Эра падающих звёзд, глава третья
Глава третья
За шесть лет шесть месяцев до дня А (часть первая).
В публичном расписании президента Брандта это мероприятие значилось как «Посещение объекта Вооружённых сил Соединённых Штатов». Самому же президенту месяц назад был предложен перечень из восьми объектов - он выбрал Командный центр стратегических сил, расположенный близ города Омаха в штате Небраска. И вот сегодня примерно в восемь тридцать утра глава государства прибыл на аэродром Стратегического командования, а ещё через двадцать минут находился уже у административных корпусов и казарм, невдалеке от главного контрольно-пропускного пункта. После короткого приветственного ритуала с участием караульной роты и сотни зевак в военной форме он скрылся в недрах кубического трёхэтажного здания.
В сопровождении группы военных (девять человек) Брандт вышел из лифта с наклонной шахтой на глубине шестьсот футов [1]. Потом делегация прошла по коридору длинной в полсотни ярдов [2], который разделялся шлюзом с керамическими створом толщиной с полтора десятка дюймов [3]. В стенах и потолке через каждые пять шесть ярдов имелись вогнутые овалы, высотой с человеческий рост, окрашенные в бледно-оранжевый цвет: президент принял их за декоративные элементы. Однако начальник Командного центра генерал Мендоз пояснил на ходу:
- Этот шлюз имеет многослойный створ. Он не деформируется, а разрушается от цента - там у него самая тонкая часть, поэтому не заблокирует проход намертво. А в стенах и потолке, господин президент, вы видите мембраны, за которыми расположены полости: они в случае прорыва ударной воздушной волны на этот уровень примут избыточное давление в себя. Так же устроена и шахта лифта, только её полости расположены вокруг ствола. Спустя тридцать минут после объявления тревоги или раньше, если будет особое распоряжение, шахта блокируется, кабина спускается ниже и смещается в специальную шлюзованную камеру, чтобы предотвратить её повреждение.
Генерал был не старше тридцати восьми лет. У него был немного клокочущий голос и особенная запоминающаяся интонация в заключительных словах. Военная форма сидела на нём безупречно. Бронзовое лицо и тонкие усики Мендоза навевали ассоциации с мексиканскими баронами из гангстерских кинобоевиков середины прошлого века.
- А если шахта будет разрушена? - спросил Брандт.
- Она имеет повышенную прочность. Уклон и ступенчатое устройство нижней части затрудняет её осыпание, а грунт и остатки конструкций должны принять в себя нижние полости - они специально сделаны больших размеров и разделены на отсеки. Кабину, в случае частичного обрушения шахты, можно поднять на поверхность с помощью передвижной лебёдочной платформы или строительного крана.
Коридор закончился ещё одним шлюзом. Здесь было помещение с толстой металлической дверью в металлических же воротах. Через неё, и мимо караульного поста, оборудованного разными сканерами, вышли в сводчатый туннель высотой футов в тридцать с лишним и шириной достаточной, чтобы разъехались три грузовика. Справа туннель заканчивался в сотне ярдов, а слева - уходил вдаль. Возле ворот стояло несколько электромобилей. Один из них представлял собой автопоезд из двух вагонов.
- Как в метро, - сказал Брандт.
- Два электробуса курсируют круглосуточно, с десятиминутной стоянкой в конечных точках; есть обязательные остановки и несколько пунктов по требованию. Длинна этого туннеля около полутора миль и он имеет двадцать четыре ответвления, некоторые - вертикальные, уходящие к поверхности. Сейчас мы на этом электробусе отправимся к мозгу Командного центра - залу управления, вернее к залам - их два, совершенно идентичных.
Президент приветственно поднял руку нескольким военным, остановившимся и смотревшим на него со стороны. В салоне также находилось несколько человек и Брандт, проходя мимо двух младших чинов, поздоровался с ними за руку.
Заняв сиденье, он сказал министру обороны генералу Ситтему и командующему Стратегическими силами генералу Хеллроуту, присевшим напротив через проход:
- Непривычно, что никто не хочет сфотографироваться.
- Да, и репортёров нет с их камерами, - согласился Ситтем.
Электробус тронулся. Брандт сказал:
- Нет, я имею в виду, что люди всегда вокруг начинают снимать на мобильники. А мы как будто в другом времени, - и, обращаясь к Мендозу, поинтересовался: - Сюда же запрещено заносить мобильные телефоны?
