Точка отсчета. 5. Испытания на прочность. Подарок.
5.
Я человек тревожно-мнительный. Это, конечно, не плюс в жизни. Сомнения и различного рода опасения - никогда не являлись двигателем прогресса. Ну что выросло, то выросло.
Порция положенного мне на жизнь адреналина, была с лихвой исчерпана в детские годы. Нет, даже, не с лихвой, а с переизбытком. В настоящее время меня никакой коврижкой не заманишь на любые экстримальные штучки и подвиги. Экстрималка -не я! Я-не она!-такой девиз.
Сноуборд - увольте, картинг - лучше посмотрю F-1 на уютном голубом экране, чем уподоблюсь Аэртону Сенне (разбившийся гонщик) местечкового значения. Пойдем туда не знаю куда - да, нет же!! Плавали, знаем и туда и сюда плавали- и ничем хорошим это не закончилось. Да и спортсменка из меня как-то уже не очень. Короче, зародившись как искра, ко взрослому возрасту я закономерно стала пеплом. И почему-то о таких трансформациях, совершенно не жалею. Положенную мне порцию "огня" я отхватила ранее.
В вашем организме были поломки? В моем -да.
Кости мои, можно сказать - с пробегом, испытанные. Проверялся запас кальция в моем организме почему-то именно на определенных отрезках, а точнее- на руках. Я ломала их шесть раз начиная с левого плеча, далее все сочленения, и кончая правым.
Поломки никогда не случались в одном и том же месте, т.е. в свое время, был проверен на прочность каждый сгиб моих "хваталок". Кому-то жизнь правит мозги, мне же почему-то она вправляла руки. Пытаясь найти логику в повторяющихся "граблях", на которые я столь закономерно наступала, я пришла к странному выводу, что руки - все же самый жизненно-важный инструмент человека, а значит их поломка, вполне могла корректировать мои жизненные приоритеты и направления, удаляя меня от того, что мне в жизни не нужно. Не зря же ворам в старину отрезали именно руки, да и поговорка "как без рук" - тоже о чем-то да говорит.
Историю падения с дуба, положившую начало "испытанию на прочность" я уже описывала. Остальные происшествия ниже.
Каждый раз, когда меня тянуло на освоение нового спортивного инвентаря - апогеем подобного исследования становился гипс.
- Дочь, загляни под елочку. Дед мороз уже заходил и что-то тебе принес - пробуждающий мамин монолог в первое январское утро.
Что же он мне принес????
А вот что!! Старый дуралей с красным носом подложил мне под елку в новом году - новый перелом. Так , стоит заметить, он забавлялся еще, отнюдь, не один праздник.
Протерев сонные глаза и сведя их в точку фокусировки на кончике носа, я расплылась в предвкушающей улыбке. Одеяло было сброшено в секунду, тапки забыты и босые пятки понеслись в направлении чуднопахнущей красавицы.
Про красавицу и про НГ.
Какой же это был обожаемый и почему-то утраченный (да, увы - утраченный..не чувствую я его последнее десятилетие.. нет в нем более такого шарма, какой когда-то был) праздник. Главной его составляющей несомненно являлась большая живая елка. В 20-х числах декабря, совершался обязательный ритуал по добыванию лесной красавицы. С него, вообщем-то, и начиналось праздничное предвкусительное настроение.
В эти дни открывались елочные базары. Почему они назывались "базары"? - загадка. Вот сейчас к распродаже елок - нет никакого интереса (обленились, у всех искусственные елко-заменители валяются на антресолях), а тогда - в сторону, огороженной во дворе хоккейной площадки, которую временно арендовал ёлко-базар, украшенной гирляндами и новогодними плакатами с дедом и снегуркой, стекалась целая очередь и ее надо было стоически отстоять.
Окна моей квартиры выходили, как раз, на дорогу к одной из таких пестрых площадок. В предновогоднюю неделю можно было наблюдать, как по заснеженной улице, преодолевая морозы, советские граждане прут и тащат на себе добытый драгоценный фетиш зимнего праздника. Транспортировка и "добыча" елки дело было особенное! Оно пребывало специфических навыков, как собственно и сам выбор хвойного деревца.
Отъожидав положенную очередь, до оцепенения во всех имеющихся конечностях от стояния на морозе, мы с отцом вливались в ряды хвойных колючек. На входе в базар висели репродукторы, весело вещающие на всю округу музыку советской эстрады. В нос свежей струей бил ни с чем не сравненный запах свежеспиленной хвои.
