Жалоба на приговор в Президиум Верховного суда
Мой приговор основан на следующих доказательствах: «показаниями потерпевшей, заключением судебно-медицинской экспертизы о повреждении у потерпевшей в области ладьевидной ямки, показаниями эксперта БСМЭ Романенко Н.Л. в суде показаниями свидетеля Старичковой. Иных доказательств в приговоре нет (см. приложение № 1).
По словам прокурора Самарской области Ю.Д. Денисова: «суд обосновано признал акт медицинского освидетельствования и заключение судебно-медицинской экспертизы в отношении Скирко М. допустимыми по делу доказательствами и положил в основу приговора». (См. приложении № 2).
Однако, Заместителем Генерального Прокурора Кехлерова С.Г. в своем ответе №12/13834-03 от 21.10.2009г. на мою жалобу поступившую из Аппарата Общественной палаты, признает факт недопустимости доказательства, поставленную в основу приговора акт и заключение судебно-медицинской экспертизы о наличии у Скирко М. телесных повреждений в области половых органов относятся к эпизоду 21.01.2001г. дело по которому в отношении Скирко прекращено на стадии предварительного следствия (см. приложение № 3).
Прошу суд:
1. Возбудить надзорное производство по факту появления нового обстоятельства, коим, безусловно, является признание улики поставленной в основу приговора, недопустимым доказательством.
2. На основании п. 9. ч. 2 ст. 381 отменить неправосудный приговор.
Показания эксперта Романенко Н.Л. в суде (см. приложение 9) комментируют все ту же ссадину на ладьевидной ямке и так же относятся к эпизоду 21.01.2001г. и прекращенной части уголовного дела.
Показания свидетеля Старичковой в лучшем случае, могут лишь подтвердить, что рассказы Маши имели место, но никак не их содержание.
Показания Маши имеются в деле в виде различных протоколов в нескольких вариантах. Опираясь на них следствие не один раз попадало в неприятную ситуацию.
Так согласно одним показаниям (см. приложение 4) я забирал ее домой 21 января 2001года и насиловал Ома на диване. На основании их меня арестовали и незаконно содержали под стражей до конца мая, т.е. 2,5 месяца. Проверить мои слова, что меня не было в городе, дочь я видел последний раз в середине декабря прошлого года и она все это время находилась в интернате, по журналу выдачи детей, в школе № 4, было примитивно просто. Это и доказал документ (см. приложение 5)от директора школы-интерната № 4 г. Тольятти. Следствие вынуждено было прекратить уголовное дело в части (см. приложение № 6). Однако, если бы я тогда был в городе и забрал Машу домой, то никогда бы не доказал, что ссадина на ладьевидной ямке нанесена без моей помощи.
Более того, в 2005 году в прокуратуру Центрального района г. Тольятти я направил заявление на возбуждение уголовного дела против лица, которое нанесло ссадину на ладьевидной ямке 21.01.2001г. моей дочери. Оттуда пришел недвусмысленный ответ, подписанный ст. следователем прокуратуры В.А. Мурзаевым, об отсутствии события преступления (см. приложение № 10). Странно получается: события нету, но именно за него я сижу. Лишь с помощью Общественной палаты мне удалось доказать, что улика положенная в основу приговора сфальсифицирована с помощью изменения времени и места ее нанесения и относится к прекращенной уголовного дела. Это деяние квалифицируется по части 3 ст. 303 УК РФ.
Следующий упор следствие сделало на показания Маши, где она подробно рассказывает о совместном купании в ванной и последующем там изнасиловании. Но на суде она заявила, что я ее никогда не купал и в ванную не к ней ни разу не заходил. Суд отказался выяснить пути появления в деле фальшивого протокола допроса со сценой изнасилования в ванной.
Если обратиться к иным показаниям Маши и в том числе на суде, то отвечая на вопрос прокурора она заявила, что следователю она рассказала правду и ничего не меняла (см. приложение № 7). И тут же, выслушав протокол своих (в чем я сильно сомневаюсь) показаний, она опять стала отрицать изнасилование в ванной и говорила как я снимал трусы на диване, хотя 4 минуты назад, в масштабах этого же протокольного листа (см. приложение № 7) утверждая, что трусы дома я никогда не снимал, всегда был одет.
Показания ребенка противоречивы, зачастую прямо противоположны. Совершенно очевидно, что ее принуждали давать показания и дело здесь не только в интерпретированных рассказах старших девочек из интерната. Влиять на психику 8 летнего больного ребенка ой как просто.
Суд даже не попытался объяснить почему одни показания Маши, где было указано время или место, оказались ложью, а показания, где временно-пространственных привязок нет, были приняты им на веру.
Прошу суд:
1. Признать показания Маши противоречивыми и в ряде случаев взаимоисключающими и на основании ч. 3 ст. 380 УПК РФ, несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.
