Пляски с пауками
Вводная
С историей тарантеллы связано много легенд. Начиная с XV века, она в течение 2-х столетий считалась единственным средством излечения «тарантизма» - безумия, вызываемого, как полагали, укусом тарантула (ядовитого паука, название которого также происходит от г. Таранто). В связи с этим в XVI веке по Италии странствовали специальные оркестры, под игру которого танцевали больные тарантизмом.
Музыкальное сопровождение танца обычно импровизировалось и исполнялось флейтой, кастаньетами, бубном и некоторыми другими ударными инструментами, иногда с участием голоса. В основе часто лежали какой-либо один мотив или ритмическая фигура, которые подвергались длительному развитию. Многократное повторение их оказывало завораживающее, «гипнотическое» действие на слушателей и танцующих. Хореография тарантеллы отличалась экстатичностью - самозабвенный танец мог продолжаться несколько часов. Со временем тарантелла стала обычным танцем (одиночным или парным), хотя и сохранила свой неистовый характер.
Как один из самых примечательных танцевальных жанров Италии, тарантелла описана многими путешественниками XVIII - XX вв., среди которых Гете, Рильке и др. В это же время, благодаря национальной характерности и темпераментной ритмике, стал популярным в европейской профессиональной музыке, получая воплощение в инструментальных и сценических произведениях. Часто жанр тарантеллы трактовался композиторами XIX - XX веков в виртуозном плане, (фортепианные тарантеллы Листа и Шопена, вокальная Россини и др.), в духе Perpetuum mobile (скрипичные тарантеллы Паганини, Венявского, Сарасате, Шимановского, Танеева).
Также примеры:
- Оперы и балеты XIX века (Ф. Лахнер, Л. и Ф. Риччи, Э. Вольф-Феррари, балет Ж. Коралли «Le Tarentule», поставленный в Париже и Лондоне в 1839 г.)
- Вебер Соната для фп. соч. 70, финал
- Мендельсон Песня без слов № 45
- Берлиоз Симфония «Гарольд в Италии», 1 часть, главная партия
- Шопен Тарантелла соч. 43
- Лист Фп. цикл «Годы странствий» («Венеция и Неаполь»)
- Россини Вокальные тарантеллы
- Бизе Вокальные тарантеллы
- Глинка Тарантелла для фп.
- Рахманинов Сюита для двух фп. соч. 17, 4-я часть
- Чайковский «Щелкунчик» 2 действие, мужская вариация; «Итальянское каприччио» (одна из тем)
- Глазунов «Раймонда» 3 действие, 1-я вариация
- Дебюсси «Ноктюрны» (основная тема «Празднеств»)
- Регер Балетная сюита соч. 130
- Казелла «Серенада» для фп., фагота, трубы, скрипки и виолончели соч. 46
- Бриттен «Отклонения на тему» для фп. с оркестром соч. 21
- Прокофьев Балеты «Блудный сын» («Грабеж»); «Ромео и Джульетта» (№ 22 Народный танец); Тарантелла из «Детской музыки» соч. 65
- Стравинский «Пульчинелла» 4 часть; Сюита для малого оркестра, 2 часть (Танцевальные жанры)
Click to view- Но я читал, что укус тарантула не ядовит и не опаснее укуса пчелы.
Приятель пожал плечами.
- Возможно, - согласился он. - Но это продолжается столетиями. Кто может сказать, что стоит за этим?
...Затем Сэндис упоминает знакомого нам персонажа - епископа в красной сутане.
"Епископа этой страны, - пишет он, - облаченного в красную сутану, увидел человек, пострадавший от укуса тарантула. Больной издал истошный крик и пустился в пляс вокруг священника. Епископ оскорбился и приказал ему оставить себя в покое, а сам торопливо пошел прочь. Однако присутствовавшие при этом люди стали просить епископа проявить сочувствие к бедному несчастному человеку, который, возможно, умрет. Пусть епископ постоит тихонько и потерпит, пока из больного не выйдет дьявол. Священник устыдился и остался стоять, а больной плясал вокруг него несколько часов. Случилось чудо: больной окончательно выздоровел". Сэндис не понял: то, что, по его понятиям, было "истошным" криком, на самом деле выражало не насмешку, а восхищение. Не зря люди просили епископа остаться: они знали, что красный цвет его одеяния может содействовать излечению.
Эпиграф взят из не известного мне ранее описания тарантеллы от Генри Моргана (журналист и путешественник начала XX века), который эти танцы еще увидел вживую. В колодцы, правда, уже никто не прыгал, танец стал Ритуалом. Но «красный носовой платок» присутствовал. Положил себе на сайт.
Вот еще характерная цитата из него:
«Писатель XVII века упоминает монаха-капуцина из Таранто. Он тоже стал жертвой паука. Его танец привлек такое внимание, что сам кардинал Каэтано пришел посмотреть на него. Как только монах увидел красную сутану посетителя, тотчас, странно жестикулируя, прыгнул к нему и обнял бы, если бы тот не отстранился. Он отказался танцевать и обращать внимание на музыку, которая до того момента приводила его в восторг, но страшно опечалился, и дело кончилось обмороком. Кардинал оставил монаху свою красную сутану и ушел, а монах немедленно вскочил на ноги и пустился в буйный пляс, прижимая к себе сутану. Так же важно, как и цвет, выбрать правильную музыку. Существует около тридцати тарантелл, все они известны, некоторые были написаны в XVII веке. Одна из самых старых называется pаnno rosso - „красная ткань“».
