О своем, о личном...
Удивительно, как бывает... Сегодня, копаясь от нечего делать в старых папках в компьютере, обнаружил в них несколько глав незаконченного романа, к написанию которого я приступил, если мне память не изменяет, в 2005 году, а потом забросил. Главы долго валялись, я время от времени их перечитывал; перечитал и теперь.
Не сказать, что "мы в восхищении", однако чтение все же до некоторой степени захватило и взволновало меня. Сомневался весь вечер и, в конце концов, решился выложить сюда одну из глав. Не знаю, было ли это разумным шагом с моей стороны...
О чем роман? О проблемах. Нет, конечно, я понимаю - все романы о проблемах. Но этот роман о таких проблемах, которые зачастую остаются для нас незаметными, к которым мы относимся снисходительно, а иногда даже способствуем им, хотя ничего хорошего это не принесет - и нам не раз говорили об этом.
Непонятно?
Тогда попробую с другого конца. Несколько лет назад мне в руки попалась книга одного замечательного вайшнава и ученого Сухотры Свами, "Апасампрадаи. Отклонившиеся вайшнавские секты". О содержании, я думаю, ясно из названия. В книге вкратце описаны история и взгляды тринадцати околовайшнавских религиозных групп, которые последователи Сарасвата-сампрадаи (впрочем не только) относят к числу как бы "ересей" (это слово я употребляю в кавычках, поскольку применительно к индуизму это понятие с его христианским наполнением не совсем уместно). Во введении к этой книге Сухотра Свами говорит одну очень важную вещь. Апасампрадая - пишет он - это явление не столько историческое, сколько внутреннее. Любое отклонение в любой религии возникает из какого-то заблуждения, в котором человек по собственной слабости начинает упорствовать. Разные заблуждения порождают разные "ереси". А апасампрадаи - это как бы внешнее, общественно-историческое воплощение этих самых анартх, т.е. внутренних заблуждений, пороков, терзающих человеческую душу. Тринадцать апасампрадай, перечисленных Тотарамом Бабаджи (смарты, джати-госани, пракрита-сахаджии, гауранга-нагари, сакхи-бекхи и т.д.), - это тринадцать разновидностей внутренних проблем, мешающих вайшнаву продвигаться по духовному пути.
Но апасампрадаи - это где-то "там". Когда вы видели последний раз чудадхари или, ну, скажем, гауранга-нагари, или неда-неди? Но дело-то в том, что анартхи, из, которых, как из семян, вырастают все эти нелепые, а местами и отвратительные, псевдодуховные явления, зачастую, незамеченные, остаются в наших сердцах и дают ростки в нашем крепнущем вайшнавском сообществе, в наших общинах и ашрамах. Анализу этого явления и должен был быть посвящен мой роман. Местами - увы - это действительно больше анализ, чем художественное произведение; отдельные ситуации выглядят несколько натянуто и искусственно. Но все же я рискну вынести на ваш суд одну главу, на мой взгляд, наиболее удачную.
Для окончательной ясности - сюжет. Никому не известный молодой санньяси (лицо абсолютно вымышленное) получает от духовного учителя поручение - ездить с проповедью по российским храмам и общинам и везде, где можно, помогать словом и делом единоверцам в их духовной практике. Но при этом санньяси должен всячески скрывать свой высокий титул и странствовать как
обычный ученик - без всяких почестей, без цветочных гирлянд и тому подобного. Его странствия и наблюдения за жизнью вайшнавов и составляют событийную канву этого немного грустного неоконченного романа. Не знаю, будет ли она понятна не-вайшнавам, но, возможно, им тоже покажется интересным взглянуть как бы изнутри на жизнь странных и непонятных кришнаитов.
Итак, вот одна из глав - "Смарта-брахманы". Предупреждаю сразу: ВСЕ имена и персонажи - вымышленные. Возможные совпадения - СЛУЧАЙНЫ. Если кто-то узнал тут себя или знакомых - знайте: ВАС я в виду не имел точно)))
Я сошел с поезда. На часах было без пяти час. Ночной вокзал светился изнутри ровным желтоватым светом, и через огромные окна я видел зал ожидания, где на жестких креслах ожидали утра ночные пассажиры. Кто-то из них спал, прислонившись к соседу, иные читали. Храм, как мне сказали, находился недалеко от вокзала, поэтому я не стал дожидаться рассвета, а пошел почти наугад по темным улицам в нужном направлении.
Храм спал. Горело только одно окошко - в угловой комнате. Видимо, там кто-то бодрствовал. Как знать, подумал я, может, ждут моего приезда.
Я позвонил. Через несколько минут дверь приоткрылась, и на пороге показался пожилой преданный в одной гамчхе, с перекинутым через торс брахманским шнуром.
- Ванамалья Вамши дас? - громким шепотом спросил он меня. Я кивнул.
- Мы ждем. Проходите. Там для вас комната приготовлена.
Он отошел в сторону.
- Извините, мы строимся, поэтому пока у нас тут беспорядок.
Я вошел внутрь. Меня обступила кромешная тьма, к которой добавились жара и спертый воздух с запахом чего-то сладкого (может, ванили?)
- Нам наверх, - показал мой провожатый. - На первом этаже у нас кондитерский цех. Преданные работают. Проходите!
Я оказался в довольно просторном коридоре, который освещала одна только тусклая желтая лампочка. По стенам были развешаны изображения Кришны в красивых рамках, а напротив двери висела доска объявлений. Из объявлений я успел разглядеть только тему прошлой воскресной лекции - «Проблемы в ИСККОН».
Мой провожатый пригласил меня в комнату, где мне предстояло провести несколько дней.
- Здесь немного жарко, - извинился он, - зато душ и туалет отдельные. Располагайтесь. Все спальные принадлежности здесь.
Он закрыл дверь. Я постирал одежду и расстелил на полу спальник. Спать хотелось страшно. Приоткрыв окно и впустив в комнату свежий ночной воздух, я выключил свет и блаженно растянулся на скрипучем паркетном полу.