Что бы найти "свою" елочку, порой, надо было разобрать целый угол собранных в кучку молодых деревьев. На виду, для вечноспешащих, лишь красовались елки под названием - корабельная мачта (такие увенчал лишний метр голой макушки, а за каждый длинный вершок - брали дополнительные деньги, коих к праздникам, в кошельках граждан, оставалось не так уж и много) и половинка счастья ( эту елку можно было поставить, только, прислонив ее голым боком к стене, т.к. она была однобока ; иногда, за отсутствием полноценной кроны, таких брали две и веревочкой связывали стволы в комплект "две в одной" - только тогда "счастье" становилось полноценным).
От таких настырных "знатоков", как мы, не жалеющих времени для выбора стоящего экземпляра, порядочные елки стыдливо прятались за иголками легкодоступных блудниц и с ними надо было поиграть в прятки, т.е. сдвинув весь неликвид переднего плана, найти в дальнем углу свое сокровище. Изрядно попотев и прошерстив добрую половину всего завоза, мы наконец делали свой выбор. Подошедший продавец, очевидно не довольный долгими раскопками, слишком деловито, достав сантиметр, замерял нашу вырытую драгоценность.
- Метр пятьдесят сантиметров, граждане.. С вас столько-то рублей и столько-то копеек. С Новым Годом! - оповещал он, выписывая квиток на листочке, который надо было оплатить на выходе с базара.
Сделавшие свой выбор - шли гордо, выставляя на показ приобретение. Стоящие же в очереди за покупкой, придирчиво-оценочно оглядывали, выносимую добычу. Подобная "пристрелка" глазами ожидающих , давала им возможность понять - на сколько хороши в принципе елки, завезенные в этом году. Ну и видя очередную "о, вот, эта пушистая", вынесенную из торговой точки, заподозрить следующую мысль - "еще одной не бракованной меньше!! Пока достоим очередищу, точно, одни палки останутся!!"
В поход за елкой, с собой брались в обязательном порядке санки и весь домашний запас веревок. Елку клали на снег, заботливо прижимали к стволу веточка к веточке всю ее шевелюру и, как следует "душили" ее, крепко обматывая веревкой, до степени превращения в зеленую пику. Потом, эта поклажа крепилась к санкам и транспортировалась к ее временному месту жительства, где елке порой суждено было дожить до апрельских луж. Процесс превращения елки в баул - был трудоемкий, елка сопротивлялась всеми иголками против насилия и потому колола, замерзшие под варежками руки, безжалостно в кровь.
Как правило к моменту упаковки, я по-детски и "вдруг" - сильно уставала:
- Ноги замерзли...уу...хочу домоййййй..Так далеко идтиии..
И дабы пресечь начинающееся нытье, отец сажал меня на санки , елку клал сверху..и наклонившись вперед, под нарастающим ветром, волок эти два своих приза жизни к родному очагу.
Дома груз принимала, взволнованная приобретением, мама. Елка, попав в тепло, моментально начинала сыпаться, оставляя опавшие иголки, по пути следования на балкон. В щелях паркета, этих засохших воспоминаний от праздника, хватало еще на целый год находок.
Окоченевшая, с балкона, она возвращалась в тепло лишь 30 декабря, для того, что бы пролив дождь оттаивающих слез, вторгнуться в праздник и исполнить свое предназначение; что бы на освобожденные от веревочного плена, пушистые лапы чинно надели наряды и приготовили зеленую красавицу к "балу".
Ах, как же было уютно засыпать возле наряженной елки! Наблюдать из темноты уютный свет ее разноцветных фонариков, бликующих в разнообразных игрушках и серебряном дожде, дышать успокоительным ароматом сочащихся зеленых игл и смолы, предвкушать застолье, подарки и всеобщее накатывающее ощущение, приближающегося счастья.
Процесс наряжения был, так же, неотъемлемой частью праздника. Протирка от пыли, видавших виды стеклянных шаров, сосулек, шишек, конфет и странных зверюшек; развешивание их симметрично по веткам с восхищенными возгласами: "ааа, вот этот заяц с барабаном на прищепке - он еще из моего детства, помню!" или "как же мне нравится эта связка на лентах из шишек! Повесь ,пожалуйста на видное место" - сплачивали семью в одном позитивном настроении и были традиционным стартом во всей создаваемой дома интерьерно-украшательской деятельности.
