Музей Федора Абрамова в Верколе
03.01.2019
В ноябре 2016 года мы впервые посмотрели «Братьев и сестер», спектакль Малого драматического театра - Театра Европы. В антрактах целого театрального дня, длившегося более шести часов, погружались в натуру, изучая фотографии, которые были сделаны в 1977 году во время поездки студентов додинского курса на родину Федора Абрамова - в деревню Веркола, Архангельской области.
Фойе МДТ - Театра Европы, Санкт-Петербург. На первой фотографии Федор Абрамов на фоне «дома с конем». На второй - знаменитая «пекашинская» лиственница
Прямо в театре проверили по навигатору: ехать до Верколы около суток - более полутора тысяч километров. Испугались, хотя летом 2015-го на перекладных - самолете, поезде, машине и пароме - добрались-таки до Удорского района Республики Коми, то есть были всего в 250 километрах от Верколы. Однако на то, чтобы настроиться на самостоятельную поездку в Верколу, ушло два года.
И вот, преодолев поражающее своей красотой зимнее бездорожье, мы добрались до цели. На всякий случай напомню, что по традиции отчет о посещении музея будет иметь легкий мебельный уклон.
Музей Федора Абрамова расположен в здании бывшей Веркольской начальной школы, построенном в 1877 году Веркольским монастырем. Первоначально здесь находилось церковно-приходское сельское училище. При советской власти была организована Единая трудовая школа первой ступени. Федор Абрамов посещал ее с 1928 по 1932 гг.
Класс мог выглядеть примерно так: школьная доска, парты с откидными крышками, совмещенные со скамейками, простой дощатый учительский стол, тонетовский стул.
Освещение было керосиновым. Лампу беру в пятьдесят третью дюжину люстр и паникадил.
Среднюю школу Абрамов окончил в районном центре - селе Карпогоры. Затем был Ленинград: учеба в университете, прерванная войной, и работа на кафедре советской литературы ЛГУ.
В веркольском музее хранится мемориальный письменный стол из ленинградской квартиры Абрамова. Двухтумбовый, с выдвижным ящиком, без какого бы то ни было декора - типичный представитель 50-х годов XX века.
Шутливая надпись, сделанная на задней стенке ящика, гласит: «За этим столом в 1950-58 гг. был написан Ф. Абрамовым “под руководством” Ф. Мельникова роман “Братья и сестры”». Федор Федорович Мельников - ленинградский художник и близкий друг Абрамова. Во время создания романа друзья много спорили, обсуждая написанное, и Абрамов был благодарен Мельникову за его помощь. В 1990-е годы Мельников передал письменный стол в музей.
В ленинградский период жизни Федор Абрамов часто приезжал в Верколу. Поначалу останавливался у старшего брата Михаила. В 1974 году приобрел собственный дом - дом на угоре.
Это была старая нежилая изба. Абрамов отремонтировал ее, точнее полностью перестроил, и жил здесь каждое лето с 1975 по 1982 гг.
Свой дом на угоре называл «домом вдохновения и трудов». Считал, что дом - это не только деревянный сруб, но и окружающие его просторы, и открывающиеся из окон бескрайние виды. Здесь же, на угоре, Абрамов завещал себя похоронить.
Угором в Верколе называют высокий берег реки Пинеги, вдоль которой вытянулась деревня. На угоре стоит лиственница, символ деревни Верколы - Пекашина, воспетый в «Братьях и сестрах»:
Пекашино распознают по лиственнице - громадному зеленому дереву, царственно возвышающемуся на отлогом скате горы. Кто знает, ветер занес сюда летучее семя или уцелела она от тех времен, когда тут шумел еще могучий бор и курились дымные избы староверов? Во всяком случае, по загуменью, на задворках, еще и теперь попадаются пни. Полуистлевшие, источенные муравьями, они могли бы многое рассказать о прошлом деревни…
Фотография из фойе Малого драматического театра - Театра Европы. Санкт-Петербург
Особое пинежское явление - это прибрежно-рядовая застройка: фасады домов развернуты не перпендикулярно к улице, а обращены к Пинеге и сориентированы на висящее над ней солнце. Линия домов образует уступы, зато максимум света попадает внутрь жилищ. Все продумано, чтобы поймать как можно больше северного солнца. (На этой фотографии деревня Летопола, что в 7 километрах от Верколы, но и в Верколе дома стоят так же.)
Фотография из фойе Малого драматического театра - Театра Европы. Санкт-Петербург
Еще один символ Верколы - дом с конем. Читаем о нем в рассказе «Деревянные кони»:
Ах, какой это был дом! Одних только жилых помещений в нем было четыре: изба-зимовка, изба-лестница, вышка с резным балкончиком, горница боковая. А кроме них были еще сени светлые с лестницей на крыльцо, да клеть, да поветь саженей семь в длину - на нее, бывало, заезжали на паре, - да внизу, под поветью, двор с разными станками и хлевами.
