Историки о современных им событиях
Марк Алданов, замечательный писатель-историк, писал не только о временах Французской революции и XIX века, но и о более близких ему по времени событиях и исторических деятелях. Недавно я перечитал несколько его текстов, сопоставил это с тестами других авторов о тех же временах, и мне показалось, что я наткнулся на любопытную тему: что и как писали историки о современности и о ближайшем будущем.
Перед историком, который берется писать о современности, встает довольно сложная задача. И не только потому, что оказывается недоступным привычный историку массив источников - документов, мемуаров, писем, но и потому, что сам способ ориентации в политическом пространстве сильно отличатеся от способа ориентации в пространстве историческом. К событиям и деятелям прошлого можно испытывать интерес, симпатию или антипатию, но можно подходить достаточно сокойно и отстраненно. Деятель прошлого, будь он даже грозный завовеватель или радикальный революционер, историку уже не опасен, он уже все совершил, его действия не просто стали свершившимися фактами, но также проявились и результаты его действий, и их более отдаленные последствия. И потому и эти действия, и их результаты, и последствия - все это стало историческими фактами, и их можно исследовать при помощи соответствующей оптики. Историк в этом смысле подобен географу, который в подзорную трубу изучает застывшие потоки лавы на склоне далекого вулкана. А тот, кто описывает современность, сам оказывается на действующем вулкане. Он и без подзорной трубы прекрасно видит то, что происходит рядом с ним, но многое из происходящего скрыто за дымом и пылью, другие части пространства просто недоступны, он оглушен ближайшими впечатлениями, но не видит и не знает, что происходит на другом склоне и что таится под землей. Характер извержения может измениться в любой момент, и потому свидетель должен в первую очередь смотреть на то, что ближе к нему и что представляет для него наибольшую опасность. Однако умный и тонкий наблюдатель и в таких условиях способен увидеть и понять много интересного, особенно если он в принципе знаком с подобного рода явлениями.
После этой попытки краткого метафорического предисловия начну серию текстом Алданова, написанным в 1932 году (из книги «ИСТОРИЧЕСКИЕ ПОРТРЕТЫ И ОЧЕРКИ»).
ГИТЛЕР
Следующая ниже статья появилась в печати задолго до прихода Гитлера к власти. Мне отказываться от нее не от чего и теперь. В ту пору и в Германии, и вне ее было обязательно говорить о нынешнем диктаторе не иначе, как о человеке ничтожном и неумном. Мысль о том, что его планы могут увенчаться успехом, ничего, кроме смеха, тогда не вызывала. Последовавшие события показали, как неоснователен был такой взгляд, - и тогда казавшийся мне странным.
То, что теперь, в 1936 году, можно было бы сказать о правительственной работе Гитлера, ничего не изменило бы, думаю, в его портрете. Благодаря хитрости и смелости, он добился немалых результатов в области внешней политики. Германия вооружилась, и разговор с ней стал у всех другой. Но мощная армия, флот, аэропланы все-таки лишь средство, а не цель. Самый процесс пользования властью - речи, приемы, смотры, маневры, интриги, постоянные комментарии в иностранной печати, - должен доставлять великое наслаждение такому человеку, как Гитлер. Рисковать потерей всего этого, рисковать властью и головой - дело нешуточное и для природного кондотьера. И все же задача остается прежней: надо так или иначе добиться коренной перемены в территориальных условиях Версальского мира. Вероятность войны в Европе теперь неизмеримо больше, чем была четверть века тому назад.
Во внутренней политике Гитлера сюрпризов оказалось немного. Некоторым сюрпризом было отношение к евреям. Когда я писал настоящую статью, мне казалось, что это ловко и искусно выбранная карта, на которой в Германии очень выгодно сыграть хитрому человеку, и карта эта стала ненужной, даже невыгодной. Между тем игра на ней превратилось в дело постоянное, нелепое и чаще всего комическое. Очевидно, этот человек и в самом деле вполне серьезно верил в свою гениальную расовую теорию!..
