"РОМАНТИК НА ТРОНЕ"
Периодом "упущенных возможностей", прежде всего с точки зрения достижения германского единства, Бисмарк считал 1842-1862 гг., т. е. в основном время правления Фридриха Вильгельма IV (1840-1861). Об этом "лично обаятельном" короле он писал, что у него немецкое, или "тевтонское", национальное чувство было "сердечнее и живее, чем у его отца, но его проявление тормозилось из-за пристрастия короля к средневековым формам и из-за того, что он не любил принимать ясные и твердые решения в своей практической деятельности".
Действительно, этот "романтик на троне", как его называл младогегельянец Давид Штраус, придерживался прямо-таки средневековых взглядов на священную неприкосновенность христианско-феодальной монархии. Именно он придумал новый "романтизированный" военный головной убор - остроконечную каску, ставшую символом прусского милитаризма.
"Я помню, что получил свою корону от всевышнего Господа, и перед ним я ответствен за каждый день и каждый час своего правления, - сказал Фридрих Вильгельм IV в своей речи 10 сентября 1840 г. - Кто требует от меня гарантий на будущее время, тому я адресую эти слова... Эта гарантия прочнее, чем все присяги, чем все обещания, закрепленные на пергаменте... Кто хочет довольствоваться простым, отеческим древнегерманским и христианским правлением, тот пусть с доверием взирает на меня". Являясь вполне законченным типом монарха "милостью Божьей", Фридрих Вильгельм IV свысока относился к своим советниками министрам, которых считал своими слугами, не имеющими собственной воли и существующими лишь для выполнения его желаний.
Фридрих Вильгельм IV своей высокопарной риторикой оживил в стране националистические настроения и романтический культ германской старины. После кратковременного увлечения либерализмом он перешел к крайне реакционным методам управления, применяя "драконовские" репрессии против любых проявлений демократического мышления в печати, в том числе против так называемых политических поэтов, не говоря уже о каких-либо манифестациях массового недовольства; преподавание в университетах подвергалось педантичной регламентации. В либерально-демократических кругах сама личность короля вызывала нарастающую враждебность. Дело дошло даже до покушения на его жизнь.
В 1847 г. Фридрих Вильгельм IV созвал в Берлине провинциальные ландтаги в качестве Соединенного ландтага, на котором отверг саму идею конституции. Он заявил, что никогда не допустит ее введения, ибо этот исписанный лист бумаги (вспомним уже упоминавшийся в его речи 1840 г. пергамент) "вторгается словно второе провидение" между страной и "нашим Господом Богом на небе".
Когда в Берлине произошло восстание, явившееся началом революции1848 г. в Пруссии, в ночь с 18 на 19 марта Фридрих Вильгельм IV подписал обращение "К моим дорогим берлинцам", в котором возлагал ответственность за репрессии против восставших на "шайку злодеев, по большей части иностранцев", подталкивающих население к бунту. "Ради всего святого" он просил берлинцев разобрать баррикады и разойтись по домам, обещая немедленно убрать все войска с улиц и площадей. Дрожавший от страха Гогенцоллерн был вынужден оказать почести павшим революционерам во дворе замка.
По мнению Бисмарка, в промежутке между революциями в южногерманских государствах и в Австрии и событиями 18 марта в Берлине было очевидно, что в революционной буре устояла только Пруссия и "германские князья готовы были явиться в Берлин и искать там защиты" на условиях, которые можно было использовать в интересах объединения Германии.
Однако уход Гогенцоллернов с исторической арены удалось тогда предотвратить не только военной силой, но и с помощью буржуазии, ставшей "щитом династии". Через три дня после начала мартовских событий Фридрих Вильгельм IV с черно-красно-золотой лентой (эти цвета служили символом объединенной Германии) "под знаменами студенческих корпораций" предпринял театрализованную поездку по Берлину, чтобы продемонстрировать свое "единение с народом". Перед городской ратушей и университетом он провозгласил, что Пруссия отныне "растворяется" в Германии, что он желает спасти немецкое единство и свободу и стать во главе конституционного государства. Даже всегда лояльный в отношении своего монарха Бисмарк, выступавший в то же время за решительное подавление народных волнений, назвал эту поездку "недостойным шествием", когда "король оказался уже во главе не своих войск, а во главе... тех непокорных масс, перед угрозами которых [германские] князья несколько дней назад искали у него защиты". По мнению Бисмарка, излишняя "мягкость" Фридриха Вильгельма IV нанесла вред политике Пруссии тем, что "была упущена благоприятная возможность" для объединения.
Франкфуртское Национальное собрание, созванное во время революции1848-1849 гг., в подавляющем большинстве состояло из представителей либеральной и мелкой буржуазии, неспособных к решению коренных вопросов революции. Франкфуртский парламент ограничился обсуждением проекта конституции будущей объединенной Германии, которая так и не была признана правительствами германских государств.