- Так точно, господин президент, - ответил генерал, боком сидевший на переднем сиденье. - Запрещены любые личные электронные устройства, способные принимать и передавать информацию. Служащие оставляют телефоны, часы, планшеты и прочие приборы на поверхности.
- А чем вы здесь пользуетесь? Рациями? - Брандт указал на устройство, напоминающее небольшой мобильник, укреплённый на кителе генерала.
- Вайфонами.
Мендоз отцепил устройство, чтобы показать президенту. На кителе обнаружилась вертикальная планка, один конец которой был загнут, и на нём виднелся цилиндрик со стеклянной линзой.
- Вот, возьмите в руку, скажите что-нибудь.
Беря вайфон, Брандт спросил:
- В него?
- Нет. Просто держите в руках и скажите, что-нибудь.
- Даже не знаю, с чего начать, - пошутил президент, рассматривая гаджет.
И через секунду вайфон издал звук зуммера, на торце замигал яркий индикатор, а экран, до этого представлявший собой чёрную глянцевую поверхность, запульсировал белой надписью на красном фоне: «Внимание! Ваша личность не идентифицирована».
- Что это?
- Мой вайфон определил, что находится в чужих руках, - Мендоз подставил ладонь. - Возвратите его мне, пожалуйста, господин президент.
Он забрал прибор.
- Сейчас со мной свяжется оператор локальной сети.- Хотите выставить меня вором? - снова пошутил Брандт. - У меня есть высокопоставленные свидетели и высокооплачиваемые адвокаты.
Он с улыбкой оглянулся на министра обороны. Несколько человек отметились учтивыми смешками, а Мендоз, сдержанно улыбнувшись, продолжил:
- Это, по сути, обычный мобильный телефон, но с привязкой к мерам безопасности и работающий только в подземном секторе Командного центра. Если попытаться вынести его на поверхность, то он заблокируется, а на пульте оператора связи загорится тревожный сигнал. Мы их оставляем вон там - он показал рукой, - в специальном помещении. Там же хранится одежда и некоторые личные вещи в индивидуальных ячейках. Для связи используется радиосеть на принципах вай-фай - отсюда и название. Тут у нас пятизначные номера, где первая цифра обозначает ещё и степень допуска, так как не все помещения на объекте равнозначны по секретности: есть технические помещения, есть - складские, есть - из разряда жизнеобеспечения, есть - чисто военные, особой важности. Вот, кстати, меня вызывает оператор, позвольте я отвечу ему.
В нескольких словах генерал объяснил ситуацию и извинился перед оператором. После этого продолжил рассказывать. Между тем, президент, как и прочие гости, с интересом смотрел по сторонам.
- Всюду видеокамеры, в том числе и в транспорте… вон, и вон… поэтому оператор видел нас, но всё равно он обязан выйти на контакт с номером. Кстати, через вайфон он также видит нас. У него есть возможность видеть картинку с любого аппарата, при том, что абонент не может воспользоваться камерой. Одна камера тут - Мендоз показал на планку, - две другие - в самом аппарате.
Кто-то из делегации хмыкнул, а Брандт весело спросил:
- А как же если в сортир пойти? - он обменялся взглядом с генералом Ситтемом. - И там оператор будет следить за процессом?
- Вообще говоря, в помещениях определённой категории аудиовизуальная информация недоступна для операторов, хотя она записывается и некоторое время хранится на специальных серверах под шифром. Конечно, в первую очередь речь идёт о помещениях, где соблюдается особая секретность - там остаётся только тревожный режим. А в туалетах устроена обязательная прихожая, где есть ячейки, чтобы можно было оставить вайфон. Когда вы будете его забирать, то он засветится, обозначая себя, а если забудете и пройдёте мимо - подаст звуковой сигнал. Незапланированной утечки информации можно не опасаться.
- После ваших слов я поучил некоторое облегчение. А как он определяет владельца?
- Ну, в нашем случае вайфон среагировал на отдаление от опорной планки. Источник речи находился ближе её. Планка тоже содержит электронную начинку.
Генерал расстегнул пуговицу и отвернул борт кителя. Стало видно, что на планку навинчен небольшой диск.
- Ещё есть опорные поясные элементы, карманные и даже укрепляемые в головном уборе. Каждый использует то, что ему удобно. Вайфон так же определяет голос, картинку сетчатки, отпечаток пальца, может отслеживать температуру у владельца, его давление… Многое может - это весьма продвинутое изделие.