Бойня же 30 июня, убийство Шлейхера, дела гестапо сюрпризом не были. Большевики достаточно наглядно показали, что «все позволено». Поданный ими урок не мог пройти бесследно. От всего этого человечеству придется лечиться не годами, а столетиями. Вылечится ли оно, - я не знаю.
---
Огромная зала полна сверх меры. Все десять тысяч билетов распроданы задолго до митинга. Перед входом на улице стоит густая толпа людей, которым не удалось попасть в залу. Они жадно ждут: может быть, кто-нибудь выйдет, упадет в обморок от жары, продаст или уступит место.
Ровно в восемь часов вечера раздаются трубные звуки. В залу торжественно входит оркестр, играя военный марш. За ним следует «взвод знаменосцев», далее «ударный отряд» из людей в коричневых рубашках, с засученными рукавами, и, наконец, конвой «телохранителей вождя». У телохранителей на головах каски с изображением черепа. Раздается команда: «Глаза направо!..» Весь зал встает, следуя, кто как умеет, военной команде. На пороге между двумя взводами конвоя появляется Гитлер. Громовые рукоплескания длятся несколько минут. Невысокий, мертвенно-бледный человек, со злыми сверкающими глазами, в полувоенной форме, украшенной индусским[1] значком, занимает место на трибуне.
«Для того чтобы понять гитлеровщину, - говорит беспристрастный и осведомленный французский журналист, описывающий эту сцену, - надо знать, что как оратор Гитлер не имеет себе равных в современной Германии. Он зачаровывает толпу, которая с наслаждением слушает все расточаемые им грубости, его декламацию против предателей, мошенников, продажных людей. Никто таким языком никогда не говорил в Германии».
«Каждая фраза его речи, - пишет очевидец, - прерывается бешеными рукоплесканиями. Толпа встает, как один человек, и начинает петь». Ей вторит орган большой бреславльской залы. Гитлер рычал более часа. Раздавленный неслыханным усилием, он падает в кресло и лежит неподвижно несколько мгновений. Затем, овладев собой, бросается в другую залу, где его ждало еще десять тысяч человек. В полночь он в третий раз произнесет ту же речь перед 6-7-тысячной толпой, ждущей его на улице, жаждущей увидеть спасителя, которого зовут в Германии Христом!..»
Что он говорит, всем достаточно известно. Во всяком большом движении, каково бы оно ни было, есть беспрестанно повторяющийся лейтмотив. Разные это бывают лейтмотивы, - многие из них нам особенно памятны: «без аннексий и контрибуций», «вся власть советам», «братание трудящихся», «грабь награбленное». Лейтмотив гитлеровщины более сложный; «Германская армия побеждала на всех фронтах, но германская революция вонзила ей кинжал в спину!» Отсюда делаются выводы, тоже всем известные.
Лозунги Ленина в 1917 году были еще лучше, но и этот придуман недурно. Гитлер обращается преимущественно к молодежи, которая в войне не участвовала и знает о ней мало. У молодых немцев осталось о событиях 1914- 1918 гг. общее впечатление, которое почти совпадает с тем, что говорит Гитлер. Германские войска в самом деле побеждали на всех фронтах. Потом вспыхнула революция - и все погибло. Значит, Германию погубили люди, ныне стоящие у власти. Хронологией молодежь не занимается, а без хронологии как доказать, что в утверждении Гитлера нет ни слова правды?<…>
III
Адольф Гитлер родился в 1889 году в маленьком австрийском городке Браунау, расположенном у баварской границы и памятном нам всем по «Войне и миру». Отец нынешнего главы расистов был таможенным чиновником. Он умер тогда, когда сыну было тринадцать лет. Смерть отца, человека либеральных взглядов («гражданин мира», - вспоминает сам Гитлер), изменила всю жизнь Гитлера. С детских лет он хотел стать художником; отец же требовал, чтобы сын продолжал учиться в реальном училище и со временем поступил на службу. Очень рано Гитлер получил полную свободу, - умерла и его мать, оставив семью без средств.
Бросив реальное училище, Гитлер отправился в Вену. Живописи надо было бы учиться очень долго. Поступить в Архитектурную школу было невозможно без аттестата зрелости. Последние деньги разошлись. Гитлер стал маляром и так прожил несколько лет. Если он когда-либо будет причиной мировой катастрофы, то человечество поплатится отчасти за эти годы, проведенные Гитлером на венских постройках.
