Из книги Леонида Люкса «История России и Советского Союза: От Ленина до Ельцина»
На ПОЛИТ.РУ поместили главу "СССР во Второй мировой войне" из книги современного германского историка Леонида Люкса.
Книга выпущена издательством РОССПЭН в серии "История сталинизма".
Мне бросились в глаза слова из предисловия, написанного академиком Юрием Пивоваровым: Леонид Люкс - немецкий историк. Это значит, что он западный ученый, вооруженный всеми современными методологиями и знаниями; это значит, что он работает в рамках определенной гносеологической и - уже - сайентистской традиции. Для нас, российских исследователей, это, помимо прочего, значит, что книга Леонида Люкса есть результат, продукт целостного мировоззрения и научного полагания. Это не "сумбур вместо музыки", не огрызки случайного знания, не хаотическое и безвкусное смешение разнопородных концепций, что является чуть ли не отличительной чертой многих - даже талантливых - отечественных работ по социальным наукам.
Иными словами, текст Леонида Люкса свидетельствует о принадлежности его к высокой и надежной аналитической школе. Поэтому его монография имеет большое педагогическое значение для российских историков...
Вдохновленный такими словами, я взялся просматривать текст. Мне было особенно интересно узнать, чем же взгляд Л.Люкса отличается от типичных текстов наших авторов, и наблюдается ли какое-то сходство.
Приведу несколько фрагментов, которые привлекли мое внимание (подзаголовки фрагментов даны мной).
Цейтнот Гитлера
15 марта 1939 года германские войска заняли Прагу. Тем самым Гитлер, по сути дела, впервые с 1933 года осуществил однозначно агрессивный акт, не заботясь при этом о его международно-правовых оправданиях. Политика умиротворения потерпела полный крах. Как можно объяснить такой шаг Гитлера? Западные демократии готовы были бы и дальше идти на уступки, если бы германский диктатор не провоцировал их столь явно. Переход Гитлера к открытой агрессии многие авторы объясняют тем, что нацистский фюрер якобы полагал, что у него нет больше времени. Свои конечные внешнеполитические цели, включавшие принципиальный передел всего мира, построение нового мирового порядка, опирающегося на расовые основы, Гитлер собирался осуществить обязательно при жизни. Коммунисты тоже мечтали о радикальном изменении мирового порядка, но не устанавливали никаких конкретных сроков мировой революции. Будучи историческими детерминистами, коммунисты были убеждены, что победа коммунизма в масштабах всего мира неизбежна. Чтобы победить, им необязательно было ставить на карту все. С Гитлером дело обстояло иначе. Он считал себя единственным политиком, способным на осуществление таких грандиозных задач, как завоевание жизненного пространства на Востоке или провозглашенное им «уничтожение еврейской расы в Европе».
В то время, когда Сталин, несмотря на свою манию величия, называл себя продолжателем дела Маркса, Энгельса (несмотря на свое предубеждение против второго классика марксизма) и Ленина, Гитлер рассматривал себя как уникальное явление в мировой истории, не имевшее предшественников. Не верил он и в достойных последователей, способных продолжить его дело. Франк Лотар Кроль, проанализировавший представления Гитлера об истории, пишет о его мышлении в категориях «последнего времени», имея в виду представление нацистского диктатора о том, что он должен «вести последнюю битву между арийской и иудейской расами, битву до победного конца». «Так или иначе, конец всей предыдущей истории был достигнут, и он представлялся Гитлеру не как некая абстрактная возможность в туманном будущем. Завершение борьбы и конец истории относились к самому непосредственному будущему, достичь их, во всяком случае, необходимо было еще при жизни [нацистского вождя]».
------------------
Договор силой в 50 лет
Этот договор, как мы теперь уже знаем, на последующие пятьдесят лет определил судьбу не только Польши, но и всей Восточной Европы. Полный суверенитет или значительное расширение территорий небольших государств, находившихся между Германией и Россией и возникших в результате Первой мировой войны, представляли собой лишь краткий исторический эпизод. С 1939 го да эти небольшие страны снова, как и накануне 1918 года, стали разменной монетой в руках крупных держав.
------------------
Гитлер и консерваторы
Некоторые представители консервативно настроенного истэблишмента Германии скептически восприняли намерение Гитлера открыть второй фронт до окончания войны с Англией. Осенью 1940 года британский королевский военно-воздушный флот практически выиграл воздушную битву за Англию. Советский пол пред в Лондоне Майский 3 ноября 1940 года записал, что Гитлер в битве за Англию, как и в свое время Наполеон, потерпел поражение - первое поражение в этой войне, последствия которого трудно предвидеть.
Именно из этих соображений некоторые консервативные политики призывали к осторожности. Немецкий посол в Москве Фридрих Вернер граф фон дер Шуленбург пытался убедить Гитлера, что продолжение советско-германского сотрудничества будет полезно для Германии. Статс-секретарь министерства иностранных дел Вайцзеккер полагал, что война против России ни в коем случае не приведет к ускорению завершения британо-германского военного конфликта. Он считал, что опасаться следует, скорее, противоположного развития событий.
Однако все эти протесты помогали так же мало, как и предшествующие попытки консервативных союзников Гитлера остановить авантюристское поведение нацистского фюрера. Консерваторы в конце концов уступили так же, как они уступали и раньше во время конфликтных ситуаций, не в последнюю очередь потому, что были согласны со многими пунктами внешнеполитической программы Гитлера. Военный историк из ФРГ Манфред Мессершмидт говорит в этой связи о «частичной идентичности целей».
За компромисс, на который немецкие консерваторы пошли с нацистским руководством, нужно было платить. Его следствием был отказ Гитлера от радикальных экономических и социальных пре образований; он обезвредил социал-радикальное крыло своего движения, представители которого (Рем и другие), стремились сразу после прихода к власти устроить «вторую революцию». Так как путь социальных преобразований был временно закрыт, то неограниченная территориальная экспансия представляла, в сущности, единственный путь для выхода накопившегося внутри страны напряжения. Чтобы не нарушать гарантированное Гитлером внутриполитическое равновесие, его консервативные партнеры, как правило, отказывались от решительного сопротивления авантюрным мероприятиям «фюрера» в области внешней политики. «Частичная идентичность целей» не ограничивалась областью политики. Многие представители консервативной элиты копировали идеологические постулаты НСДАП и перенимали стиль нацистского вождя.
------------------
Война нового рода
Война против Советского Союза сознательно готовилась Гитлером как война нового рода, как мировоззренческая война на уничтожение. 30 марта 1941 года он рассказал своим генералам о том, как представляет себе эту войну. Генерал Гальдер записал: «Борьба двух идеологий: смертный приговор большевизму. [Большевизм] есть асоциальная преступность… Мы не должны стоять на точке зрения солдатского товарищества. Коммунист не был и никогда не будет товарищем… Борьба против России: уничтожение большевистских комиссаров и коммунистической интеллигенции… Нужно предотвратить появление новой интеллигенции».
