"Ведьмак" и идеология в искусстве
Сериал «Ведьмак», третий сезон которого вышел прошлым летом, очевидным образом адресуется к современной политической повестке. Тут и вражда по расовым и национальным признакам, и геноцид, и беженцы, и проблема нейтралитета и выбора «правильной» стороны, и так далее.
Бросается в глаза, однако, та прямолинейность, с которой проговариваются многие важные идеи. Причём такое проговаривание (буквально, в рассуждениях самих героев) нередко или подменяет собой действие, в котором эти идеи могли бы реализоваться, или дополняет его, разъясняет, словно не доверяя мыслительным способностям зрителя.
Вот в этом фрагменте Геральт наставляет Цири: «Народы (nations) - это невидимые границы, которым люди придают значение сами», «праведность легко становится яростью, правосудие - презрением (scorn - можно перевести также как “издевательство, глумление”)».
Справедливость, превращающаяся в ярость, жестокость и месть, - это ведь и тема Дейенерис из "Игры престолов". Но то, что в «Престолах» происходит постепенно, на наших глазах, на протяжении нескольких сезонов, мы видим и переживаем эти изменения в героине вместе с ней, - в "Ведьмаке" преподносится как некая нагая мудрость, которую мы должны принять на веру.
Такие голые назидания имеют свойство раздражать, особенно в искусстве. От газеты, лекции или проповеди мы хотя бы ожидаем прямого высказывания, призыва или поучения, но искусство работает иначе, и к нему у зрителя особый счёт. И тут "Ведьмак" неожиданно срифмовался у меня с ощущениями от посмотренного в те же дни в МДТ спектакля «Враг народа». Пьеса Ибсена, и сама-то по себе публицистичная, ещё больше утрирована в постановке Додина, лишена полутонов и превращена в своего рода манифест. И овация, которую устроили зрители, предназначалась, думаю, именно этой, публицистичной стороне спектакля, смелости режиссёра и артистов.
"Враг народа" (реж. Лев Додин)
Но ведь то, что названо публицистичностью, нередко обозначается другими, менее нейтральными словами - «идеологичность», «пропаганда» или даже «повесточка». И в подтексте этих понятий звучит уличение искусства в том, что оно занимается не своим делом, что под видом и с помощью искусства нам «пропихивают» какие-то идеи.
Здесь мы, кстати, сталкиваемся с двумя противоположными взглядами на то, каким должно быть искусство, - с оппозицией «чистого искусства», «искусства для искусства», с одной стороны, и искусства с идеей, с «направлением», с другой. Эта полемика встала в полный рост в XIX веке, но и до сих пор себя не исчерпала. Так или иначе, обе эти позиции присутствуют, пусть даже подспудно и неосознанно, в наших суждениях и оценках.
Надо признать, особенно нас отталкивает в произведении "чужая" идеология, противная нашим взглядам. Её нам легче и распознать, и отвергнуть. А смириться с «повесточкой» в кино или спектакле проще, ежели она «своя». В этом смысле честнее, наверное, разбираться с проблемой «идеологичности» искусства на примерах с близкой себе «идеологией». Говоря о романе Ремарка «На Западном фронте без перемен» и его экранизациях, мы затронули уже отчасти эти вопросы, но вообще-то необъятное поле для наблюдений и размышлений здесь предоставляет как раз современное массовое кино и особенно сериалы, которые зачастую находятся на переднем крае повестки и «повесточки».
Телеграм-канал автора
Канал в Дзене