Свою жизнь Гитлер подробно рассказал в двухтомной книге, озаглавленной «Моя борьба». В ней много «теории», и теория эта столь же скучна, сколь бестолкова. Но автобиографические главы весьма интересны, хотя Гитлер лишен литературного таланта. Это очень неглупый человек, самоуверенный, злой, мстительный и беспредельно честолюбивый. Думаю, что он искренен и бескорыстен. В совокупности эти свойства образуют «фанатика», - понятие весьма неопределенное. Германию Гитлер любит фанатически, хоть в отдельности, должно быть, ненавидит громадное большинство знакомых ему немцев. Не знаю, популярен ли он в своем ближайшем политическом окружении, как был популярен среди большевиков Ленин, ухитрявшийся твердо держать в руках партию и вместе с тем оставаться «Ильичем». Гитлер в «Ильичи» мало годится: он, по душевному складу, гораздо ближе к Троцкому, которому, однако, уступает в дарованиях, за исключением дара организационного. Вполне допускаю, что настоящий «удар в спину» он получит именно от «своих». Так оно было и с Троцким. Я в своих очерках не ставлю себе никаких политических целей и стараюсь соблюдать совершенное беспристрастие. Скажу поэтому, что Гитлер человек выдающийся. Ему одному в современной Германии удалось создать большое движение: как это ни печально, он делает историю.
Не отбыв в Австрии воинской повинности, Гитлер переехал в Мюнхен. Там его застала война. Он записался добровольцем в германскую армию. По закону он, собственно, должен был бы вернуться в Австрию и служить там. Гитлер говорит, что не хотел служить в армии того государства, которое уже тогда казалось ему обреченным. Враги же его утверждают, что он предпочел престиж добровольца в Германии обязательной службе в Австрии, где его рассматривали бы в лучшем случае как «ненадежного кантониста» (таково было официальное выражение). Во всяком случае, этот грех Гитлера очень незначителен. Воевал он мужественно, был ранен, затем отравлен ядовитыми газами. В ту пору, когда он находился на излечении в больнице, пришло известие о конце войны. Гитлер немедленно сделал строго логический вывод: «С евреями никакого соглашения быть не может... Я решил стать политическим деятелем».
Он ненавидит евреев, социалистов и Францию, - это три основных предмета ненависти Гитлера. Но есть и еще много других, - такой запас злобы можно найти разве только у большевиков. Ненавидит Гитлер и Россию, - точнее, он считает русский народ низшей расой, вдобавок обреченной на гибель. Россия, по убеждению вождя национал-социалистов, целиком создана немцами. «Организация русского государственного здания, - пишет он, - не была результатом государственно-политического творчества славянского элемента в России. Она скорее является удивительным примером государственно-творческой работы германского элемента над низшей расой... Низшие народы, имеющие немцев в качестве вождей и организаторов, нередко создавали могущественные образования». Теперь немецкий элемент в России искоренен, а потому Россия должна погибнуть: «конец еврейского владычества в России будет концом и русского государства».
Ненавидит Гитлер и интеллигенцию. В одной из глав своей книги он говорит о том пренебрежении, с которым относились к нему, как к человеку, не получившему высшего образования. Эти страницы дышат неподдельной, жгучей яростью. Здесь, по-видимому, одна из характерных черт гитлеровского движения. Теперь в нем принимает участие очень много всевозможных «докторов философии»; но в начале характер движения был несколько иной. Подеревский как-то назвал большевизм «восстанием людей, не употребляющих зубной щетки, против людей, употребляющих зубную щетку». В том же метафорическом смысле можно было бы сказать, что ранняя гитлеровщина была бунтом полу интеллигентов против интеллигенции. <…>
Последние новости. 1932. 12, 13, 17 янв.
Перепеч.: Алданов М. Портреты. Париж, 1936. [Т. 2]; Алданов М. Сочинения: В 6 кн. М.: Новости, 1994. Кн. 1: Портреты. С. 327-354; Алданов М. Картины октябрьской революции. Исторические портреты. Портреты современников. Загадка Толстого. - СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарн. ин-та, 1999. С. 223-242; Алданов М. Портреты. М.: Захаров, 2006. Т. 2. С. 143-167.
