни на йоту отступить от какого-либо из своих мнений. Они хотят, чтобы остальные следовали за ними и придерживались их взглядов. Они всегда правы, а остальные - нет. Некоторые из них препираются о словах, которым сами же и придают особое значение, по которому им противоречат остальные. Они хотят вынудить остальных придерживаться их мнения, - несмотря на высказывание ученых о том, что нет споров о терминах.
Некоторые из них осуждают фанатизм по отношению к мазхабам, но в то же время создают новый мазхаб, сражаясь ради него с остальными.
Другие запрещают подражание, но требуют от людей подражать им самим! Или удерживают от подражания древним, но сами копируют некоторых современников!
Третьи готовы сразиться из-за мелочных, второстепенных вопросов, по которым (или похожим на них) расходились во мнениях предшествующие ученые, - что, вместе с тем, ничуть не нарушало чистоты их отношений».
«Ознакомление с расхождением ученых способствует развитию взаимной терпимости и взаимным извинениям по поводу существующих разногласий. Это необходимо для того, чтобы понять многообразие доктрин и источников: в них приводятся различные точки зрения и аргументы, на которых они базируются. При этом все они черпают из безбрежного океана шариата.
Из-за этого, между прочим, ученые подтверждают важность изучения расхождения того, в чем они единогласны, потому что расхождение их - благо, а единогласие - довод.
Они утверждают:
«Кто не познал расхождения ученых, тот не ученый. Кто не познал расхождения богословов, тот не смог вдохнуть аромата богословия!».
Беда многих деятелей от науки в том, что они знают лишь одно мнение, лишь одну точку зрения, взятую у одного ученого. Они ограничиваются одной школой, не позволяя себе услышать другое мнение или обсудить другую точку зрения, отличную от той, которой они придерживаются, или же обратить свой взор на мнения других школ...
Удивительно, что они отрицают подражание, но сами при этом являются подражателями; отказываются от подражания старым имамам, но подражают некоторым современным.
Они отрицают все мазхабы, но в то же время делают из собственных идей пятый мазхаб, сражаясь за него и оскорбляя всех, кто против!
Они отвергают старое догматическое богословие и всю его диалектику, создают своими речами новое догматическое богословие, нисколько не заботясь о том, чтобы сеять уверенность в сердцах людей, поскольку пробуждают в умах любовь к спорам в вопросах веры.
Их отношение к истине подобно отношению слепого к слону в известной индийской легенде: они знают только то, к чему прикасаются их руки.
Если бы они могли внимательнее приглядеться, то увидели бы, что по каждому вопросу может существовать несколько мнений, и что многочисленные мнения, даже если они расходятся и противоположны, могут сосуществовать. Главное - это справедливость, отказ от фанатизма, прислушивание к мнению других. Может быть, усвоив это, они будут более правдивыми и понятливыми.
Сколько справедливых исследователей отказались от своего фанатизма и крайностей, узнав, что у уважаемых авторитетных ученых множество мнений по разным вопросам!
…
Беда некоторых особо дотошных исследователей, которых мы называем неофеноменалистами, в том, что они считают себя способными ликвидировать все разногласия в шариатских вопросах иджтихада, - будь они второстепенные или основные, и объединить всех вокруг того, что они сами считают правдой и истиной, отвергая все то, что не вписывается в эти рамки и называя это ложью и ошибкой.
Однако они забывают, что восхищение собственным мнением - один из смертных грехов, а оскорбление брата-мусульманина и его мнения есть зло.
В третьей главе «Этические основы науки о расхождениях значение этических основ», в разделе «Фанатизм в выступлениях против мазхабов и имамов» Карадави продолжил:
«Если фанатичность по отношению к мазхабам и высказываниям имамов порицалась, как это явствует из опыта веков подражания и фанатизма, то еще более порицаем тот, кто фанатичен в выступлении против всех мазхабов и имамов, критикуя и обвиняя их в том, что все они противоречат Сунне.
Это мы видим у подрастающего поколения в наш век. Я склонен считать, что их предшественником из числа мусульманских ученых является Ибн Хазм со своим фанатизмом и длинным языком, которым он прославился так же, как Хаджадж бин Юсуф - своим мечом! Это было то, за что его порицал любой честный исследователь, однако эти юнцы даже превзошли его.
Что же до Шейх-уль-Ислама Ибн Таймиййа, которому они стараются угодить, то позиция его известна.
Во введении к своей книге «Снятие упреков с великих имамов» он пишет:
«После следования Аллаху и Посланнику Аллаха мусульмане должны, как это сказано в Коране, следовать верующим, - в особенности ученым - наследникам пророков, которых Аллах поставил на уровень звезд, освещающих путь на суше и на море по ночам. Мусульмане должны как один следовать их пути.
Они - наследники Посланника для Его Уммы, они воскрешают ту часть его Сунны, которая исчезла, ими вечна книга Аллаха. Ею они существуют, их устами говорит Коран, и его устами говорят они. Необходимо знать, что ни один из имамов, которых полностью приняла Умма, не противоречил умышленно Посланнику (МЕиБ) в чем-либо из Сунны Его. Все они абсолютно согласны в неукоснительности следования Пророку. Однако из высказываний любого человека можно что-то взять, а что-то отбросить, кроме высказываний Пророка Аллаха (МЕиБ). Но если у одного из них есть высказывания, противоречащие достоверному хадису, то у него обязательно должно быть оправдание этому отходу. Таких оправданий три: если он не считает, что это - высказывание Посланника Аллаха (МЕиБ), если он не считает, что оно - по данному вопросу, и если он считает, что оно присочинено и добавлено в дальнейшем. Эти три вида оправданий разделяются на множество причин».
Шейх-уль-Ислам, выделив из них десять, продолжает:
«Эти десять причин - видимые. Во многих хадисах разрешается, чтобы у ученого был довод в отходе от руководства хадисом, который нам неизвестен. Пути науки - обширны, мы не можем знать всего того, что знают ученые. Они могут раскрыть свой довод, а могут и не раскрыть; если раскроют, то он может дойти до нас, а может и не дойти; если он дойдет до нас, то мы можем понять суть его аргументации, а можем и не понять, - будь этот довод истинным, или же нет.
Если отход от хадиса был по одной из этих причин, если есть достоверный хадис, содержащий запрет, разрешение или заповедь, то нельзя считать, что те отошедшие от хадиса ученые, причину отхода которых мы описали, должны быть наказаны из-за того, что разрешили запретное, запретили разрешенное, или вынесли решение не по тому, что ниспослано Аллахом. Также, если в хадисе имеется угроза проклятия, гнева, наказания или чего-либо подобного, то опять-таки не разрешается утверждать, что ученый, который разрешил или сделал это, - в числе тех, на кого распространяются эти угрозы. Умма не отрицает этого, кроме мутазилитов Багдада, - таких, как Аль-Мариси и ему подобные, которые считают, что муджтахид, который совершил ошибку, должен быть наказан за нее, потому что угрозы тому, кто совершит запретное, обусловлены тем, что он знает или имеет возможность узнать о запрещенности чего-либо.
Если такой поступок совершает кто-то, кто живет вдали, или только принял ислам, или совершил что-либо запрещенное, не ведая о запрете на это, то он не считается грешником и не наказывается, - даже он не обосновывает это законным доводом. А что же до того, кто не знал о запрещающем хадисе, и обосновал позволение законным доводом, то извинение его было бы предпочтительней, и вследствие этого он может быть вознагражден за свой иджтихад. Ведь Всемогущий Аллах говорит:
«И Да’уда, и Сулаймана, когда они судили о ниве, которую повредил скот людей, и Мы присутствовали при их суде. И Мы вразумили Сулаймана об этом. И всем Мы даровали мудрость и знание и подчинили Да’уду горы, чтобы они прославляли, и птиц, - и так Мы сделали» (Пророки: 78-79).
Так Всеведущий вразумил Сулеймана и прославил его и Давуда за мудрость и знание».
В обоих «Сихахах», со ссылкой на Амра бин Аль-Аса, да будет доволен им Аллах, приводится, что Посланник Аллаха (МЕиБ) сказал:
«Если судья сделает иджтихад и будет прав - ему двойное вознаграждение, если он сделает иджтихад и ошибется - одинарное вознаграждение».
Становится ясным, что муджтахид, даже если ошибся, получает вознаграждение за свой иджтихад, а ошибка его прощается, потому что найти истину во всех заповедях или очень трудно или невозможно. Но ведь Всемилостивый сказал:
«И не сделал Он вам в религии затруднения»;
«Аллах хочет для вас облегчения, а не хочет затруднения для вас».
Также в «Сихахах» приводится, что Посланник Аллаха (МЕиБ) в год битвы при Хандаге сказал своим асхабам:
«Пусть ни один из вас не совершит вечернюю молитву нигде, кроме Бани Курейзе». Время вечерней молитвы настало, когда они были в пути. Некоторые сказали: «Мы будем молиться только в Бани Курейзе». Другие же им ответили: «От нас требовалось не это», - и помолились в дороге. И никто из них не был осужден.
