Бетховен - Симфония №6 F-dur "Пасторальная"
За две недели путешествия я не прочитал ни строчки и почти не слушал музыки (было одно сильное музыкальное впечатление от нового сочинения Б. Иоффе).
Вернувшись, прослушал "Пасторальную" Бетховена и не могу отойти от нее: сегодня переслушал на DVD с Л. Бернстайном.
Я склонен думать, что эта симфония - вершина музыкального классицизма. Это театрально-мифологический, а в финале и метафизический, пейзаж, который ассоциируется у меня с пейзажами Пуссена, Лоррена и, особенно, изумительным классицистским полотном Тёрнера "Crossig the brook" (London, Tate Gallery).
Кстати, интересно, что Тёрнер, как и Гойя, претерпевает фантастическую эволюцию от классицизма к "авангардизму" . В музыке подобную эволюцию мы видим у Бетховена.
Только сегодня до меня дошло, что в этой симфонии Бетховен пишет, по существу, медленный финал, что беспрецедентно для венских классиков (кроме исключительного случая "Прощальной" Гайдна). Точнее говоря, это то самое "медленное быстрое", которое является величайшим художественным открытием Бетховена, утвердившего новый тип музыкального времени.
Самый конец я нахожу близким к завершению "Торжественной мессы": Dona nobis pacem".
Некоторое время назад я написал у себя в дневнике:
Гениальность «Пасторальной» Бетховена: после грозы спадает покров, и мы видим Вселенную без покровов, как это написано у Гельдерлина:
Sie stand vor ihm, mit abgelegter Hülle
Voll Ernstes da, die Ewige Natur.
Так возводится спираль: от деревенского пейзажа к Космосу. В финале ясно слышны переклички с «Героической». Здесь, в противоположность моцартовскому Солнцу в Полночь, мы видим Звезды Днем.
В исполнении же Фуртвенглера и первая часть воспринимается не просто как "пробуждение радостных чувств по прибытии в сельскую местность", а как Пробуждение - метафизическое, начало Сознания и Самосознания, подобно хору узников из «Фиделио». Моцарт и Вагнер выразили в своих операх начало Космоса, а Бетховен (может быть, первый среди музыкантов) воплотил начало «Я». Ночь (гегелевская Ночь-Хранительница) переходит в белое туманное утро, такое же белое, как и ноты, которые его символизируют.
Вернувшись, прослушал "Пасторальную" Бетховена и не могу отойти от нее: сегодня переслушал на DVD с Л. Бернстайном.
Я склонен думать, что эта симфония - вершина музыкального классицизма. Это театрально-мифологический, а в финале и метафизический, пейзаж, который ассоциируется у меня с пейзажами Пуссена, Лоррена и, особенно, изумительным классицистским полотном Тёрнера "Crossig the brook" (London, Tate Gallery).
Кстати, интересно, что Тёрнер, как и Гойя, претерпевает фантастическую эволюцию от классицизма к "авангардизму" . В музыке подобную эволюцию мы видим у Бетховена.
Только сегодня до меня дошло, что в этой симфонии Бетховен пишет, по существу, медленный финал, что беспрецедентно для венских классиков (кроме исключительного случая "Прощальной" Гайдна). Точнее говоря, это то самое "медленное быстрое", которое является величайшим художественным открытием Бетховена, утвердившего новый тип музыкального времени.
Самый конец я нахожу близким к завершению "Торжественной мессы": Dona nobis pacem".
Некоторое время назад я написал у себя в дневнике:
Гениальность «Пасторальной» Бетховена: после грозы спадает покров, и мы видим Вселенную без покровов, как это написано у Гельдерлина:
Sie stand vor ihm, mit abgelegter Hülle
Voll Ernstes da, die Ewige Natur.
Так возводится спираль: от деревенского пейзажа к Космосу. В финале ясно слышны переклички с «Героической». Здесь, в противоположность моцартовскому Солнцу в Полночь, мы видим Звезды Днем.
В исполнении же Фуртвенглера и первая часть воспринимается не просто как "пробуждение радостных чувств по прибытии в сельскую местность", а как Пробуждение - метафизическое, начало Сознания и Самосознания, подобно хору узников из «Фиделио». Моцарт и Вагнер выразили в своих операх начало Космоса, а Бетховен (может быть, первый среди музыкантов) воплотил начало «Я». Ночь (гегелевская Ночь-Хранительница) переходит в белое туманное утро, такое же белое, как и ноты, которые его символизируют.