Хороший полицейский - плохой полицейский (блог "МН")
Описывая размолвку между Дмитрием Медведевым и Владимиром Путиным из-за Ливии, журнал Foreign Policy использовал метафору «хороший полицейский - плохой полицейский».
Для тех, кто лично не имел дело с полицией (милицией) и мало смотрел голливудских детективов, объясняю, что имелось в виду. Когда подозреваемый проявляет несознательность и категорически отказывается сотрудничать со следствием, к нему подсылают «плохого полицейского». Тот подозреваемого кошмарит, сулит длительный тюремный срок, унижает и даже пытает. Потом «плохой полицейский» уходит, а вместо него появляется «хороший полицейский». Он вежлив, он предлагает подозреваемому закурить, расспрашивает про жизнь и даже интересуется, почему тот охает, потирая отбитые «плохим полицейским» части тела. «Ах, это мой коллега вас так отделал? Да, он у нас такой, совсем с катушек слетел. У него сейчас смена кончилась, но завтра он вернется. Так что лучше вы мне сейчас все расскажите, чтобы он вас больше не мучил», - вкрадчиво предлагает «хороший полицейский». Хотя прием этот старый и широко известный, те, кому доводилось с ним сталкиваться, уверяют, что противостоять обаянию «хорошего полицейского» практически невозможно.
Когда речь заходит о международной политике, кажется, что в отношении Путина и Медведева эта метафора работает. Дескать, ссора из-за Ливии - это сигнал Западу: надо поддержать Медведева на грядущих президентских выборах, а не то в Кремль вернется «плохой полицейский» Путин. Но эта теория работает только, если допустить, что «вашингтонский обком» может существенно влиять на исход российской президентской кампании, что само по себе довольно нелепо.
Можно предположить, что образ «плохого и хорошего полицейского» был адресован не Западу, а россиянам. Однако и это предположение не убедительно. 65% россиян считают, что США - это «агрессор, который стремится взять под контроль все страны мира» (данные январского опроса Левада-Центра). Очевидно для них «хорошим полицейским» является Путин, а не осадивший его президент.
Получается, что Медведев «выстрелили себе в ногу»? Вовсе нет. Поясню на простом примере. Мой приятель Женя, рассказывая о годах юности, упомянул своего «друга с района». «Мы с ним на пару могли любых девчонок охмурить. Если во время знакомства выяснялось, что им нравятся мужики, знающие толк в футболе и тачках, говорил в основном он. Если же барышни больше интересовались кино и музыкой, солировал я», - признался Женя.
С электоратом точно так же. Форма тандемократии позволяет создавать иллюзию того, что у власти находится «свой человек», как у тех граждан, кто ждет когда Россия, наконец, встанет с колен и всем покажет кузькину мать, так и у тех, кто со стоическим терпением ожидает тотальной либерализации и единения с Западом. Одним адресованы рассуждения Путина о совести и крестовых походах, другим слова Медведева о недопустимости такой риторики. А в 2012 президент и премьер действительно «сядут и договорятся», кто же займет место главы государства на следующие шесть лет.
Для тех, кто лично не имел дело с полицией (милицией) и мало смотрел голливудских детективов, объясняю, что имелось в виду. Когда подозреваемый проявляет несознательность и категорически отказывается сотрудничать со следствием, к нему подсылают «плохого полицейского». Тот подозреваемого кошмарит, сулит длительный тюремный срок, унижает и даже пытает. Потом «плохой полицейский» уходит, а вместо него появляется «хороший полицейский». Он вежлив, он предлагает подозреваемому закурить, расспрашивает про жизнь и даже интересуется, почему тот охает, потирая отбитые «плохим полицейским» части тела. «Ах, это мой коллега вас так отделал? Да, он у нас такой, совсем с катушек слетел. У него сейчас смена кончилась, но завтра он вернется. Так что лучше вы мне сейчас все расскажите, чтобы он вас больше не мучил», - вкрадчиво предлагает «хороший полицейский». Хотя прием этот старый и широко известный, те, кому доводилось с ним сталкиваться, уверяют, что противостоять обаянию «хорошего полицейского» практически невозможно.
Когда речь заходит о международной политике, кажется, что в отношении Путина и Медведева эта метафора работает. Дескать, ссора из-за Ливии - это сигнал Западу: надо поддержать Медведева на грядущих президентских выборах, а не то в Кремль вернется «плохой полицейский» Путин. Но эта теория работает только, если допустить, что «вашингтонский обком» может существенно влиять на исход российской президентской кампании, что само по себе довольно нелепо.
Можно предположить, что образ «плохого и хорошего полицейского» был адресован не Западу, а россиянам. Однако и это предположение не убедительно. 65% россиян считают, что США - это «агрессор, который стремится взять под контроль все страны мира» (данные январского опроса Левада-Центра). Очевидно для них «хорошим полицейским» является Путин, а не осадивший его президент.
Получается, что Медведев «выстрелили себе в ногу»? Вовсе нет. Поясню на простом примере. Мой приятель Женя, рассказывая о годах юности, упомянул своего «друга с района». «Мы с ним на пару могли любых девчонок охмурить. Если во время знакомства выяснялось, что им нравятся мужики, знающие толк в футболе и тачках, говорил в основном он. Если же барышни больше интересовались кино и музыкой, солировал я», - признался Женя.
С электоратом точно так же. Форма тандемократии позволяет создавать иллюзию того, что у власти находится «свой человек», как у тех граждан, кто ждет когда Россия, наконец, встанет с колен и всем покажет кузькину мать, так и у тех, кто со стоическим терпением ожидает тотальной либерализации и единения с Западом. Одним адресованы рассуждения Путина о совести и крестовых походах, другим слова Медведева о недопустимости такой риторики. А в 2012 президент и премьер действительно «сядут и договорятся», кто же займет место главы государства на следующие шесть лет.