Не звоните в мой звоночек
Журнальная колонка об отставке Карин Ройтфельд и десятилетии нового благоразумия в моде
Я никогда не пользуюсь чужими дверными звонками. Звук бывает такой, будто вся ваша жизнь сейчас рухнет, мама потерялась на вокзале, маленькие злобные динозавры вырвались из своего парка, а Кристина Агильера решила поселиться у вас в голове. От других я тоже жду, что они мне звонить не станут. Все, кого я хочу видеть, сообщают о своем приходе, а новостей мне не нужно, нет. Я на лестнице черной живу, и в висок ударяет мне вырванный с мясом звонок. И я, по верному наблюдению того же поэта, истерически кидаюсь к нему, как щенок. Только потом подумаю, какой же ерундой я связан с миром - будто шлюха по вызову или наркодилер, всегда на связи, уши готовы для новостей.
А потому звонок или телефон по-прежнему для меня - непрошенный друг полночных похорон. Активная подача любой информации очень раздражает. Иногда же новость бывает ожидаема, а все одно, окрашена расставанием. Вот как случилось недавно с отставкой Карин Ройтфельд с поста главреда французского «Вога». Но здесь печаль моя вполне себе светла: было бы даже странно не услышать этого известия. Все ее знаковые работы последнего времени вызывали скорее удивление, чем интерес (буквально на прошлой неделе мы обсуждали это в приятной компании здесь: fashion-always.livejournal.com/23487.html). Нет, не так. Интерес, таки, был: зачем без всяких оправданий вытаскивать на страницы современного издания весь этот бессмысленный набор «шоков» из середины 90х. Разве что это издание нишевое. Однако с этой (довольно разумной) позиции на парижский «Вог» не хотелось, видимо, смотреть не только рекламодателям, но и издателям, и вот для КР прозвонил ее предрождественский звоночек.
Любопытно, что одним из основных оправданий ухода она называет недостаток искусства в современной моде. Ее навыки не находят применения в современной индустрии (на схожую тему: abolenkin.livejournal.com/12039.html). При очень схожих (но куда более трагических) обстоятельствах в 71ом ушла со своего поста Диана Вриланд. Различие в том, что последняя была гениальным редактором, а Ройтфельд - талантливый консультант и экс-стилист; но по нашим временам это несущественная разница. А в остальном сходство налицо. В 60е, когда нужна была точка зрения и позиция, Вриланд производила их в огромных количествах. С приходом десятилетия практицизма, спорта и прет-а-порте ее желание превратить журнал в витрину своей креативности оказалось невостребованным.
В нулевых годах броская авторская позиция не была таким уж актуальным товаром. Ну, разве что первые несколько лет, когда завершалось разрушение старых Домов - здесь Ройтфельд была одним из главных специалистов. Далее можно было составить хоть целую азбуку из лобковых волос, никто и бровью бы не повел. Собственно, КР начала ее составление вместе с Тестино, и так и не смогла остановиться. Она сломя голову влетела в эпоху нового благоразумия, низких каблуков и макси она влетела, лично работая со съемками, которые интересны, прежде всего, психиатрам. Насколько ее журнал был неспособен вести за собой индустрию, настолько же он оказался неспособен отражать изменения в ней. Поэтому изменениям пришлось произойти с редактором.
Ее отставка представляет собой логичную точку года, начавшегося смертью Маккуинна ( abolenkin.livejournal.com/5621.html). Мы еще толком не смогли сформулировать свойства нулевых годов, но с уходом последнего фигурного каблука с подиума есть четкое ощущение, что они минули безвозвратно. Сейчас принято говорить, что высокий сегмент индустрии разворачивается лицом к покупателю и скоро мы будем наблюдать это лицо не только во всех курортах и аэропортах, а вообще в любой дыре. Однако я склонен видеть в этом развороте не совсем лицо, а готовность подставлять потребителю самые разные части тела, со всей открытостью и демократизмом. Основная же активность исходит от массового сегмента, который после уничтожения эксклюзивности наступает удушливой волной в освободившееся безыдейное пространство. С этой позиции планируемый рост цен связано не с повышением сознательности в Бангладеш, а с осознанием того, что тиражные идеи, как 40 лет назад, снова правят модой (подробнее о тренде: abolenkin.livejournal.com/16999.html).
Утрата чутья на актуальность - ужасная травма для редактора. Г-жа Ройтфельд по крайне мере хватило чутья на то, чтобы выбрать время ухода. В российских журналах же это качество практически не встречается, и их звоночки совсем не похожи на колокол. Что делает их очень актуальными в наступающем десятилетии, когда творчество превращается просто в форму деятельности, а работа - в обозначение времени суток. Самовыражение (сколь угодно вычурное) никого пока не интересует, но это не трагедия, а обычное наблюдение. Только это удерживает меня от отвратительного желания цитировать здесь Хемингуэя. Но впереди еще новогодняя интоксикация, после которой возможны любые отступления от требований вкуса. А до этого времени, прошу, не звоните в мой звоночек. Удачного всем года.
