Боберманы до и после революции (5)
В 1915-1916 годах Абрам Моисеевич Боберман упоминается среди людей, встречавшихся с Царским Другом Григорием Ефимовичем Распутиным. Этих встреч было зафиксировано всего 38, но этого оказалось достаточно для того, чтобы некоторые авторы причислили Бобермана к «друзьям» Григория Ефимовича, другие же «просто» включили его в «окружение» сибирского крестьянина.
В петербургской квартире Г.Е. Распутина, март 1914 года
Исследователь жизни Г.Е. Распутина О.А. Платонов вполне справедливо разделил всех, посещавших Григория Ефимовича, на несколько категорий. Это его почитатели и поклонники, люди, которые просто шли к нему за советом и помощью (в том числе и духовной) и откровенные проходимцы и аферисты. Причем Платонов выделяет из числа последних группу, которая «опираясь на помощь Распутина, прикрываясь еврейской идеей, сколачивала себе капитал, наживала большие деньги на своих единоверцах». К этой группе, наряду с небезызвестным Ароном Симановичем, Платонов относит и Абрама Бобермана, приводя следующую характеристику из дела о наружном наблюдении за Распутиным: «Боберман часто устраивает пирушки для угощения Распутина, на которых появляются иногда вина. В таких пирушках принимают участие, по-видимому, тоже имеющие какие-то отношения к коммерческим сделкам Бобермана евреи...
13 января 1916 года Коварский Евгений Осипович, консультант Бобермана, на моторе прибыл к Распутину и, взяв его, привез в Европейскую гостиницу, в комнату Бобермана, где уже был заказан завтрак. На этом завтраке, кроме Распутина, Бобермана, Коварского, участвовали директор Международного Банка граф Татищев и прапорщик Хвостов, а позднее пришли еще две дамы, кто они такие - неизвестно. После завтрака был приглашен в комнату Бобермана парикмахер, постригал волосы Распутину».
В № 5 за 1924 год журнала «Красный архив» была впервые опубликована т.н. «Выписка из данных наружного наблюдения за Григорием Распутиным, за время с 1-го января 1915 г. по 10-е февраля 1916 г.» , которую О.А. Платонов вполне обоснованно считает сфальсифицированной. Происхождение ее весьма мутное - в предисловии к «ценным документам» сказано, что некое лицо, получившее их от жандармского генерала Комиссарова передало «затем таковые редакции» . В 1925 году «Выписку» опубликовал в издаваемом им в Берлине сборнике «Архив русской революции» И.В. Гессен , и с тех пор она неоднократно переиздавалась.
В данном «историческом документе» Боберман упоминается несколько раз. К примеру, в записи, датированной 5-6 ноября 1915: «Распутин вместе с Боберманом уехали на моторе и вернулись через 5 часов, при чем Распутин был выпивши и при прощании очень целовался с Боберманом» . Ну, и еще пару раз в том же духе. В примечаниях даются следующие справки о Бобермане и Коварском: «Боберман, Абрам Моисеевич, 49 л., Самарский l-й гильдии купец; Петрогр. адрес: Михайловская, 1-7 (Европ. гост.)» и «Коварский, Овсей Иоселевич, З6 л., канд. юридич. наук; адр.: Михайловская, 1-7 (Европ. гост.)» .
Из этой «Выписки» упоминания о Бобермане перекочевали в изданную в 1927 году в Лейпциге клеветническую книгу Рене Фюлёпа-Миллера «Святой дьявол: Распутин и женщины» (правда, в этой книге Боберман стал Popermann, а Коварский - Kowalski) и ряд других изданий подобного пошиба.
В этой таблице из немецкого издания книги можно увидеть фамилии Popermann и Kowalski в самом нижнем разделе «Bittsteller und besucher» - Просители и посетители. В русском издании книги 1994 года Kowalski стал Коварским, а Popermann так и остался Поперманн.
Опиравшийся впоследствии в своем творчестве на эту фейковую «Выписку» и книги подобные воспоминаниям Симановича и фейковому «дневнику» А.А. Вырубовой советский писатель Валентин Пикуль также удостоил Бобермана нескольких упоминаний в своем романе «Нечистая сила», назвав того «другом Распутина». Сокращенная версия этого романа под названием «У последней черты» в 1979 году была опубликована журналом «Наш современник» и потом ходила в самиздате. Не все остались прочитанным довольны, и Пикуль получил разгромные рецензии (в том числе в газете ЦК КПСС «Правда») и даже, по воспоминаниям жены, был ощутимо избит. Возможно, читателями, не оценившими по достоинству эту «главную удачу в литературной биографии» Пикуля.
