Печоро-Илычский заповедник 2022. Часть 6. Окончание.
Начало. Предыдущая часть.
Неожиданно выясняется, что надо уезжать. Билет на самолёт неотвратимо чернеет завтрашней датой. Три недели пролетели, слившись в один длинный, пёстрый, щебечущий день. И вдруг наступил вечер.
Глеб тоже пакует рюкзак. За ним уже приехали коллеги из института. Сергею и двум волонтёркам последнего призыва через несколько дней предстоит остановить, ставший основой Мироздания, круговорот обходов.
Памятуя о специфике здешней дороги, выезжать решаем на рассвете. По расписанию утренняя смена моя и первый обход я сделать всё же успею. Прогуляюсь напоследок на расслабоне. Последнее время до рассвета птицы не попадались. Осенью поспать подольше тянет даже жаворонков.
Привычно выхожу в тихий предутренний мрак. Не верится, что это в последний раз. Стараюсь надышаться, напитаться, запомнить... Только сейчас понимаю, как успел привязаться к этому месту. Ведь каждую травинку тут знаю. Каждую корову, козу, собаку, кошку успел погладить, почесать, покормить, погонять... Да что там кошку, даже суровых инспекторов научился различать по бородам. Птички уже почти... ещё чуть-чуть, и станут садиться на плечи! И как всё это бросить?...
В сетях красиво желтеют нападавшие за ночь листья. Их с каждым днём всё больше, а птиц всё меньше. Сезон заканчивается. Неожиданно, в одной из сетей обнаруживается варакушка. В свете фонаря эффектно сверкает оранжево-голубая манишка. При дневном свете её так не видно. Прямо - прощальный подарок.
Варакушка.
Здесь, по краям небольшой деревенской площади, стоят сразу 4 сети. Без проблем выпутав птичку и убедившись, что в остальных сетях только листья, уже собираюсь идти дальше. Но решаю задержаться, вытряхнуть их, чтобы девчонкам потом не тянуться до верхних карманов. На самом деле, просто тяну время. Не хочется заканчивать обход раньше. Пока неспешно расправляю сетчатые складки, в соседнюю сеть успевает залететь пара свежепроснувшихся зарянок. «Прикольно - думаю, - хорошо, что последний обход будет не пустой». Выпутываю их и слышу подозрительные зуки из кустов. Там стоит другая сеть и в ней висят ещё четыре птички. Утро перестаёт быть томным. Торопливо выпутываю этих, уже жалея, что позволил себе расслабиться. Впереди ещё 7 сетей. Но ничего, сейчас наверстаю. Выбегая с поляны, оборачиваюсь и вижу, как в сеть залетает новая партия. Торможу юзом на мокрой траве и бегу обратно с одной мыслью - только бы не синицы! Повезло - это тоже зарянки. Выпутываю их, а под ложечкой уже посасывает ощущение цейтнота. На всякий случай, ещё раз осматриваюсь. И не зря...
Сети стоят на разных сторонах площади и в кустах. Бегаю от одной к другой и каждый раз, оборачиваясь, вижу в сети за спиной новых птичек. Такое ощущение, что отряд зарянок пытается обойти меня с тыла. Врёшь, не возьмёшь!
Однако, выпутывая пятнадцатую птицу, отчётливо понимаю - возьмёшь. Ясно, что закончить обход вовремя не успею даже бегом. К счастью, на поляне появляется Сергей. Он живёт рядом. Скидываю ему мешочки с птицами и несусь что есть мочи к следующим сетям. Там никого нет, но и время истекло. Пора начинать следующий круг, а до дома и начала маршрута ещё далеко. Так облажаться в последний день!...
Задыхаясь на бегу, вызываю по рации базу и прошу кого-нибудь выйти на обход, перехвачу уже на маршруте, передам инвентарь. Резко сворачиваю и несусь на перехват огородами, перепрыгивая изгороди (ну ладно, с кряхтением перелезая), проламываясь через кусты и путаясь в густой траве. Весь в репьях, мыле и картофельной ботве вылетаю на тропу, между 5-й и 6-й сетками и только тут понимаю, что не назначил место встречи. Вдруг обходчики уже прошли? Догонять или бежать навстречу? А рации у них нет, она у меня... Финал вырисовывается всё грандиознее и грандиознее! Ладно, зато о моём отъезде никто не будет жалеть. Хрипя и булькая, пытаюсь унять дыхание чтобы всё-таки связаться с базой и тут вижу спокойно выходящую из кустов обходчицу.