За много лет храмовой жизни я приобрел замечательную привычку - просыпаться, независимо от того, во сколько лег, в одно и то же время - в 3.55. Мой внутренний будильник не подвел меня и на этот раз. Я вскочил, свернул спальник, протер место, на котором тот лежал, и бросился в душ. Прохладные струи приятно освежили мое тело, прогоняя остатки сна. Я вытерся, поставил тилаку, надел дхоти и чадар и пошел в алтарную, где в 4:15 должно было начаться мангала-арати.
На кухне, что прилегала к алтарной, кто-то шумел. Я заглянул туда и увидел моего вчерашнего (точнее, сегодняшнего) знакомого - в белом дхоти и чадаре. Он увидел меня, помахал мне черпаком и поспешил к двери, соединяющей алтарную с кухней. Я понял, что он - местный пуджари.
В алтарной царил полумрак - свет шел только из-за занавески, закрывающей алтарь. На часах было ровно 4:15. Пуджари вышел трубить в раковину. Увидев меня, одиноко стоящего в темной алтарной, он виновато улыбнулся и, словно извиняясь, сказал:
- Может, споете? Преданные сейчас подойдут. Наверное, проспали.
Я взял мридангу и неуверенно (я вообще плохой певец) начал:
-Джая Гаура-Нитай…
Как и обещал пуджари, преданные подтянулись к середине арати. Их было всего двое, но мы спели неплохой киртан, провели туласи-пуджу и остались в алтарной читать джапу. Один из преданных включил яркий свет (на время утренней службы комната освещалась лампами алтаря), приоткрыл форточку - в комнату ворвалась струя свежего утреннего воздуха - и сел, прислонившись к стене. Второй спросил меня, не возражаю ли я против утренних раг, и тихонько включил запись шеная. Комната наполнилась звуками мантры. Я перебирал четки, стараясь сосредоточиться на Святых Именах.
К шести часам, однако, я остался в комнате один. Было слышно, как один из преданных ходит по коридору туда-сюда, а другой чем-то гремит на кухне. Я повторил гаятри- и санньяса-мантры и снова вернулся к своей джапе.
К семи часам, когда пришло время приветствия, выяснилось, что преданных в храме гораздо больше, чем я думал: в алтарной, помимо меня, собралось шесть человек. Двое или трое кивнули мне в знак приветствия, другие же разбрелись по углам, ожидая звуков раковины и начала даршана.
После окончания утренней программы мы вышли в коридор.
- Бхагавата, алтарь плохо украсил! Лысо как-то смотрится, - с озабоченным выражением лица крикнул один из преданных.
- Что на прасад сегодня? - сунулся на кухню другой.
- Несите тарелки! - из-за двери кухни выглянул повар. - Сегодня супчик, макароны, хлеб и взбитые сливки.
- Ого! Экстаз! - взбитые сливки вызвали у преданных сильное воодушевление, и они со всех ног бросились в одном направлении - видимо в то, им одним известное место, где хранятся тарелки.
Я остался один. Повар заметил мою растерянность.
- Посмотрите в ящиках - там иногда остается посуда, - и кивнул на стоящий в углу сервант.
- И часто у вас бывают взбитые сливки?
- Каждый день предлагаем! - гордо ответил повар, подмигнув. - Кормильцы снабжают…
Я сообразил, что речь идет о кондитерском цехе, что на первом этаже.
- У них после тортов обычно остается… Чтоб не пропадало, нам отдают. А мы Божествам предлагаем.
Заметив странное выражение на моем лице, повар улыбнулся.
- Да вы не беспокойтесь! Главное - с любовью предложить! Да и с листьями туласи - Господь по-любому примет!
Наверное, я какой-то неправильный. Господь мой, почему я везде вижу недостатки? Почему я не привыкну к мысли, что все живые существа - души по своей природе - вечные, полные знания и блаженства, а потому - верные Твои слуги? Почему меня тянет спорить со всем, с чем я не согласен? Наверное, я плохой санньяси. Наверное, я был слишком уверен в своих силах, что попросил Гурудева дать мне данду и бахирвасу. Но Гурудев не мог ошибаться! Зачем-то он меня принял! Наверное, такова воля Кришны, и не мне пытаться понять ее.
После прасада (преданные принимали его порознь - каждый в своем углу) я решил почитать «Бхагаватам», а потом выйти и пройтись немного по улицам - подумать, о чем я расскажу сегодня вечером на воскресной программе (да, забыл сказать - мне поручили сегодня рассказать прихожанам о Кришне!) Я постучался в брахмачари-ашрам, и дверь мне открыл молодой (может, лет восемнадцати) парень с ясными глазами, в белом фартуке поверх шафрановой курты и белом же кондитерском колпаке.
- У вас не найдется «Бхагаватам»? - спросил я.
- Ага, сейчас… Семён, принеси Прабху «Бхагаватам», я на работу опаздываю!
Семён - заспанный улыбчивый брахмачари - подал мне Царя Книг. Я поблагодарил его и, устроившись прямо в коридоре, у входа в алтарную, погрузился в нектар шлок Вьясадевы и комментариев Прабхупады. Минут через десять ко мне присоединился еще один преданный с книгой, который сел в позе лотоса рядом со мной и начал заучивать шлоки.
«Но чистая бхакти-йога не зависит ни от кармы, ни от гьяны, ибо она может не только освободить человека от обусловленной жизни, но и одарить трансцендентным любовным служением Господу».
На улице было пасмурно. Кутаясь в чадар, я медленно шел по тротуару. Улица - узкий спуск с разбитым асфальтом, в историческом цетре города - была пустынна. Из форточки на окне полукаменного старинного дома на меня щурилась кошка. По тротуару, то и дело подбирая что-то с земли, гуляли голуби. Подбежала маленькая рыжая собачка и, осторожно обнюхав мои тапки, отправилась восвояси.
- Харибол! - раздалось сзади. Я оглянулся и увидел, что меня догоняет преданный.
- По пути? Вместе пойдем. Я на остановку.
Он зашагал рядом.
- Кто ваш духовный учитель? - спросил он, переводя дух.
- Падманабха Свами, - осторожно ответил я, боясь, как бы, вопреки указанию Гурудева, не сболтнуть лишнего. - А ваш?