Даже эти аргументы нацистского фюрера не вызвали активных протестов со стороны его консервативных союзников, многие генералы безропотно приняли их. Так, например, командующий 18й армией вермахта генерал-полковник фон Кюхлер в апреле 1941 года утверждал: «От России нас отделяет в мировоззренческом и расовом отношении глубокая пропасть. Россия является азиатским государством уже по количеству занятой ею земли… Фюрер не хочет перекладывать ответственность за судьбу Германии на следующее поколение. Он поставил своей целью еще в этом году довести дело до военного конфликта с Россией. Если Германия хочет обезопасить себя на поколения вперед от угрозы с Востока, то Россию […] следует не просто несколько потеснить, а уничтожить европейскую часть России, упразднить российское европейское государство».
------------------
Страховка Сталина
Итак, в отношении Финляндии Сталин просчитался. Аннексия же всех остальных территорий, которые согласно секретному дополнительному протоколу к пакту Молотова-Риббентропа были объявлены сферой советского влияния, протекала заметно успешнее. В этой связи бросается в глаза своеобразная черта сталинской внешней политики. Как правило, Сталин пытался подстраховать свои завоевания заключением договоров с сильными партнерами. В этом пункте его поведение решительно отличается от поведения Гитлера, для внешней политики которого нарушение соглашений было делом совершенно обычным, даже естественным. Первоочередной задачей для Сталина было не безграничное расширение контролируемых им владений, как это было у Гитлера, а установление тотального контроля над сферой влияния СССР, закрепленного договором с сильными партнерами. Этот контроль Сталин осуществлял при помощи жесточайшего террора.
------------------
Советская политика умиротворения Третьего Рейха
Советская политика умиротворения Третьего Рейха привела к таким же результатам, что и ее западный аналог в 1934-1938 годах: она лишь увеличила агрессивность Гитлера. После поражения Югославии Москва вновь попыталась умиротворить нацистского диктатора. 8 мая 1941 года СССР разорвал дипломатические отношения с некоторыми оккупированными Германией государства ми: Югославией, Бельгией, Норвегией. 13 июня советское информационное агентство ТАСС заявило, что слухи о «близости войны между СССР и Германией […] являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны».
------------------
Скоростная разработка Жукова
Воодушевленный новыми акцентами сталинской политики, начальник генштаба РККА Г. К. Жуков 15 мая 1941 года разработал совместно с наркомом обороны Тимошенко «Соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками».
------------------
Переименованный Захаров
Одним из немногих военачальников, которые, несмотря на исходившие из Центра запреты, подготовили свои войска к возможному нападению, был, как сообщает советский военный историк Солнышков, командующий Одесским военным округом Н. Сахаров.
------------------
Несгораемое. Предупреждение Зорге и докладная Берии
15 июня 1941 года знаменитый советский разведчик Рихард Зорге сообщил из Токио, что нападение Германии на СССР состоится 22 июня 1941 года. Сталин не принял и эту информацию всерьез, расценив ее как немецкую дезинформацию. 21 июня 1941 года Берия написал Сталину, что настаивает на отзыве и наказании полпреда в Берлине Деканозова, который продолжает бомбардировать его дезинформацией о подготовленном Гитлером на падении на СССР. Он сообщает, что это произойдет завтра. В этой связи Берия напоминал о мудром высказывании Сталина, что в 1941 году Гитлер на СССР не нападет.
------------------
Осторожность Сталина
В противоположность Гитлеру Сталин никогда не шел в своей внешней политике ва-банк. Чтобы свести риск к минимуму, он всегда нападал только на тех противников, которые были слабее СССР. Троцкий в июне 1939 года по этому поводу писал: «Осторожность является основной чертой [Сталина], особенно на арене мировой политики. Смелость ему абсолютно чужда. И хотя он не останавливается перед насилием в невиданных ранее масштабах, но только в том случае, если ему гарантирована безнаказанность. Зато он легко идет на уступки и даже отступает, если не может предвидеть исхода борьбы». Отчасти из-за подобных непочтительных, но одновременно метких высказываний о характере московского тирана, Троцкий и стал жертвой инициированной Сталиным охоты, которая, в конце концов, привела к желаемому результату: в августе 1940 года Троцкий был убит.
------------------
А как первая война...
Советско-германская война состояла как бы из двух войн, которые принципиально отличались друг от друга. Во время «первой войны», которая шла летом и осенью 1941 года, Красная Армия потерпела сокрушительное поражение.
------------------
Спрятавшийся Сталин
В литературе часто обсуждается предположение, что в первый день войны Сталин отказался объявить своему народу о нападении Германии, потому что его охватила паника, и внутренне он был парализован. Молотов отрицал это. После войны, в разговоре с писателем Ф. Чуевым, он сказал, что Сталину была не ясна ситуация, он хотел выждать какое-то время, прежде чем сформулировать определенную позицию в отношении развития событий на советско-германской границе. Другими словами, даже в день на падения на СССР Сталин не хотел сжигать за собой все мосты, он все еще надеялся на компромисс с Гитлером. Паника охватила Сталина только несколько дней спустя, когда ему стало окончательно ясно, что его политика умиротворения не принесла желаемых результатов. Многие современники вспоминают, что Сталин был настолько подавлен, что даже выпустил инициативу из рук. Он спрятался на своей даче и ничем не интересовался. Настроение его ближайших соратников было существенно оптимистичнее. Микоян вспоминал: «У нас была уверенность в том, что мы можем организовать оборону и можем сражаться по-настоящему. Однако это пока не так легко будет. Никакого упаднического настроения у нас не было».
------------------
Причины поражений в первой войне
Катастрофические поражения Красной Армии летом и осенью 1941 года объясняются не только запретом Сталина своевременно предпринять действенные меры для нанесения ответного удара или эффектом неожиданности. Не менее важным было и то обстоятельство, что в Красной Армии в 1941 году остро чувствовалась нехватка опытных командных кадров, которые были уничтожены по приказу Сталина в 1937-1938 годах. То, что советские военные так беспомощно реагировали на наступление немцев в начале войны, а также многочисленные «котлы», в которых миллионы советских солдат гибли и попадали в плен, были следствием отсутствия опыта «обновленного» офицерского корпуса РККА. Лишь 7% советских офицеров имели высшее военное образование, 75% - к началу войны занимали свои посты не дольше одного года. Атмосфера страха, распространившаяся в Красной Армии во времена «Большого террора», гасила личную инициативу и тех командиров, которые пережили его. Но даже это обстоятельство не является достаточным объяснением того, почему вермахту удалось в течение шести месяцев взять в плен 3,8 миллионов солдат противника и дойти до самой Москвы.
Поражения Красной Армии были, скорее всего, обусловлены низким боевым духом многих советских солдат к началу войны. Жестокий террор 30х годов, направленный против всех слоев населения, неизбежно должен был оказать разлагающее воздействие на моральный дух общества. О возможности подобного раз вития событий еще в 1929 году накануне коллективизации сельского хозяйства предупреждал Бухарин. Двенадцать лет спустя это предупреждение оказалось особенно актуальным. Во многих советских деревнях, причем не только на аннексированных в 1939- 1940 годах территориях, но и в исконно русских регионах, немецких солдат нередко встречали доброжелательно, иногда даже приветствовали как освободителей. Американский историк Александр Даллин полагает, что летом 1941 года у немецких оккупационных войск был неплохой шанс «умелым поведением [организовать население], как гражданское, так и военных, поднять их на восстание против советского режима».