Так, слушая генерала Мендоза, доехали до нужного ответвления туннеля. Опять ворота, за ними - контрольный пост и коридор со шлюзом и декомпрессионными клапанами. Снова лифт в наклонной шахте. Спустились ещё на пятьсот футов.
Вышли в обширном двуярусном холле, отделанном пластиком под дерево и хромированными элементами ограждений. Лифт ожидало человек пятнадцать и примерно столько же собралось, чтобы взглянуть на президента. Тут было два коридора буквой Т - пошли по длинному (ярдов семьдесят). По обе стороны - десяток дверей с фосфоресцирующими табличками, на бежевых стенах - репродукции; мягкое приглушённое освещение и несколько искусственных лиан. Впечатляло зрелище в конце коридора. Вместо торцевой стены там было нечто объёмное, вроде голограммы, от которой лился свет, а картина, открывавшаяся взору, представляла собой солнечную улицу небольшого американского городка: аккуратные домики с лужайками, цветники, деревья, качели, люди и животные… Всё - как настоящее.
Перед голографической стеной - тумба со знаменем полка. А возле стены, лицом к знамени - часовой, который взял на караул, когда гости приблизились.
Полюбовавшись иллюзионным чудом, повернулись и направились к одной из широких двухстворчатых дверей. Генерал Мендоз заметил, ведя за собой гостей:
- Между прочим, сооружение, в котором мы сейчас находимся, расположено в подземном озере. Огромный резервуар с минералкой, образовавшийся сотни миллионов лет назад. Строители, постепенно откачивая её, создали железобетонный кокон, а потом - генерал, подняв взгляд, показал руками, - и всё это. Оставшаяся забортная вода используется нами, как для бытовых нужд, так и для охлаждения аппаратуры.
И вот зал управления в виде полукруглого амфитеатра. Над невысоким подиумом - два больших экрана и по бокам от них несколько - поменьше. Полукружьями, в несколько ступеней, - столы с мониторами, пультами и клавиатурами, за ними - около сотни человек. Многие служащие в наушниках, с микрофонами. Слышны какие-то команды. Здесь довольно шумно: человеческая речь сливается с гудением аппаратуры, всевозможными писками, жужжанием, клацаньем… Пахнет электропроводкой… но запах приятный.
Фон на одном из больших экранов - чёрный (и очертания всех материков), на другом - тёмно-синий (и контуры Северного полушария). На обоих - пунктирные линии, простые геометрические фигуры нескольких цветов; к ним - подписи с буквенными индексами и цифрами. Люди за мониторами продолжают выполнять свои обязанности, тем не менее почти все поглядывают то и дело на президента и его свиту. А гости столпились возле дверей, глядя на зал сверху.
- Мозг стратегического командования! - объявил Мендоз.
Но подал голос командующий:
- Спасибо, Мендоз, но дальше знакомить президента с нашим объектом продолжу я.
Он опустился на следующую ступень и встал перед Брандтом, немного сбоку, а Мендоз отшагнул за его спину.
Хеллроут был высок, подтянут, лет - далеко за сорок. Плоское лицо с высоким лбом, светлые волосы, мясистые уши с длиннющими мочками, загорелая чистая гладкая кожа, которая подошла бы и женщине.
- Это одно из моих рабочих мест, господин президент. Когда в мой вашингтонский офис звоните вы или министр, и секретарь говорит: «Его нет», а позже читаете в прессе, мол, Хеллроута видели удящим рыбу на яхте, то, скорее всего, я тут - отрабатываю на тренажёре глобальные молниеносные удары.
- Вот почему к каждому такому сообщению прилагается одна и та же фотография, где вы хвалитесь четырёхфутовой чавычой, - ответил Брандт в тон генералу, но сразу же серьёзно поинтересовался: - А что обозначают те треугольники… синие, красные?
- Позвольте сначала заметить, сэр: на синем экране - наземные объекты, на чёрном - космические. Треугольники есть на обоих, но означают они разное.
Министр обороны Ситтем тоже шагнул на нижнюю ступень и встал напротив Хеллроута. А тот продолжал:
- То, на что показали вы, - космический аппарат. Принадлежность орбитальных объектов отмечена цветом: синие - наши, то есть американские и наших союзников по НАТО; зелёные - стан, не входящих в Североатлантический альянс, но зависящих от Соединённых Штатов и частично интегрированных в нашу стратегическую систему… например, Япония, Израиль, Саудовская Аравия; красные - российские; жёлтые - китайские; белые - прочие, к примеру - индийские, бразильские… Сейчас не включена опция трёхбуквенного обозначения принадлежности аппарата конкретной стране, межгосударственному объединению или организации, но она есть и используется по необходимости. Операторы на местах могут включать опции на своих мониторах как им удобно.