Она забирает у меня сумку с мешками и рацией, говорит что-то хорошее на прощание, но я плохо слышу из-за собственных хрипов, бьющегося в ушах сердца и эйфории от того, что всё закончилось почти благополучно. Круто я прогулялся на расслабоне!
На ватных ногах ковыляю до дома и обнаруживаю, что и тут опоздал. Юля с Ларисой уже ушли к переправе. Сергей ждать не любит. Да, блин, я в жизни столько не бегал! Наскоро прощаюсь и бегу догонять девчонок, загребая непослушными ногами и судорожно вспоминая, где тут брод, на всякий случай. Но успеваю.
В лодку всем не поместиться.
Прощай Печора!
И вот, последний раз пересекаем древнюю, но вечно юную в здешних краях, Печору. Легкомысленно журчащая на перекатах мелкая водица ещё не знает, что через несколько десятков километров станет Великой Северной Рекой. Прощаемся с Сергеем. Он торжественно вручает нам подарки и грамоты от заповедника. Благодарит за помощь и вклад в науку. Но мне кажется, мы сами получили от всего этого несравнимо больше, чем наука.
Восходящее солнышко сонно щурится из-за облаков. Решило тоже нас проводить. Останавливаемся и выходим на высокий берег. Прощай Якша! Прощай демон, хранитель тайги! Спасибо, что был к нам добр и позволил всё это.
Выезжаем на приснопамятный большак и готовимся к долгой неспешной маяте. Тем более, что вчерашний небольшой дождь заметно расквасил дорогу. Но Лариса не зря прожила тут три недели. Хоть на машине и не ездила, но всё равно, стала немножко местной. Стартуем мы куда резвее, чем тащились сюда. Ямы пока не перепрыгиваем, но объезжаем с ходу, лихо поддрифтовывая на скользкой глине.
На дороге впереди чернеет что-то непонятное. Глухарь! Ходит прямо по середине, надменно задрав подбородок.
Глухарь.
Орнитологи рассказывали, что у птиц осенью иногда случаются внеурочные приступы любвеобильности. Могут даже по-токовать немного. Не продолжения ради, а удовольствия сугубо. Чтоб было о чём вспоминать долгими зимними вечерами. Вот и этот башкой крутит явно не просто так. Точно - из кустов появляются дамы. Но почти сразу заполошно улетают. Может приняли его за инспектора ДПС? Хвост, вон, полосатый и выражение лица похожее.
Едем дальше. Стены Золотого коридора утратили былую плотность, зато приобрели благородный червоный оттенок.
Чем ближе к Троицко-Печорску, тем больше на дороге встречных лесовозов. А сама дорога всё хуже. Местами она превращается в неглубокую речку липкой грязи с единственной, причудливо петляющей колеёй. Эк её развезло с небольшого дождика. Что же тут бывает во время затяжной непогоды?
Однако Лариса азартно крутит баранку, лишь изредка выдавая знакомые «пипцы и трындецы». Машинка тоже старается соответствовать, быстро покрываясь брутальным слоем грязи в стиле «Я езжу там, где волки срать боятся!». Удивительно, на сколько пребывание в уральской глубинке способно улучшить навыки вождения и технические характеристики автомобиля. Даже если автомобиль всё это время просто стоял на берегу. Думаю, ещё неделя и мы бы ехали обратно ночью, без фар, а при виде встречного лесовоза, вместо: «Пипец!», слышали бы: «Спорим, он первый свернёт?».
В итоге, до Троицко-Печорска долетаем быстро, весело и практически незаметно. По дороге туда, мы в него не заезжали, надо восполнить пробел. Тем более, что городок стоит в очень красивом месте, у слияния Мылвы и Печоры.
Слияние Мылвы и Печоры. Троицко-Печорск.
Это вид с обзорной площадки, рядом со зданием администрации. Там же стоит, сверкая свежей серебрянкой, ухоженный памятник Ленину. Деликатно отгородясь перелеском от новенькой Троицкой церкви.
Памятник Ленину. Троицко-Печорск.
Памятник, кстати, весьма примечательный. Интеллигентская грудь Ильича грозно бугрится раскачанными мышцами, а кубики пресса проступают даже сквозь жилетку. И вся его поза как бы говорит: «Ну вы чё тут, совсем охренели?».
Памятник Ленину. Троицко-Печорск.
Недовольство вождя можно понять. Троицко-Печорск отметился в истории мощным и успешным антибольшевистским мятежом в 1919 году. Целый год тут не было советской власти. Да и до сих пор, периодически творятся какие-то странные дела.