------------------
Готовность Власова
Готовность Власова к сотрудничеству с внешнеполитическим врагом России с целью уничтожения существующего строя напоминает, в определенной степени, поведение Ленина во время Первой мировой войны, когда тот заключил союз с империей кайзера Вильгельма, чтобы прийти к власти в России. Но при этом есть одно принципиальное различие: в отличие от кайзеровского руководства, Гитлер вел мировоззренческую войну против России, войну на уничтожение. Его целью было полное и окончательное уничтожение российской государственности. В разработанном Гитлером иерархическом мировом порядке, в основе которого лежала расовая идея, русские и все восточные славяне как «расово неполноценные недочеловеки» занимали самую нижнюю ступень иерархической лестницы. Еще ниже стояли лишь евреи, которым в «новом мире» Гитлера вообще не было места. Они должны были быть полностью уничтожены.
Власов и его политические советники отлично знали, какие принципы лежат в основе гитлеровской политики на Востоке. И все же они мечтали о создании «русской освободительной армии» в качестве «третьей силы», которая хоть и выступит на стороне вермахта, но будет иметь собственную программу борьбы против сталинского режима. Сначала Гитлер не был заинтересован в создании такой военной силы. Он был категорически не согласен с распространяемым некоторыми немецкими военными и политическими кругами тезисом, что «Россию можно победить только при помощи самих русских». Организованный немцами в декабре 1942 года так называемый Русский национальный комитет представлял собой марионеточную структуру, используемую лишь в пропагандистских целях. И только летом 1944 года, незадолго до разгрома Третьего Рейха, национал-социалистическое руководство начало менять свою политику в отношении коллаборационистов.
------------------
Вторая война и две неодолимые силы
Компромисс между режимом и населением явился важнейшей причиной того, что «первая» советско-германская война закончилась в декабре 1941 года. 5 декабря 1941 года на подступах к Москве наступление немецких войск было остановлено, а затем дивизии вермахта были отброшены от советской столицы. Так началась «вторая» советско-германская война, которая завершилась в мае 1945 года в поверженном Берлине. После проигранной воздушной битвы над Англией осенью 1940 года, в декабре 1941 года Гитлер потерпел второе крупное поражение в своей карьере начиная с 1930 года, так как после его триумфа на выборах в рейхстаг в сентябре 1930 года он, в сущности, знал только победы. Как правило, Гитлер имел дело с нерешительным, внутренне деморализованным противником, который в массовом порядке капитулировал перед ним. Так было до тех пор, пока он не столкнулся с двумя силами, которые не пошли на безоговорочную капитуляцию - любовью к свободе англосаксонских народов и русским патриотизмом. Именно эти силы привели Гитлера вместе со всем его режимом к полному и окончательному краху.
...
Одних лишь решительных мер против своих солдат, бегущих от врага, было недостаточно для обеспечения коренного перелома в советско-германской войне, произошедшего под Сталинградом. Готовность защитников города не пустить фашистов к Волге, чувство, что они вместе со всеми свободолюбивыми народами ведут борьбу за правое дело, сыграли гораздо более важную роль, чем «заградительные отряды».
------------------
Заигрывание Москвы с немецкой национальной идеей
Дополнительные осложнения между СССР и западными союзниками были вызваны заигрыванием Москвы с немецкой национальной идеей. В первую очередь это нашло свое выражение в создании в июле 1943 года Национального комитета “Свободная Германия” (НКСГ), члены которого рекрутировались из немецких коммунистов и военнопленных, а также в организации Союза немецких офицеров (СНО), вошедшего позднее в состав НКСГ. Решение о создании этих организаций принималось в Москве на самом высоком уровне. Начальнику Главного политического управления Красной Армии А. С. Щербакову в июне 1943 года поступило указание Сталина, в котором говорилось, что пришло время немцам создать свой антифашистский комитет на широкой демократической основе.
Среди членов НКСГ и СНО были многие национально настроенные прусские консерваторы, и национально-немецкие тона явственно звучали в публикациях Комитета. Убежденные сталинисты из КПГ, задававшие тон в НКСГ, постепенно начали по приказу сверху заменять интернациональную риторику на национальную. 26 июля 1943 года британский посол в Москве Керр задал Молотову вопрос о том, какую цель преследовал СССР, создавая этот Комитет. Молотов попытался успокоить своего собеседника, заявив, что цель была чисто пропагандистская. Опасения западных союзников, тем не менее, не были рассеяны. Замнаркома иностранных дел Литвинов 9 октября 1943 года писал Молотову: «В некоторых кругах за границей создалось впечатление, что мы намерены обращаться с Германией значительно мягче, чем другие из Объединенных Наций, причем нам приписываются в этом отношении самые нелепые послевоенные планы».
------------------
Пререкания об открытии «второго фронта» и тайные переговоры в Стокгольме
В 1942 и 1943 годах, когда пререкания об открытии «второго фронта» продолжались, в Стокгольме прошли даже тайные переговоры между советскими и немецкими дипломатами. Эти контакты не остались незамеченными, о них сообщала шведская пресса. Однако их не следует переоценивать, это были совершенно не обязывающие беседы. Как заявил Сталин 1 мая 1943 года, слухи о возможном заключении сепаратного мира с Германией распускаются, конечно, нацистской пропагандой, пытающейся вбить клин между союзниками. Какую цель преследовал Сталин на стокгольмских переговорах? Хотел ли он оказать дополнительное давление на западные державы, чтобы они быстрее открыли «второй фронт»? Как бы то ни было, западные державы в вопросе об открытии «второго фронта» постоянно испытывали неловкость в отношении Москвы. Они отлично понимали, что основной груз войны лег на плечи СССР, что все зависело, по словам Черчилля, сказанным в апреле 1942 года, от «гигантской русско-немецкой схватки». И это чувство неловкости со стороны британского и американского руководства обусловило его уступчивость по многим другим вопросам.
------------------
Послевоенная судьба Германии
В разрабатываемых союзниками проектах послевоенного мирового порядка Германия, разумеется, занимала особое положение. Уже в декабре 1941 года, через несколько месяцев после начала войны, в разговоре с британским министром иностранных дел Иденом Сталин изложил свои представления о новом обустройстве мира и ратовал за последовательное ослабление Германии, в первую очередь Пруссии. Австрия и, возможно, Бавария должны были получить статус независимых государств. От Пруссии должны были быть отделены Восточная Пруссия, Рейнская область и все территории восточнее Одера. Иден отреагировал на этот план скептически и высказал опасение, что раздел Германии приведет к возникновению национального движения, которое впоследствии может объединить страну. Сталин ответил: «Такого рода рассуждения привели нас к нынешней войне. Желает ли Иден нового нападения со стороны Германии?»
В разговоре с советским полпредом в Лондоне Майским Черчилль примерно в это же время высказал свои представления о послевоенном мировом порядке, которые удивительным образом напоминали сталинские: «[Основная] задача состоит в том, чтобы раз и навсегда ликвидировать германскую опасность. Для этого необходимо полное разоружение Германии по крайней мере на целое поколение, раздробление Германии на части, прежде всего отделение Пруссии от остальных частей Германии».
Однако Черчилль считал открытые разговоры о разделе Германии вредными, так как они могут усилить сопротивление немцев союзникам.