- А вон, я вижу, один кружок замигал, - указал Брандт пальцем. - Что это значит?
- Аппарат искусственно меняет орбиту. Если бы под кружком появилась черта, то мы бы знали - объект снижается. Видите? Слева от него появились цифры. Значит - вектор его движения смещается влево. Цифры показывают угол отклонения от прежнего вектора, высоту над уровнем моря, скорость; плюс и минус - смещение по высоте или направление к Северному и Южному полюсам. Опять же, операторы могут выводить подробную информацию по любому объекту на свой монитор.
- Понятно, - президент кивнул.
Вся делегация по-прежнему стояла возле дверей, на ступенях прохода.
- А что означает каждая фигура на космическом экране?
- Звёздочки… Ну, я вижу сейчас только одну звёздочку… Да, вон - синяя. Это орбитальный аппарат с оружием на борту: лучевым, пучковым или реактивным. В основном, это наши космические огневые точки. Всего их тридцать одна, на сегодняшний день. У китайцев - пять. У русских - две, но в рабочем состоянии, скорее всего, - одна. Данные о вооружении поставляет, в основном ЦРУ.
- Но здесь не так уж много аппаратов, и только один, обозначенный звездой, - заметил Брандт.
- А вон те цифры, господин президент, в левом верхнем углу… Сто и сто десять. Это высота в милях. Сейчас на экране только те космические объекты, которые находятся в данных пределах. Большинство аппаратов имеет эллиптические орбиты и, соответственно, они то приближаются к земле, то отдаляются. Дежурный по залу может со своего пульта переключать отображаемые высоты. По умолчанию они идут ступенями в десять миль, но можно от руки выставлять любые значения с точностью до ярда.
- Ах вот оно что.
- Да. Так вот… Треугольники с широким основанием - военные спутники, перевёрнутые треугольники - частично выполняющие функции военного значения. Те и другие - несут на борту аппаратуру наблюдения: инфракрасную, фотосъёмочную, транслирующую, радиоперехватывающую и прочую. За этими объектами - особый контроль. Как правило, значительное изменение орбиты таких аппаратов, говорит о том, что готовятся или уже происходят какие-то серьёзные события. Мы следим за противниками, они - следят за нами. Сначала двигается активная сторона, затем - подтягиваются наблюдатели. Здесь играется своя шахматная партия. У нас с союзниками аппаратов больше. Если назначается где-то секретная операция, то мы выбираем отдалённый квадрат и склоняем к нему орбиты нескольких наших спутников. Русские и китайцы (они действуют разрозненно) замечают движение и начинают корректировать орбиты своих разведывательных аппаратов, тоже подтягивая их к отдалённому квадрату. Так мы зачастую отводим их от места, где чужое внимание нам совершенно не нужно. Тем более, что корректировка орбиты - дело не одной-двух минут и она влечёт уменьшение жизненного ресурса аппарата. А мы выбираем варианты, которые максимально истощают наших противников. До недавнего времени мы водили их за нос, но они разгадали трюк и теперь сами пытаются нас запутать.
- Занятно… Но ведь у нас в запасе есть другие сюрпризы неприятелям, - полувопросительно сказал Брандт и на мгновение оглянулся на стоящих чуть позади него генералов.
Хеллроут ответил:
- О, безусловно. Мы уже отрабатываем новые трюки. Враги Америки всегда на шаг позади.
- Отлично, генерал. Отлично. - Брандт покивал, выставив подбородок. - Только, может, пройдём дальше?
- Конечно.
Они стали медленно спускать ниже, к большим экранам. Командующий стратегическими силами продолжал:
- Кружками обозначены метеорологические и научные спутники. Квадратами - ретрансляторы. Полукругом с прямым основанием - аппараты обеспечивающие работу глобальной системы позиционирования. Они сейчас не отображаются, так как на этих высотах бывают только в первые минуты после запуска и ещё ускоряются… или на этапе утилизации. Вертикальные прямоугольники - объекты гражданского назначения, с которыми потеряна связь…
[1] Примерно 183 метра. 1 фут - приблизительно 305мм.
[2] Около 46 метров. 1 ярд - приблизительно 91см.
[3] Примерно 38 сантиметров. 1 дюйм - приблизительно 25мм.
