"Зачарованные смертью" на сцене С-Пб Авторского театра
Год назад мы приглашали к нам в институт именно в этот "красный день" Олега Дмитриева , художественного руководителя Авторского театра , режиссёра и актёра МДТ - "Театра Европы" С-Пб с авторской сценической композицией "Зачарованные смертью" по неизданной еще книге Светланы Алексиевич "Время second-hand ( Конец красного человека)".
Об этом потрясающем событии для многих и многих пришедших здесь и здесь.
Но вот, прошел год, и спектакль обрел свою жизнь уже на сцене театра.
На его премьеру я решилась съездить в С-Пб. А потом, до позднего вечера, мы с петербуржскими друзьями обсуждали то, что увидели и услышали.
Главный нерв темы - как преодолеть в себе рабское наследие советского репрессивного режима, которое впечаталось в ум, чувства трех поколений. Трагедия этих поколений явлена в лице деда (палача), матери (рожденной и выросшей в "зоне" и пытавшейся покончить счеты с жизнью в послеперестроечное время) и сына, современного человека, но думающего о путях жизни своей и своих детей. Сын, выросший в такой семье, явно ощущает свою зависимость от нее, она лишает его свободы, давит и разрушает жизнь, и он напряженно ищет пути решения проблемы.
Фото взяты отсюда
Когда Олег Дмитриев сам читал за всех троих героев, при этом внутренне себя отождествляя с образом сына, эта органическая их связь была явной, и в его личном поиске таилась и надежда на какое-то оправдание и преображение всего рода.
В поставленном спектакле три отдельных действующих лица, и это триединство отчасти разрушилось, но с другой стороны, каждая роль заиграла своими новыми оттенками и обрела самостоятельное звучание.
Особенно в этом отношении выиграла мать [Анжелика Неволина], ее тонкость и хрупкость с первых минут рождают сострадание. Чисто женское обаяние, которое при самом талантливом исполнении не может передать мужчина, оказалось решающим в создании образа.
Такое же сочувствующее поле создается и в роли сына [Владимир Селезнёв].
Но вот образ сентиментального, якобы покаявшегося палача не просто не убедителен, но я не права, актер [Сергей Козырев] и не пытается нас в этом убедить, а показывает смертельно больного, но с совершенно черным нутром человека и ставит вопрос: а человек ли это? - какова мера зла, которая делает невозвратным разрушение образа Божьего? И этот вопрос, во всяком случае, меня, очень задевает, не знаю почему - м.б. и в моем роду был такой? Первый раз с этой проблемой я столкнулась, когда искала и осмысляла документальный материал о палачах Лубянки . И вот он снова встал передо мной с новой силой! Таково действие искусства.
Петербуржцам очень рекомендую посмотреть и этот спектакль, и вообще весь цикл "Мы живем, под собою не чуя страны".
Еще фото с сайта Авторского театра
А еще этим летом, собираясь в паломничество в Казахстан , где мы планировали быть в Карлаге, я вдруг вспомнила, что мать из этого спектакля родилась именно там. И по вдохновению, бросив все дела, слепила ролик, вырезав из аудиозаписи читки часть текста матери. Теперь, когда спектакль уже родился, и его можно отдать на ваш суд.
Об этом потрясающем событии для многих и многих пришедших здесь и здесь.
Но вот, прошел год, и спектакль обрел свою жизнь уже на сцене театра.
На его премьеру я решилась съездить в С-Пб. А потом, до позднего вечера, мы с петербуржскими друзьями обсуждали то, что увидели и услышали.
Главный нерв темы - как преодолеть в себе рабское наследие советского репрессивного режима, которое впечаталось в ум, чувства трех поколений. Трагедия этих поколений явлена в лице деда (палача), матери (рожденной и выросшей в "зоне" и пытавшейся покончить счеты с жизнью в послеперестроечное время) и сына, современного человека, но думающего о путях жизни своей и своих детей. Сын, выросший в такой семье, явно ощущает свою зависимость от нее, она лишает его свободы, давит и разрушает жизнь, и он напряженно ищет пути решения проблемы.
Фото взяты отсюда
Когда Олег Дмитриев сам читал за всех троих героев, при этом внутренне себя отождествляя с образом сына, эта органическая их связь была явной, и в его личном поиске таилась и надежда на какое-то оправдание и преображение всего рода.
В поставленном спектакле три отдельных действующих лица, и это триединство отчасти разрушилось, но с другой стороны, каждая роль заиграла своими новыми оттенками и обрела самостоятельное звучание.
Особенно в этом отношении выиграла мать [Анжелика Неволина], ее тонкость и хрупкость с первых минут рождают сострадание. Чисто женское обаяние, которое при самом талантливом исполнении не может передать мужчина, оказалось решающим в создании образа.
Такое же сочувствующее поле создается и в роли сына [Владимир Селезнёв].
Но вот образ сентиментального, якобы покаявшегося палача не просто не убедителен, но я не права, актер [Сергей Козырев] и не пытается нас в этом убедить, а показывает смертельно больного, но с совершенно черным нутром человека и ставит вопрос: а человек ли это? - какова мера зла, которая делает невозвратным разрушение образа Божьего? И этот вопрос, во всяком случае, меня, очень задевает, не знаю почему - м.б. и в моем роду был такой? Первый раз с этой проблемой я столкнулась, когда искала и осмысляла документальный материал о палачах Лубянки . И вот он снова встал передо мной с новой силой! Таково действие искусства.
Петербуржцам очень рекомендую посмотреть и этот спектакль, и вообще весь цикл "Мы живем, под собою не чуя страны".
Еще фото с сайта Авторского театра
А еще этим летом, собираясь в паломничество в Казахстан , где мы планировали быть в Карлаге, я вдруг вспомнила, что мать из этого спектакля родилась именно там. И по вдохновению, бросив все дела, слепила ролик, вырезав из аудиозаписи читки часть текста матери. Теперь, когда спектакль уже родился, и его можно отдать на ваш суд.
You can watch this video on www.livejournal.com