Fallen London: Необычная история любви, р. 4
Окончание. Первая часть здесь, предыдущая - вот здесь.
Ощущения были пренеприятнейшие. Мир пошатывался, но я всё же сумел схватить со стола склянку с апоцианом*. Калейдоскопиха попыталась увернуться от броска, но поскользнулась, потеряла равновесие и схватила меня за руку. Руки у нас у обоих уже были в самых разных чернилах.
Эффект был неожиданным и сильным.
Её детские мечты о коробке, в которой будет уже не десять, а двадцать цветных карандашей. Когда отец сдался и купил ей такую коробку, она уже мечтала о сорока карандашах.
Я вырвал страницы и поднес их к свече. Бумага занялась мгновенно; в пламени мерцали оттенки Нижней Радуги. Когда от дыма защипало в глазах и горле, воспоминания стали возвращаться ко мне - яркие, безжалостные. В голове немного прояснилось. Стол был залит черным, но это был не просто черный. Пелигин, то, что темнее тьмы. Цвет глубин подземного моря и плоти его монстров. Калейдоскопиха отскочила и мы столкнулись плечами.
Ну да, ну да. Владелец магазина пытался обучать её тонкостям мастерства - как впаривать покупателям то, что им не очень-то и нужно. Но у неё и без этого отлично получалось. Очень тонко, очень деликатно.
Она отшатнулась и прошипела, что я и представления не имею о существах такого цвета. А я опять вдохнул дым. Теперь пелена сошла полностью.
И я видел, что её сила уходит. Теперь уже Калейдоскопиха покачивалась и странно ухмылялась. Нормальные люди так не ухмыляются. А потом она заговорила.
Сначала она просто хотела улучшить Питера, но подходящие воспоминания всё не находились. А потом... Жизнь коротка. Даже здесь, в Низу. У тебя лишь один шанс что-то сделать. Показать всем этим хозяевам жизни, светским львицам, тайным манипуляторам. Они высасывают из нее кровь и деньги - почему бы и у них что-нибудь не забрать?
Питер? Я вырвал страницу, разжевал и проглотил.
Молодой человек, заходивший дважды в неделю в магазин. Всегда покупал какую-нибудь мелочь. А потом набрался храбрости, подарил ей необычный гриб и пригласил на концерт. Гриб ей понравился; он добавлял в пламя свечей красивый аметистовый оттенок. И пошли они на концерт.
Да как ты смеешь, сказала она мне. Её шатало, но взгляд всё ещё не утратил остроты. Пошатнувшись ещё раз, она вновь схватилась за меня.
Они спускались в коралловые пещеры за апоцианом. Расчищали кратер, чтобы добраться до космогона. Уходили в глушь в поисках виоланта. Провели ночь рядом с умирающим моряком, чтобы получить его гант. Её возлюбленный шел за ней без вопросов. Приключения захватили его полностью. Она сама удивлялась, что действительно любит его. Вот если бы ещё немножко, немножко улучшить...
Что ж, пришлось вырвать и проглотить ещё страницу.
Избежав дьяволов, они добрались до пещеры Надир. Она знала, что заходить туда нельзя. Послала его. Он вышел оглушенный; она взяла у него ведро, надев маску и перчатки. Сказала: ещё разок. На четвертый раз он уже её не узнавал. После пятого она повела его обратно, сказав: я соберу тебя вновь и ты будешь лучше прежнего.
Драться ей больше не хотелось. Она сказала: только не говори, что сам никогда не хотел переделать кого-нибудь. Я могла бы сделать из него отважного путешественника. Харизматичного политика. Внимательного мужа. И не только из него.
Тут дверь скрипнула, я резко обернулся и увидел его, стоявшего на пороге. Без особого выражения Питер сказал: я услышал шум.
А я слышал про Надир. Главный источник ирриго. Паренёк, в сущности, ещё легко отделался. От цвета ирриго ты сначала теряешь память. Потом твоя личность полностью исчезает. А если и на этом не остановиться, затянутся глаза. В прямом смысле слова. Твой черепок станет вот таким**:
Она уже была похожа на тряпичную куклу.
Ну и что тут делать? Можно и впрямь нарисовать ему новую личность. Джентльмен, образованный, вежливый и отважный, скажем.
А можно пристроить его на государственную службу. Там такие всегда нужны.
Я долго думал, вспоминал всякое, а потом и говорю: знаешь, что? Сделай-ка его таким, как он был.
Калейдоскопиха заметила, что вернуть его к прежнему состоянию посредственности она могла ещё год назад. Но спорить не стала. Я действительно её победил.
Подошла к шкафам и стала отбирать листок за листком. Потом закатала ему рукава и начала прижимать листы к коже. Чернила бледнели, всасывались. И в его глаза что-то возвращалось, с каждым разом всё больше.
Последние два листка она прижала ему к щекам и поцеловала его. Поцелуй длился, пока чернила с листков не исчезли полностью. Тогда она шагнула назад.
Он недоуменно посмотрел на нас, потом показал на Калейдоскопиху пальцем и сказал: мы не знакомы? Мне кажется, я вас знаю. А как зовут меня? У меня сотня имён.
Она открыла рот, потом закрыла, потом всё же сказала: ты сам должен выбрать одно.
Я смотрел на них и думал: ну и что прикажете с вами делать? На столе ещё осталась склянка с тем самым ирриго. Вот взять и применить по Калейдоскопихе, чтоб больше таких шуток не шутила. А ещё можно позвать констеблей и ввести их в курс дела. Они к ней проявят живой интерес.
И тут мне стало их жалко. Обоих. Любовь, блин.
Какое-то время я ещё вспоминал всякое из собственной жизни, а потом просто взял и вышел.
Несколько дней магазинчик ещё работал, но ассортимент был другой и народу поубавилось - в конце концов, много ли ручек нужно одному человеку? Потом я краем уха слышал, что Калейдоскопиха отправилась в Ханство.
Наверное, развернула там успешный бизнес.
=========================
Примечания. Не думайте, что победа досталась мне сама собой. Сжигания и поедания сопровождались бросками дайса по моей основной статистике. Правда, броски были довольно лёгкими и я выиграл их все. Но всё же.
*Я просто транскрибировал слово apocyan. Считается, что apo- указывает на апокалипсис. А -cyan вовсе не похож на тот светло-голубой цвет, с которым знакомы ветераны, заставшие CGA-адаптеры. В Нижней Радуге это, скорее, цвет морской волны. Сине-зелёный такой, заметно более тёмный.
** Эта бодрящая картинка взята уже не из Fallen London, а из Sunless Sea, что, впрочем, не имеет ни малейшего значения.
=================
Я хотел бы выразить благодарность тем, кто меня поддержал. Надеюсь, что не слишком вас разочаровал, леди и джентльмены.