Ссылка - https://igorazerin.com/blog/?p=3768
За шесть лет шесть месяцев до дня А (часть первая).
В публичном расписании президента Брандта это мероприятие значилось как «Посещение объекта Вооружённых сил Соединённых Штатов». Самому же президенту месяц назад был предложен перечень из восьми объектов - он выбрал Командный центр стратегических сил, расположенный близ города Омаха в штате Небраска. И вот сегодня примерно в восемь тридцать утра глава государства прибыл на аэродром Стратегического командования, а ещё через двадцать минут находился уже у административных корпусов и казарм, невдалеке от главного контрольно-пропускного пункта. После короткого приветственного ритуала с участием караульной роты и сотни зевак в военной форме он скрылся в недрах кубического трёхэтажного здания.
В сопровождении группы военных (девять человек) Брандт вышел из лифта с наклонной шахтой на глубине шестьсот футов [1]. Потом делегация прошла по коридору длинной в полсотни ярдов [2], который разделялся шлюзом с керамическими створом толщиной с полтора десятка дюймов [3]. В стенах и потолке через каждые пять шесть ярдов имелись вогнутые овалы, высотой с человеческий рост, окрашенные в бледно-оранжевый цвет: президент принял их за декоративные элементы. Однако начальник Командного центра генерал Мендоз пояснил на ходу:
- Этот шлюз имеет многослойный створ. Он не деформируется, а разрушается от цента - там у него самая тонкая часть, поэтому не заблокирует проход намертво. А в стенах и потолке, господин президент, вы видите мембраны, за которыми расположены полости: они в случае прорыва ударной воздушной волны на этот уровень примут избыточное давление в себя. Так же устроена и шахта лифта, только её полости расположены вокруг ствола. Спустя тридцать минут после объявления тревоги или раньше, если будет особое распоряжение, шахта блокируется, кабина спускается ниже и смещается в специальную шлюзованную камеру, чтобы предотвратить её повреждение.
Генерал был не старше тридцати восьми лет. У него был немного клокочущий голос и особенная запоминающаяся интонация в заключительных словах. Военная форма сидела на нём безупречно. Бронзовое лицо и тонкие усики Мендоза навевали ассоциации с мексиканскими баронами из гангстерских кинобоевиков середины прошлого века.
- А если шахта будет разрушена? - спросил Брандт.
- Она имеет повышенную прочность. Уклон и ступенчатое устройство нижней части затрудняет её осыпание, а грунт и остатки конструкций должны принять в себя нижние полости - они специально сделаны больших размеров и разделены на отсеки. Кабину, в случае частичного обрушения шахты, можно поднять на поверхность с помощью передвижной лебёдочной платформы или строительного крана.
Коридор закончился ещё одним шлюзом. Здесь было помещение с толстой металлической дверью в металлических же воротах. Через неё, и мимо караульного поста, оборудованного разными сканерами, вышли в сводчатый туннель высотой футов в тридцать с лишним и шириной достаточной, чтобы разъехались три грузовика. Справа туннель заканчивался в сотне ярдов, а слева - уходил вдаль. Возле ворот стояло несколько электромобилей. Один из них представлял собой автопоезд из двух вагонов.
- Как в метро, - сказал Брандт.
- Два электробуса курсируют круглосуточно, с десятиминутной стоянкой в конечных точках; есть обязательные остановки и несколько пунктов по требованию. Длинна этого туннеля около полутора миль и он имеет двадцать четыре ответвления, некоторые - вертикальные, уходящие к поверхности. Сейчас мы на этом электробусе отправимся к мозгу Командного центра - залу управления, вернее к залам - их два, совершенно идентичных.
Президент приветственно поднял руку нескольким военным, остановившимся и смотревшим на него со стороны. В салоне также находилось несколько человек и Брандт, проходя мимо двух младших чинов, поздоровался с ними за руку.
Заняв сиденье, он сказал министру обороны генералу Ситтему и командующему Стратегическими силами генералу Хеллроуту, присевшим напротив через проход:
- Непривычно, что никто не хочет сфотографироваться.
- Да, и репортёров нет с их камерами, - согласился Ситтем.
Электробус тронулся. Брандт сказал:
- Нет, я имею в виду, что люди всегда вокруг начинают снимать на мобильники. А мы как будто в другом времени, - и, обращаясь к Мендозу, поинтересовался: - Сюда же запрещено заносить мобильные телефоны?