В Списке круга знакомств Г.Е. Распутина, составленном О. Платоновым и опубликованном в книге «Жизнь за Царя», о Бобермане указано: «Боберман Абрам Моисеевич, 49 лет, самарский 1-й гильдии купец (IV, 34)», о Коварском «Коварский Овсей Иоселевич, 36 лет, кандидат юридических наук, жил по одному адресу с Боберманом (IV, 11)» (Цифры в скобках означают: римские - количество посещений Распутиным этого лица, арабские - количество посещений Распутина этим лицом - прим. О.А. Платонова).
Санкт-Петербург, улица Гороховая, 64. В этом доме Г.Е. Распутин жил в 1914-1916 гг.
О Коварском позднее, а пока обратим внимание на других лиц, присутствовавших на встрече Бобермана с Распутиным в «Европейской гостинице». Это жители Москвы: граф Татищев и Хвостов.
Действительный статский советник граф Владимир Сергеевич Татищев (1865 - 1928) являлся председателем и директором-распорядителем московского Соединенного Банка (1909-1917), а также председателем правления Товарищества для торговли и промышленности в Персии и Средней Азии, председателем правления общества производства и торговли резиновыми изделиями «Богатырь» и старостой церкви св. Никиты Великомученика.
Его родным братом был действительный статский советник граф Сергей Сергеевич Татищев (1872 - 1915), саратовский губернатор (1906-1911), враждовавший с Илиодором Труфановым, затем - начальник и председатель совета Главного управления по делам печати МВД (1912-1915).
Любопытно, что и Соединенный Банк, и Товарищество для торговли и промышленности в Персии и Средней Азии, и общество производства и торговли резиновыми изделиями «Богатырь» были бизнес-проектами известного еврейского бизнесмена (сейчас бы его назвали олигархом) Лазаря Соломоновича Полякова (1842-1914), главы и спонсора еврейской общины Москвы. Л.С. Поляков, в частности, финансировал строительство Московской хоральной синагоги, еврейской больницы на Воронцовской улице в Москве, московского еврейского кладбища. В 1908 году империю Полякова постиг кризис, три его банка (Московский Международный Торговый, Орловский коммерческий и Южно-Русский промышленный банки) по решению Министерства финансов были слиты в один Соединенный банк, который возглавил Татищев (он же возглавил и другие поляковские бизнес-структуры). Но кризис не был крахом - семью «московского Ротшильда» из бывшего семейного бизнеса полностью не выбросили - например, его сын Александр остался членом правления Соединенного банка, другой сын Исаак - членом Совета этого банка, членом Совета общества «Богатырь» остался еще один сын Лазаря Полякова Вениамин. Сохранилась за Поляковыми и часть дела - Московский земельный и Ярославско-Костромской земельный банки, банкирский дом «Наследники Л.С. Полякова».
Прапорщик Хвостов это - Иван Сергеевич Хвостов (1889 - 1955).
Он родился в семье елецкого уездного предводителя дворянства, пензенского губернатора (1903-1906) Сергея Алексеевича Хвостова, погибшего при взрыве дачи П.А. Столыпина на Аптекарском острове. Его родным дядей (братом отца) был занимавший должности министра юстиции (1915-1916) и внутренних дел в июле - сентябре 1916 года Александр Алексеевич Хвостов, двоюродным братом - Алексей Николаевич Хвостов (1872-1918), который возглавлял МВД в октябре 1915 - марте 1916. И.С. Хвостов окончил Александровский Императорский лицей и поступил на военную службу вольноопределяющимся в Лейб-гвардии Семеновский полк. По завершении военной службы поступил в Министерство юстиции. В 1912 году он стал мужем Натальи Владимировны Татищевой (1892-1975), с которой прожил всю оставшуюся жизнь, зятем графа В.С. Татищева. С началом Великой войны он возвращается в Семеновский полк, 2 сентября 1914 года был тяжело ранен в бою под Люблином и после лечения уволен в запас в звании прапорщика. На 1916 год работал с тестем - директором Товарищества для торговли и промышленности в Персии и Средней Азии и товарищем директора Соединенного Банка, которые находились в одном здании.
Свое представление о встречах Распутина с графом Татищевым и И.С. Хвостовым изложил в показаниях Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства бывший товарищ министра внутренних дел С.П. Белецкий. По словам Белецкого, занимавший должность главы МВД Алексей Николаевич Хвостов якобы планировал заменить министра финансов П.Л. Барка на графа Татищева и для этого хотел использовать показавшихся ему полезными в этот отношении Г.Е. Распутина и А.А. Вырубову. Согласно показаниям Белецкого, Хвостов «привлек к этому Н.И. Решетникова и епископа Варнаву, старых знакомых гр. Татищева, а затем, для воздействия для Распутина в смысле частых свиданий и, как я впоследствии уже узнал, постановки своей агентуры около Распутина, своего двоюродного брата, зятя гр. Татищева, прапорщика запаса, члена правления соединенного банка, И.С. Хвостова, всецело находившегося под влиянием А.Н. Хвостова».