Франкфуртское Национальное собрание от имени немецкого народа 28 марта1849 г. предложило императорскую корону Фридриху Вильгельму IV. Однако уже 3 апреля он отверг эту корону под предлогом ее "незаконного происхождения". В личной беседе прусский король назвал ее слепленной из грязи и слов "булыжной короной", пораженной "тлетворным запахом революции". Это, правда, не помешало ему заявить, что решение Франкфуртского парламента "дает ему "право притязания", значение которого он умеет ценить".
5 декабря 1848г., в тот день, когда было распущено прусское Национальное собрание, Фридрих Вильгельм IV октроировал более чем умеренную конституцию Пруссии. Для того чтобы придать ей вполне "законный" характер, на основе трехклассной избирательной системы были избраны две палаты, подготовившие пересмотренный текст конституции 1850 г., действовавшей в стране вплоть до Ноябрьской революции 1918 г. Пруссия стала конституционной монархией. Сохранялась доминирующая роль короны, а "исписанный лист", как еще в начале своего правления Фридрих Вильгельм IV назвал конституцию, служил орудием господства консервативных сил. В соответствии с трехклассной избирательной системой все избиратели делились на три группы, объединявшие налогоплательщиков, вносивших 1/3 от общей суммы налога (третья группа включала и лиц, не плативших налога по бедности), каждая из которых избирала одинаковое число выборщиков. Таким образом, преобладание первых двух групп наиболее крупных налогоплательщиков обеспечивало господство юнкерства и крупной буржуазии.
Важным событием периода революции явилась война из-за приэльбских герцогств Шлезвига и Гольштейна, находившихся под сюзеренитетом датского короля. 24 марта 1848 г. ландтаги обоих герцогств порвали с Данией и обратились за поддержкой к Германскому союзу. 10 апреля прусские войска вступили на территорию герцогств, а затем оказались и на исконно датской земле в Ютландии. Однако под давлением Англии, России и Швеции Фридрих Вильгельм IV заключил с Данией перемирие в Мальмё, и оба герцогства так и остались за Данией. В мае 1849 г. было разогнано Франкфуртское Национальное собрание.
В последние годы жизни у Фридриха Вильгельма IV резко усилились антипатия к конституционным порядками стремление обеспечить королевской власти большую свободу действий, чем это ей полагалось согласно прусской конституции, которая, хотя и незначительно, все же ограничивала власть короля. Уже будучи больным, он носился с мыслью о замене конституции "королевской хартией".
Неизлечимое психическое заболевание Фридриха Вильгельма IV привело в 1858 г. к установлению регентства его брата Вильгельма, который в 1861 г. стал королем.
Источник: Монархи Европы: судьбы династий / Ред.-сост. Н.В. Попов. М.: Республика, 1996. - 623 с.
Действительно, этот "романтик на троне", как его называл младогегельянец Давид Штраус, придерживался прямо-таки средневековых взглядов на священную неприкосновенность христианско-феодальной монархии. Именно он придумал новый "романтизированный" военный головной убор - остроконечную каску, ставшую символом прусского милитаризма.
"Я помню, что получил свою корону от всевышнего Господа, и перед ним я ответствен за каждый день и каждый час своего правления, - сказал Фридрих Вильгельм IV в своей речи 10 сентября 1840 г. - Кто требует от меня гарантий на будущее время, тому я адресую эти слова... Эта гарантия прочнее, чем все присяги, чем все обещания, закрепленные на пергаменте... Кто хочет довольствоваться простым, отеческим древнегерманским и христианским правлением, тот пусть с доверием взирает на меня". Являясь вполне законченным типом монарха "милостью Божьей", Фридрих Вильгельм IV свысока относился к своим советниками министрам, которых считал своими слугами, не имеющими собственной воли и существующими лишь для выполнения его желаний.
Фридрих Вильгельм IV своей высокопарной риторикой оживил в стране националистические настроения и романтический культ германской старины. После кратковременного увлечения либерализмом он перешел к крайне реакционным методам управления, применяя "драконовские" репрессии против любых проявлений демократического мышления в печати, в том числе против так называемых политических поэтов, не говоря уже о каких-либо манифестациях массового недовольства; преподавание в университетах подвергалось педантичной регламентации. В либерально-демократических кругах сама личность короля вызывала нарастающую враждебность. Дело дошло даже до покушения на его жизнь.
В 1847 г. Фридрих Вильгельм IV созвал в Берлине провинциальные ландтаги в качестве Соединенного ландтага, на котором отверг саму идею конституции. Он заявил, что никогда не допустит ее введения, ибо этот исписанный лист бумаги (вспомним уже упоминавшийся в его речи 1840 г. пергамент) "вторгается словно второе провидение" между страной и "нашим Господом Богом на небе".