- Так точно, господин президент, - ответил генерал, боком сидевший на переднем сиденье. - Запрещены любые личные электронные устройства, способные принимать и передавать информацию. Служащие оставляют телефоны, часы, планшеты и прочие приборы на поверхности.
- А чем вы здесь пользуетесь? Рациями? - Брандт указал на устройство, напоминающее небольшой мобильник, укреплённый на кителе генерала.
- Вайфонами.
Мендоз отцепил устройство, чтобы показать президенту. На кителе обнаружилась вертикальная планка, один конец которой был загнут, и на нём виднелся цилиндрик со стеклянной линзой.
- Вот, возьмите в руку, скажите что-нибудь.
Беря вайфон, Брандт спросил:
- В него?
- Нет. Просто держите в руках и скажите, что-нибудь.
- Даже не знаю, с чего начать, - пошутил президент, рассматривая гаджет.
И через секунду вайфон издал звук зуммера, на торце замигал яркий индикатор, а экран, до этого представлявший собой чёрную глянцевую поверхность, запульсировал белой надписью на красном фоне: «Внимание! Ваша личность не идентифицирована».
- Что это?
- Мой вайфон определил, что находится в чужих руках, - Мендоз подставил ладонь. - Возвратите его мне, пожалуйста, господин президент.
Он забрал прибор.
- Сейчас со мной свяжется оператор локальной сети.- Хотите выставить меня вором? - снова пошутил Брандт. - У меня есть высокопоставленные свидетели и высокооплачиваемые адвокаты.
Он с улыбкой оглянулся на министра обороны. Несколько человек отметились учтивыми смешками, а Мендоз, сдержанно улыбнувшись, продолжил:
- Это, по сути, обычный мобильный телефон, но с привязкой к мерам безопасности и работающий только в подземном секторе Командного центра. Если попытаться вынести его на поверхность, то он заблокируется, а на пульте оператора связи загорится тревожный сигнал. Мы их оставляем вон там - он показал рукой, - в специальном помещении. Там же хранится одежда и некоторые личные вещи в индивидуальных ячейках. Для связи используется радиосеть на принципах вай-фай - отсюда и название. Тут у нас пятизначные номера, где первая цифра обозначает ещё и степень допуска, так как не все помещения на объекте равнозначны по секретности: есть технические помещения, есть - складские, есть - из разряда жизнеобеспечения, есть - чисто военные, особой важности. Вот, кстати, меня вызывает оператор, позвольте я отвечу ему.
В нескольких словах генерал объяснил ситуацию и извинился перед оператором. После этого продолжил рассказывать. Между тем, президент, как и прочие гости, с интересом смотрел по сторонам.
- Всюду видеокамеры, в том числе и в транспорте… вон, и вон… поэтому оператор видел нас, но всё равно он обязан выйти на контакт с номером. Кстати, через вайфон он также видит нас. У него есть возможность видеть картинку с любого аппарата, при том, что абонент не может воспользоваться камерой. Одна камера тут - Мендоз показал на планку, - две другие - в самом аппарате.
Кто-то из делегации хмыкнул, а Брандт весело спросил:
- А как же если в сортир пойти? - он обменялся взглядом с генералом Ситтемом. - И там оператор будет следить за процессом?
- Вообще говоря, в помещениях определённой категории аудиовизуальная информация недоступна для операторов, хотя она записывается и некоторое время хранится на специальных серверах под шифром. Конечно, в первую очередь речь идёт о помещениях, где соблюдается особая секретность - там остаётся только тревожный режим. А в туалетах устроена обязательная прихожая, где есть ячейки, чтобы можно было оставить вайфон. Когда вы будете его забирать, то он засветится, обозначая себя, а если забудете и пройдёте мимо - подаст звуковой сигнал. Незапланированной утечки информации можно не опасаться.
- После ваших слов я поучил некоторое облегчение. А как он определяет владельца?
- Ну, в нашем случае вайфон среагировал на отдаление от опорной планки. Источник речи находился ближе её. Планка тоже содержит электронную начинку.
Генерал расстегнул пуговицу и отвернул борт кителя. Стало видно, что на планку навинчен небольшой диск.
- Ещё есть опорные поясные элементы, карманные и даже укрепляемые в головном уборе. Каждый использует то, что ему удобно. Вайфон так же определяет голос, картинку сетчатки, отпечаток пальца, может отслеживать температуру у владельца, его давление… Многое может - это весьма продвинутое изделие.
Так, слушая генерала Мендоза, доехали до нужного ответвления туннеля. Опять ворота, за ними - контрольный пост и коридор со шлюзом и декомпрессионными клапанами. Снова лифт в наклонной шахте. Спустились ещё на пятьсот футов.
Вышли в обширном двуярусном холле, отделанном пластиком под дерево и хромированными элементами ограждений. Лифт ожидало человек пятнадцать и примерно столько же собралось, чтобы взглянуть на президента. Тут было два коридора буквой Т - пошли по длинному (ярдов семьдесят). По обе стороны - десяток дверей с фосфоресцирующими табличками, на бежевых стенах - репродукции; мягкое приглушённое освещение и несколько искусственных лиан. Впечатляло зрелище в конце коридора. Вместо торцевой стены там было нечто объёмное, вроде голограммы, от которой лился свет, а картина, открывавшаяся взору, представляла собой солнечную улицу небольшого американского городка: аккуратные домики с лужайками, цветники, деревья, качели, люди и животные… Всё - как настоящее.
Перед голографической стеной - тумба со знаменем полка. А возле стены, лицом к знамени - часовой, который взял на караул, когда гости приблизились.
Полюбовавшись иллюзионным чудом, повернулись и направились к одной из широких двухстворчатых дверей. Генерал Мендоз заметил, ведя за собой гостей:
- Между прочим, сооружение, в котором мы сейчас находимся, расположено в подземном озере. Огромный резервуар с минералкой, образовавшийся сотни миллионов лет назад. Строители, постепенно откачивая её, создали железобетонный кокон, а потом - генерал, подняв взгляд, показал руками, - и всё это. Оставшаяся забортная вода используется нами, как для бытовых нужд, так и для охлаждения аппаратуры.
И вот зал управления в виде полукруглого амфитеатра. Над невысоким подиумом - два больших экрана и по бокам от них несколько - поменьше. Полукружьями, в несколько ступеней, - столы с мониторами, пультами и клавиатурами, за ними - около сотни человек. Многие служащие в наушниках, с микрофонами. Слышны какие-то команды. Здесь довольно шумно: человеческая речь сливается с гудением аппаратуры, всевозможными писками, жужжанием, клацаньем… Пахнет электропроводкой… но запах приятный.
Фон на одном из больших экранов - чёрный (и очертания всех материков), на другом - тёмно-синий (и контуры Северного полушария). На обоих - пунктирные линии, простые геометрические фигуры нескольких цветов; к ним - подписи с буквенными индексами и цифрами. Люди за мониторами продолжают выполнять свои обязанности, тем не менее почти все поглядывают то и дело на президента и его свиту. А гости столпились возле дверей, глядя на зал сверху.
- Мозг стратегического командования! - объявил Мендоз.
Но подал голос командующий:
- Спасибо, Мендоз, но дальше знакомить президента с нашим объектом продолжу я.
Он опустился на следующую ступень и встал перед Брандтом, немного сбоку, а Мендоз отшагнул за его спину.
Хеллроут был высок, подтянут, лет - далеко за сорок. Плоское лицо с высоким лбом, светлые волосы, мясистые уши с длиннющими мочками, загорелая чистая гладкая кожа, которая подошла бы и женщине.
- Это одно из моих рабочих мест, господин президент. Когда в мой вашингтонский офис звоните вы или министр, и секретарь говорит: «Его нет», а позже читаете в прессе, мол, Хеллроута видели удящим рыбу на яхте, то, скорее всего, я тут - отрабатываю на тренажёре глобальные молниеносные удары.
- Вот почему к каждому такому сообщению прилагается одна и та же фотография, где вы хвалитесь четырёхфутовой чавычой, - ответил Брандт в тон генералу, но сразу же серьёзно поинтересовался: - А что обозначают те треугольники… синие, красные?
- Позвольте сначала заметить, сэр: на синем экране - наземные объекты, на чёрном - космические. Треугольники есть на обоих, но означают они разное.
Министр обороны Ситтем тоже шагнул на нижнюю ступень и встал напротив Хеллроута. А тот продолжал:
- То, на что показали вы, - космический аппарат. Принадлежность орбитальных объектов отмечена цветом: синие - наши, то есть американские и наших союзников по НАТО; зелёные - стан, не входящих в Североатлантический альянс, но зависящих от Соединённых Штатов и частично интегрированных в нашу стратегическую систему… например, Япония, Израиль, Саудовская Аравия; красные - российские; жёлтые - китайские; белые - прочие, к примеру - индийские, бразильские… Сейчас не включена опция трёхбуквенного обозначения принадлежности аппарата конкретной стране, межгосударственному объединению или организации, но она есть и используется по необходимости. Операторы на местах могут включать опции на своих мониторах как им удобно.