Те, которые не стали молиться в пути, придерживались конкретных слов Пророка; вторые же посчитали, что эти слова были сказаны вообще, и что главное - это совершить молитву вовремя. Хотя богословы и разделились во мнениях по этому вопросу, но общее мнение таково: те, которые совершили молитву в дороге, поступили лучше, так как инициатива должна исходить от народа.
Удей бин Хатем и группа асхабов считали, что в стихе «Пока не станут различаться перед вами белая нитка и черная нитка» имеются в виду именно белая и черная нитки, и поэтому один из них привязал на куфийю два шнура: белый и черный, и они ели в Рамазан до тех пор, пока кто-нибудь из них не начинал различать эти шнуры по цвету. Пророк Аллаха (МЕиБ) сказал Удею:
«Вы неверно понимаете. Здесь имеется в виду темнота ночи и свет дня», - и, учитывая его непонимание смысла стиха, не стал порицать и наказывать за нарушение поста в Рамазан, хотя это есть один из самых больших грехов.
В отношении тех, которые вынесли фетву о необходимости полного омовения человека, раненого градом (некто так и сделал, после чего умер), Посланник Аллаха (МЕиБ) сказал:
«Они его убили, так пусть и Аллах убьет их! Если они не знали, то спросили бы! Вопрос - это лечение любого недомогания».
Эти люди ошиблись без иджтихада, - они не были из числа ученых, имеющих право на иджтихад.
Также Посланник Аллаха (МЕиБ) не стал вменять в обязанность Усама бин Зейда ни расплату за кровь, ни выкуп, ни искупление, когда он в битве при Харагат убил человека, сказавшего «Нет бога, кроме Аллаха», так как считал позволительным такое убийство, основываясь на том, что человек произнес эти слова из страха. В дальнейшем многие богословы опирались на это, оставляя безнаказанным убийство честных и справедливых людей из-за своего самовольного толкования.
Что касается высказывания о том, что подражание запрещено всем людям и что иджтихад обязателен для всех, - даже для безграмотных, - то оно уже достаточно много раз опровергалось.
Как это возможно, если у иджтихада есть свои обязательные условия и требования, по которым единогласны все богословы и которым не соответствуют многие ученые?
Как же могут этим условиям соответствовать простые, безграмотные люди, не знающие даже арабского языка, каковые составляют около 85% от общего числа мусульман?
Как же мы можем требовать от простого человека иджтихада в вынесении обоснованного решения, если он не обладает ни одним из необходимых источников даже частичного иджтихада даже по одному единственному вопросу? В таком случае мы возлагаем на него то, что не в его силах. А Всемогущий Аллах говорит:
«Не возлагает Аллах на душу ничего, кроме возможного для нее» (Корова: 286).
Высказывание о том, что мазхабы раскололи мусульман, легко опровергнуть. Расхождения по второстепенным вопросам никак не вредят единству мусульман. Ведь расходились же во мнениях асхабы, последователи и имамы по таким вопросам, ничуть не вредя себе этим.
Предположение, что наличия текста или хадиса достаточно для ликвидации раскола и расхождения, и объединения всех вокруг одного мнения, как считает современная школа изучения исламского наследия, которую я называю школой неофеноменалистов, - неправильно, и его ошибочность я неоднократно разъяснял в своих произведениях.
Так, например, в моей книге «Исламское Возрождение между отрицанием и экстремизмом» говорится:
«В наш век мы увидели людей, которые прилагали все свои усилия, и вместе с которыми прилагали старания многие люди, предполагая, что они способны придать всем людям единую форму, которую сами и отлили, объединить всех вокруг единого мнения, за которым они пойдут вслед за ними, в соответствии с тем, как они сами понимают тексты, уничтожив тем самым мазхабы, ликвидировав раскол и различие и поведя всех по праведному пути.
Они забывают, что их понимание текстов есть ни что иное, как мнение, предполагающее как истину, так и ошибку. Ведь все, что заслужит нечистоплотный ученый за вынесенное решение, даже если он придерживается всех условий иджтихада, - это вознаграждение лишь за иджтихад, будь он правым или неправым.
Поэтому они не делают ничего иного, как прибавляют к уже существующим мазхабам новый мазхаб!
Удивительно, что эти люди осуждают сторонников мазхабов за подражание своим имамам, хотя сами они требуют от людей подражать им самим и следовать за ними.
Ни в коем случае не считайте, что я порицаю их призыв к руководству текстами или же их иджтихад в понимании этих текстов. Это право каждого мусульманина, соблюдающего условия и механизмы иджтихада. Никто не может закрыть дверь, которую открыл перед имамами сам Посланник Аллаха. Однако я осуждаю их посягательство на методы ученых Уммы, их презрение к традиционному фикху, претензии на то, что только они правы, а все остальные ошибаются и заблуждаются. Я осуждаю то, что они вообразили, что в состоянии уничтожить рознь и раскол, объединить абсолютно всех вокруг единого мнения - своего мнения!