2. На основании ч. 1 п. 1 ст. 379 отменить неправосудный договор
Не смотря на мои неоднократные ходатайства Самарский областной суд отказывается приобщить к делу медицинскую справку и выписку из истории болезни Скирко Маши из детской многопрофильной больницы № 1 г. Тольятти о тяжелой черепно-мозговой травме и операции по костнопластической трепанации черепа и удалению субдуральной гематомы. Эта справка с копией выписного эпикриза от 17 декабря 1993 года ставит под сомнение компетенцию врача, не заметившего чудовищного шрама через весь череп ребенка и все его комплексную психолого- психиатрическую экспертизу. А информационная ценность допросов Маши теряет всякий смысл (см. приложение № 8).
Лишь Комитет «За гражданские права» своим запросом, подписанным его председателем А.В. Бабушкиным, истребовал справку с выписным эпикризом и я могу ее предъявить. (см. приложение № 8).
Прошу суд:
1. Приобщить справку из детской многопрофильной больницы № 1 г. Тольятти с выписным эпикризом от 17 декабря 1993 года к моему уголовному делу.
2. Возбудить надзорное производство по вновь открывшимся обстоятельствам.
3. Признать несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела согласно ч. 2 ст. 380 УПК РФ.
4. Отменить неправосудный приговор согласно п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК РФ.
«09» августа 2010г.
Приложения:
1. Приговор Самарского областного суда от 13 июля 2001 года.
2. Ответ прокуратуры Самарской области председателю Комитета «За гражданские права» Бабушкину А.В.
3. Ответ Зам. Ген. Прокурора Кехлерова С.Г. на жалобу поступившую из Общественной палаты.
4. Протокол допроса несовершеннолетнего свидетеля от 22.02.2001г.
5. Ответ директора школы-интерната № 4 от 23.05.2001г. на запрос следователя Тупикова Е.А. от 22.05.2001г.
6. Постановление о прекращении уголовного дела в части от 28.05.2001г. Лист дела 146.
7. Протокол судебного заседания. Лист дела 32.
8. Справка из Детской многопрофильной больницы № 1 от 19.10.2009г. и приложение к ней: копия выписного эпикриза от 17 декабря 1993 года.
9. Протокол допроса эксперта Романенко Н.Л. в суде Лист дела 24-25.
10. Уведомление прокуратуры Центрального р-на г. Тольятти № 1-427-05 от 07.11.2005г.
11. Определение Судебной коллегии по уголовный делам Верховного Суда РФ от 15 марта 2002 года.
По словам прокурора Самарской области Ю.Д. Денисова: «суд обосновано признал акт медицинского освидетельствования и заключение судебно-медицинской экспертизы в отношении Скирко М. допустимыми по делу доказательствами и положил в основу приговора». (См. приложении № 2).
Однако, Заместителем Генерального Прокурора Кехлерова С.Г. в своем ответе №12/13834-03 от 21.10.2009г. на мою жалобу поступившую из Аппарата Общественной палаты, признает факт недопустимости доказательства, поставленную в основу приговора акт и заключение судебно-медицинской экспертизы о наличии у Скирко М. телесных повреждений в области половых органов относятся к эпизоду 21.01.2001г. дело по которому в отношении Скирко прекращено на стадии предварительного следствия (см. приложение № 3).
Прошу суд:
1. Возбудить надзорное производство по факту появления нового обстоятельства, коим, безусловно, является признание улики поставленной в основу приговора, недопустимым доказательством.
2. На основании п. 9. ч. 2 ст. 381 отменить неправосудный приговор.
Показания эксперта Романенко Н.Л. в суде (см. приложение 9) комментируют все ту же ссадину на ладьевидной ямке и так же относятся к эпизоду 21.01.2001г. и прекращенной части уголовного дела.
Показания свидетеля Старичковой в лучшем случае, могут лишь подтвердить, что рассказы Маши имели место, но никак не их содержание.
Показания Маши имеются в деле в виде различных протоколов в нескольких вариантах. Опираясь на них следствие не один раз попадало в неприятную ситуацию.
Так согласно одним показаниям (см. приложение 4) я забирал ее домой 21 января 2001года и насиловал Ома на диване. На основании их меня арестовали и незаконно содержали под стражей до конца мая, т.е. 2,5 месяца. Проверить мои слова, что меня не было в городе, дочь я видел последний раз в середине декабря прошлого года и она все это время находилась в интернате, по журналу выдачи детей, в школе № 4, было примитивно просто. Это и доказал документ (см. приложение 5)от директора школы-интерната № 4 г. Тольятти. Следствие вынуждено было прекратить уголовное дело в части (см. приложение № 6). Однако, если бы я тогда был в городе и забрал Машу домой, то никогда бы не доказал, что ссадина на ладьевидной ямке нанесена без моей помощи.
