"Русская крестьянка кормит ребенка из рожка", Никифор Крылов.
Источник фото
В Инженерном корпусе Третьяковской галереи открылась выставка «Алексей Венецианов. Пространство, свет и тишина» (до 6 февраля 2022 года). Не у каждого есть возможность пойти в музей, тем более, если этот музей находится в другом городе (а иногда, и в другой стране) - чаще приходится довольствоваться фото с вернисажей, которые сделал кто-то другой. И моя отдельная благодарность блогерам, у которых находятся время и силы выкладывать обзоры с таких значимых выставок, иллюстрируя их большим объёмом фотографий в высоком разрешении - в данном случае я имею ввиду блог shakko.
Из всего многообразия полотен, представленных на выставке, моё внимание привлек фрагмент картины Никифора Крылова "Русская крестьянка кормит ребенка из рожка", 1830г.
С одной стороны, в картине разрабатывается классическая тема "Мадонна с младенцем", а с другой - нет ни обнаженной груди, или хотя бы полурасстёгнутой сорочки, характерных для светской живописи, и нет канонических поз фас или лицом к младенцу, принятых духовной живописи. На увеличенном фрагменте картины особенно заметно, что женщина не смотрит на ребенка, лежащего на её коленях. И, конечно, в глаза бросаются массивные позолоченные серьги с огромными стеклянными стразами, совершенно не гармонирующие с её скромной одеждой.
Во-первых, о серьгах - именно потому что я сама плела серьги с крупными стразами.
Бытует мнение, что натурщицы, позировавшие художнику, вовсе не крестьянки, весь их наряд - бутафория, а странные гигантские серьги - случайный реквизит, - слишком уж дорого они выглядят, чтобы оказаться не только в простой избе, но и в богатом крестьянском доме.
Я бы и сама так подумала, но совсем недавно, - в одном из предыдущих постов, - рассматривала ризы и кокошники из коллекций ярославских музеев:
Риза на икону из музея Спасо-Преображенского монастыря, Ярославль
Риза - предмет церковной утвари, а как обстоит дело с кокошниками?
Кокошники из Ярославля: выставка "Нарядная жизнь" в Ярославле" 29 авг, 2017
Смело можно сказать, что крупные стразы на Руси любили разные слои общества.
В разных регионах были распространены разные формы кокошников, но стразы были популярны повсюду.
Серьги-"бабочки", корона, сетка-поднизь. XIX век. Олонецкая губерния. Пудожский уезд. Латунь, жемчуг, конский волос. Низание. Музей изобразительных искусств Республики Карелия.
Крестьянские серьги 17-19 веков в музейных коллекциях представлены скупо - и разве что ради их характерной формы, называвшейся "голубцы" (голуби), хотя на форумах "кладоискателей" можно увитедь множество других форм - и детали крупных круглых сережек со стеклянными вставками - тоже:
Серьги «голубцы». XVI- XVII вв. Серебро, металл, стекло, альмандин. Золочение, зернь ложная, скань. Экспонируются на экспозиции «Государев двор» музея-заповедника «Александровская слобода».
Серьги «голубцы». XVII- XVIII вв. Серебро, стекло, золочение, скань. Экспонируются на экспозиции «Государев двор» музея-заповедника «Александровская слобода».
Источник фото
Очевидно, что позолоченная латунь не могла стоить дорого, а крупные стеклянные стразы были вполне доступны даже не самым богатым крестьянкам.
Так что серьги, конечно, необычно крупные, но ничего из ряда вон выходящего в них нет.
На мой взгляд, самое необычное в таких серьгах - их вес. Так как я сама оплетала стразы, то представляю себе, сколько может весить такая крупная стекляшка, да ещё вместе с металлической позолоченной оравой и швензой. Конечно, в таких серьгах не будешь работать в поле, да и не станешь надевать их дома в будний день - в такие серьги наряжаются только по особому случаю.
Серьги не бутафорские, но на картине выглядят неуместно. Зачем художник поместил на картине такую броскую деталь?
Самый простой ответ: - чтобы выглядело красивше!
Но ради одной только красоты стоило и сарафан выбрать поняряднее, и платочек украсить золотой каймой, и пририсовать красивые бусики, - хотя бы золотой крестик на шею!
Для современного зрителя отсутствие крестика выглядит странно, но во времена Крылова и Венецианова, крестьянок иногда изображали и без него, зато, уж когда хотели нарисовать "красиво" - непременно рисовали бусы:
Лаконичная поза, лаконичная одежда - и притягивающие взгляд золотые украшения.
Может, на картине вовсе не случайная натурщица и не случайные украшения? Может, картина написана по заказу какого-нибудь богатого дворянина, на портрете его "морганатическая супруга" и незаконнорожденный сын, а серьги - памятный подарок? Могло случиться и такое, - но бусы! - на картину денег хватило, а на бусы- нет?!
Нам остаётся только гадать, что имел ввиду художник, но трудно отделаться от ощущения, что его современники видели на картине прямую цитату с канонического образа Богоматери:
Богоматерь «Млекопитательница».
Почитаемая икона Богородицы, находится в местном ряду иконостаса Введенского собора афонского монастыря Хиландар.
При сопоставлении с образом Богоматери-Млекопитательницы, картина Никифора Крылова раскрывается с совершенно другой стороны - очевидно, что художник вступает в диалог с каноническим сюжетом.
И тогда все, на первый взгляд, случайные детали выстраиваются в одну драматическую историю, в которой центральные роли отведены нарядным серьгам и рожку для кормления.
Рожок для кормления: как он убил миллионы русских детей
https://cyrillitsa.ru/history/142928-rozhok-dlya-kormleniya-kak-on-ubil-millio.html
Молодая мать могла на целый день уйти в поле, а кормление ребёнка поручить старшим детям или пожилым родственникам. Почти все русские дети вырастали в условиях вынужденной депривации. Доступ к материнской груди они получали лишь в ночные часы.
Отказ от грудного вскармливания объяснялся не только хозяйственной необходимостью, но и укоренившейся привычкой. На востоке страны, где русские жили рядом с туземцами, разница в подходе к кормлению детей была особенно заметна. Вот, что писала в 1839 году сосланная в Тобольскую губернию полька Ева Фелинская:
«Остячки кормят своих детей собственной грудью. Напротив, жительницы Берёзова русского происхождения не утруждают себя этим. Все березовские дети, за небольшим исключением, не знают ни материнской груди, ни мамкиной. Сразу же после рождения их кормят коровьим молоком, налитым в рожок, в тонкий конец которого вставлен коровий сосок».
Весь ряд ассоциаций с Богородицей-Млекопитательницей придаёт оттенок трагичности изображенной ситуации: молодая мать, уже одетая в праздничные серьги, кормит из рожка младенца. Вероятно, она собирается куда-то уходить - и раз серьги праздничные, то не в поле или на сенокос. Смертность у младенцев на искусственном вскармливании была очень высокая. Мать отвернулась от ребенка и её лицо, похоже, даже заплаканное.
Ко всему этому можно добавить, что рожок для кормления, убивший миллионы младенцев - и спас миллионы - тех, чьи матери оказались без грудного молока, - а современные смеси для грудного вскармливания не идут ни в какое сравнение с коровьим молоком.
Рожки для кормления:
