Про нечто среднее между ассенизатором и мошенником на доверии
Дочитал первую тетралогию "Дюны" Херберта.
Сын автора в предисловии утверждает, что правильнее считать книгу "Бог-Император Дюны" мостиком между двумя трилогиями (вторая так и не была закончена), но в четвёртой книге мы наконец-то видим, вокруг чего во второй и третьей книге строилась трагедия, поэтому я считаю первые четыре книги именно тетралогией.
Сказать, что Херберт встроил мэри-сью в мэри-сью, чтобы читатели могли мэри-сью, когда они мэри-сью, было бы сильным преуменьшением. Заглавный персонаж превращает себя в воплощение принципа мэри-сью, чтобы на протяжении тысячелетий пасти человечество жезлом железным, и попутно внести человечеству в подкорку, что МЭРИ-СЬЮ ЭТО ПЛОХО!!!, и тем спасти человечество от неминуемого самоуничтожения. Враги Бога-Императора, однако, не дремлют, и пытаются уничтожить его, подослав к нему ещё одну мэри-сью, специально выведенную в таком качестве...
Самое интересное, что автор (если верить предисловию, а с чего бы мне ему не верить, если автор предисловия имел возможность лично спросить автора книги, что тот хотел сказать) сконструировал такого персонажа и такой сюжет. Сын автора в предисловии пишет, что его отец видел опасность в культе, который формируется вокруг сильной личности, даже если личность эта, в целом, скорее положительная. В качестве примера он приводит культ Кеннеди в США.
Всё бы хорошо, но тот самый персонаж, который на личном примере учит неразумное человечество не соблазняться мэри-сью (а культ личности мне видится одним из воплощений принципа мэри-сью в нашей реальности), есть единственное спасение для человечества. Именно единственное возможное. В этом заключается трагедия персонажей второй, третьей и четвёртой книг: без мэри-сью мир не спасается, и кому-то приходится бросаться на эту амбразуру. И это немного портит педагогический эффект урока: если мэри-сью - это плохо-плохо, то где гарантия, что впредь не возникнет ситуация, когда мир без мэри-сью не спасается, если вот сейчас она возникла?
Так или иначе, пока я читал первые четыре книги "Дюны", я, наконец-то, понял, что же вот это было такое. Пахнет мэри-сью, а на вид не мэри-сью.
Дело в том, что бывают истории, где слот для мэри-сью существует бок о бок с другими сюжетами, и чозенван начинает свой путь не как мэри-сью, и участвует, по началу, в нормальных архетипических сюжетах. Однако, неотвратимый судьбец влечёт персонажа к слоту мэри-сью. Всё это напоминает наполненную водой ванну с открытым сливом. Пока плавающие в ванне объекты находятся далеко от слива, а воды в ванне много, влияние воронки почти незаметно, но течение всё равно есть, и чем дальше, тем воды меньше, а течение сильнее, и так пока вся вода со всем, что в ней плавает, не понесётся по трубе слива.
Так вот: иногда персонаж, уже оказавшись практически над слотом мэри-сью, застревает какими-то своими выпуклостями и не становится в этот слот, как надо. И вот пока он таким образом стоит, он и напоминает байронического героя: ведь без мэри-сью мир не спасается, и пока персонаж тут проявляет упрямство и несознательность, мир гибнет!
Обычно через некоторое время с персонажем случается катарсис, он встаёт в слот, как надо, и спасает мир. Но Пауль Муад-Диб во второй книге являет уникальный пример того, что может произойти, если персонаж всё-таки сможет против течения отползти от слива: в тот же слот затянет кого-то другого, в данном случае - сына Пауля, Лето Второго. Потому что мир без мэри-сью не спасается.
Сын автора в предисловии утверждает, что правильнее считать книгу "Бог-Император Дюны" мостиком между двумя трилогиями (вторая так и не была закончена), но в четвёртой книге мы наконец-то видим, вокруг чего во второй и третьей книге строилась трагедия, поэтому я считаю первые четыре книги именно тетралогией.
Сказать, что Херберт встроил мэри-сью в мэри-сью, чтобы читатели могли мэри-сью, когда они мэри-сью, было бы сильным преуменьшением. Заглавный персонаж превращает себя в воплощение принципа мэри-сью, чтобы на протяжении тысячелетий пасти человечество жезлом железным, и попутно внести человечеству в подкорку, что МЭРИ-СЬЮ ЭТО ПЛОХО!!!, и тем спасти человечество от неминуемого самоуничтожения. Враги Бога-Императора, однако, не дремлют, и пытаются уничтожить его, подослав к нему ещё одну мэри-сью, специально выведенную в таком качестве...
Самое интересное, что автор (если верить предисловию, а с чего бы мне ему не верить, если автор предисловия имел возможность лично спросить автора книги, что тот хотел сказать) сконструировал такого персонажа и такой сюжет. Сын автора в предисловии пишет, что его отец видел опасность в культе, который формируется вокруг сильной личности, даже если личность эта, в целом, скорее положительная. В качестве примера он приводит культ Кеннеди в США.
Всё бы хорошо, но тот самый персонаж, который на личном примере учит неразумное человечество не соблазняться мэри-сью (а культ личности мне видится одним из воплощений принципа мэри-сью в нашей реальности), есть единственное спасение для человечества. Именно единственное возможное. В этом заключается трагедия персонажей второй, третьей и четвёртой книг: без мэри-сью мир не спасается, и кому-то приходится бросаться на эту амбразуру. И это немного портит педагогический эффект урока: если мэри-сью - это плохо-плохо, то где гарантия, что впредь не возникнет ситуация, когда мир без мэри-сью не спасается, если вот сейчас она возникла?
Так или иначе, пока я читал первые четыре книги "Дюны", я, наконец-то, понял, что же вот это было такое. Пахнет мэри-сью, а на вид не мэри-сью.
Дело в том, что бывают истории, где слот для мэри-сью существует бок о бок с другими сюжетами, и чозенван начинает свой путь не как мэри-сью, и участвует, по началу, в нормальных архетипических сюжетах. Однако, неотвратимый судьбец влечёт персонажа к слоту мэри-сью. Всё это напоминает наполненную водой ванну с открытым сливом. Пока плавающие в ванне объекты находятся далеко от слива, а воды в ванне много, влияние воронки почти незаметно, но течение всё равно есть, и чем дальше, тем воды меньше, а течение сильнее, и так пока вся вода со всем, что в ней плавает, не понесётся по трубе слива.
Так вот: иногда персонаж, уже оказавшись практически над слотом мэри-сью, застревает какими-то своими выпуклостями и не становится в этот слот, как надо. И вот пока он таким образом стоит, он и напоминает байронического героя: ведь без мэри-сью мир не спасается, и пока персонаж тут проявляет упрямство и несознательность, мир гибнет!
Обычно через некоторое время с персонажем случается катарсис, он встаёт в слот, как надо, и спасает мир. Но Пауль Муад-Диб во второй книге являет уникальный пример того, что может произойти, если персонаж всё-таки сможет против течения отползти от слива: в тот же слот затянет кого-то другого, в данном случае - сына Пауля, Лето Второго. Потому что мир без мэри-сью не спасается.