(no subject)
Как, говорят, говорил Миларепа: «Чем больше у меня запутанности - тем веселее». Это вспомнилось мне на днях, и как обычно, самое весёлое там же, где самое запутанное - в теме секса.
Моё отношение к сексу подверглось новым мутациям, после того, как я понял, насколько моя тяга к нему обусловлена «материнским комплексом», то есть подсознательным стремлением слиться с материнским «самим по себе», теплым, принимающим, защищающим. После первой опустошающей вспышки запустился подспудный процесс переосмысления, до сих пор дарящий мне новые сомнения и осознания. Сладкая пища невротика.
Эта вспышка, кроме прочего, затмила внутреннюю славу моих героев, на фигуры которых я нередко опирался, вроде Игги Попа или Саши Грей. Эрос, казалось, потерял последнюю надежду на свободу, оказавшись несвободным в самой своей сути. Тут в общем-то морализаторски смотрит на нас поверх очков обычное различение свободы как дозволенности и как необходимости: движимый неутолимой жаждой возвращения в тепло утробы, я силился освободить Эрос, чтобы обрести в нем союзника и временное утешение, иллюзорное пристанище. Но это был тупиковый путь, никому пока не удалось приручить Богов и заставить их обслуживать свои комплексы, а со стороны реальности постоянно приходили маячки о том, что, как ни крути, секс и продолжение рода все-таки не разделишь. И свобода, типа, в том, чтобы не пытаться разделить неразделимое и использовать вещи по их назначению.
Одной из самых ярких историй в этом ключе была так впечатлившая меня исповедь владельца порно-сайта, в которой он рассказывал, как одержимость эротическим чуть не сжила его со свету, и как после отчаянных поисков спасения он нашёл кундалини-йогу и теперь не то что не мастурбирует, но и не испытывает потребности в сексе для получения близости и удовольствия. То есть секс для него стал тем, чем он и должен быть: максимальным проявлением любви между двумя существами, моментом божественного слияния, зачинающим новую жизнь. О горе мне!
Эта история сама по себе не лишена замечательного тонкого юмора, но так или иначе я воспринял её весьма серьёзно, и она повлияла на некий образ «правильного» секса, который продолжает меня захватывать и влиять на меня, пока что не в самом позитивном ключе.
И вот недавно я наткнулся на практически буквальное, ошеломляющее в своей чистоте и ясности, описание этого светлого и соосного Вселенной образа. Источник описания: брошюра «Революция и молодёжь» (из-во Коммунистического университета им. Я. М. Свердлова, 1924 год). Автор - Арон Залкинд, разработчик-теоретик педологии. Вот они, бриллианты:
Моё отношение к сексу подверглось новым мутациям, после того, как я понял, насколько моя тяга к нему обусловлена «материнским комплексом», то есть подсознательным стремлением слиться с материнским «самим по себе», теплым, принимающим, защищающим. После первой опустошающей вспышки запустился подспудный процесс переосмысления, до сих пор дарящий мне новые сомнения и осознания. Сладкая пища невротика.
Эта вспышка, кроме прочего, затмила внутреннюю славу моих героев, на фигуры которых я нередко опирался, вроде Игги Попа или Саши Грей. Эрос, казалось, потерял последнюю надежду на свободу, оказавшись несвободным в самой своей сути. Тут в общем-то морализаторски смотрит на нас поверх очков обычное различение свободы как дозволенности и как необходимости: движимый неутолимой жаждой возвращения в тепло утробы, я силился освободить Эрос, чтобы обрести в нем союзника и временное утешение, иллюзорное пристанище. Но это был тупиковый путь, никому пока не удалось приручить Богов и заставить их обслуживать свои комплексы, а со стороны реальности постоянно приходили маячки о том, что, как ни крути, секс и продолжение рода все-таки не разделишь. И свобода, типа, в том, чтобы не пытаться разделить неразделимое и использовать вещи по их назначению.
Одной из самых ярких историй в этом ключе была так впечатлившая меня исповедь владельца порно-сайта, в которой он рассказывал, как одержимость эротическим чуть не сжила его со свету, и как после отчаянных поисков спасения он нашёл кундалини-йогу и теперь не то что не мастурбирует, но и не испытывает потребности в сексе для получения близости и удовольствия. То есть секс для него стал тем, чем он и должен быть: максимальным проявлением любви между двумя существами, моментом божественного слияния, зачинающим новую жизнь. О горе мне!
Эта история сама по себе не лишена замечательного тонкого юмора, но так или иначе я воспринял её весьма серьёзно, и она повлияла на некий образ «правильного» секса, который продолжает меня захватывать и влиять на меня, пока что не в самом позитивном ключе.
И вот недавно я наткнулся на практически буквальное, ошеломляющее в своей чистоте и ясности, описание этого светлого и соосного Вселенной образа. Источник описания: брошюра «Революция и молодёжь» (из-во Коммунистического университета им. Я. М. Свердлова, 1924 год). Автор - Арон Залкинд, разработчик-теоретик педологии. Вот они, бриллианты:
- Не должно быть слишком раннего развития половой жизни в среде пролетариата.
- Необходимо половое воздержание до брака, а брак лишь в состоянии полной социальной и биологической зрелости (20-25 лет).
- Половая связь - лишь как конечное завершение глубокой всесторонней симпатии и привязанности к объекту половой любви.
- Половой акт должен быть лишь конечным звеном в цепи глубоких и сложных переживаний, связывающих в данный момент любящих.
- Половой акт не должен часто повторяться.
- Не надо часто менять половой объект. Поменьше полового разнообразия.
- Любовь должна быть моногамной, моноандрической (одна жена, один муж).
- При всяком половом акте всегда надо помнить о возможности зарождения ребёнка - вообще помнить о потомстве.
- Половой подбор должен строиться по линии классовой революционно-пролетарской целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специально-полового завоевания.
- Не должно быть ревности.
- Не должно быть половых извращений.
- Класс, в интересах революционной целесообразности, имеет право вмешаться в половую жизнь своих сочленов: половое во всём должно подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всём его обслуживая.