Я никогда не пользуюсь чужими дверными звонками. Звук бывает такой, будто вся ваша жизнь сейчас рухнет, мама потерялась на вокзале, маленькие злобные динозавры вырвались из своего парка, а Кристина Агильера решила поселиться у вас в голове. От других я тоже жду, что они мне звонить не станут. Все, кого я хочу видеть, сообщают о своем приходе, а новостей мне не нужно, нет. Я на лестнице черной живу, и в висок ударяет мне вырванный с мясом звонок. И я, по верному наблюдению того же поэта, истерически кидаюсь к нему, как щенок. Только потом подумаю, какой же ерундой я связан с миром - будто шлюха по вызову или наркодилер, всегда на связи, уши готовы для новостей.
А потому звонок или телефон по-прежнему для меня - непрошенный друг полночных похорон. Активная подача любой информации очень раздражает. Иногда же новость бывает ожидаема, а все одно, окрашена расставанием. Вот как случилось недавно с отставкой Карин Ройтфельд с поста главреда французского «Вога». Но здесь печаль моя вполне себе светла: было бы даже странно не услышать этого известия. Все ее знаковые работы последнего времени вызывали скорее удивление, чем интерес (буквально на прошлой неделе мы обсуждали это в приятной компании здесь: fashion-always.livejournal.com/23487.html). Нет, не так. Интерес, таки, был: зачем без всяких оправданий вытаскивать на страницы современного издания весь этот бессмысленный набор «шоков» из середины 90х. Разве что это издание нишевое. Однако с этой (довольно разумной) позиции на парижский «Вог» не хотелось, видимо, смотреть не только рекламодателям, но и издателям, и вот для КР прозвонил ее предрождественский звоночек.
Любопытно, что одним из основных оправданий ухода она называет недостаток искусства в современной моде. Ее навыки не находят применения в современной индустрии (на схожую тему: abolenkin.livejournal.com/12039.html). При очень схожих (но куда более трагических) обстоятельствах в 71ом ушла со своего поста Диана Вриланд. Различие в том, что последняя была гениальным редактором, а Ройтфельд - талантливый консультант и экс-стилист; но по нашим временам это несущественная разница. А в остальном сходство налицо. В 60е, когда нужна была точка зрения и позиция, Вриланд производила их в огромных количествах. С приходом десятилетия практицизма, спорта и прет-а-порте ее желание превратить журнал в витрину своей креативности оказалось невостребованным.
В нулевых годах броская авторская позиция не была таким уж актуальным товаром. Ну, разве что первые несколько лет, когда завершалось разрушение старых Домов - здесь Ройтфельд была одним из главных специалистов. Далее можно было составить хоть целую азбуку из лобковых волос, никто и бровью бы не повел. Собственно, КР начала ее составление вместе с Тестино, и так и не смогла остановиться. Она сломя голову влетела в эпоху нового благоразумия, низких каблуков и макси она влетела, лично работая со съемками, которые интересны, прежде всего, психиатрам. Насколько ее журнал был неспособен вести за собой индустрию, настолько же он оказался неспособен отражать изменения в ней. Поэтому изменениям пришлось произойти с редактором.
Ее отставка представляет собой логичную точку года, начавшегося смертью Маккуинна ( abolenkin.livejournal.com/5621.html). Мы еще толком не смогли сформулировать свойства нулевых годов, но с уходом последнего фигурного каблука с подиума есть четкое ощущение, что они минули безвозвратно. Сейчас принято говорить, что высокий сегмент индустрии разворачивается лицом к покупателю и скоро мы будем наблюдать это лицо не только во всех курортах и аэропортах, а вообще в любой дыре. Однако я склонен видеть в этом развороте не совсем лицо, а готовность подставлять потребителю самые разные части тела, со всей открытостью и демократизмом. Основная же активность исходит от массового сегмента, который после уничтожения эксклюзивности наступает удушливой волной в освободившееся безыдейное пространство. С этой позиции планируемый рост цен связано не с повышением сознательности в Бангладеш, а с осознанием того, что тиражные идеи, как 40 лет назад, снова правят модой (подробнее о тренде: abolenkin.livejournal.com/16999.html).
Утрата чутья на актуальность - ужасная травма для редактора. Г-жа Ройтфельд по крайне мере хватило чутья на то, чтобы выбрать время ухода. В российских журналах же это качество практически не встречается, и их звоночки совсем не похожи на колокол. Что делает их очень актуальными в наступающем десятилетии, когда творчество превращается просто в форму деятельности, а работа - в обозначение времени суток. Самовыражение (сколь угодно вычурное) никого пока не интересует, но это не трагедия, а обычное наблюдение. Только это удерживает меня от отвратительного желания цитировать здесь Хемингуэя. Но впереди еще новогодняя интоксикация, после которой возможны любые отступления от требований вкуса. А до этого времени, прошу, не звоните в мой звоночек. Удачного всем года.