- Еще не выбрал. Я так-то недавно в сознании Кришны. Кто первый приедет - того и выберу. Уже надоело - все с гуру, а я - без. Как? Падманабха Свами?
Я кивнул.
- А-а. Может, его и выберу, - он помолчал с минуту, а потом вдруг перешел со мной на «ты». - А ты где инициацию получал?
- В Маяпуре, - честно ответил я.
- Слушай, экстаз! Я тоже планирую… накоплю денег и поеду в Маяпур. А лучше в Пури или Вриндаван. Наверно, во Вриндаван лучше? Там ведь очищение больше, правильно?
- Кто вам такое сказал?
- Наши старшие преданные.
Господи! Как иногда мне стыдно, что я - санньяси, а потому - старший преданный! Спасибо Вам, Гурудев, что дали мне возможность снова почувствовать себя брахмачари! Господь мой, Кришна, дай мне сил, чтобы вновь не возгордиться и не начать давать другим ненужные советы!
Мы дошли до верха.
- Мне на остановку, - махнул мне рукой мой попутчик и побежал к подъезжающему троллейбусу. Я же побрел назад.
Вечером на воскресную программу начали подтягиваться преданные местной общины. Пришел президент, долго жал мне руку, улыбался, а потом исчез так же внезапно, как появился. Потом меня чуть не сшибли с ног дети лет шести-семи, игравшие в догонялки в коридорах храма. Их мамы в это время сидели на диванчике у входа в алтарную и о чем-то мирно беседовали. Пришел и сел в уголке какой-то хмурый пожилой мужчина. Я было решил подойти пообщаться с ним, но потом передумал - казалось, ему и без меня хорошо, и он полностью в своей тарелке.
На кухне полным ходом шла подготовка к пиру. Судя по голосам, доносившимся с кухни, в процессе принимала участие едва ли не треть общины.
Темой сегодняшней лекции я выбрал «Духовное счастье в сознании Кришны». Я сел на вьясасану, взял в руки караталы и погрузился в медитацию на духовного учителя, Господа Чайтанью и Шри Кришну.
Джая Радха-Мадхава Кунджа-бихари,
Гопи-джана-валлабха, Гири-вара-дхари,
Яшода-нандана, Враджа-джана-ранджана,
Ямуна-тира-вана-чари.
Пение захватило меня, и я минут пятнадцать не мог остановиться. Краем уха я слышал, как открывалась и закрывалась дверь в алтарную, как кто-то заходил и выходил, как звенел колокольчик в алтаре - но глаза мои были закрыты, и ничего другого в тот момент мне было не нужно - только эти имена Господа.
Караталы звякнули последний раз, и в воздухе повис легкий, затихающий звук. Я открыл глаза. Алтарная была почти пуста - только вдоль противоположной стены сидели восемь человек и внимательно, с ожиданием, смотрели на меня.
- Что ж, - решил пошутить я, - манушьянам сахасрешу кашчид ятати сиддхае… Хорошо, давайте начнем. Сегодня мы поговорим о духовном счастье в сознании Кришны и о том, как его достичь. Это совсем нетрудно. Слушайте внимательно…
Я с упоением рассказывал преданным и гостям о чистом служении Кришне, свободном от всех посторонних мотивов. Я рассказал им, что чувствуют преданные, когда освобождаются от цепей кармы и, наконец, после миллионов жизней, проведенных в материальном мире, получают даршан Господа. Я рассказал, как заботится Господь о Своих преданных, давая им все необходимое, и устраняя с пути их служения все препятствия. Гости благодарно и внимательно слушали. Видно было, что тема эта для них очень интересна.
Где-то ближе к концу лекции дверь открылась и в алтарную, с мридангой в руках, вошел преданный, который сегодня утром читал вместе со мной книги. Он присел у двери и выжидательно посмотрел на часы.
Подходило время гаура-арати. Где-то за пять минут до его начала я остановился и спросил:
- Есть ли вопросы?
Пожилой человек, внимательно прослушавший мою лекцию от начала до конца, зачем-то встал и, волнуясь, попросил:
- Так… Давайте как-то… подытожим. Вы говорите «духовное счастье». Как все-таки его достичь? В двух словах…
Он взглянул на меня, ожидая ответа. Я улыбнулся.
- Все очень просто. Мам экам шаранам враджа - говорит Кришна. «Предайся Мне и только Мне». Ман-мана-бхава мад-бхакто мад яджи мам намаскуру. «Думай обо Мне, стань Моим преданным, поклоняйся Мне, склоняйся передо Мной». Все очень просто. Нужно просто всю жизнь построить на этом наставлении. Служение Кришне - единственный источник настоящего счастья и единственное, чем, в конечном счете, стоит заниматься. Вам понятно?
Слушатель кивнул и опустился на место. Тут поднял руку преданный с мридангой.
- Можно дополнить?
Я разрешил.
- Понимаете, Николай Иванович, для нас, на нашем уровне, это наставление Кришны значит просто исполнять предписанные обязанности и посвящать Ему все плоды своих действий. Как например - вы работаете на заводе, но делаете это ради Кришны. То есть жертвуете заработок на служение Кришне. В этом и есть смысл. Понимаете? Не так что все надо бросить и предаться, а… как сам Кришна говорит, что мудрый человек не смущает неверующих, побуждая их отказываться от деятельности. Ниятам куру карма твам. Честно исполняй свой долг. Шарира ятрапи ча те. Иначе ты даже не сможешь поддержать свое тело. Вам ясно? Тогда у меня все. Сейчас арати.
Пуджари начал трубить в раковину. Все повставали со своих мест и, следуя за киртанкаром, начали подхлопывать ему в ладоши.
Меня же не оставляло чувство неловкости за скомканный конец лекции. Но к этой неловкости примешивалось что-то еще - что именно, я не мог понять. В голове почему-то крутились слова «арадхйо бхагаван враджеша-таная тад дхама вриндаванам, рамья качид упасана враджа-вадху варгьена йа калпитам». Из-за какого-то смутного беспокойства я не сразу смог сосредоточиться на киртане, но по мере того, как он набрал силу, волны святого имени все больше и больше подхватывали меня - пока через несколько минут не унесли совсем…
Когда киртан закончился, настало время прасада. Нас рассадили вдоль стен, перед нами расставили пластиковые тарелки и стаканы, раздали ложки. По бокам от меня расположились хмурые, неприветливые брахмачари, поэтому я решил почитать прасад в абсолютном молчании.