Перед историком, который берется писать о современности, встает довольно сложная задача. И не только потому, что оказывается недоступным привычный историку массив источников - документов, мемуаров, писем, но и потому, что сам способ ориентации в политическом пространстве сильно отличатеся от способа ориентации в пространстве историческом. К событиям и деятелям прошлого можно испытывать интерес, симпатию или антипатию, но можно подходить достаточно сокойно и отстраненно. Деятель прошлого, будь он даже грозный завовеватель или радикальный революционер, историку уже не опасен, он уже все совершил, его действия не просто стали свершившимися фактами, но также проявились и результаты его действий, и их более отдаленные последствия. И потому и эти действия, и их результаты, и последствия - все это стало историческими фактами, и их можно исследовать при помощи соответствующей оптики. Историк в этом смысле подобен географу, который в подзорную трубу изучает застывшие потоки лавы на склоне далекого вулкана. А тот, кто описывает современность, сам оказывается на действующем вулкане. Он и без подзорной трубы прекрасно видит то, что происходит рядом с ним, но многое из происходящего скрыто за дымом и пылью, другие части пространства просто недоступны, он оглушен ближайшими впечатлениями, но не видит и не знает, что происходит на другом склоне и что таится под землей. Характер извержения может измениться в любой момент, и потому свидетель должен в первую очередь смотреть на то, что ближе к нему и что представляет для него наибольшую опасность. Однако умный и тонкий наблюдатель и в таких условиях способен увидеть и понять много интересного, особенно если он в принципе знаком с подобного рода явлениями.
После этой попытки краткого метафорического предисловия начну серию текстом Алданова, написанным в 1932 году (из книги «ИСТОРИЧЕСКИЕ ПОРТРЕТЫ И ОЧЕРКИ»).
ГИТЛЕР
Следующая ниже статья появилась в печати задолго до прихода Гитлера к власти. Мне отказываться от нее не от чего и теперь. В ту пору и в Германии, и вне ее было обязательно говорить о нынешнем диктаторе не иначе, как о человеке ничтожном и неумном. Мысль о том, что его планы могут увенчаться успехом, ничего, кроме смеха, тогда не вызывала. Последовавшие события показали, как неоснователен был такой взгляд, - и тогда казавшийся мне странным.
То, что теперь, в 1936 году, можно было бы сказать о правительственной работе Гитлера, ничего не изменило бы, думаю, в его портрете. Благодаря хитрости и смелости, он добился немалых результатов в области внешней политики. Германия вооружилась, и разговор с ней стал у всех другой. Но мощная армия, флот, аэропланы все-таки лишь средство, а не цель. Самый процесс пользования властью - речи, приемы, смотры, маневры, интриги, постоянные комментарии в иностранной печати, - должен доставлять великое наслаждение такому человеку, как Гитлер. Рисковать потерей всего этого, рисковать властью и головой - дело нешуточное и для природного кондотьера. И все же задача остается прежней: надо так или иначе добиться коренной перемены в территориальных условиях Версальского мира. Вероятность войны в Европе теперь неизмеримо больше, чем была четверть века тому назад.
Во внутренней политике Гитлера сюрпризов оказалось немного. Некоторым сюрпризом было отношение к евреям. Когда я писал настоящую статью, мне казалось, что это ловко и искусно выбранная карта, на которой в Германии очень выгодно сыграть хитрому человеку, и карта эта стала ненужной, даже невыгодной. Между тем игра на ней превратилось в дело постоянное, нелепое и чаще всего комическое. Очевидно, этот человек и в самом деле вполне серьезно верил в свою гениальную расовую теорию!..
Бойня же 30 июня, убийство Шлейхера, дела гестапо сюрпризом не были. Большевики достаточно наглядно показали, что «все позволено». Поданный ими урок не мог пройти бесследно. От всего этого человечеству придется лечиться не годами, а столетиями. Вылечится ли оно, - я не знаю.
