Такой маленький, а уже с крестом
Мастерская Робера Кампена. Алтарь Мероде. Фрагмент. Ок. 1427-1432. Метрополитен-музей.
Алтарь Мероде - одно из произведений, с которых начинается Северный Ренессанс. Насыщенное символикой, оно десятилетиями привлекает искусствоведов, оттачивающих на нём мастерство анализа и интерпретации. Выдвигаются всё новые и новые версии, что за предметы изображены и что они означают.
Часто мы воспринимаем такие толкования старых картин со скукой. Вот лилия символизирует чистоту и девственность Богоматери, а череп - бренность человеческой жизни, ну окей, что дальше? Для того, чтобы отвлечённый знак пробудил живые чувства, что-то должно случиться ещё. Что-то, что позволит, выражаясь молодёжным сленгом, релейтиться с чужим, приблизиться к далёкому.
В Алтаре Мероде меня особенно тронула одна деталь (может, вообще самая замечательная в нём) - летящий нагой младенец, обнимающий крест, который как бы только влетел в окно, не повредив его, и направляется прямиком к утробе Девы Марии.
Да, мы можем узнать (и это пока ещё такое, невовлечённое знание), что свет, проходящий сквозь стекло, выступает метафорой непорочного зачатия. Это символ Святого Духа, от которого Мария родила Иисуса. Непорочное зачатие - это же чудо, а как изобразить чудо, как его представить, визуализировать? Известны слова Бернарда Клервоского о том, что подобно тому, как солнечный свет проходит сквозь оконное стекло, не разбивая его, Слово Божье вошло в утробу Девы Марии, сохранив её девство.
С этой красивой метафорой и работают художники, изображая её либо просто в виде лучей света, падающих из окна, либо в виде голубя в этих лучах, как, например, в «Благовещении» ван Эйка:
Ян ван Эйк. Благовещение. Фрагмент. Ок. 1434-1436. Национальная галерея искусства, Вашингтон.
Интересно, что в этом случае знак как бы двоится, тавтологизируется: голубь ведь и сам по себе - традиционный символ Святого Духа, а тут он ещё и в лучах света, который тоже - Святой Дух. В любом случае, увидеть знак Святого Духа - это одно, а увидеть, ощутить сам Святой Дух, глядя на картину, - другое.
Вот это другое для меня приоткрывает младенец на Алтаре Мероде работы Кампена или его мастерской (хочется думать, что младенца писал сам Кампен :). Вернёмся к нему. Вообще это триптих (в высоком разрешении можно рассмотреть здесь):
На центральной панели изображена сцена Благовещения:
Младенец с крестом в левом верхнем углу едва заметен на общем фоне, в пространстве, заполненном предметами (тоже, разумеется, символическими). Ещё не родившийся, ещё бесплотный и крохотный, напоминающий гомункулуса из «Фауста», как бы ещё не существующий, он уже несёт крест, и значит, всё, что будет, уже есть. Все муки на этом кресте, который он так прижал к себе. И в этой картине мира нет вопроса «зачем?», и не может быть по-другому.
Здесь, кстати, возникает неожиданная параллель с «Прибытием» Вильнёва (а точнее даже, с повестью Чана, по которой снят этот фильм). Там метафора луча света тоже играла важную роль и тоже объясняла взгляд на жизнь как на исполнение того, что уже известно, и того, что уже есть. Как луч света, действующий по принципу Ферма, этот гомункулус-Христос тоже знает, куда ему лететь и что ему делать, пока Мария, ещё не родившая, читает Священное Писание, где всё уже случилось.
Нам же, как существам, пребывающим во времени и в мире телесной чувствительности, чтобы ощутить то, что выходит за рамки того и другого, всё равно нужны последовательно развёрнутые истории с сюжетом и трогательные фигурки летящих младенцев, написанные красками на досках или холсте. Такой парадокс (а может, и не парадокс вовсе).
Телеграм-канал автора
Канал в Дзене