- А вон, я вижу, один кружок замигал, - указал Брандт пальцем. - Что это значит?
- Аппарат искусственно меняет орбиту. Если бы под кружком появилась черта, то мы бы знали - объект снижается. Видите? Слева от него появились цифры. Значит - вектор его движения смещается влево. Цифры показывают угол отклонения от прежнего вектора, высоту над уровнем моря, скорость; плюс и минус - смещение по высоте или направление к Северному и Южному полюсам. Опять же, операторы могут выводить подробную информацию по любому объекту на свой монитор.
- Понятно, - президент кивнул.
Вся делегация по-прежнему стояла возле дверей, на ступенях прохода.
- А что означает каждая фигура на космическом экране?
- Звёздочки… Ну, я вижу сейчас только одну звёздочку… Да, вон - синяя. Это орбитальный аппарат с оружием на борту: лучевым, пучковым или реактивным. В основном, это наши космические огневые точки. Всего их тридцать одна, на сегодняшний день. У китайцев - пять. У русских - две, но в рабочем состоянии, скорее всего, - одна. Данные о вооружении поставляет, в основном ЦРУ.
- Но здесь не так уж много аппаратов, и только один, обозначенный звездой, - заметил Брандт.
- А вон те цифры, господин президент, в левом верхнем углу… Сто и сто десять. Это высота в милях. Сейчас на экране только те космические объекты, которые находятся в данных пределах. Большинство аппаратов имеет эллиптические орбиты и, соответственно, они то приближаются к земле, то отдаляются. Дежурный по залу может со своего пульта переключать отображаемые высоты. По умолчанию они идут ступенями в десять миль, но можно от руки выставлять любые значения с точностью до ярда.
- Ах вот оно что.
- Да. Так вот… Треугольники с широким основанием - военные спутники, перевёрнутые треугольники - частично выполняющие функции военного значения. Те и другие - несут на борту аппаратуру наблюдения: инфракрасную, фотосъёмочную, транслирующую, радиоперехватывающую и прочую. За этими объектами - особый контроль. Как правило, значительное изменение орбиты таких аппаратов, говорит о том, что готовятся или уже происходят какие-то серьёзные события. Мы следим за противниками, они - следят за нами. Сначала двигается активная сторона, затем - подтягиваются наблюдатели. Здесь играется своя шахматная партия. У нас с союзниками аппаратов больше. Если назначается где-то секретная операция, то мы выбираем отдалённый квадрат и склоняем к нему орбиты нескольких наших спутников. Русские и китайцы (они действуют разрозненно) замечают движение и начинают корректировать орбиты своих разведывательных аппаратов, тоже подтягивая их к отдалённому квадрату. Так мы зачастую отводим их от места, где чужое внимание нам совершенно не нужно. Тем более, что корректировка орбиты - дело не одной-двух минут и она влечёт уменьшение жизненного ресурса аппарата. А мы выбираем варианты, которые максимально истощают наших противников. До недавнего времени мы водили их за нос, но они разгадали трюк и теперь сами пытаются нас запутать.
- Занятно… Но ведь у нас в запасе есть другие сюрпризы неприятелям, - полувопросительно сказал Брандт и на мгновение оглянулся на стоящих чуть позади него генералов.
Хеллроут ответил:
- О, безусловно. Мы уже отрабатываем новые трюки. Враги Америки всегда на шаг позади.
- Отлично, генерал. Отлично. - Брандт покивал, выставив подбородок. - Только, может, пройдём дальше?
- Конечно.
Они стали медленно спускать ниже, к большим экранам. Командующий стратегическими силами продолжал:
- Кружками обозначены метеорологические и научные спутники. Квадратами - ретрансляторы. Полукругом с прямым основанием - аппараты обеспечивающие работу глобальной системы позиционирования. Они сейчас не отображаются, так как на этих высотах бывают только в первые минуты после запуска и ещё ускоряются… или на этапе утилизации. Вертикальные прямоугольники - объекты гражданского назначения, с которыми потеряна связь…
[1] Примерно 183 метра. 1 фут - приблизительно 305мм.
[2] Около 46 метров. 1 ярд - приблизительно 91см.
[3] Примерно 38 сантиметров. 1 дюйм - приблизительно 25мм.
Ссылка - https://igorazerin.com/blog/?p=3768