Хлеб да соль
Колонка о важности формальной одежды, традиционализма и дресс-кода для работы индустрии моды
Вы ведь помните Пако Рабанна? Ну конечно, вы помните Пако Рабанна: он года четыре назад предсказал конец света и является едва ли не единственным кутюрье (бывшим), кто сохранил контроль над одноименным ему парфюмерным бизнесом. Он, правда, не всегда эзотерикой занимался, это еще и большое fashion имя - любой человек, которые помогал Баленсиаге хотя бы пуговицы изготавливать (как в нашем случае), по праву получает место в истории моды. В середине 60х за Рабанном числились и другие новации: металлические платья, дефиле под музыку и черные манекенщицы. Вероятно, он был первым дизайнером, который понял, что мода зависима перемен любой ценой, как торчок от героина. В этом смысле она абсолютно точно является формой современного искусства, где любой жест, сделанный впервые в правильном месте, приобретает художественную значимость. Такое соображение приятным образом возвращает моду в арт-контекст, из которого она выпала с уходом художников из руководства Домов.
Собственно, в шестидесятых платья из стальных пластин смотрелись куда естественнее, чем в наши дни. Удобство - недавний признак красоты, до 70х практичные соображения считались почти неприличными. Раньше желание быть модным почти непременно означало готовность терпеть: неудобства фасона или необходимость осваивать массу информации. Попытки сделать моду "удобнее" случались еще в 19 веке; можно вспомнить, например, протесты "Общества рациональной одежды" против постоянных изменений в моде, не обусловленных требованиями здоровья, комфорта и красоты. В результате от деформирующих конструкций удалось отказаться, а неспровоцированные "скачки" остаются главным признаком моды и отличают ее от стиля. Повернувшись лицом к потребителю, мода вдруг оказалась неотличимо похожей на украшенный конфекцион.
Большая удача, что в том же позапрошлом веке была создана формальная одежда или, выражаясь по-современному, основы дресс-кода. При всем богатстве возможностей современный человек всегда может узнать, когда уместно надевать шелковые носки или оголять плечи. Очень утешительное знание, поскольку заменяет многим и воспитание, и вкус, как любые другие ритуалы. Незыблемые эталоны кажутся антитезой переменчивой моды, но только кажутся: они дают биографию моде и смысл тратам на нее. Традиционализм цементирует и создает стоимость, новации позволяют эту стоимость всякий сезон взимать заново. Благодаря такому фокусу любая джинсовая линия кажется сейчас аттической солью на черствеющем хлебце кутюра, частью художественной традиции.
По странной фантазии этот фундамент сейчас принято всячески размывать. Помните историю, как несколько лет назад в Японии пытались отменить офисный дресс-код, в результате чего местные дядьки чуть с ума не сошли от растерянности? В разных формальных ситуациях люди пытаются отменить правила в надежде облегчить себе этим жизнь, а журналы и производители их в этом поддерживают. В результате не то чтобы создаются новые правила, просто отменяются старые, и мода постепенно перестает быть системой. Не удивительно, что сейчас принято рассуждать о ее кончине. А кстати, давно ли вам случалось бывать на деревенских поминках? Только, попрошу, без трагедий - как раз их там быть не должно. Бытовые традиции и четкое распределение ролей делают все происходящее очень утешительным. Так же, как и на хорошо организованной свадьбе и в любых других формальных случаях - разница невелика.
Этот неочевидный пример должен был иллюстрировать прелести пристрастия к материальной культуре, этакое "Утешение бытом". Визиты к бабушке на варенье или соблюдение дресс-кода - совершенно одинаковые проявления пристрастия к традиции, самого экономного способа получить удовольствие от жизни. Не случайно самые великие модельеры 20 века вошли в историю моды именно в связи с созданием нового стандарта, будь то способ плиссировки или введение в обиход платья из бельевого джерси, а вовсе не набором эскизов, как может показаться. Многие считают этнический костюм своеобразной таблицей Менделеева гардероба, содержащей все возможные формы в эталонном виде. Вписать в этот ряд новый элемент, создать традицию вместо разрушения существующей, кажется самым невероятным достижением. После этого можно смело называть себя "соль земли" и ожидать заслуженного каравая. Хлеб да соль, мои милые, хлеб да соль.
