Плуча и недохохлома
Дочитала «Чемодан» Довлатова. На сербском. Методом Ильи Франка, можно сказать. То есть пять страниц книги, потом на русском в телефоне, потом снова на сербском. Толку от этого чуть - чтобы что-то выучить, надо все-таки хотя бы что-нибудь отмечать и выписывать. Но хоть запомнила слово «рожа», а также «вскрикивать».
Но, как и говорят мне постоянно в подкасте «Армен и Федор», жизнь переводчика очень сложна. С Довлатовым переводчик явно не справляется. Мне-то что, я и на русском посмеюсь, но за сербов обидно. Довлатов, например, пишет, что на рынке чувак продает «хохлому». «Пахлаву, наверное?» - переспрашивает собеседник. В сербском варианте переводчик осилил только пару «баквала - пахлава», и что, над чем смеяться? Но плюсы тоже есть! Если что не знаешь на русском, то можно подглядеть в сербский. Вот он пишет: «Мне большую с подогревом», и пока я, невинная душа, никогда не покупавшая пиво в ларьке, застреваю, сербский вариант мне уже подсказывает: «Мне большое пиво с водкой».
Кроме Довлатова, у меня внезапно все про дома престарелых. Это потому что я никогда не читаю рецензии заранее, обычно просто ориентируюсь на рекомендацию per se от «надежных» людей. Поэтому Swimmers для меня были табула раса, и я честно удивлялась первым двум большим главам, где ничего не происходило, все медитативно плавали, смотрели на какую-то трещину в бассейне, волновались, что это все значит - и я предвкушала, что, может, автор сейчас придумает поворот, а там триллер, чудища в трещине, вселенская катастрофа! Но нет, в самом деле произошел поворот, и оставшиеся две трети книги про деменцию. Ужасно грустно. Ничего хорошего не ждет даже в Штатах, где хотя бы можно получить какой-то уход.
Вторую книгу, «Жареные зеленые помидоры», привезла девочка Саша с Кипра. У нас теперь такой бук-кроссинг, международный. Прочитал сам - передай другому при случае. От «Помидоров» я не в восторге, но черт, там опять все в доме престарелых, и, конечно, главная старушка путается, все забывает, и хотя здесь это не так лирично и печально как в «Пловцах», но все равно!
Ну и к вопросу врачей и родственников, которые все забывают. Были в субботу на годишном прегледе, то есть годовом осмотре. И вдруг со мной все, ВСЕ! решили говорить исключительно на сербском. Поэтому я, даже если хотела на что-то пожаловаться, делала это очень лаконично и коротко. Говорила: «Иногда болит голова. И то е то».
Или меня спрашивала врач:
- Какие в семье есть хронические заболевания? Или тяжелые?
- Бабушка умерла, - говорю. - От этого... канцера? Тако?
- Ок, - подбодряет врач, как учитель языка, - канцера чего?
- Этого, - показываю кругами у груди.
- Дойки?
- Не, не дойки. Внутри.
- Ааа, плуча?
- Да!
У окулиста смеюсь:
- Я тут у вас тренирую сербские числительные!
Потому что пришлось пять минут зачитывать разные цифры на доске и в цветных кружочках.
Пришла домой, жалуюсь:
- Всем, наверное, совсем надоели русские. Не может же быть, что сегодня было шесть врачей, и никто не говорил на английском? Меня даже не спросил ни один, какой язык я предпочитаю.
- Странно, - говорит Филипп, который ходил со мной, и везде прошел первым, - меня все спрашивали.
И тут я поняла. Этот отрок, у которого такая же фамилия, небось, отказался от всех языков, наболтал им бегло чего-то по-сербски, и они такие: ну мамаша-то должна быть не хуже!
Ну и ладно. Зато мы со всеми поговорили быстро, а не рассусоливая жалобы на полчаса!