О жертвах того мятежа напоминает мемориал в другом месте. Около краеведческого музея, к несчастью, закрытого.
Памятник жертвам Троицко-Печорского мятежа 1919 г. Троицко-Печорск.
Памятник, правда, только жертвам «белого» мятежа. Жертвам не менее кровавого «красного террора», который этот мятеж и спровоцировал, никакого памятника нет.
Зато, есть памятник погибшим на разных фронтах в Великую Отечественную учителям и ученикам местной школы.
Памятник погибшим учителям и ученикам средней школы. Троицко-Печорск.
И трогательный памятник детям войны. Погибшим и выжившим.
Памятник детям войны. Троицко-Печорск.
Недалеко от мемориала, на руинах какого-то дома, висят баннеры с историческим видом села и Троицкой церкви, которая дала название посёлку. До этого он назывался - погост Печора.
Троицко-Печорск.
Исторический вид Троицко-Печорского.
А рядом растёт из Земли Матушки Ангел небесный.
Деревянный Ангел. Троицко-Печорск.
Деревянный Ангел. Троицко-Печорск.
Это копия скульптуры ангела из разрушенной Троицкой церкви. Вырезана из ствола 120-и летней лиственницы, погибшей от удара молнии.
Место гибели храма Святой Троицы. Троицко-Печорск.
На этом месте стояла церковь.
Напитавшись пищею духовной, отправляемся насыщать завтраком бренные тела. С общепитом в городке так себе. С трудом находим работающую столовую в гостинице «Печора». (Вход туда - железная дверь без таблички в правом торце здания. Внутри по коридору направо до конца). Но накормили там вкусно.
У здания гостиницы (оно же МФЦ, почта, следственный отдел, налоговая и ещё куча всего) вот такая креативная скульптурная группа. Заходите, лоси дорогие!
Троицко-Печорск.
Заряженные и отдохнувшие, дальше летим ещё быстрее. Золотая дорога прекрасна, даже несмотря на грязь под колёсами. Но одно место заставляет остановиться на фотосессию. Это река Седъю (в некоторых источниках Седью), знаменитая останками древнего морского барьерного рифа.
Река Седъю.
На берегу которой притулился крошечный посёлок с забавным названием Изъюр-Нью Васюки. По крайней мере, на знаке написано именно так, хотя карта величает его просто Изъюр.
Река Седъю. Изъюр-Нью Васюки.
Изъюр-Нью Васюки.
Вот, собственно, и всё. Дальше всё понятно - Ухта, самолёт, Питер, недоумение о того, как по-дурацки тут всё устроено и где, в конце-концов, расписание обходов? Разговоры с коллегами и знакомыми целый месяц начинающиеся со слов: «А вот у нас в заповеднике...».
Осталось только одно. Выразить благодарности! Всем, кто помог получить этот уникальный, бесценный опыт.
Прежде всего птицам. Синицам - за то, что они такие отважные воины и никогда не сдаются. Королькам и пеночкам - за то, что они такие крошечные и хрупкие, умудряются выживать в столь суровых условиях. Дятлу - за то, что он может задолбать окружающих сильнее, чем я сам. Сороке - за то, что не убила нафиг. Ополовникам - за то, что в этом недобром и жестоком мире есть такие неимоверно няшные комочки милоты. Варакушке - за то, что показала-таки напоследок свой шикарный ультрамариновый воротник и зарянкам - за то, что прилетели меня проводить. Конькам, овсянкам, зябликам и синехвосткам - за то, что не создавали лишних проблем. Воробьиному сычику - за доказательство того, что размер не имеет значения и можно оставаться мудрой невозмутимой совой, даже будучи размером с воробья. Крапивникам - за задор и заразительный оптимизм. Ну и всем прочим - дроздам, гаечкам, кедровкам, жаворонкам, завирушкам и тем, чьих названий уже не помню, за то, что позволили (хоть и не по доброй воле) к себе прикоснуться и ощутить в ладонях счастье.
Орнитологам Сергею и Глебу (которых трудно воспринимать отдельно от птиц) - за то, что есть ещё в России люди, самозабвенно преданные науке, Настоящие Учёные. А ещё, за то, что они такие умные, эрудированные и интеллигентные люди и с ними так интересно было общаться. И Печоро-Илычскому заповеднику, конечно, спасибо! За то, что дал возможность всё это испытать.
Конец.