---
Огромная зала полна сверх меры. Все десять тысяч билетов распроданы задолго до митинга. Перед входом на улице стоит густая толпа людей, которым не удалось попасть в залу. Они жадно ждут: может быть, кто-нибудь выйдет, упадет в обморок от жары, продаст или уступит место.
Ровно в восемь часов вечера раздаются трубные звуки. В залу торжественно входит оркестр, играя военный марш. За ним следует «взвод знаменосцев», далее «ударный отряд» из людей в коричневых рубашках, с засученными рукавами, и, наконец, конвой «телохранителей вождя». У телохранителей на головах каски с изображением черепа. Раздается команда: «Глаза направо!..» Весь зал встает, следуя, кто как умеет, военной команде. На пороге между двумя взводами конвоя появляется Гитлер. Громовые рукоплескания длятся несколько минут. Невысокий, мертвенно-бледный человек, со злыми сверкающими глазами, в полувоенной форме, украшенной индусским[1] значком, занимает место на трибуне.
«Для того чтобы понять гитлеровщину, - говорит беспристрастный и осведомленный французский журналист, описывающий эту сцену, - надо знать, что как оратор Гитлер не имеет себе равных в современной Германии. Он зачаровывает толпу, которая с наслаждением слушает все расточаемые им грубости, его декламацию против предателей, мошенников, продажных людей. Никто таким языком никогда не говорил в Германии».
«Каждая фраза его речи, - пишет очевидец, - прерывается бешеными рукоплесканиями. Толпа встает, как один человек, и начинает петь». Ей вторит орган большой бреславльской залы. Гитлер рычал более часа. Раздавленный неслыханным усилием, он падает в кресло и лежит неподвижно несколько мгновений. Затем, овладев собой, бросается в другую залу, где его ждало еще десять тысяч человек. В полночь он в третий раз произнесет ту же речь перед 6-7-тысячной толпой, ждущей его на улице, жаждущей увидеть спасителя, которого зовут в Германии Христом!..»
Что он говорит, всем достаточно известно. Во всяком большом движении, каково бы оно ни было, есть беспрестанно повторяющийся лейтмотив. Разные это бывают лейтмотивы, - многие из них нам особенно памятны: «без аннексий и контрибуций», «вся власть советам», «братание трудящихся», «грабь награбленное». Лейтмотив гитлеровщины более сложный; «Германская армия побеждала на всех фронтах, но германская революция вонзила ей кинжал в спину!» Отсюда делаются выводы, тоже всем известные.
Лозунги Ленина в 1917 году были еще лучше, но и этот придуман недурно. Гитлер обращается преимущественно к молодежи, которая в войне не участвовала и знает о ней мало. У молодых немцев осталось о событиях 1914- 1918 гг. общее впечатление, которое почти совпадает с тем, что говорит Гитлер. Германские войска в самом деле побеждали на всех фронтах. Потом вспыхнула революция - и все погибло. Значит, Германию погубили люди, ныне стоящие у власти. Хронологией молодежь не занимается, а без хронологии как доказать, что в утверждении Гитлера нет ни слова правды?<…>
III
Адольф Гитлер родился в 1889 году в маленьком австрийском городке Браунау, расположенном у баварской границы и памятном нам всем по «Войне и миру». Отец нынешнего главы расистов был таможенным чиновником. Он умер тогда, когда сыну было тринадцать лет. Смерть отца, человека либеральных взглядов («гражданин мира», - вспоминает сам Гитлер), изменила всю жизнь Гитлера. С детских лет он хотел стать художником; отец же требовал, чтобы сын продолжал учиться в реальном училище и со временем поступил на службу. Очень рано Гитлер получил полную свободу, - умерла и его мать, оставив семью без средств.
Бросив реальное училище, Гитлер отправился в Вену. Живописи надо было бы учиться очень долго. Поступить в Архитектурную школу было невозможно без аттестата зрелости. Последние деньги разошлись. Гитлер стал маляром и так прожил несколько лет. Если он когда-либо будет причиной мировой катастрофы, то человечество поплатится отчасти за эти годы, проведенные Гитлером на венских постройках.