Это, скажу вам я, был пир! Блюд было столько, что уже на восьмом я сбился со счету. Прасад был таким роскошным, что я испугался - не совершаю ли я ошибку, что ем его? Ведь я санньяси!
Брахмачари слева сказал раздатчику:
- Мне только хлеб и напиток.
Брахмачари справа же, напротив, попросил положить всего, и побольше.
Преданные ели и вздыхали:
- Да-а, не зря пришли!
Как это часто бывает, президент храма объявил в микрофон:
- Вся слава поварам ИСККОН!
Затем он объявил имена жертвователей, и им раздали маха-прасад - сандал со стоп Шри-Шри-Гаура-Нитай и листья туласи.
Когда прасад закончился, я вышел в коридор. В дверях я столкнулся с матаджи в фартуке, лет тридцати пяти на вид.
- О, Харе Кришна, - поприветствовала она меня деловым тоном и расплылась в улыбке, - как вам у нас?
- Очень хорошо, - ответил я. - Очень хорошие, внимательные слушатели.
- Ну так и оставайтесь у нас! - радостно воскликнула она, словно уже приняла за меня решение. - Оставайтесь, у нас не хватает проповедников! Поможете проповедь поднять (при этих словах меня передернуло)! У нас тут много старших преданных… Хорошее общение... Мы каждую неделю собираемся у кого-нибудь на квартире. Вас тут на руках носить будут! Работать есть где - на Индию заработаете. Захотите жениться - нет проблем, подберем вам невесту! Оставайтесь! У нас тут такие возможности!
Я, с первых секунд утратив к этому разговору всякий интерес, пообещал подумать, и быстро отошел в сторону. Энергичная матаджи тут же нашла себе другого собеседника. Я опустился на диванчик, стоявший у входа в алтарную, и задумался.
Через несколько минут ко мне подсел тот пожилой человек, который задал вопрос на лекции.
- Грустно? - подмигнул он мне. Я кивнул.
- Мне тоже грустно. Одиноко как-то. Пообщаться не с кем. Прихожу в храм, а тут ни к кому не подступишься. Единственное, чтобы внимание обратили - денег пожертвовать… Он вздохнул.
- А вы сами-то откуда? Надолго у нас?
- Я проповедник. Духовный учитель сказал мне ездить по храмам и учить людей чистому преданному служению.
- Как хорошо… - вздохнул мой собеседник. - Вы, случайно, не занимаетесь аюрведой, астрологией или фэн-шуй?
Я покачал головой.
- Слава Богу…
Он помолчал еще немного, а потом встал и побрел в сторону выхода.
Из алтарной вывалилась шумная компания панков в черных футболках. Вслед за ними вышли две молодые девушки в сари. Откуда ни возьмись снова появилась разговорчивая матаджи.
- Ну как, Пурвачити, договорились, когда ягья?
- В начале августа.
- О-о-ой, а чего как долго? Чего тут собираться? Решили - прошли - и дело с концом!
- Ну все-таки хотели сначала расписаться…
- Да ла-адно тебе! Смотри, сбежит! Такого жениха потеряешь! Брахман! Деньги зарабатывает! Мечта! А то так и проходишь в девках до старости. Санньясу придется принимать!
Она рассмеялась удачной шутке.
Из алтарной вышла пожилая женщина.
- Ой, матаджи, - обратилась она к разговорчивой преданной, - какая вы красивая сегодня! Вот, возьмите, угощайтесь. Я вам печенья испекла.
Она протянула матаджи пакет с печением и улыбнулась. Та растянула губы и покивала головой как бы в знак благодарности. Бабушка пошла к дверям.
- Пурвачитти, как пойдешь на улицу, захвати с собой, - она протянула пакет с печеньем девушке. - Под дерево положишь. Я не ем пищу, приготовленную неинициированными.
Я встал и тихонько вышел на улицу. Там, у дверей, стояли несколько преданных-грихастх, степенно и неторопливо что-то обсуждая. То и дело из храма высовывался кто-то из гостей и пытался спросить у них что-то, но те отмахивались от всех - видимо и впрямь обсуждали что-то важное.
Я вышел за ворота и побрел по улице. Наверное, я не должен так думать, но - Господи! - как я благодарен Тебе и Гурудеву, что мне не нужно оставаться в одном месте подолгу! «Лишь только тот, кто в путь готов пуститься, выигрывает бодрость и свободу». Мне не хотелось возвращаться обратно. Но я вернулся - чтобы поблагодарить президента храма, а еще - пожать руку тому пуджари, который поздней ночью открыл мне дверь.
Президент храма очень жалел, что я так скоро уезжаю. Он пожертвовал мне денег на билет до следующего храма и рассказал, как найти ближайшее Интернет-кафе. Я подарил ему маленький календарик с изображением Их Светлостей Шри Шри Радха-Мадхавы, а он в ответ протянул мне книжку про экадаши.
Тем же вечером я отправил Гурудеву отчет о событиях в храме, а ночью уже сидел в новом поезде, который нес меня в новый город.
Ответ от Гурудева пришел на следующий же день:
«Дорогой Ванамалья Вамши Махарадж! Прими мои благословения! Я внимательно прочитал твое письмо, и очень рад, что ты следуешь моему указанию и проповедуешь чистое преданное служение, лишенное примеси кармы и гьяны. Недавно я нашел у Нароттамы Даса замечательные строки: «Отбросив все другие желания и избавившись от философских измышлений и корыстных действий, в обществе преданных я буду телом и умом поклоняться и служить Шри Кришне. Я не буду поклоняться никаким другим богам или богиням. Преданное служение для меня - источник жизни, а карма и гьяна-канда - два сосуда с ядом. Если человек испробует этого яда, а затем провозгласит, что это нектар, он уйдет из царства людей и много жизней будет скитаться по разным телам, питаясь отвратительной пищей и наслаждаясь ужасными вещами». Как тебе? Не очень сильно? Подумай над этим на досуге. И помни - чистое преданное служение - единственное, что может сделать человека по-настоящему счастливым! Учи этому других. Будь счастлив своей проповедью!