Более того, в 2005 году в прокуратуру Центрального района г. Тольятти я направил заявление на возбуждение уголовного дела против лица, которое нанесло ссадину на ладьевидной ямке 21.01.2001г. моей дочери. Оттуда пришел недвусмысленный ответ, подписанный ст. следователем прокуратуры В.А. Мурзаевым, об отсутствии события преступления (см. приложение № 10). Странно получается: события нету, но именно за него я сижу. Лишь с помощью Общественной палаты мне удалось доказать, что улика положенная в основу приговора сфальсифицирована с помощью изменения времени и места ее нанесения и относится к прекращенной уголовного дела. Это деяние квалифицируется по части 3 ст. 303 УК РФ.
Следующий упор следствие сделало на показания Маши, где она подробно рассказывает о совместном купании в ванной и последующем там изнасиловании. Но на суде она заявила, что я ее никогда не купал и в ванную не к ней ни разу не заходил. Суд отказался выяснить пути появления в деле фальшивого протокола допроса со сценой изнасилования в ванной.
Если обратиться к иным показаниям Маши и в том числе на суде, то отвечая на вопрос прокурора она заявила, что следователю она рассказала правду и ничего не меняла (см. приложение № 7). И тут же, выслушав протокол своих (в чем я сильно сомневаюсь) показаний, она опять стала отрицать изнасилование в ванной и говорила как я снимал трусы на диване, хотя 4 минуты назад, в масштабах этого же протокольного листа (см. приложение № 7) утверждая, что трусы дома я никогда не снимал, всегда был одет.
Показания ребенка противоречивы, зачастую прямо противоположны. Совершенно очевидно, что ее принуждали давать показания и дело здесь не только в интерпретированных рассказах старших девочек из интерната. Влиять на психику 8 летнего больного ребенка ой как просто.
Суд даже не попытался объяснить почему одни показания Маши, где было указано время или место, оказались ложью, а показания, где временно-пространственных привязок нет, были приняты им на веру.
Прошу суд:
1. Признать показания Маши противоречивыми и в ряде случаев взаимоисключающими и на основании ч. 3 ст. 380 УПК РФ, несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.
2. На основании ч. 1 п. 1 ст. 379 отменить неправосудный договор
Не смотря на мои неоднократные ходатайства Самарский областной суд отказывается приобщить к делу медицинскую справку и выписку из истории болезни Скирко Маши из детской многопрофильной больницы № 1 г. Тольятти о тяжелой черепно-мозговой травме и операции по костнопластической трепанации черепа и удалению субдуральной гематомы. Эта справка с копией выписного эпикриза от 17 декабря 1993 года ставит под сомнение компетенцию врача, не заметившего чудовищного шрама через весь череп ребенка и все его комплексную психолого- психиатрическую экспертизу. А информационная ценность допросов Маши теряет всякий смысл (см. приложение № 8).
Лишь Комитет «За гражданские права» своим запросом, подписанным его председателем А.В. Бабушкиным, истребовал справку с выписным эпикризом и я могу ее предъявить. (см. приложение № 8).
Прошу суд:
1. Приобщить справку из детской многопрофильной больницы № 1 г. Тольятти с выписным эпикризом от 17 декабря 1993 года к моему уголовному делу.
2. Возбудить надзорное производство по вновь открывшимся обстоятельствам.
3. Признать несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела согласно ч. 2 ст. 380 УПК РФ.
4. Отменить неправосудный приговор согласно п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК РФ.
«09» августа 2010г.
Приложения:
1. Приговор Самарского областного суда от 13 июля 2001 года.
2. Ответ прокуратуры Самарской области председателю Комитета «За гражданские права» Бабушкину А.В.
3. Ответ Зам. Ген. Прокурора Кехлерова С.Г. на жалобу поступившую из Общественной палаты.
4. Протокол допроса несовершеннолетнего свидетеля от 22.02.2001г.
5. Ответ директора школы-интерната № 4 от 23.05.2001г. на запрос следователя Тупикова Е.А. от 22.05.2001г.
6. Постановление о прекращении уголовного дела в части от 28.05.2001г. Лист дела 146.
7. Протокол судебного заседания. Лист дела 32.
8. Справка из Детской многопрофильной больницы № 1 от 19.10.2009г. и приложение к ней: копия выписного эпикриза от 17 декабря 1993 года.
9. Протокол допроса эксперта Романенко Н.Л. в суде Лист дела 24-25.
10. Уведомление прокуратуры Центрального р-на г. Тольятти № 1-427-05 от 07.11.2005г.
11. Определение Судебной коллегии по уголовный делам Верховного Суда РФ от 15 марта 2002 года.