Лесбийский Фестер Адамс

[abolenkin]

Будет странно в разгар кутюра вернуться к обсуждению мужских коллекций, но у меня есть для этого два повода.

Во-первых, о Милане я успел вдоволь поговорить, а о Париже - нет. При всей его яркости, поводов для интересной беседы там было очень немного. На мой вкус, лучшей была коллекция LV. А когда дорогая коммерческая коллекция становится почти единственным поводом гордиться модой, это, согласитесь, симптом. Во всяком случае, эти вещи, чуть ли не единственные, наглядно показывают немногочисленные преимущества дорогущей готовой одежды (мужской) по сравнению с изготовлением на заказ.

Коллекция была до такой степени хороша, что Британский совет моды незамедлительно посвятил наступивший год мужской моде и организовал соответствующий Комитет. Теперь, чтобы предотвратить утечку мозгов из Британии (дизайнер у LV - Ким Джонс), следующие два сезона будут предприняты все усилия, чтобы английская карьера и показы в мужской моде казались не менее привлекательными, чем международные. Низкий поклон этим чудесным людям и тонны зависти - нам бы таких.

Во-вторых, мне в стопке давно отложенных книг попался «Синайский гобелен» Эдв. Уитмора. Как по мне, читать его стоит, только если вы любите поговорить о смерти современного романа: он очень напоминает развернутый синопсис киносценария, изложенный в стилистике меморандума. В аннотации заявлен «мистический реализм», но роман нисколько не напоминает Ж. Амаду, а вот ранние песни Гребенщикова - сколько угодно. Однако в любительском нагромождении диковин встретился вот такой абзац, который и стал поводом для этой записи:

«В Триполи, радостно подметив родство между сном и мистикой, бессонницей и сумасшествием, он овладел основами гипноза, отучая проституток от убыточной для них привычки храпеть во сне».

Неожиданно поймал себя на мысли, что именно такого рода взаимосвязи я привык искать и находить в коллекциях. Автоматически приучаешься объяснять любую странность, кроме притянутых за уши сочетаний, пошлости и беспричинных глупостей. Если интересные предметы удачно лежат рядом, то их соседство кажется органичным и долгая привычка помогает находить логику там, где ее в принципе быть не может. Даже в таком издевательском шоу, о котором речь ниже.


 


Одним таким примером может стать много раз обсужденная коллекция Тома Брауна. Смесь футуристического панка, воспоминаний о школьных годах Фестера Адамса и несколько вещей из гардероба Маргарет Тэтчер представлялась мне набором, не требующим дополнительных комментариев. В моем сознании все уживалось очень органично. Когда же я попробовал посмотреть на это посторонним взглядом, то понял, что коллекция может показаться такой же непонятной, как музыка Шёнберга неподготовленному слушателю.

Поэтому хочу воспользоваться случаем и дать несколько своих комментариев. Должен сразу оговориться, что причины создания коллекции (кроме сугубого авторского удовольствия) понятнее не станут. Самым важным для понимания самих вещей мне кажется то обстоятельство, что



Браун работает с американскими клише. Только с ними. В каком-то отношении он совершеннейший Ральф Лорен. Управляется ТБ с этими штампами точно так же, как Симачев - с советско-российскими. Очень показателен в это отношении был парижский мужской дебют Брауна  три сезона назад: парни вышли сначала в космонавтских комбинезонах, а под ними оказали длинные шорты, пиджаки на двух пуговицах и гольфы. Комплектация с шортами стала популярна именно с того момента, а вариации этих комбинезонов мы видели недавно в брауновской коллекции для Монклер (Синяя линия). Если добавить к этим работам вещи из его линии для Brooks Brothers и кино-панков последней коллекции, получится почти полный обзор американских "белых" клише.

Точно так же, как у Симачева, некоторые клише могут остаться непрочитанными. Скажем, спортивность, колледж и форма считываются легко, а скульптурность как американская черта - далеко не всегда. Мне приходилось об этом писать год назад по поводу его женского дебюта (подробнее и с иллюстрациями к нижесказанному можно посмотреть здесь).

Для пояснения мне кажется очень существенным понимать, что американская традиция спортивности в одежде вовсе не предполагает занятий спортом и треников. Этим термином называли вещи, которые не «формовали тело» и, соответственно, не стесняли движений. Скульптурность здесь строится вокруг драпировки, заложенной «в связи» с фигурой. Можно довольно четко проследить американскую линию развития - Мадам Гре - Клэр Маккарделл - Джиоржио Сант’Анжело и Хальстон в 70х - Донна Каран с сер. 80х. Очень интересно в этой линии следить за работами по усовершенствованию купальников и боди.

Есть и другая, менее очевидная линия, которая связывает Маккардел (мать-основательницу американского sportswear) с работами великолепного Джеффри Бина конца 60х и далее  - к не менее великолепной Изабель Толедо, например. Здесь скульптурная драпировка чуть дальше оторвана от линий тела, но также опирается на него, а потому служит так или иначе продолжением «спортивной» традиции. Именно таким приемам приезжал учиться у Бина Мияке в конце 60х: как создавать новые формы с опорой на человека. Современное прочтение этой традиции мы видим сейчас в половине вещей Брауна. На мой взгляд, появившуюся в мужских коллекциях тему oversize очень остроумно было представить именно в таком "набитом" виде.


 


И, наконец, мне кажется очень интересным, что «раздутые» выходы почти в точности повторяют заглавный образ прошлой женской коллекции Брауна, посвященной лесбийскому шику (на фото выше). Этой перекличке очень способствуют комплекты «из гардероба Маргарет Тэтчер».  Стилистика свободно перемещается между полами. Любопытно, что в качестве одной из моделей-панков выступал Андрей Пежич (двумя фотографиями выше) с закрытым лицом. Здесь можно с интересом проследить цепочку изменения отношения к «актуальной сексуальности» в последние годы: от агрессивной травестийности (прим. 2008) к гендерному смешению (2010), к асексуальности и далее - к активному отрицанию половых идентификаторов  вообще.

Ну, и последнее, но не менее важное. Помимо всего, что я тут наговорил, шоу выглядит забавно и дает повод для разговоров. А это чуть ли не самое важное: ирония и правильный резонанс. Есди вы поинтересуетесь результатами продаж и ценами на Брауна, вы поймете, что его приемы работают.


   


Оставляю вас с шёнберговской записью. Мне не очень симпатичен М. Поллини, поскольку он всегда довольно вольно обращается с оригиналами, но там, где такая вольность возможна, он очень хорош. И в качестве "просветителя" он также почти не имеет равных - все всегда очень доступно изложено. АБ Микельанджели умел передать это ученикам - Марта Аргерих является еще одной лучшей (пусть и буйной) рекламой его манеры. А Шёнберг у Поллини выходит лучше, чем большинство знакомых мне интерпретаций.

Click to view

ро