Твой слуга Падманабха Свами».
Не сказать, что "мы в восхищении", однако чтение все же до некоторой степени захватило и взволновало меня. Сомневался весь вечер и, в конце концов, решился выложить сюда одну из глав. Не знаю, было ли это разумным шагом с моей стороны...
О чем роман? О проблемах. Нет, конечно, я понимаю - все романы о проблемах. Но этот роман о таких проблемах, которые зачастую остаются для нас незаметными, к которым мы относимся снисходительно, а иногда даже способствуем им, хотя ничего хорошего это не принесет - и нам не раз говорили об этом.
Непонятно?
Тогда попробую с другого конца. Несколько лет назад мне в руки попалась книга одного замечательного вайшнава и ученого Сухотры Свами, "Апасампрадаи. Отклонившиеся вайшнавские секты". О содержании, я думаю, ясно из названия. В книге вкратце описаны история и взгляды тринадцати околовайшнавских религиозных групп, которые последователи Сарасвата-сампрадаи (впрочем не только) относят к числу как бы "ересей" (это слово я употребляю в кавычках, поскольку применительно к индуизму это понятие с его христианским наполнением не совсем уместно). Во введении к этой книге Сухотра Свами говорит одну очень важную вещь. Апасампрадая - пишет он - это явление не столько историческое, сколько внутреннее. Любое отклонение в любой религии возникает из какого-то заблуждения, в котором человек по собственной слабости начинает упорствовать. Разные заблуждения порождают разные "ереси". А апасампрадаи - это как бы внешнее, общественно-историческое воплощение этих самых анартх, т.е. внутренних заблуждений, пороков, терзающих человеческую душу. Тринадцать апасампрадай, перечисленных Тотарамом Бабаджи (смарты, джати-госани, пракрита-сахаджии, гауранга-нагари, сакхи-бекхи и т.д.), - это тринадцать разновидностей внутренних проблем, мешающих вайшнаву продвигаться по духовному пути.
Но апасампрадаи - это где-то "там". Когда вы видели последний раз чудадхари или, ну, скажем, гауранга-нагари, или неда-неди? Но дело-то в том, что анартхи, из, которых, как из семян, вырастают все эти нелепые, а местами и отвратительные, псевдодуховные явления, зачастую, незамеченные, остаются в наших сердцах и дают ростки в нашем крепнущем вайшнавском сообществе, в наших общинах и ашрамах. Анализу этого явления и должен был быть посвящен мой роман. Местами - увы - это действительно больше анализ, чем художественное произведение; отдельные ситуации выглядят несколько натянуто и искусственно. Но все же я рискну вынести на ваш суд одну главу, на мой взгляд, наиболее удачную.
Для окончательной ясности - сюжет. Никому не известный молодой санньяси (лицо абсолютно вымышленное) получает от духовного учителя поручение - ездить с проповедью по российским храмам и общинам и везде, где можно, помогать словом и делом единоверцам в их духовной практике. Но при этом санньяси должен всячески скрывать свой высокий титул и странствовать как
обычный ученик - без всяких почестей, без цветочных гирлянд и тому подобного. Его странствия и наблюдения за жизнью вайшнавов и составляют событийную канву этого немного грустного неоконченного романа. Не знаю, будет ли она понятна не-вайшнавам, но, возможно, им тоже покажется интересным взглянуть как бы изнутри на жизнь странных и непонятных кришнаитов.
Итак, вот одна из глав - "Смарта-брахманы". Предупреждаю сразу: ВСЕ имена и персонажи - вымышленные. Возможные совпадения - СЛУЧАЙНЫ. Если кто-то узнал тут себя или знакомых - знайте: ВАС я в виду не имел точно)))
Я сошел с поезда. На часах было без пяти час. Ночной вокзал светился изнутри ровным желтоватым светом, и через огромные окна я видел зал ожидания, где на жестких креслах ожидали утра ночные пассажиры. Кто-то из них спал, прислонившись к соседу, иные читали. Храм, как мне сказали, находился недалеко от вокзала, поэтому я не стал дожидаться рассвета, а пошел почти наугад по темным улицам в нужном направлении.
Храм спал. Горело только одно окошко - в угловой комнате. Видимо, там кто-то бодрствовал. Как знать, подумал я, может, ждут моего приезда.
Я позвонил. Через несколько минут дверь приоткрылась, и на пороге показался пожилой преданный в одной гамчхе, с перекинутым через торс брахманским шнуром.
- Ванамалья Вамши дас? - громким шепотом спросил он меня. Я кивнул.
- Мы ждем. Проходите. Там для вас комната приготовлена.
Он отошел в сторону.
- Извините, мы строимся, поэтому пока у нас тут беспорядок.
Я вошел внутрь. Меня обступила кромешная тьма, к которой добавились жара и спертый воздух с запахом чего-то сладкого (может, ванили?)
- Нам наверх, - показал мой провожатый. - На первом этаже у нас кондитерский цех. Преданные работают. Проходите!
Я оказался в довольно просторном коридоре, который освещала одна только тусклая желтая лампочка. По стенам были развешаны изображения Кришны в красивых рамках, а напротив двери висела доска объявлений. Из объявлений я успел разглядеть только тему прошлой воскресной лекции - «Проблемы в ИСККОН».
Мой провожатый пригласил меня в комнату, где мне предстояло провести несколько дней.
- Здесь немного жарко, - извинился он, - зато душ и туалет отдельные. Располагайтесь. Все спальные принадлежности здесь.
Он закрыл дверь. Я постирал одежду и расстелил на полу спальник. Спать хотелось страшно. Приоткрыв окно и впустив в комнату свежий ночной воздух, я выключил свет и блаженно растянулся на скрипучем паркетном полу.
За много лет храмовой жизни я приобрел замечательную привычку - просыпаться, независимо от того, во сколько лег, в одно и то же время - в 3.55. Мой внутренний будильник не подвел меня и на этот раз. Я вскочил, свернул спальник, протер место, на котором тот лежал, и бросился в душ. Прохладные струи приятно освежили мое тело, прогоняя остатки сна. Я вытерся, поставил тилаку, надел дхоти и чадар и пошел в алтарную, где в 4:15 должно было начаться мангала-арати.
