О пользе лени
В декабре почти все последние московские показы промелькнули мимо меня. Раньше я бы испытывал неудобство, а теперь только радуюсь своей прозорливости. В одном случае я радуюсь прозорливости организаторов: они заранее предупредили, что не будут рады меня видеть. И лучшего и сделать не могли. Соединение гостиницы "Украина" (с объявлением у дверей "Вход с огнестрельным оружием запрещен"), циклопических столбушков зала и красных мини платьев из трикотажа с открытыми плечами (и бантами по ним же) разбудил бы во мне столько ненужных воспоминаний о пост-советских модах 20-летней давности, что лучше и не начинать. Я и не начинал, все довольны.
Это М. Горький отжигает в Сорренто
Во всех остальных (четырех) случаях речь шла не сколько о модах. сколько об одежде. Только этим можно объяснить декабрьские показы, когда пора одежду в магазины отгружать. Если об этом обстоятельстве не забывать, то смотреть на фотографии вполне можно. Если относится к этим шоу как к демонстрации мод, то возникает много вопросов, главный из которых: "Зачем все это снова делать? Вот бы эти усилия пустить на устроение собачьих приютов". Ну, да ладно. Образовался у меня, таким образом, небольшой досуг, которым я распоряжаюсь исключительно приятно: усадил все костюмы по изменившейся фигуре, со старинными приятельницами в большом количестве повидался, завершил все деловые движения на этот год. С Виолеттой, вот, мастер-классы делаем (ближайший - в воскресенье).
А еще закончил писать три материала для разных мест на одну тему - о своей поездке в Неаполь и Сорренто. Получилось такое формальное упражнение в технике письма: как на одном материале (гастрономический фестиваль с показами) найти много разных поводов для эссе. Сегодня выкладываю одно из них, о визионерстве. Оно, собственно, все о том же - как приятно бывает не делать, а отказываться. Два других (о локальных продуктах и достоинстве, и о разнице отечественной и итальянской визуальных культур) выложу позже.
Визионерские праздники
Из всех видов движения мне ближе всего неподвижность. Не самое привычное качество для работы в моде, которая выше прочего ценит мобильность и перемены. Однако свою неподвижность, вслед за тренерами по пилатесу, я склонен называть «статическое напряжение». Этот тонус создается любопытством и умением создавать воображаемые миры, без малейшей помощи ног, авиабилетов и постоянных перемещений. Может я, вдобавок ко всем прочим странностям, визионер? А вот желание перемен ради перемен кажется мне немного маниакальным и в людях, и в модах.
Если уж перемещаться, то без командировочных истерик. С большим багажом, в котором находится место паре домашних предметов для обустройства номера, книгам и одежде на любые случаи или настроения. С ходьбой без цели, без особенного графика и без толп отдыхающих. Вот тут мне самое время прерваться: отсюда недалеко до дамской беллетристики с солнечными зайчиками на кожуре лимонов, колоритными улочками и другими уменьшительными суффиксами. Это все будет, но потом. А пока же я хочу написать о визионерстве.
…Я полетел в Сорренто не просто пародировать старую манеру ездить на средиземноморские курорты зимой. Я ехал на гастрономический фестиваль. Ну, знаете - там, где сначала всю еду фотографируют, а уж только потом едят. Это еще одно проявление современного визионерства: воспринимать еду или одежду как картинки и повод для обсуждения.
Устраивает фестиваль четвертый год подряд Villa Massa - самый крупный, можно сказать - эталонный, производитель «Лимончелло». Они представляют завершающий этап визионерской работы: эффективно заключают в бутылки все соррентинские образы, которые С. Щедрин и другие художники сделали с начала 19 в. томной русской мечтой. В честь года России в Италии призы вручались многим отечественным шефам, от В. Карсаева ("Кофемания", лучший зарубежный шеф-повар) до А. Новикова (спецприз).
Вид Малой Гавани Сильвестра Щедрина и современное фото примерно с той же точки (в лодке - Мила Ануфриева)
Поездку устраивала Людмила Ануфриева, в которой я с энтузиазмом узнал легенду - владелицу петербургских Vanity, открывшую в начале 90х путь в Россию множеству легендарных имен моды, еще до успехов «Боско» и «Меркьюри». Собственно, после отъезда в Италию она продолжает заниматься тем же: торит дорогу прекрасному, консультирует бутики, закупки и любителей красоты. В этот раз итальянской публике на фестивале Villa Massa в качестве прекрасного была представлена коллекция Татьяны Парфеновой. Лучшую иллюстрацию к разговору о визионерстве сложно представить.
В том, что Парфенова - художник-визионер, сомнений никаких нет. Она силой воображения создает фантазийные миры и заставляет нас поверить в их реальность. Совсем как художники середины позапрошлого века: рисовали Волгу, а выходил вымечтанный Сорренто. Теперь таких возможностей переносить нас в свои страны у нее значительно больше, поскольку помимо одежды ее Дом выпускает и предметы интерьера, посуду и вышивки, а сам автор - картины и дивные иллюстрированные книги; целый мир фантазий. В России так больше не работает никто из художников моды.
В Италии был представлен фрагмент последней коллекции «Фрейлинский сад», те белые платья парадного финала, которые не показывали на московском шоу. Сказать, что платья выглядели уместно, значить не сказать ничего. Зал отеля Hilton, в котором проходил гала-ужин премии Villa Massa (в честь 150-летия объединения Италии блюда представляли лучшие повара Кампании и Пьемонта, сплошь мишленовские звезды), напоминал кинодекорацию. Огромный бассейн посредине и расписные стены с колоннадой: если уж не «Клеопатра», то «Калигула» уж точно. Это придавало происходящему необходимую степень условности; подглядывание за сценами служения фрейлин, которые, может, и существовали только в воображении Т. Парфеновой, было вполне созвучно с тем, что к еде нужно было приглядываться (а иногда и прислушиваться).
Самым дальновидным профессионалам сейчас очевидно, что одеждой, как и едой, нужно не «кормить», а заинтересовывать. Мода и кулинария самые популярные теперь темы сетевого обсуждения, что вовсе не предполагает готовку и покупки, только комментарии картинки. Недалеко от них отстоят и путешествия. Во всех трех случаях важнее всего - работа с настроениями, а вовсе не физическое перемещение людей и предметов. Такая созерцательная позиция позволяет сделать большинство хлопот виртуальными, а для себя оставить только чистое визионерское удовольствие. Схожим образом лимоны из садов под моим окном отравлялись в виде цедры в «Лимончелло», чтобы остаться в нем чистыми видениями идеальных цитрусов. Картинка, похоже, не просто стала важнее жизни, но и главным ее двигателем.