Чем явственнее становилось поражение Третьего Рейха, тем больше беспокоился Черчилль о том, что после разгрома Германии в центре Европы образуется вакуум власти, что может привести к абсолютному единовластию СССР в Европе. Британский премьер постепенно возвращался к традиционным английским представлениям о балансе сил и высказывался против чрезмерного ослабления Германии. Так, Рузвельт и Сталин выступали на Тегеранской конференции, на которой было принято решение о территориальном передвижении польского государства на запад, за раздел Германии. Черчилль же полагал, что раскол Германии на несколько частей приведет к новому подъему немецкого национально-объединительного движения. Сталин согласился с этим мнением. Поэтому он выступал за создание эффективного между народного контрольного механизма, призванного воспрепятствовать возникновению великодержавных немецких амбиций и планов объединения Германии.
Американская администрация одно время поддерживала план министра финансов США Моргентау, предусматривавшего раздел Германии и превращение ее в аграрное государство. Но все же Рузвельт отказался от этого плана. Во время конференции в Канаде осенью 1944 года он заявил: «Никто не собирается снова превращать Германию в аграрную страну».
Некоторые советские историки и дипломаты полагают, что отношение Сталина к Германии было далеко не столь непримиримо, как отношение Вашингтона. Владимир Семенов, впоследствии советский посол в Бонне, рассказывал о заседании Полит бюро ЦК ВКП(б) в мае 1945 года, на котором ему было разрешено присутствовать. На этом заседании Сталин заявил: «Было бы нереалистичным полагать, что Германию можно разделить или полностью уничтожить ее промышленность, превратив ее в аграрное государство. Ошибается тот, кто сегодня думает, что сумеет контролировать мировой рынок в результате раздела Германии или превращения ее в аграрную страну… Ни покупатели, ни продавцы не заинтересованы в подорожании товаров на рынке… Задача состоит не в том, чтобы уничтожить Германию, а в том, чтобы не дать ей возможности снова выступить в качестве агрессивной силы в Европе».
Поскольку Семенов был склонен к восторженному отношению к Сталину, нельзя исключить вероятность того, что он несколько приукрасил свое сообщение, чтобы представить Сталина мудрым, дальнозорким политиком. (Но следует подчеркнуть, что подобно го рода мысли Сталин высказал в январе 1947 года во время встречи с руководством Социалистической единой партии Германии.) Это свидетельство, во всяком случае, сильно отличается от сообщения другого очевидца, который, в противоположность Семенову, превратится из почитателя Сталина в его непримиримого критика - югославского коммуниста Милована Джиласа, неоднократно встречавшегося со Сталиным в Москве. Во время одной из таких встреч весной 1945 года речь зашла о будущем Германии: «Кое-кто высказывает предположение, что немцы вряд ли смогут прийти в себя в течение пятидесяти лет. Но Сталин был другого мнения: “Нет, они придут в себя очень быстро. Они являются высокоразвитой индустриальной нацией с чрезвычайно квалифицированным и многочисленным рабочим классом и технической интеллигенцией. Дайте им 12-15 лет, и они снова встанут на ноги. Поэтому так важно единство славян”».
------------------
Противоречия между Германией и Польшей
По решению Потсдамской конференции от 2 августа 1945 года восточные германские территории были переданы под польское управление. Поляки получили также полномочия по депортации немецкого населения этих областей. Польша должна была отказаться в пользу Советского Союза от 180 000 кв. км своей территории на востоке. С другой стороны, побежденная Германия уступала Польше 103 000 кв. км. На этой территории до 1945 года проживало девять миллионов немцев, из них 7,6 млн. были депортированы или бежали в последние месяцы войны. При этом, как считает известный немецкий знаток польской истории Ганс Роз, погибло более миллиона человек (включая представителей немецкого меньшинства в Польше).
А как обстояло дело с польскими потерями во время германо-польской войны и оккупации? Доклад польского Бюро по возмещению ущерба при Президиуме совета министров Польши, представленный в январе 1947 года заместителям министров иностранных дел союзников на Лондонской Конференции, говорит о 6 028 000 погибших. 10,7% или 644 000 явились прямыми жертвами военных действий. К ним были причислены погибшие во время германо-польской войны в сентябре 1939 года и во время варшавского восстания в августе-октябре 1944 года. Оставшиеся 89%, что составляет более пяти миллионов человек, среди которых было примерно три миллиона польских евреев, стали жертвами нацистского террора.
Все это, включая германскую оккупацию и последующую депортацию немцев из восточных областей, привело к тому, что между поляками и немцами возникла еще большая пропасть, чем та, что существовала во времена Веймарской республики. Противоречия между Германией и Польшей казались непреодолимыми и представляли своего рода гарантию безопасности для СССР, так как московское руководство считало Польшу государством с укоренившимися антирусскими (антисоветскими) настроениями. Это мнение нашло свое отражение во многих закрытых материалах и экспертизах, относящихся к 1941-1945 годам. В документе советского наркомата иностранных дел от 3 октября 1943 года подчеркивалось, что у советского правительства нет уверенности в том, что увеличенное за счет Германии польское государство не будет в будущем проводить враждебную Советскому Союзу политику. Поэтому вопрос о границах Польши следовало решать в зависимости от того курса, который она собирается проводить в будущем. 11 января 1944 года заместитель наркома иностранных дел Майский заявил: «В прошлом Польша почти всегда была врагом России, станет ли будущая Польша действительно другом СССР [...] никто с определенностью сказать не может. Многие в этом сомневаются, и справедливость требует сказать, что для этих сомнений имеются достаточные основания».
По этим причинам Москва была заинтересована в углублении польско-германских противоречий, возникших в результате трагических событий 1939-1945/46 годов. Своим продвижением на Запад за счет Германии Польша, казалось, попала в длительную зависимость от СССР - важнейшего гаранта нового территориального устройства в Европе.
Так же и обострение германо-чешских противоречий из-за разгрома Гитлером чехословацкого государства и депортации немцев из Чехословакии укрепляло позиции СССР в качестве гегемона в Центральной и Восточной Европе. Пражское руководство постоянно испытывало страх перед возможным немецким реваншем, что еще крепче привязывало Чехословакию, где, в отличие от Польши, прорусские симпатии были глубоко укоренены, к Советскому Союзу. Когда руководитель чехословацкого правительства в эмиграции Эдуард Бенеш 21 марта 1945 года сообщил советскому руководству, что его правительство собирается депортировать примерно два миллиона немцев, Молотов ответил, что советское руководство не возражает. В беседе с пражской правительственной делегацией 28 июня 1945 года Сталин высказался еще определеннее: «Мы мешать вам не будем. Прогоняйте их. Пусть испытают на себе, что значит господство над другими».
Советские органы власти время от времени пытались защитить немецкое гражданское население от жестоких притеснений. Так, 30 августа 1945 года начальник 7го отдела Главного политуправления РККА М. Бурцев отмечал невыносимо тяжелое положение немецкого гражданского населения на бывших территориях Гер мании, вошедших в состав Польши. Многих немцев обворовывали, арестовывали без причины, избивали, подвергали издевательствам вплоть до убийства. «Проводившиеся поляками до последнего времени переселения немецкого населения носили совершенно не организованный характер и имели своей целью прежде всего ограбление немецких жителей… Весьма характерно заявление вице-министра польской промышленности, г-на Цищевского, который заявил, что польское правительство хочет до мирной конференции избавиться от проживающих на территории Германии, отошедшей к Польше, 2 000 000 немцев любыми способами, даже если эту территорию придется превратить в пустыню».