На кухне, что прилегала к алтарной, кто-то шумел. Я заглянул туда и увидел моего вчерашнего (точнее, сегодняшнего) знакомого - в белом дхоти и чадаре. Он увидел меня, помахал мне черпаком и поспешил к двери, соединяющей алтарную с кухней. Я понял, что он - местный пуджари.
В алтарной царил полумрак - свет шел только из-за занавески, закрывающей алтарь. На часах было ровно 4:15. Пуджари вышел трубить в раковину. Увидев меня, одиноко стоящего в темной алтарной, он виновато улыбнулся и, словно извиняясь, сказал:
- Может, споете? Преданные сейчас подойдут. Наверное, проспали.
Я взял мридангу и неуверенно (я вообще плохой певец) начал:
-Джая Гаура-Нитай…
Как и обещал пуджари, преданные подтянулись к середине арати. Их было всего двое, но мы спели неплохой киртан, провели туласи-пуджу и остались в алтарной читать джапу. Один из преданных включил яркий свет (на время утренней службы комната освещалась лампами алтаря), приоткрыл форточку - в комнату ворвалась струя свежего утреннего воздуха - и сел, прислонившись к стене. Второй спросил меня, не возражаю ли я против утренних раг, и тихонько включил запись шеная. Комната наполнилась звуками мантры. Я перебирал четки, стараясь сосредоточиться на Святых Именах.
К шести часам, однако, я остался в комнате один. Было слышно, как один из преданных ходит по коридору туда-сюда, а другой чем-то гремит на кухне. Я повторил гаятри- и санньяса-мантры и снова вернулся к своей джапе.
К семи часам, когда пришло время приветствия, выяснилось, что преданных в храме гораздо больше, чем я думал: в алтарной, помимо меня, собралось шесть человек. Двое или трое кивнули мне в знак приветствия, другие же разбрелись по углам, ожидая звуков раковины и начала даршана.
После окончания утренней программы мы вышли в коридор.
- Бхагавата, алтарь плохо украсил! Лысо как-то смотрится, - с озабоченным выражением лица крикнул один из преданных.
- Что на прасад сегодня? - сунулся на кухню другой.
- Несите тарелки! - из-за двери кухни выглянул повар. - Сегодня супчик, макароны, хлеб и взбитые сливки.
- Ого! Экстаз! - взбитые сливки вызвали у преданных сильное воодушевление, и они со всех ног бросились в одном направлении - видимо в то, им одним известное место, где хранятся тарелки.
Я остался один. Повар заметил мою растерянность.
- Посмотрите в ящиках - там иногда остается посуда, - и кивнул на стоящий в углу сервант.
- И часто у вас бывают взбитые сливки?
- Каждый день предлагаем! - гордо ответил повар, подмигнув. - Кормильцы снабжают…
Я сообразил, что речь идет о кондитерском цехе, что на первом этаже.
- У них после тортов обычно остается… Чтоб не пропадало, нам отдают. А мы Божествам предлагаем.
Заметив странное выражение на моем лице, повар улыбнулся.
- Да вы не беспокойтесь! Главное - с любовью предложить! Да и с листьями туласи - Господь по-любому примет!
Наверное, я какой-то неправильный. Господь мой, почему я везде вижу недостатки? Почему я не привыкну к мысли, что все живые существа - души по своей природе - вечные, полные знания и блаженства, а потому - верные Твои слуги? Почему меня тянет спорить со всем, с чем я не согласен? Наверное, я плохой санньяси. Наверное, я был слишком уверен в своих силах, что попросил Гурудева дать мне данду и бахирвасу. Но Гурудев не мог ошибаться! Зачем-то он меня принял! Наверное, такова воля Кришны, и не мне пытаться понять ее.
После прасада (преданные принимали его порознь - каждый в своем углу) я решил почитать «Бхагаватам», а потом выйти и пройтись немного по улицам - подумать, о чем я расскажу сегодня вечером на воскресной программе (да, забыл сказать - мне поручили сегодня рассказать прихожанам о Кришне!) Я постучался в брахмачари-ашрам, и дверь мне открыл молодой (может, лет восемнадцати) парень с ясными глазами, в белом фартуке поверх шафрановой курты и белом же кондитерском колпаке.
- У вас не найдется «Бхагаватам»? - спросил я.
- Ага, сейчас… Семён, принеси Прабху «Бхагаватам», я на работу опаздываю!
Семён - заспанный улыбчивый брахмачари - подал мне Царя Книг. Я поблагодарил его и, устроившись прямо в коридоре, у входа в алтарную, погрузился в нектар шлок Вьясадевы и комментариев Прабхупады. Минут через десять ко мне присоединился еще один преданный с книгой, который сел в позе лотоса рядом со мной и начал заучивать шлоки.
«Но чистая бхакти-йога не зависит ни от кармы, ни от гьяны, ибо она может не только освободить человека от обусловленной жизни, но и одарить трансцендентным любовным служением Господу».
На улице было пасмурно. Кутаясь в чадар, я медленно шел по тротуару. Улица - узкий спуск с разбитым асфальтом, в историческом цетре города - была пустынна. Из форточки на окне полукаменного старинного дома на меня щурилась кошка. По тротуару, то и дело подбирая что-то с земли, гуляли голуби. Подбежала маленькая рыжая собачка и, осторожно обнюхав мои тапки, отправилась восвояси.
- Харибол! - раздалось сзади. Я оглянулся и увидел, что меня догоняет преданный.
- По пути? Вместе пойдем. Я на остановку.
Он зашагал рядом.
- Кто ваш духовный учитель? - спросил он, переводя дух.
- Падманабха Свами, - осторожно ответил я, боясь, как бы, вопреки указанию Гурудева, не сболтнуть лишнего. - А ваш?
- Еще не выбрал. Я так-то недавно в сознании Кришны. Кто первый приедет - того и выберу. Уже надоело - все с гуру, а я - без. Как? Падманабха Свами?
Я кивнул.