На сегодня историки часто рассматривают манию тарантеллы в Италии отдельно от пляски Витта, мотивируя это тем, что итальянская эпидемия безумных танцев распространялась с юга, а не из общего эпицентра на берегах Рейна, следовательно причины у них, возможно, могли быть различны. На прыжки в колодцы и на красный цвет внимание, кажется, никто не обращает. Очень серьезный историк Мидельфорт сомневается: «тарантизм, кажется, имеет довольно отличную этиологию, форму и мифологию» (A History of Madness in Sixteenth-Century Germany Авторы: H. C. Erik Midelfort)..
Социолог Роберт Э. Бартоломью представил пляску неким религиозным движением. При этом он не считает, что танцевальные мании в Германии и Италии вызваны разными причинами, и свои выводы строит на рассмотрении обеих эпидемий. Автор призывает обратить внимание на старые хроники, приведенные E. Луи Бэкманом (1952), а не полагаться на мнение «часто цитируемых влиятельных медицинских историков начала двадцатого столетия, используя их оценки и затасканные цитаты». Такой разумный подход можно только приветствовать, и вот к каким выводам пришел сам Бартоломью: а) Ошибочно считать, что большинство танцоров было сумасшедшими. б) Ошибочно считать, что танцы всегда не поддавались контролю. в) ergo: Танцы не были вызваны отравлением спорыньей.
«В галлюцинациях и конвульсиях, сопровождающих танцевальную манию, винят спорынью. - пишет Роберт Э. Бартоломью - Что касается тарантизма, то большинство эпизодов происходило только в течение июля и августа и было вызвано реальными или воображаемыми укусами паука, и услышав музыку, или увидев, как танцуют другие, люди и вовлекались в эти систематические ежегодные ритуалы. Кроме того, в то время как рожь была ключевой культурой в центральной и Северной Европе, она была нетипична для Италии. Конечно, какие-то участники были истериками, эпилептиками, сумасшедшими, или даже в бреду от спорыньи, но принять это мешает большой процент затронутого населения, а также обстоятельства и время вспышек. Эпизоды являлись пандемией, учитывая, что они захватили широкую область и затрагивали очень высокую пропорцию населения (Lidz 1963, 822; Millon и 1974 Millon, 22)».
При этом в реальность укуса пауков Бартоломью не верит: «Также сомнительно, что некие насекомые или что-то подобное были ответственны за эти приступы, поскольку большинство участников даже не утверждало, что они были укушены». Собственно, известно, что укусы этих пауков из рода Lycosidae (паук-волк) для жизни человека опасности не представляют. Но раз кто-то придумал их обвинить сотни лет назад, поверие осталось неизменным. Еще известно, что тарантулы размножаются в конце лета - подходящее время для отравления спорыньей.
«Так что же является наиболее вероятным объяснением маниакальных танцев? Основываясь на репрезентативном исследовании средневековых хроник, очевидно, что эти эпизоды лучше всего объясняются, как еретические религиозные секты, собирающие сторонников паломничеством через всю Европу в суматохе тех лет, чтобы достичь божественной благодати». - делает вывод Бартоломью.
Нет, это не совсем очевидно, особенно учитывая странную методологию - изначально объединить обе эпидемии, сделать выводы из общего анализа описаний их симптомов, а затем де-факто объявить эти эпидемии несвязанными и приписать их совсем разным сектам с разными очагами распространения. Но главное - Бартоломью возражает именно на связь пляски с конвульсивной формой эрготизма. Получилась забавная ситуация: резонно решив, что лучше иметь свой свежий взгляд, основанный на хрониках, чем полагаться на «часто цитируемых влиятельных медицинских историков», сам Бартоломью тут же подхватывает ошибочный взгляд на пляску Витта и возражает именно на него.
Зачем же люди плясали?
«Музыка и танцы были единственными эффективными средствами, и люди, как известно, умирали в течение часа или через несколько дней, потому что музыка не была доступна» (Sigerist 1943, 218-219).
Умирали, предположим, по другим причинам, но как сами люди объясняли себе необходимость пляски? Чего они хотели добиться с ее помощью? Это не секрет, в прошлые века считалось, что танцы разгоняли кровь, изгоняя «яд паука».
Чарльз Диккенс, один из величайших англоязычных прозаиков XIX века, писал не только романы, но и редактировал журнал. Вот что он пишет в статье:
«От яда тарантула, как верили, можно было отделаться тем, кто энергично танцевал до обморока, тогда яд выходил с потом; но если он задерживался в крови, болезнь становилась хронической, заболевший человек был подвержен страданию и меланхолии, но его состояние также можно было улучшить танцами» (1855)
В том же году Atlanta Medical and Surgical Journal пишет о тарантелле: «Почти всем требовалось присутствие воды, они страстно рвались к морю и приходили в экстатическое состояние даже при виде воды в кастрюле. Некоторые после танца погружали свои головы в бадью водой. Другие танцевали с чашами воды в руках». (A. О. Kellogg, доктор медицины. Ноябрь, 1855)
О причинах же танца Келлогг пишет идентично Диккенсу:
«It was believed that the poison of the tarantula could only be worked off by those in whom it begat a violent energy of dancing; it passed out then with the perspiration; but if any lingered in the blood, the disorder became chronic or intermittent, and the afflicted person would be liable to suffering and melancholy, which whenever it reached a certain length, would be relieved by dancing.»
Так все же были ли эти пляски связаны с эрготизмом?
Основное, и на первый взгляд логичное возражение - в Италии рожь не была распространена.
Но так ли это?
(продолжение следует)