Свою жизнь Гитлер подробно рассказал в двухтомной книге, озаглавленной «Моя борьба». В ней много «теории», и теория эта столь же скучна, сколь бестолкова. Но автобиографические главы весьма интересны, хотя Гитлер лишен литературного таланта. Это очень неглупый человек, самоуверенный, злой, мстительный и беспредельно честолюбивый. Думаю, что он искренен и бескорыстен. В совокупности эти свойства образуют «фанатика», - понятие весьма неопределенное. Германию Гитлер любит фанатически, хоть в отдельности, должно быть, ненавидит громадное большинство знакомых ему немцев. Не знаю, популярен ли он в своем ближайшем политическом окружении, как был популярен среди большевиков Ленин, ухитрявшийся твердо держать в руках партию и вместе с тем оставаться «Ильичем». Гитлер в «Ильичи» мало годится: он, по душевному складу, гораздо ближе к Троцкому, которому, однако, уступает в дарованиях, за исключением дара организационного. Вполне допускаю, что настоящий «удар в спину» он получит именно от «своих». Так оно было и с Троцким. Я в своих очерках не ставлю себе никаких политических целей и стараюсь соблюдать совершенное беспристрастие. Скажу поэтому, что Гитлер человек выдающийся. Ему одному в современной Германии удалось создать большое движение: как это ни печально, он делает историю.
Не отбыв в Австрии воинской повинности, Гитлер переехал в Мюнхен. Там его застала война. Он записался добровольцем в германскую армию. По закону он, собственно, должен был бы вернуться в Австрию и служить там. Гитлер говорит, что не хотел служить в армии того государства, которое уже тогда казалось ему обреченным. Враги же его утверждают, что он предпочел престиж добровольца в Германии обязательной службе в Австрии, где его рассматривали бы в лучшем случае как «ненадежного кантониста» (таково было официальное выражение). Во всяком случае, этот грех Гитлера очень незначителен. Воевал он мужественно, был ранен, затем отравлен ядовитыми газами. В ту пору, когда он находился на излечении в больнице, пришло известие о конце войны. Гитлер немедленно сделал строго логический вывод: «С евреями никакого соглашения быть не может... Я решил стать политическим деятелем».
Он ненавидит евреев, социалистов и Францию, - это три основных предмета ненависти Гитлера. Но есть и еще много других, - такой запас злобы можно найти разве только у большевиков. Ненавидит Гитлер и Россию, - точнее, он считает русский народ низшей расой, вдобавок обреченной на гибель. Россия, по убеждению вождя национал-социалистов, целиком создана немцами. «Организация русского государственного здания, - пишет он, - не была результатом государственно-политического творчества славянского элемента в России. Она скорее является удивительным примером государственно-творческой работы германского элемента над низшей расой... Низшие народы, имеющие немцев в качестве вождей и организаторов, нередко создавали могущественные образования». Теперь немецкий элемент в России искоренен, а потому Россия должна погибнуть: «конец еврейского владычества в России будет концом и русского государства».
Ненавидит Гитлер и интеллигенцию. В одной из глав своей книги он говорит о том пренебрежении, с которым относились к нему, как к человеку, не получившему высшего образования. Эти страницы дышат неподдельной, жгучей яростью. Здесь, по-видимому, одна из характерных черт гитлеровского движения. Теперь в нем принимает участие очень много всевозможных «докторов философии»; но в начале характер движения был несколько иной. Подеревский как-то назвал большевизм «восстанием людей, не употребляющих зубной щетки, против людей, употребляющих зубную щетку». В том же метафорическом смысле можно было бы сказать, что ранняя гитлеровщина была бунтом полу интеллигентов против интеллигенции. <…>
Последние новости. 1932. 12, 13, 17 янв.
Перепеч.: Алданов М. Портреты. Париж, 1936. [Т. 2]; Алданов М. Сочинения: В 6 кн. М.: Новости, 1994. Кн. 1: Портреты. С. 327-354; Алданов М. Картины октябрьской революции. Исторические портреты. Портреты современников. Загадка Толстого. - СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарн. ин-та, 1999. С. 223-242; Алданов М. Портреты. М.: Захаров, 2006. Т. 2. С. 143-167.