Книга выпущена издательством РОССПЭН в серии "История сталинизма".
Мне бросились в глаза слова из предисловия, написанного академиком Юрием Пивоваровым: Леонид Люкс - немецкий историк. Это значит, что он западный ученый, вооруженный всеми современными методологиями и знаниями; это значит, что он работает в рамках определенной гносеологической и - уже - сайентистской традиции. Для нас, российских исследователей, это, помимо прочего, значит, что книга Леонида Люкса есть результат, продукт целостного мировоззрения и научного полагания. Это не "сумбур вместо музыки", не огрызки случайного знания, не хаотическое и безвкусное смешение разнопородных концепций, что является чуть ли не отличительной чертой многих - даже талантливых - отечественных работ по социальным наукам.
Иными словами, текст Леонида Люкса свидетельствует о принадлежности его к высокой и надежной аналитической школе. Поэтому его монография имеет большое педагогическое значение для российских историков...
Вдохновленный такими словами, я взялся просматривать текст. Мне было особенно интересно узнать, чем же взгляд Л.Люкса отличается от типичных текстов наших авторов, и наблюдается ли какое-то сходство.
Приведу несколько фрагментов, которые привлекли мое внимание (подзаголовки фрагментов даны мной).
Цейтнот Гитлера
15 марта 1939 года германские войска заняли Прагу. Тем самым Гитлер, по сути дела, впервые с 1933 года осуществил однозначно агрессивный акт, не заботясь при этом о его международно-правовых оправданиях. Политика умиротворения потерпела полный крах. Как можно объяснить такой шаг Гитлера? Западные демократии готовы были бы и дальше идти на уступки, если бы германский диктатор не провоцировал их столь явно. Переход Гитлера к открытой агрессии многие авторы объясняют тем, что нацистский фюрер якобы полагал, что у него нет больше времени. Свои конечные внешнеполитические цели, включавшие принципиальный передел всего мира, построение нового мирового порядка, опирающегося на расовые основы, Гитлер собирался осуществить обязательно при жизни. Коммунисты тоже мечтали о радикальном изменении мирового порядка, но не устанавливали никаких конкретных сроков мировой революции. Будучи историческими детерминистами, коммунисты были убеждены, что победа коммунизма в масштабах всего мира неизбежна. Чтобы победить, им необязательно было ставить на карту все. С Гитлером дело обстояло иначе. Он считал себя единственным политиком, способным на осуществление таких грандиозных задач, как завоевание жизненного пространства на Востоке или провозглашенное им «уничтожение еврейской расы в Европе».
В то время, когда Сталин, несмотря на свою манию величия, называл себя продолжателем дела Маркса, Энгельса (несмотря на свое предубеждение против второго классика марксизма) и Ленина, Гитлер рассматривал себя как уникальное явление в мировой истории, не имевшее предшественников. Не верил он и в достойных последователей, способных продолжить его дело. Франк Лотар Кроль, проанализировавший представления Гитлера об истории, пишет о его мышлении в категориях «последнего времени», имея в виду представление нацистского диктатора о том, что он должен «вести последнюю битву между арийской и иудейской расами, битву до победного конца». «Так или иначе, конец всей предыдущей истории был достигнут, и он представлялся Гитлеру не как некая абстрактная возможность в туманном будущем. Завершение борьбы и конец истории относились к самому непосредственному будущему, достичь их, во всяком случае, необходимо было еще при жизни [нацистского вождя]».
------------------
Договор силой в 50 лет
Этот договор, как мы теперь уже знаем, на последующие пятьдесят лет определил судьбу не только Польши, но и всей Восточной Европы. Полный суверенитет или значительное расширение территорий небольших государств, находившихся между Германией и Россией и возникших в результате Первой мировой войны, представляли собой лишь краткий исторический эпизод. С 1939 го да эти небольшие страны снова, как и накануне 1918 года, стали разменной монетой в руках крупных держав.
------------------
Гитлер и консерваторы
Некоторые представители консервативно настроенного истэблишмента Германии скептически восприняли намерение Гитлера открыть второй фронт до окончания войны с Англией. Осенью 1940 года британский королевский военно-воздушный флот практически выиграл воздушную битву за Англию. Советский пол пред в Лондоне Майский 3 ноября 1940 года записал, что Гитлер в битве за Англию, как и в свое время Наполеон, потерпел поражение - первое поражение в этой войне, последствия которого трудно предвидеть.
Именно из этих соображений некоторые консервативные политики призывали к осторожности. Немецкий посол в Москве Фридрих Вернер граф фон дер Шуленбург пытался убедить Гитлера, что продолжение советско-германского сотрудничества будет полезно для Германии. Статс-секретарь министерства иностранных дел Вайцзеккер полагал, что война против России ни в коем случае не приведет к ускорению завершения британо-германского военного конфликта. Он считал, что опасаться следует, скорее, противоположного развития событий.
Однако все эти протесты помогали так же мало, как и предшествующие попытки консервативных союзников Гитлера остановить авантюристское поведение нацистского фюрера. Консерваторы в конце концов уступили так же, как они уступали и раньше во время конфликтных ситуаций, не в последнюю очередь потому, что были согласны со многими пунктами внешнеполитической программы Гитлера. Военный историк из ФРГ Манфред Мессершмидт говорит в этой связи о «частичной идентичности целей».
За компромисс, на который немецкие консерваторы пошли с нацистским руководством, нужно было платить. Его следствием был отказ Гитлера от радикальных экономических и социальных пре образований; он обезвредил социал-радикальное крыло своего движения, представители которого (Рем и другие), стремились сразу после прихода к власти устроить «вторую революцию». Так как путь социальных преобразований был временно закрыт, то неограниченная территориальная экспансия представляла, в сущности, единственный путь для выхода накопившегося внутри страны напряжения. Чтобы не нарушать гарантированное Гитлером внутриполитическое равновесие, его консервативные партнеры, как правило, отказывались от решительного сопротивления авантюрным мероприятиям «фюрера» в области внешней политики. «Частичная идентичность целей» не ограничивалась областью политики. Многие представители консервативной элиты копировали идеологические постулаты НСДАП и перенимали стиль нацистского вождя.
------------------
Война нового рода
Война против Советского Союза сознательно готовилась Гитлером как война нового рода, как мировоззренческая война на уничтожение. 30 марта 1941 года он рассказал своим генералам о том, как представляет себе эту войну. Генерал Гальдер записал: «Борьба двух идеологий: смертный приговор большевизму. [Большевизм] есть асоциальная преступность… Мы не должны стоять на точке зрения солдатского товарищества. Коммунист не был и никогда не будет товарищем… Борьба против России: уничтожение большевистских комиссаров и коммунистической интеллигенции… Нужно предотвратить появление новой интеллигенции».
Даже эти аргументы нацистского фюрера не вызвали активных протестов со стороны его консервативных союзников, многие генералы безропотно приняли их. Так, например, командующий 18й армией вермахта генерал-полковник фон Кюхлер в апреле 1941 года утверждал: «От России нас отделяет в мировоззренческом и расовом отношении глубокая пропасть. Россия является азиатским государством уже по количеству занятой ею земли… Фюрер не хочет перекладывать ответственность за судьбу Германии на следующее поколение. Он поставил своей целью еще в этом году довести дело до военного конфликта с Россией. Если Германия хочет обезопасить себя на поколения вперед от угрозы с Востока, то Россию […] следует не просто несколько потеснить, а уничтожить европейскую часть России, упразднить российское европейское государство».