Если это так, то участники встреч Распутина с Татищевым и И.С. Хвостовым Боберман и Коварский также, получается, действовали по указаниям А.Н. Хвостова, являясь его «агентурой» при Распутине. Возможно, что параллельно с работой на Хвостова Боберман и Коварский пытались лоббировать через Г.Е. Распутина некие еврейские интересы (скорее всего, интересы наследников Лазаря Полякова, учитывая их связи в еврейской общине Москвы). Тот факт, что Арон Симанович в своей пресловутой книге никак не упоминает собственных соплеменников Бобермана и Коварского в контексте отношений с Распутиным, хотя называет при этом множество других еврейских фамилий, как раз может свидетельствовать о том, что те представляли интересы другой еврейской группировки, которые были противоположны интересам условной «группировки Симановича».
Симанович Арон Симхович (1872 - 1944), петроградский 1-й гильдии купец, занимался продажей бриллианта, жемчуга и других драгоценных камней, зарабатывал на жизнь игрой в азартные игры, содержанием игорных домов и ростовщичеством, выдавал себя за секретаря Г.Е. Распутина. Будучи в эмиграции, издал в 1921 году в Риге книгу «Распутин и евреи. Воспоминания личного секретаря Григория Распутина», неоднократно с тех пор переиздаваемую.
К сожалению, ни о каких воспоминаниях самого Бобермана ничего неизвестно. Однако, он в эмиграции общался с рядом авторов, писавших про Распутина, и мог сообщить какие-то сведения им (например, достоверно известно о его тесном общении в течение некоторого времени с Николаем Евреиновым, будущим автором книги «Тайна Распутина»). Поэтому не исключено, что наблюдения и информация Бобермана попали в какие-то книги и статьи о Распутине, но без ссылки на него.
Но, видимо, влияние Распутина при дворе в плане принятия кадровых решений Хвостов переоценил. Барк остался министром финансов, а затаивший злобу Хвостов стал готовить убийство Григория Ефимовича. Как известно, тогда убийство не состоялось, а Хвостова 3 (16) марта 1916 года в должности министра сменил Б.В. Штюрмер. Что касается Бобермана с Коварским, то либо сам Григорий Ефимович разобрался в том, что они из себя представляют и прекратил общение, либо те сами убедились, что «общественное мнение» значимость Распутина в принятии важных решений, мягко говоря, преувеличивает, и потеряли к нему интерес. Во всяком случае, как указывает Платонов, Боберман «сошел с круга» и с Распутиным общение прекратил.
Позднее Татищев принял участие в операции по аресту пресловутого авантюриста Ивана Манасевича-Мануйлова, разработанной главой МВД А.А. Хвостовым в августе 1916 года. Тогда за получение взятки мечеными купюрами от В.С. Татищева Манасевич-Мануйлов был арестован, причем пометки на купюрах делал Иван Хвостов.
После переворота в России граф Татищев в 1919 году был заместителем министра финансов Первого Крымского краевого правительства М. А. Сулькевича, затем эмигрировал во Францию. Умер он 28 августа 1928 на борту парохода «Dumbea» в Красном море и похоронен на кладбище кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
И.С. Хвостов во время Гражданской войны в Крыму вместе с П.П. Булыгиным организовал первый Добровольческий отряд по охране вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, три его брата погибли в Добровольческой Армии. В эмиграции Хвостов жил во Франции, затем в Германии, работал в банке. В 1924 году И.С. Хвостов поселился в Абиссинии (Эфиопии), работал адвокатом в муниципалитете, в министерстве торговли и финансов. Состоял членом Особой комиссии по составлению новых законов Эфиопии. Перевел на абиссинский язык Гражданский кодекс Наполеона. В 1927 году он организовал первую в Абиссинии Русскую православную церковь, где сам служил псаломщиком. В эмиграции опубликовал два романа и сборник рассказов. Иван Сергеевич Хвостов погиб 27 марта 1955 г., попав под колеса поезда. Деятель Русского Зарубежья Петр Анненков писал об этой трагедии в предисловии к книге стихов И.С. Хвостова «Песни Альконоста», изданной в Брюсселе после его гибели в 1960 году: «Его кончина всех потрясла: как русских, иностранцев, проживающих в Эфиопии, так и самих абессинцев, которые его называли «Божий человек». Толпа людей следовала за гробом, покрытым русским национальным флагом, через столицу Эфиопии. Сам Император Хайле Селасие проявил особое внимание, удостоив вдову усопшего своим посещением ее дома, и выражал ей сочувствие. Затем заехал Наследник Престола с женою и они провели продолжительное время с близкими покойного, оплакивая ушедшего от нас… В памяти абессинцев, пожалуй, наиболее видным из русских проживающих в их стране останется И.С. Хвостов, поражавший их своей набожностью и старанием служить Богу и людям». Родной младший брат Ивана Хвостова, Дмитрий (1902−1987), стал священником и служил в Брюсселе настоятелем храма-памятника во имя Иова Многострадального.