Фотография из фойе Малого драматического театра - Театра Европы. Санкт-Петербург
Или в четвертой книге «Братьев и сестер» - романе «Дом»:
…Петр любил смотреть на коня - на это деревянное чудо на крыше ставровского дома.
За эти дни он вдоль и поперек исходил, излазил дом. И его поражала добротность и основательность работы…
Фотография из фойе Малого драматического театра - Театра Европы. Санкт-Петербург
И дальше:
Петр дивился себе. Родился, вырос среди деревянных коней - с редкого пекашинского дома, бывало, не глядит на тебя деревянный конь, - а не замечал, проходил мимо. Мал был? Глуп? Кусок хлеба все заслонял на свете? Или для того, чтобы запело в твоей душе родное дерево, надо вдосталь понюхать железа и камня, подрожать на городских сквозняках?
Он запомнил ту весну, когда Степан Андреянович начал вырубать из матерой, винтом витой лиственницы этого коня, запомнил, как они с братом Григорием ножиками соскребали с комля кусочки розовой ароматной серки (никакая заграничная жевательная резинка не может сравниться с ней!), запомнил то время (они как раз тогда с братом прибежали из училища), когда охлупень с конем, уже готовым, вытесанным, лежал на белых березовых плашках у стены двора.
И вот сколько лет с тех пор прошло? Двадцать? Двадцать два? А конь нисколько не постарел - ни единой трещины в его необъятной шарообразной груди.
Но невесело, тоскливо смотрит деревянный конь со своей высоты. Отчего? Оттого что остался один во всем Пекашине? Один из всего былого деревянного стада?
Петр решил отстраивать старый пряслинский дом.
Дому с конем более 150 лет. Федор Александрович часто бывал здесь, когда дом принадлежал однофамилице писателя Абрамовой Анне Васильевне. Сейчас красавец-дом пустует и нуждается в ремонте.
Нам довелось оценить гостеприимство другого веркольского дома - гостевого. Баня, котлеты из медвежатины с брусничным соусом, местная рыба, всякие другие разносолы, травяной чай из северных трав.
Надышавшись Верколой, спали на родине Федора Александровича как убитые. Однако перед тем как уснуть, успели купить билеты на два ближайших абрамовских спектакля в МДТ - «Братьев и сестер» (повторно) и «Бабилей» (впервые). После посещения Верколы иначе поступить не могли.
Спасибы
В ноябре 2016 года мы впервые посмотрели «Братьев и сестер», спектакль Малого драматического театра - Театра Европы. В антрактах целого театрального дня, длившегося более шести часов, погружались в натуру, изучая фотографии, которые были сделаны в 1977 году во время поездки студентов додинского курса на родину Федора Абрамова - в деревню Веркола, Архангельской области.
Фойе МДТ - Театра Европы, Санкт-Петербург. На первой фотографии Федор Абрамов на фоне «дома с конем». На второй - знаменитая «пекашинская» лиственница
Прямо в театре проверили по навигатору: ехать до Верколы около суток - более полутора тысяч километров. Испугались, хотя летом 2015-го на перекладных - самолете, поезде, машине и пароме - добрались-таки до Удорского района Республики Коми, то есть были всего в 250 километрах от Верколы. Однако на то, чтобы настроиться на самостоятельную поездку в Верколу, ушло два года.
И вот, преодолев поражающее своей красотой зимнее бездорожье, мы добрались до цели. На всякий случай напомню, что по традиции отчет о посещении музея будет иметь легкий мебельный уклон.
Музей Федора Абрамова расположен в здании бывшей Веркольской начальной школы, построенном в 1877 году Веркольским монастырем. Первоначально здесь находилось церковно-приходское сельское училище. При советской власти была организована Единая трудовая школа первой ступени. Федор Абрамов посещал ее с 1928 по 1932 гг.
Класс мог выглядеть примерно так: школьная доска, парты с откидными крышками, совмещенные со скамейками, простой дощатый учительский стол, тонетовский стул.
Освещение было керосиновым. Лампу беру в пятьдесят третью дюжину люстр и паникадил.
Среднюю школу Абрамов окончил в районном центре - селе Карпогоры. Затем был Ленинград: учеба в университете, прерванная войной, и работа на кафедре советской литературы ЛГУ.
В веркольском музее хранится мемориальный письменный стол из ленинградской квартиры Абрамова. Двухтумбовый, с выдвижным ящиком, без какого бы то ни было декора - типичный представитель 50-х годов XX века.
Шутливая надпись, сделанная на задней стенке ящика, гласит: «За этим столом в 1950-58 гг. был написан Ф. Абрамовым “под руководством” Ф. Мельникова роман “Братья и сестры”». Федор Федорович Мельников - ленинградский художник и близкий друг Абрамова. Во время создания романа друзья много спорили, обсуждая написанное, и Абрамов был благодарен Мельникову за его помощь. В 1990-е годы Мельников передал письменный стол в музей.
В ленинградский период жизни Федор Абрамов часто приезжал в Верколу. Поначалу останавливался у старшего брата Михаила. В 1974 году приобрел собственный дом - дом на угоре.