------------------
Страховка Сталина
Итак, в отношении Финляндии Сталин просчитался. Аннексия же всех остальных территорий, которые согласно секретному дополнительному протоколу к пакту Молотова-Риббентропа были объявлены сферой советского влияния, протекала заметно успешнее. В этой связи бросается в глаза своеобразная черта сталинской внешней политики. Как правило, Сталин пытался подстраховать свои завоевания заключением договоров с сильными партнерами. В этом пункте его поведение решительно отличается от поведения Гитлера, для внешней политики которого нарушение соглашений было делом совершенно обычным, даже естественным. Первоочередной задачей для Сталина было не безграничное расширение контролируемых им владений, как это было у Гитлера, а установление тотального контроля над сферой влияния СССР, закрепленного договором с сильными партнерами. Этот контроль Сталин осуществлял при помощи жесточайшего террора.
------------------
Советская политика умиротворения Третьего Рейха
Советская политика умиротворения Третьего Рейха привела к таким же результатам, что и ее западный аналог в 1934-1938 годах: она лишь увеличила агрессивность Гитлера. После поражения Югославии Москва вновь попыталась умиротворить нацистского диктатора. 8 мая 1941 года СССР разорвал дипломатические отношения с некоторыми оккупированными Германией государства ми: Югославией, Бельгией, Норвегией. 13 июня советское информационное агентство ТАСС заявило, что слухи о «близости войны между СССР и Германией […] являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны».
------------------
Скоростная разработка Жукова
Воодушевленный новыми акцентами сталинской политики, начальник генштаба РККА Г. К. Жуков 15 мая 1941 года разработал совместно с наркомом обороны Тимошенко «Соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками».
------------------
Переименованный Захаров
Одним из немногих военачальников, которые, несмотря на исходившие из Центра запреты, подготовили свои войска к возможному нападению, был, как сообщает советский военный историк Солнышков, командующий Одесским военным округом Н. Сахаров.
------------------
Несгораемое. Предупреждение Зорге и докладная Берии
15 июня 1941 года знаменитый советский разведчик Рихард Зорге сообщил из Токио, что нападение Германии на СССР состоится 22 июня 1941 года. Сталин не принял и эту информацию всерьез, расценив ее как немецкую дезинформацию. 21 июня 1941 года Берия написал Сталину, что настаивает на отзыве и наказании полпреда в Берлине Деканозова, который продолжает бомбардировать его дезинформацией о подготовленном Гитлером на падении на СССР. Он сообщает, что это произойдет завтра. В этой связи Берия напоминал о мудром высказывании Сталина, что в 1941 году Гитлер на СССР не нападет.
------------------
Осторожность Сталина
В противоположность Гитлеру Сталин никогда не шел в своей внешней политике ва-банк. Чтобы свести риск к минимуму, он всегда нападал только на тех противников, которые были слабее СССР. Троцкий в июне 1939 года по этому поводу писал: «Осторожность является основной чертой [Сталина], особенно на арене мировой политики. Смелость ему абсолютно чужда. И хотя он не останавливается перед насилием в невиданных ранее масштабах, но только в том случае, если ему гарантирована безнаказанность. Зато он легко идет на уступки и даже отступает, если не может предвидеть исхода борьбы». Отчасти из-за подобных непочтительных, но одновременно метких высказываний о характере московского тирана, Троцкий и стал жертвой инициированной Сталиным охоты, которая, в конце концов, привела к желаемому результату: в августе 1940 года Троцкий был убит.
------------------
А как первая война...
Советско-германская война состояла как бы из двух войн, которые принципиально отличались друг от друга. Во время «первой войны», которая шла летом и осенью 1941 года, Красная Армия потерпела сокрушительное поражение.
------------------
Спрятавшийся Сталин
В литературе часто обсуждается предположение, что в первый день войны Сталин отказался объявить своему народу о нападении Германии, потому что его охватила паника, и внутренне он был парализован. Молотов отрицал это. После войны, в разговоре с писателем Ф. Чуевым, он сказал, что Сталину была не ясна ситуация, он хотел выждать какое-то время, прежде чем сформулировать определенную позицию в отношении развития событий на советско-германской границе. Другими словами, даже в день на падения на СССР Сталин не хотел сжигать за собой все мосты, он все еще надеялся на компромисс с Гитлером. Паника охватила Сталина только несколько дней спустя, когда ему стало окончательно ясно, что его политика умиротворения не принесла желаемых результатов. Многие современники вспоминают, что Сталин был настолько подавлен, что даже выпустил инициативу из рук. Он спрятался на своей даче и ничем не интересовался. Настроение его ближайших соратников было существенно оптимистичнее. Микоян вспоминал: «У нас была уверенность в том, что мы можем организовать оборону и можем сражаться по-настоящему. Однако это пока не так легко будет. Никакого упаднического настроения у нас не было».
------------------
Причины поражений в первой войне
Катастрофические поражения Красной Армии летом и осенью 1941 года объясняются не только запретом Сталина своевременно предпринять действенные меры для нанесения ответного удара или эффектом неожиданности. Не менее важным было и то обстоятельство, что в Красной Армии в 1941 году остро чувствовалась нехватка опытных командных кадров, которые были уничтожены по приказу Сталина в 1937-1938 годах. То, что советские военные так беспомощно реагировали на наступление немцев в начале войны, а также многочисленные «котлы», в которых миллионы советских солдат гибли и попадали в плен, были следствием отсутствия опыта «обновленного» офицерского корпуса РККА. Лишь 7% советских офицеров имели высшее военное образование, 75% - к началу войны занимали свои посты не дольше одного года. Атмосфера страха, распространившаяся в Красной Армии во времена «Большого террора», гасила личную инициативу и тех командиров, которые пережили его. Но даже это обстоятельство не является достаточным объяснением того, почему вермахту удалось в течение шести месяцев взять в плен 3,8 миллионов солдат противника и дойти до самой Москвы.
Поражения Красной Армии были, скорее всего, обусловлены низким боевым духом многих советских солдат к началу войны. Жестокий террор 30х годов, направленный против всех слоев населения, неизбежно должен был оказать разлагающее воздействие на моральный дух общества. О возможности подобного раз вития событий еще в 1929 году накануне коллективизации сельского хозяйства предупреждал Бухарин. Двенадцать лет спустя это предупреждение оказалось особенно актуальным. Во многих советских деревнях, причем не только на аннексированных в 1939- 1940 годах территориях, но и в исконно русских регионах, немецких солдат нередко встречали доброжелательно, иногда даже приветствовали как освободителей. Американский историк Александр Даллин полагает, что летом 1941 года у немецких оккупационных войск был неплохой шанс «умелым поведением [организовать население], как гражданское, так и военных, поднять их на восстание против советского режима».