Один жаждущий знаний искренний ученик этой школы (школы единого мнения) сказал мне: «Почему же все не объединятся вокруг мнения, которое поддерживается текстами?».
Я ответил:
«Текст должен быть достоверен и согласован со всеми, он должен ясно свидетельствовать о желаемом значении. Даже оппозиционер должен допускать это применительно к второстепенным текстам шариата или общим правилам. Текст может быть достоверным у одного имама, но слабым у другого; достоверным, но не указывающим на желаемое значение. У одного он может быть общим, у другого - частным, у одного - абсолютным, у другого - ограниченным, один может считать его свидетельством обязанности и уважения, другой - указанием на нежелательность и антипатии, и тому подобное, упоминаемое Шейх-уль-Исламом Ибн Теймийей в книге “Снятие упреков с Великих Имамов”, Хакимуль-Ислам Валиййуллах Ад-Дахлави в книге “Великий Довод Аллаха”, а также в трактате “Справедливость в причинах расхождения”. [«Исламское Возрождение между отрицанием и экстремизмом», стр. 162-164].
Наверное, самым лучшим, что было сказано о подражании и принятии мазхабов, является высказывание Хасана Аль-Бана, да будет доволен им Аллах, приведенное им в его двадцати правилах:
«Каждый мусульманин, недостойный степени рассмотрения заповедей шариата, должен следовать одному из имамов религии, быть верным ему, но, наряду с этим, в меру сил знакомиться с доводами своего имама, принимать все сопровождающиеся доводами указания и достичь степени рассмотрения».
Это и есть компромисс, при котором подражание не считается обязательным для всех, даже ученых. Это утверждают фанатики мазхабов, которые не считают подражание запрещенным для всех людей, как утверждают фанатики-немазхабисты, которые прекрасно комментируют этот вопрос, отделяя ученых от остальных людей, разрешая тому, кто не достиг степени рассмотрения и предпочтения, следовать кому-либо из имамов. Они называют это следованием, а не подражанием, и не ограничивают имамов лишь четырьмя. Мусульманин может следовать мазхабу кого-либо из асхабов, последователей или других имамов. Вместе с тем ему надлежит знать доводы своего имама, в особенности при сомнении, и принимать те обоснованные убедительными доводами заповеди, на которые указывают другие, - если это исходит от того, в знание и религию которого он верит, и даже если это противоречит его мазхабу».
Затем шейх, да будет доволен им Аллах, указывает на то, что надлежит сделать ученым: отказаться от лености, стремиться совершенствовать научные механизмы, углубляясь в науки о Книге, Сунне, целях, основах, языке и т.д. с тем, чтобы стать муджтахидом, хотя бы частично. Ведь кто ищет, - тот найдет, а кто идет по пути, - тот достигнет цели!
Затем, в этой же главе, в разделе «Примеры правил поведения великих ученых в отношении своих оппонентов» шейх продолжил:
«А некоторые из тех, которые считают себя сторонниками предшественников и хадисов, порицают богословов, например, четырех великих имамов и их лучших последователей, в набожности, религиозности, знаниях и стараниях которых никто не сомневается. Или же они порицают и отвергают великих суфиев, которых восхваляют богословы и исследователи, и даже отвергают суфизм в целом.
Они также могут порицать и осуждать и великих ученых-ашаритов, которые имеют огромные заслуги в защите этой религии, Корана и Сунны».
Затем в гл. «Методы освобождения от фанатизма», в разделе «Отход от мнительности и непримиримости в соперничестве» Карадави писал:
«И на мусульманском пространстве мы видим людей, для которых нет иной заботы, кроме споров обо всем, и которые не желают ни на йоту отступить от какого-либо из своих мнений. Они хотят, чтобы остальные следовали за ними и придерживались их взглядов. Они всегда правы, а остальные - нет. Некоторые из них препираются о словах, которым сами же и придают особое значение, по которому им противоречат остальные. Они хотят вынудить остальных придерживаться их мнения, - несмотря на высказывание ученых о том, что нет споров о терминах.
Некоторые из них осуждают фанатизм по отношению к мазхабам, но в то же время создают новый мазхаб, сражаясь ради него с остальными.
Другие запрещают подражание, но требуют от людей подражать им самим! Или удерживают от подражания древним, но сами копируют некоторых современников!
Третьи готовы сразиться из-за мелочных, второстепенных вопросов, по которым (или похожим на них) расходились во мнениях предшествующие ученые, - что, вместе с тем, ничуть не нарушало чистоты их отношений».