Это была старая нежилая изба. Абрамов отремонтировал ее, точнее полностью перестроил, и жил здесь каждое лето с 1975 по 1982 гг.
Свой дом на угоре называл «домом вдохновения и трудов». Считал, что дом - это не только деревянный сруб, но и окружающие его просторы, и открывающиеся из окон бескрайние виды. Здесь же, на угоре, Абрамов завещал себя похоронить.
Угором в Верколе называют высокий берег реки Пинеги, вдоль которой вытянулась деревня. На угоре стоит лиственница, символ деревни Верколы - Пекашина, воспетый в «Братьях и сестрах»:
Пекашино распознают по лиственнице - громадному зеленому дереву, царственно возвышающемуся на отлогом скате горы. Кто знает, ветер занес сюда летучее семя или уцелела она от тех времен, когда тут шумел еще могучий бор и курились дымные избы староверов? Во всяком случае, по загуменью, на задворках, еще и теперь попадаются пни. Полуистлевшие, источенные муравьями, они могли бы многое рассказать о прошлом деревни…
Фотография из фойе Малого драматического театра - Театра Европы. Санкт-Петербург
Особое пинежское явление - это прибрежно-рядовая застройка: фасады домов развернуты не перпендикулярно к улице, а обращены к Пинеге и сориентированы на висящее над ней солнце. Линия домов образует уступы, зато максимум света попадает внутрь жилищ. Все продумано, чтобы поймать как можно больше северного солнца. (На этой фотографии деревня Летопола, что в 7 километрах от Верколы, но и в Верколе дома стоят так же.)
Фотография из фойе Малого драматического театра - Театра Европы. Санкт-Петербург
Еще один символ Верколы - дом с конем. Читаем о нем в рассказе «Деревянные кони»:
Ах, какой это был дом! Одних только жилых помещений в нем было четыре: изба-зимовка, изба-лестница, вышка с резным балкончиком, горница боковая. А кроме них были еще сени светлые с лестницей на крыльцо, да клеть, да поветь саженей семь в длину - на нее, бывало, заезжали на паре, - да внизу, под поветью, двор с разными станками и хлевами.
Фотография из фойе Малого драматического театра - Театра Европы. Санкт-Петербург
Или в четвертой книге «Братьев и сестер» - романе «Дом»:
…Петр любил смотреть на коня - на это деревянное чудо на крыше ставровского дома.
За эти дни он вдоль и поперек исходил, излазил дом. И его поражала добротность и основательность работы…
Фотография из фойе Малого драматического театра - Театра Европы. Санкт-Петербург
И дальше:
Петр дивился себе. Родился, вырос среди деревянных коней - с редкого пекашинского дома, бывало, не глядит на тебя деревянный конь, - а не замечал, проходил мимо. Мал был? Глуп? Кусок хлеба все заслонял на свете? Или для того, чтобы запело в твоей душе родное дерево, надо вдосталь понюхать железа и камня, подрожать на городских сквозняках?
Он запомнил ту весну, когда Степан Андреянович начал вырубать из матерой, винтом витой лиственницы этого коня, запомнил, как они с братом Григорием ножиками соскребали с комля кусочки розовой ароматной серки (никакая заграничная жевательная резинка не может сравниться с ней!), запомнил то время (они как раз тогда с братом прибежали из училища), когда охлупень с конем, уже готовым, вытесанным, лежал на белых березовых плашках у стены двора.
И вот сколько лет с тех пор прошло? Двадцать? Двадцать два? А конь нисколько не постарел - ни единой трещины в его необъятной шарообразной груди.
Но невесело, тоскливо смотрит деревянный конь со своей высоты. Отчего? Оттого что остался один во всем Пекашине? Один из всего былого деревянного стада?
Петр решил отстраивать старый пряслинский дом.
Дому с конем более 150 лет. Федор Александрович часто бывал здесь, когда дом принадлежал однофамилице писателя Абрамовой Анне Васильевне. Сейчас красавец-дом пустует и нуждается в ремонте.
Нам довелось оценить гостеприимство другого веркольского дома - гостевого. Баня, котлеты из медвежатины с брусничным соусом, местная рыба, всякие другие разносолы, травяной чай из северных трав.
Надышавшись Верколой, спали на родине Федора Александровича как убитые. Однако перед тем как уснуть, успели купить билеты на два ближайших абрамовских спектакля в МДТ - «Братьев и сестер» (повторно) и «Бабилей» (впервые). После посещения Верколы иначе поступить не могли.
Спасибы
- Говорим спасибо Нине Никифоровой, сотруднику музея Федора Абрамова. График работы музея в новогодние праздники под нас подстроила; о том, как ехать, рассказала; о прошедшем накануне нашего приезда снегопаде предупредила; встретила, две экскурсии - по музею и по деревне - провела; в гостевой дом определила; приезжать еще - особенно осенью - велела.
- Говорим спасибо Татьяне Седуновой, хозяйке гостевого дома. Ощутили себя как на курорте. Усталость как рукой сняло, к предстоящему непростому переезду в Холмогоры, на родину Ломоносова, полностью подготовились.