- А-а. Может, его и выберу, - он помолчал с минуту, а потом вдруг перешел со мной на «ты». - А ты где инициацию получал?
- В Маяпуре, - честно ответил я.
- Слушай, экстаз! Я тоже планирую… накоплю денег и поеду в Маяпур. А лучше в Пури или Вриндаван. Наверно, во Вриндаван лучше? Там ведь очищение больше, правильно?
- Кто вам такое сказал?
- Наши старшие преданные.
Господи! Как иногда мне стыдно, что я - санньяси, а потому - старший преданный! Спасибо Вам, Гурудев, что дали мне возможность снова почувствовать себя брахмачари! Господь мой, Кришна, дай мне сил, чтобы вновь не возгордиться и не начать давать другим ненужные советы!
Мы дошли до верха.
- Мне на остановку, - махнул мне рукой мой попутчик и побежал к подъезжающему троллейбусу. Я же побрел назад.
Вечером на воскресную программу начали подтягиваться преданные местной общины. Пришел президент, долго жал мне руку, улыбался, а потом исчез так же внезапно, как появился. Потом меня чуть не сшибли с ног дети лет шести-семи, игравшие в догонялки в коридорах храма. Их мамы в это время сидели на диванчике у входа в алтарную и о чем-то мирно беседовали. Пришел и сел в уголке какой-то хмурый пожилой мужчина. Я было решил подойти пообщаться с ним, но потом передумал - казалось, ему и без меня хорошо, и он полностью в своей тарелке.
На кухне полным ходом шла подготовка к пиру. Судя по голосам, доносившимся с кухни, в процессе принимала участие едва ли не треть общины.
Темой сегодняшней лекции я выбрал «Духовное счастье в сознании Кришны». Я сел на вьясасану, взял в руки караталы и погрузился в медитацию на духовного учителя, Господа Чайтанью и Шри Кришну.
Джая Радха-Мадхава Кунджа-бихари,
Гопи-джана-валлабха, Гири-вара-дхари,
Яшода-нандана, Враджа-джана-ранджана,
Ямуна-тира-вана-чари.
Пение захватило меня, и я минут пятнадцать не мог остановиться. Краем уха я слышал, как открывалась и закрывалась дверь в алтарную, как кто-то заходил и выходил, как звенел колокольчик в алтаре - но глаза мои были закрыты, и ничего другого в тот момент мне было не нужно - только эти имена Господа.
Караталы звякнули последний раз, и в воздухе повис легкий, затихающий звук. Я открыл глаза. Алтарная была почти пуста - только вдоль противоположной стены сидели восемь человек и внимательно, с ожиданием, смотрели на меня.
- Что ж, - решил пошутить я, - манушьянам сахасрешу кашчид ятати сиддхае… Хорошо, давайте начнем. Сегодня мы поговорим о духовном счастье в сознании Кришны и о том, как его достичь. Это совсем нетрудно. Слушайте внимательно…
Я с упоением рассказывал преданным и гостям о чистом служении Кришне, свободном от всех посторонних мотивов. Я рассказал им, что чувствуют преданные, когда освобождаются от цепей кармы и, наконец, после миллионов жизней, проведенных в материальном мире, получают даршан Господа. Я рассказал, как заботится Господь о Своих преданных, давая им все необходимое, и устраняя с пути их служения все препятствия. Гости благодарно и внимательно слушали. Видно было, что тема эта для них очень интересна.
Где-то ближе к концу лекции дверь открылась и в алтарную, с мридангой в руках, вошел преданный, который сегодня утром читал вместе со мной книги. Он присел у двери и выжидательно посмотрел на часы.
Подходило время гаура-арати. Где-то за пять минут до его начала я остановился и спросил:
- Есть ли вопросы?
Пожилой человек, внимательно прослушавший мою лекцию от начала до конца, зачем-то встал и, волнуясь, попросил:
- Так… Давайте как-то… подытожим. Вы говорите «духовное счастье». Как все-таки его достичь? В двух словах…
Он взглянул на меня, ожидая ответа. Я улыбнулся.
- Все очень просто. Мам экам шаранам враджа - говорит Кришна. «Предайся Мне и только Мне». Ман-мана-бхава мад-бхакто мад яджи мам намаскуру. «Думай обо Мне, стань Моим преданным, поклоняйся Мне, склоняйся передо Мной». Все очень просто. Нужно просто всю жизнь построить на этом наставлении. Служение Кришне - единственный источник настоящего счастья и единственное, чем, в конечном счете, стоит заниматься. Вам понятно?
Слушатель кивнул и опустился на место. Тут поднял руку преданный с мридангой.
- Можно дополнить?
Я разрешил.
- Понимаете, Николай Иванович, для нас, на нашем уровне, это наставление Кришны значит просто исполнять предписанные обязанности и посвящать Ему все плоды своих действий. Как например - вы работаете на заводе, но делаете это ради Кришны. То есть жертвуете заработок на служение Кришне. В этом и есть смысл. Понимаете? Не так что все надо бросить и предаться, а… как сам Кришна говорит, что мудрый человек не смущает неверующих, побуждая их отказываться от деятельности. Ниятам куру карма твам. Честно исполняй свой долг. Шарира ятрапи ча те. Иначе ты даже не сможешь поддержать свое тело. Вам ясно? Тогда у меня все. Сейчас арати.
Пуджари начал трубить в раковину. Все повставали со своих мест и, следуя за киртанкаром, начали подхлопывать ему в ладоши.
Меня же не оставляло чувство неловкости за скомканный конец лекции. Но к этой неловкости примешивалось что-то еще - что именно, я не мог понять. В голове почему-то крутились слова «арадхйо бхагаван враджеша-таная тад дхама вриндаванам, рамья качид упасана враджа-вадху варгьена йа калпитам». Из-за какого-то смутного беспокойства я не сразу смог сосредоточиться на киртане, но по мере того, как он набрал силу, волны святого имени все больше и больше подхватывали меня - пока через несколько минут не унесли совсем…
Когда киртан закончился, настало время прасада. Нас рассадили вдоль стен, перед нами расставили пластиковые тарелки и стаканы, раздали ложки. По бокам от меня расположились хмурые, неприветливые брахмачари, поэтому я решил почитать прасад в абсолютном молчании.