------------------
Готовность Власова
Готовность Власова к сотрудничеству с внешнеполитическим врагом России с целью уничтожения существующего строя напоминает, в определенной степени, поведение Ленина во время Первой мировой войны, когда тот заключил союз с империей кайзера Вильгельма, чтобы прийти к власти в России. Но при этом есть одно принципиальное различие: в отличие от кайзеровского руководства, Гитлер вел мировоззренческую войну против России, войну на уничтожение. Его целью было полное и окончательное уничтожение российской государственности. В разработанном Гитлером иерархическом мировом порядке, в основе которого лежала расовая идея, русские и все восточные славяне как «расово неполноценные недочеловеки» занимали самую нижнюю ступень иерархической лестницы. Еще ниже стояли лишь евреи, которым в «новом мире» Гитлера вообще не было места. Они должны были быть полностью уничтожены.
Власов и его политические советники отлично знали, какие принципы лежат в основе гитлеровской политики на Востоке. И все же они мечтали о создании «русской освободительной армии» в качестве «третьей силы», которая хоть и выступит на стороне вермахта, но будет иметь собственную программу борьбы против сталинского режима. Сначала Гитлер не был заинтересован в создании такой военной силы. Он был категорически не согласен с распространяемым некоторыми немецкими военными и политическими кругами тезисом, что «Россию можно победить только при помощи самих русских». Организованный немцами в декабре 1942 года так называемый Русский национальный комитет представлял собой марионеточную структуру, используемую лишь в пропагандистских целях. И только летом 1944 года, незадолго до разгрома Третьего Рейха, национал-социалистическое руководство начало менять свою политику в отношении коллаборационистов.
------------------
Вторая война и две неодолимые силы
Компромисс между режимом и населением явился важнейшей причиной того, что «первая» советско-германская война закончилась в декабре 1941 года. 5 декабря 1941 года на подступах к Москве наступление немецких войск было остановлено, а затем дивизии вермахта были отброшены от советской столицы. Так началась «вторая» советско-германская война, которая завершилась в мае 1945 года в поверженном Берлине. После проигранной воздушной битвы над Англией осенью 1940 года, в декабре 1941 года Гитлер потерпел второе крупное поражение в своей карьере начиная с 1930 года, так как после его триумфа на выборах в рейхстаг в сентябре 1930 года он, в сущности, знал только победы. Как правило, Гитлер имел дело с нерешительным, внутренне деморализованным противником, который в массовом порядке капитулировал перед ним. Так было до тех пор, пока он не столкнулся с двумя силами, которые не пошли на безоговорочную капитуляцию - любовью к свободе англосаксонских народов и русским патриотизмом. Именно эти силы привели Гитлера вместе со всем его режимом к полному и окончательному краху.
...
Одних лишь решительных мер против своих солдат, бегущих от врага, было недостаточно для обеспечения коренного перелома в советско-германской войне, произошедшего под Сталинградом. Готовность защитников города не пустить фашистов к Волге, чувство, что они вместе со всеми свободолюбивыми народами ведут борьбу за правое дело, сыграли гораздо более важную роль, чем «заградительные отряды».
------------------
Заигрывание Москвы с немецкой национальной идеей
Дополнительные осложнения между СССР и западными союзниками были вызваны заигрыванием Москвы с немецкой национальной идеей. В первую очередь это нашло свое выражение в создании в июле 1943 года Национального комитета “Свободная Германия” (НКСГ), члены которого рекрутировались из немецких коммунистов и военнопленных, а также в организации Союза немецких офицеров (СНО), вошедшего позднее в состав НКСГ. Решение о создании этих организаций принималось в Москве на самом высоком уровне. Начальнику Главного политического управления Красной Армии А. С. Щербакову в июне 1943 года поступило указание Сталина, в котором говорилось, что пришло время немцам создать свой антифашистский комитет на широкой демократической основе.
Среди членов НКСГ и СНО были многие национально настроенные прусские консерваторы, и национально-немецкие тона явственно звучали в публикациях Комитета. Убежденные сталинисты из КПГ, задававшие тон в НКСГ, постепенно начали по приказу сверху заменять интернациональную риторику на национальную. 26 июля 1943 года британский посол в Москве Керр задал Молотову вопрос о том, какую цель преследовал СССР, создавая этот Комитет. Молотов попытался успокоить своего собеседника, заявив, что цель была чисто пропагандистская. Опасения западных союзников, тем не менее, не были рассеяны. Замнаркома иностранных дел Литвинов 9 октября 1943 года писал Молотову: «В некоторых кругах за границей создалось впечатление, что мы намерены обращаться с Германией значительно мягче, чем другие из Объединенных Наций, причем нам приписываются в этом отношении самые нелепые послевоенные планы».
------------------
Пререкания об открытии «второго фронта» и тайные переговоры в Стокгольме
В 1942 и 1943 годах, когда пререкания об открытии «второго фронта» продолжались, в Стокгольме прошли даже тайные переговоры между советскими и немецкими дипломатами. Эти контакты не остались незамеченными, о них сообщала шведская пресса. Однако их не следует переоценивать, это были совершенно не обязывающие беседы. Как заявил Сталин 1 мая 1943 года, слухи о возможном заключении сепаратного мира с Германией распускаются, конечно, нацистской пропагандой, пытающейся вбить клин между союзниками. Какую цель преследовал Сталин на стокгольмских переговорах? Хотел ли он оказать дополнительное давление на западные державы, чтобы они быстрее открыли «второй фронт»? Как бы то ни было, западные державы в вопросе об открытии «второго фронта» постоянно испытывали неловкость в отношении Москвы. Они отлично понимали, что основной груз войны лег на плечи СССР, что все зависело, по словам Черчилля, сказанным в апреле 1942 года, от «гигантской русско-немецкой схватки». И это чувство неловкости со стороны британского и американского руководства обусловило его уступчивость по многим другим вопросам.
------------------
Послевоенная судьба Германии
В разрабатываемых союзниками проектах послевоенного мирового порядка Германия, разумеется, занимала особое положение. Уже в декабре 1941 года, через несколько месяцев после начала войны, в разговоре с британским министром иностранных дел Иденом Сталин изложил свои представления о новом обустройстве мира и ратовал за последовательное ослабление Германии, в первую очередь Пруссии. Австрия и, возможно, Бавария должны были получить статус независимых государств. От Пруссии должны были быть отделены Восточная Пруссия, Рейнская область и все территории восточнее Одера. Иден отреагировал на этот план скептически и высказал опасение, что раздел Германии приведет к возникновению национального движения, которое впоследствии может объединить страну. Сталин ответил: «Такого рода рассуждения привели нас к нынешней войне. Желает ли Иден нового нападения со стороны Германии?»
В разговоре с советским полпредом в Лондоне Майским Черчилль примерно в это же время высказал свои представления о послевоенном мировом порядке, которые удивительным образом напоминали сталинские: «[Основная] задача состоит в том, чтобы раз и навсегда ликвидировать германскую опасность. Для этого необходимо полное разоружение Германии по крайней мере на целое поколение, раздробление Германии на части, прежде всего отделение Пруссии от остальных частей Германии».
Однако Черчилль считал открытые разговоры о разделе Германии вредными, так как они могут усилить сопротивление немцев союзникам.