Вы ведь помните Пако Рабанна? Ну конечно, вы помните Пако Рабанна: он года четыре назад предсказал конец света и является едва ли не единственным кутюрье (бывшим), кто сохранил контроль над одноименным ему парфюмерным бизнесом. Он, правда, не всегда эзотерикой занимался, это еще и большое fashion имя - любой человек, которые помогал Баленсиаге хотя бы пуговицы изготавливать (как в нашем случае), по праву получает место в истории моды. В середине 60х за Рабанном числились и другие новации: металлические платья, дефиле под музыку и черные манекенщицы. Вероятно, он был первым дизайнером, который понял, что мода зависима перемен любой ценой, как торчок от героина. В этом смысле она абсолютно точно является формой современного искусства, где любой жест, сделанный впервые в правильном месте, приобретает художественную значимость. Такое соображение приятным образом возвращает моду в арт-контекст, из которого она выпала с уходом художников из руководства Домов.
Собственно, в шестидесятых платья из стальных пластин смотрелись куда естественнее, чем в наши дни. Удобство - недавний признак красоты, до 70х практичные соображения считались почти неприличными. Раньше желание быть модным почти непременно означало готовность терпеть: неудобства фасона или необходимость осваивать массу информации. Попытки сделать моду "удобнее" случались еще в 19 веке; можно вспомнить, например, протесты "Общества рациональной одежды" против постоянных изменений в моде, не обусловленных требованиями здоровья, комфорта и красоты. В результате от деформирующих конструкций удалось отказаться, а неспровоцированные "скачки" остаются главным признаком моды и отличают ее от стиля. Повернувшись лицом к потребителю, мода вдруг оказалась неотличимо похожей на украшенный конфекцион.
Большая удача, что в том же позапрошлом веке была создана формальная одежда или, выражаясь по-современному, основы дресс-кода. При всем богатстве возможностей современный человек всегда может узнать, когда уместно надевать шелковые носки или оголять плечи. Очень утешительное знание, поскольку заменяет многим и воспитание, и вкус, как любые другие ритуалы. Незыблемые эталоны кажутся антитезой переменчивой моды, но только кажутся: они дают биографию моде и смысл тратам на нее. Традиционализм цементирует и создает стоимость, новации позволяют эту стоимость всякий сезон взимать заново. Благодаря такому фокусу любая джинсовая линия кажется сейчас аттической солью на черствеющем хлебце кутюра, частью художественной традиции.
По странной фантазии этот фундамент сейчас принято всячески размывать. Помните историю, как несколько лет назад в Японии пытались отменить офисный дресс-код, в результате чего местные дядьки чуть с ума не сошли от растерянности? В разных формальных ситуациях люди пытаются отменить правила в надежде облегчить себе этим жизнь, а журналы и производители их в этом поддерживают. В результате не то чтобы создаются новые правила, просто отменяются старые, и мода постепенно перестает быть системой. Не удивительно, что сейчас принято рассуждать о ее кончине. А кстати, давно ли вам случалось бывать на деревенских поминках? Только, попрошу, без трагедий - как раз их там быть не должно. Бытовые традиции и четкое распределение ролей делают все происходящее очень утешительным. Так же, как и на хорошо организованной свадьбе и в любых других формальных случаях - разница невелика.
Этот неочевидный пример должен был иллюстрировать прелести пристрастия к материальной культуре, этакое "Утешение бытом". Визиты к бабушке на варенье или соблюдение дресс-кода - совершенно одинаковые проявления пристрастия к традиции, самого экономного способа получить удовольствие от жизни. Не случайно самые великие модельеры 20 века вошли в историю моды именно в связи с созданием нового стандарта, будь то способ плиссировки или введение в обиход платья из бельевого джерси, а вовсе не набором эскизов, как может показаться. Многие считают этнический костюм своеобразной таблицей Менделеева гардероба, содержащей все возможные формы в эталонном виде. Вписать в этот ряд новый элемент, создать традицию вместо разрушения существующей, кажется самым невероятным достижением. После этого можно смело называть себя "соль земли" и ожидать заслуженного каравая. Хлеб да соль, мои милые, хлеб да соль.