Смертию - смерть
Вот что говорит логика.
Понятие свободы существует только относительно того, что можно считать несвободой,
а считать проявлением несвободы можно любую движущую или сдерживающую силу.
Свобода - это не утверждение, а отрицание, существующее только в сочетании с предметом отрицания.
Не существует сама по себе свобода слова, мысли, творчества, передвижения, собраний,
существует только свобода от того или иного доминирующего начала,
свобода от движущей силы, свобода от направляющей мысли, свобода от довлеющей идеи.
Свобода - это зло.
Это - путь деструктивности, распада, разделения, разрушения, безволия, бессловесия, бесстрастия буддийской нирваны, небытия,
отрицание подчиненности, связи, зависимости, соотношения, соразмерности составляющих по отношению к друг другу и к целому,
отрицание целого как такового, силы как таковой, отрицание времени и пространства,
свобода это - смерть, но она же и смерть смерти, то есть воскресение.
И мы чтим свободу, потому что только смерть может победить смерть и только свобода может освободить нас от свободы.
Сегодняшний Красный день календарно противоположен Красной Пасхе,
потому что этот богоборческий праздник осени, зеркально симметричен боголюбивому празднику весны.
Подобно тому, как Страсти Христовы освободили человека от власти страстей и открыли Царство Небесное,
так и Страсти Святой Руси освободили нас от уз окамененного бесстрастия и открыли будущее Царство Земное,
созидаемое всеми страстными желаниями и устремлениями живой материи.
И если мы не забыли, Кто принес огонь и меч на землю, то и сами сможем зажечь пожар в терниях мирового либерализма,
проливающий свет познания истины и освящающий очистительным огнем желания всего сущего.
Это - освобождение, о котором писал Бальмонт в стихотворении "Смертию - смерть":
Я слышал вопли: "Кто поможет? Кто?"
Но кто же мог быть сильным между нами!
Повторный крик звучал: "Не то! Не то!"
Ничто смеялось, сжавшись, за стенами,-
Все сморщенное страшное Ничто!
Все было серно-иссиня-желто.
Я развернул мерцающие звенья,
И, Мир порвав, сам вспыхнул,- но за то,
Горя и задыхаясь от мученья,
Я умертвил ужасное Ничто.
Вновь манит Мир безвестной глубиной,
Нет больше стен, нет сказки жалко-скудной,
И я не Змей, уродливо-больной,
Я - Люцифер небесно-изумрудный,
В Безбрежности, освобожденной мной.
К. Бальмонт, 1899 г.