Чем явственнее становилось поражение Третьего Рейха, тем больше беспокоился Черчилль о том, что после разгрома Германии в центре Европы образуется вакуум власти, что может привести к абсолютному единовластию СССР в Европе. Британский премьер постепенно возвращался к традиционным английским представлениям о балансе сил и высказывался против чрезмерного ослабления Германии. Так, Рузвельт и Сталин выступали на Тегеранской конференции, на которой было принято решение о территориальном передвижении польского государства на запад, за раздел Германии. Черчилль же полагал, что раскол Германии на несколько частей приведет к новому подъему немецкого национально-объединительного движения. Сталин согласился с этим мнением. Поэтому он выступал за создание эффективного между народного контрольного механизма, призванного воспрепятствовать возникновению великодержавных немецких амбиций и планов объединения Германии.
Американская администрация одно время поддерживала план министра финансов США Моргентау, предусматривавшего раздел Германии и превращение ее в аграрное государство. Но все же Рузвельт отказался от этого плана. Во время конференции в Канаде осенью 1944 года он заявил: «Никто не собирается снова превращать Германию в аграрную страну».
Некоторые советские историки и дипломаты полагают, что отношение Сталина к Германии было далеко не столь непримиримо, как отношение Вашингтона. Владимир Семенов, впоследствии советский посол в Бонне, рассказывал о заседании Полит бюро ЦК ВКП(б) в мае 1945 года, на котором ему было разрешено присутствовать. На этом заседании Сталин заявил: «Было бы нереалистичным полагать, что Германию можно разделить или полностью уничтожить ее промышленность, превратив ее в аграрное государство. Ошибается тот, кто сегодня думает, что сумеет контролировать мировой рынок в результате раздела Германии или превращения ее в аграрную страну… Ни покупатели, ни продавцы не заинтересованы в подорожании товаров на рынке… Задача состоит не в том, чтобы уничтожить Германию, а в том, чтобы не дать ей возможности снова выступить в качестве агрессивной силы в Европе».
Поскольку Семенов был склонен к восторженному отношению к Сталину, нельзя исключить вероятность того, что он несколько приукрасил свое сообщение, чтобы представить Сталина мудрым, дальнозорким политиком. (Но следует подчеркнуть, что подобно го рода мысли Сталин высказал в январе 1947 года во время встречи с руководством Социалистической единой партии Германии.) Это свидетельство, во всяком случае, сильно отличается от сообщения другого очевидца, который, в противоположность Семенову, превратится из почитателя Сталина в его непримиримого критика - югославского коммуниста Милована Джиласа, неоднократно встречавшегося со Сталиным в Москве. Во время одной из таких встреч весной 1945 года речь зашла о будущем Германии: «Кое-кто высказывает предположение, что немцы вряд ли смогут прийти в себя в течение пятидесяти лет. Но Сталин был другого мнения: “Нет, они придут в себя очень быстро. Они являются высокоразвитой индустриальной нацией с чрезвычайно квалифицированным и многочисленным рабочим классом и технической интеллигенцией. Дайте им 12-15 лет, и они снова встанут на ноги. Поэтому так важно единство славян”».
------------------
Противоречия между Германией и Польшей
По решению Потсдамской конференции от 2 августа 1945 года восточные германские территории были переданы под польское управление. Поляки получили также полномочия по депортации немецкого населения этих областей. Польша должна была отказаться в пользу Советского Союза от 180 000 кв. км своей территории на востоке. С другой стороны, побежденная Германия уступала Польше 103 000 кв. км. На этой территории до 1945 года проживало девять миллионов немцев, из них 7,6 млн. были депортированы или бежали в последние месяцы войны. При этом, как считает известный немецкий знаток польской истории Ганс Роз, погибло более миллиона человек (включая представителей немецкого меньшинства в Польше).
А как обстояло дело с польскими потерями во время германо-польской войны и оккупации? Доклад польского Бюро по возмещению ущерба при Президиуме совета министров Польши, представленный в январе 1947 года заместителям министров иностранных дел союзников на Лондонской Конференции, говорит о 6 028 000 погибших. 10,7% или 644 000 явились прямыми жертвами военных действий. К ним были причислены погибшие во время германо-польской войны в сентябре 1939 года и во время варшавского восстания в августе-октябре 1944 года. Оставшиеся 89%, что составляет более пяти миллионов человек, среди которых было примерно три миллиона польских евреев, стали жертвами нацистского террора.
Все это, включая германскую оккупацию и последующую депортацию немцев из восточных областей, привело к тому, что между поляками и немцами возникла еще большая пропасть, чем та, что существовала во времена Веймарской республики. Противоречия между Германией и Польшей казались непреодолимыми и представляли своего рода гарантию безопасности для СССР, так как московское руководство считало Польшу государством с укоренившимися антирусскими (антисоветскими) настроениями. Это мнение нашло свое отражение во многих закрытых материалах и экспертизах, относящихся к 1941-1945 годам. В документе советского наркомата иностранных дел от 3 октября 1943 года подчеркивалось, что у советского правительства нет уверенности в том, что увеличенное за счет Германии польское государство не будет в будущем проводить враждебную Советскому Союзу политику. Поэтому вопрос о границах Польши следовало решать в зависимости от того курса, который она собирается проводить в будущем. 11 января 1944 года заместитель наркома иностранных дел Майский заявил: «В прошлом Польша почти всегда была врагом России, станет ли будущая Польша действительно другом СССР [...] никто с определенностью сказать не может. Многие в этом сомневаются, и справедливость требует сказать, что для этих сомнений имеются достаточные основания».
По этим причинам Москва была заинтересована в углублении польско-германских противоречий, возникших в результате трагических событий 1939-1945/46 годов. Своим продвижением на Запад за счет Германии Польша, казалось, попала в длительную зависимость от СССР - важнейшего гаранта нового территориального устройства в Европе.
Так же и обострение германо-чешских противоречий из-за разгрома Гитлером чехословацкого государства и депортации немцев из Чехословакии укрепляло позиции СССР в качестве гегемона в Центральной и Восточной Европе. Пражское руководство постоянно испытывало страх перед возможным немецким реваншем, что еще крепче привязывало Чехословакию, где, в отличие от Польши, прорусские симпатии были глубоко укоренены, к Советскому Союзу. Когда руководитель чехословацкого правительства в эмиграции Эдуард Бенеш 21 марта 1945 года сообщил советскому руководству, что его правительство собирается депортировать примерно два миллиона немцев, Молотов ответил, что советское руководство не возражает. В беседе с пражской правительственной делегацией 28 июня 1945 года Сталин высказался еще определеннее: «Мы мешать вам не будем. Прогоняйте их. Пусть испытают на себе, что значит господство над другими».
Советские органы власти время от времени пытались защитить немецкое гражданское население от жестоких притеснений. Так, 30 августа 1945 года начальник 7го отдела Главного политуправления РККА М. Бурцев отмечал невыносимо тяжелое положение немецкого гражданского населения на бывших территориях Гер мании, вошедших в состав Польши. Многих немцев обворовывали, арестовывали без причины, избивали, подвергали издевательствам вплоть до убийства. «Проводившиеся поляками до последнего времени переселения немецкого населения носили совершенно не организованный характер и имели своей целью прежде всего ограбление немецких жителей… Весьма характерно заявление вице-министра польской промышленности, г-на Цищевского, который заявил, что польское правительство хочет до мирной конференции избавиться от проживающих на территории Германии, отошедшей к Польше, 2 000 000 немцев любыми способами, даже если эту территорию придется превратить в пустыню».