Когда в Берлине произошло восстание, явившееся началом революции1848 г. в Пруссии, в ночь с 18 на 19 марта Фридрих Вильгельм IV подписал обращение "К моим дорогим берлинцам", в котором возлагал ответственность за репрессии против восставших на "шайку злодеев, по большей части иностранцев", подталкивающих население к бунту. "Ради всего святого" он просил берлинцев разобрать баррикады и разойтись по домам, обещая немедленно убрать все войска с улиц и площадей. Дрожавший от страха Гогенцоллерн был вынужден оказать почести павшим революционерам во дворе замка.
По мнению Бисмарка, в промежутке между революциями в южногерманских государствах и в Австрии и событиями 18 марта в Берлине было очевидно, что в революционной буре устояла только Пруссия и "германские князья готовы были явиться в Берлин и искать там защиты" на условиях, которые можно было использовать в интересах объединения Германии.
Однако уход Гогенцоллернов с исторической арены удалось тогда предотвратить не только военной силой, но и с помощью буржуазии, ставшей "щитом династии". Через три дня после начала мартовских событий Фридрих Вильгельм IV с черно-красно-золотой лентой (эти цвета служили символом объединенной Германии) "под знаменами студенческих корпораций" предпринял театрализованную поездку по Берлину, чтобы продемонстрировать свое "единение с народом". Перед городской ратушей и университетом он провозгласил, что Пруссия отныне "растворяется" в Германии, что он желает спасти немецкое единство и свободу и стать во главе конституционного государства. Даже всегда лояльный в отношении своего монарха Бисмарк, выступавший в то же время за решительное подавление народных волнений, назвал эту поездку "недостойным шествием", когда "король оказался уже во главе не своих войск, а во главе... тех непокорных масс, перед угрозами которых [германские] князья несколько дней назад искали у него защиты". По мнению Бисмарка, излишняя "мягкость" Фридриха Вильгельма IV нанесла вред политике Пруссии тем, что "была упущена благоприятная возможность" для объединения.
Франкфуртское Национальное собрание, созванное во время революции1848-1849 гг., в подавляющем большинстве состояло из представителей либеральной и мелкой буржуазии, неспособных к решению коренных вопросов революции. Франкфуртский парламент ограничился обсуждением проекта конституции будущей объединенной Германии, которая так и не была признана правительствами германских государств.
Франкфуртское Национальное собрание от имени немецкого народа 28 марта1849 г. предложило императорскую корону Фридриху Вильгельму IV. Однако уже 3 апреля он отверг эту корону под предлогом ее "незаконного происхождения". В личной беседе прусский король назвал ее слепленной из грязи и слов "булыжной короной", пораженной "тлетворным запахом революции". Это, правда, не помешало ему заявить, что решение Франкфуртского парламента "дает ему "право притязания", значение которого он умеет ценить".
5 декабря 1848г., в тот день, когда было распущено прусское Национальное собрание, Фридрих Вильгельм IV октроировал более чем умеренную конституцию Пруссии. Для того чтобы придать ей вполне "законный" характер, на основе трехклассной избирательной системы были избраны две палаты, подготовившие пересмотренный текст конституции 1850 г., действовавшей в стране вплоть до Ноябрьской революции 1918 г. Пруссия стала конституционной монархией. Сохранялась доминирующая роль короны, а "исписанный лист", как еще в начале своего правления Фридрих Вильгельм IV назвал конституцию, служил орудием господства консервативных сил. В соответствии с трехклассной избирательной системой все избиратели делились на три группы, объединявшие налогоплательщиков, вносивших 1/3 от общей суммы налога (третья группа включала и лиц, не плативших налога по бедности), каждая из которых избирала одинаковое число выборщиков. Таким образом, преобладание первых двух групп наиболее крупных налогоплательщиков обеспечивало господство юнкерства и крупной буржуазии.
Важным событием периода революции явилась война из-за приэльбских герцогств Шлезвига и Гольштейна, находившихся под сюзеренитетом датского короля. 24 марта 1848 г. ландтаги обоих герцогств порвали с Данией и обратились за поддержкой к Германскому союзу. 10 апреля прусские войска вступили на территорию герцогств, а затем оказались и на исконно датской земле в Ютландии. Однако под давлением Англии, России и Швеции Фридрих Вильгельм IV заключил с Данией перемирие в Мальмё, и оба герцогства так и остались за Данией. В мае 1849 г. было разогнано Франкфуртское Национальное собрание.
В последние годы жизни у Фридриха Вильгельма IV резко усилились антипатия к конституционным порядками стремление обеспечить королевской власти большую свободу действий, чем это ей полагалось согласно прусской конституции, которая, хотя и незначительно, все же ограничивала власть короля. Уже будучи больным, он носился с мыслью о замене конституции "королевской хартией".
Неизлечимое психическое заболевание Фридриха Вильгельма IV привело в 1858 г. к установлению регентства его брата Вильгельма, который в 1861 г. стал королем.
Источник: Монархи Европы: судьбы династий / Ред.-сост. Н.В. Попов. М.: Республика, 1996. - 623 с.