Это, скажу вам я, был пир! Блюд было столько, что уже на восьмом я сбился со счету. Прасад был таким роскошным, что я испугался - не совершаю ли я ошибку, что ем его? Ведь я санньяси!
Брахмачари слева сказал раздатчику:
- Мне только хлеб и напиток.
Брахмачари справа же, напротив, попросил положить всего, и побольше.
Преданные ели и вздыхали:
- Да-а, не зря пришли!
Как это часто бывает, президент храма объявил в микрофон:
- Вся слава поварам ИСККОН!
Затем он объявил имена жертвователей, и им раздали маха-прасад - сандал со стоп Шри-Шри-Гаура-Нитай и листья туласи.
Когда прасад закончился, я вышел в коридор. В дверях я столкнулся с матаджи в фартуке, лет тридцати пяти на вид.
- О, Харе Кришна, - поприветствовала она меня деловым тоном и расплылась в улыбке, - как вам у нас?
- Очень хорошо, - ответил я. - Очень хорошие, внимательные слушатели.
- Ну так и оставайтесь у нас! - радостно воскликнула она, словно уже приняла за меня решение. - Оставайтесь, у нас не хватает проповедников! Поможете проповедь поднять (при этих словах меня передернуло)! У нас тут много старших преданных… Хорошее общение... Мы каждую неделю собираемся у кого-нибудь на квартире. Вас тут на руках носить будут! Работать есть где - на Индию заработаете. Захотите жениться - нет проблем, подберем вам невесту! Оставайтесь! У нас тут такие возможности!
Я, с первых секунд утратив к этому разговору всякий интерес, пообещал подумать, и быстро отошел в сторону. Энергичная матаджи тут же нашла себе другого собеседника. Я опустился на диванчик, стоявший у входа в алтарную, и задумался.
Через несколько минут ко мне подсел тот пожилой человек, который задал вопрос на лекции.
- Грустно? - подмигнул он мне. Я кивнул.
- Мне тоже грустно. Одиноко как-то. Пообщаться не с кем. Прихожу в храм, а тут ни к кому не подступишься. Единственное, чтобы внимание обратили - денег пожертвовать… Он вздохнул.
- А вы сами-то откуда? Надолго у нас?
- Я проповедник. Духовный учитель сказал мне ездить по храмам и учить людей чистому преданному служению.
- Как хорошо… - вздохнул мой собеседник. - Вы, случайно, не занимаетесь аюрведой, астрологией или фэн-шуй?
Я покачал головой.
- Слава Богу…
Он помолчал еще немного, а потом встал и побрел в сторону выхода.
Из алтарной вывалилась шумная компания панков в черных футболках. Вслед за ними вышли две молодые девушки в сари. Откуда ни возьмись снова появилась разговорчивая матаджи.
- Ну как, Пурвачити, договорились, когда ягья?
- В начале августа.
- О-о-ой, а чего как долго? Чего тут собираться? Решили - прошли - и дело с концом!
- Ну все-таки хотели сначала расписаться…
- Да ла-адно тебе! Смотри, сбежит! Такого жениха потеряешь! Брахман! Деньги зарабатывает! Мечта! А то так и проходишь в девках до старости. Санньясу придется принимать!
Она рассмеялась удачной шутке.
Из алтарной вышла пожилая женщина.
- Ой, матаджи, - обратилась она к разговорчивой преданной, - какая вы красивая сегодня! Вот, возьмите, угощайтесь. Я вам печенья испекла.
Она протянула матаджи пакет с печением и улыбнулась. Та растянула губы и покивала головой как бы в знак благодарности. Бабушка пошла к дверям.
- Пурвачитти, как пойдешь на улицу, захвати с собой, - она протянула пакет с печеньем девушке. - Под дерево положишь. Я не ем пищу, приготовленную неинициированными.
Я встал и тихонько вышел на улицу. Там, у дверей, стояли несколько преданных-грихастх, степенно и неторопливо что-то обсуждая. То и дело из храма высовывался кто-то из гостей и пытался спросить у них что-то, но те отмахивались от всех - видимо и впрямь обсуждали что-то важное.
Я вышел за ворота и побрел по улице. Наверное, я не должен так думать, но - Господи! - как я благодарен Тебе и Гурудеву, что мне не нужно оставаться в одном месте подолгу! «Лишь только тот, кто в путь готов пуститься, выигрывает бодрость и свободу». Мне не хотелось возвращаться обратно. Но я вернулся - чтобы поблагодарить президента храма, а еще - пожать руку тому пуджари, который поздней ночью открыл мне дверь.
Президент храма очень жалел, что я так скоро уезжаю. Он пожертвовал мне денег на билет до следующего храма и рассказал, как найти ближайшее Интернет-кафе. Я подарил ему маленький календарик с изображением Их Светлостей Шри Шри Радха-Мадхавы, а он в ответ протянул мне книжку про экадаши.
Тем же вечером я отправил Гурудеву отчет о событиях в храме, а ночью уже сидел в новом поезде, который нес меня в новый город.
Ответ от Гурудева пришел на следующий же день:
«Дорогой Ванамалья Вамши Махарадж! Прими мои благословения! Я внимательно прочитал твое письмо, и очень рад, что ты следуешь моему указанию и проповедуешь чистое преданное служение, лишенное примеси кармы и гьяны. Недавно я нашел у Нароттамы Даса замечательные строки: «Отбросив все другие желания и избавившись от философских измышлений и корыстных действий, в обществе преданных я буду телом и умом поклоняться и служить Шри Кришне. Я не буду поклоняться никаким другим богам или богиням. Преданное служение для меня - источник жизни, а карма и гьяна-канда - два сосуда с ядом. Если человек испробует этого яда, а затем провозгласит, что это нектар, он уйдет из царства людей и много жизней будет скитаться по разным телам, питаясь отвратительной пищей и наслаждаясь ужасными вещами». Как тебе? Не очень сильно? Подумай над этим на досуге. И помни - чистое преданное служение - единственное, что может сделать человека по-настоящему счастливым! Учи этому других. Будь счастлив своей проповедью!
Твой слуга Падманабха Свами».