31 декабря - день сует, любимых фильмов, вкуснятской готовки, примерки красивых платьев на "тот самый случай", съедаемой (в остальные сезоны) гардеробной молью. Самый сумасшедший день года.
Больше всего помнится мне наступивший сладко-искусительно "трюфельный" новый год 1984-го. Не знаю откуда пришла эта идея в мамину бигудево-подкрученную голову, но в это 31 декабря, в нашем оливьёвом праздничном меню появились трюфели. Думаю, что хитрый рецепт непривычного блюда подкинули к празднику периодические издания типа "Огонька" или "Работницы".
Начиная с самого утра, весь кухонный стол был усыпан коричневой крошкой какао "Золотой ярлык" и из приготовленной матерью основы мы лепили фигурки конфет - трюфелей. Плодом нашей разыгравшейся фантазии стали - гитарки, колокольчики, цветочки, звездочки, персонажи из мультиков. Обваленные в какао, до состояния "типа шоколадные", эти фигурки из липкой сладкой массы, отправлялись запекаться в духовку, источая при этом безумно соблазнительные ароматы.
Да! Это был самый шоколадный праздник из всех виденных мною в жизни. Шоколад и какао в моем тогдашнем представлении не особо разделялись, а все конфеты наоборот всегда объединялись в одно определяющие их и самое заветное слово "кооонфеетааа". Избалованным сладостями, наше детство назвать было не возможно. Поэтому такое количество "съешь меня" - я видела впервые. Мама где-то раздобыла огромную, открывающуюся, как папка, коробку из-под давно употребленных конфет ассорти (такую-метр на метр, с цветочками на обложке. Хранилась она из уважения,испытываемого к ее гигантским размерам). В нее-то и погрузились все наши кулинарные творения.
В тот НГ, содержимое коробки - стало сюрпризом папе, которого мы ждали к празднику из далекой командировки в Свердловск.
Ели трюфеля мы еще неделю.
Дед Мороз в тот праздник привез мне из загадочного города Свердловска книгу "Мио, мой Мио" (отец всегда доставлял мне из командировок буквенную пищу для ума и я была надо сказать этому очень рада, а сейчас - и благодарна), прочитанную мною от корки до корки, и желтый брелок - муха в янтаре, в виде капли, удовлетворив этим мою странную страсть ко всякого рода "стекляшкам".
В моей хобби-коллекции к тому моменту уже были: кусочки простого битого разноцветного стекла (С их помощью я добавляла ярости и цвета, рассматривая сквозь их призму все прелести окружающего мира); лупа, она же кругленькая линза (для выжигания всяких глупостей на скамейках в парке, под дымящимися через нее лучами солнца. Прозванная мною гипперболоидом инженера Гарина) и куча каких-то разноцветных стеклянных шариков различных размеров с пузырьками воздуха внутри, которые казались мне безгранично красивыми. Янтарь не стекло, но обладая нужной прозрачностью стал "гвоздем" моего стеклянного крохоборства, не взирая на то, что застывшая в нем в предсмертной агонии муха, меня изрядно пугала.
Возвращаюсь , к описываемому ранее НГ.
Подбежав к елке, я увидела восхитительную, большую коробку в синих лентах. Быстро сняв обертки и раскурочив, торопящимися пальцами все, что прятало от меня желаемое содержимое, я наконец добралась сердца даров.
Моему восторгу не было предела.
В образовавшейся куче бумажных разорвышей, лежали чудесные беленькие ботинки с холодными зубристыми металлическими лезвиями - настоящие фигурные коньки!
Я давно уже с завистью поглядывала на девочек старше. В коротких юбчонках и толстых свитерах, они лихо закручивали всяческие "па" на ледяном пятне, залитым усилиями местных дворников. Внимательно подмечены мною были и восхищенные взгляды мальчишек, то и дело бросаемые в их сторону, и в следствии этого отвлечения, промахивающихся в решающем ударе по шайбе.
Вообще, все происходившее на катке действо - разлетающихся брызги от удара деревянной клюшкой по льду; скрип и хруст от расчерчивающих его не ровными зигзагами лезвий коньков; сами узоры, художественно выписываемые дворовыми фигуристкам на зимнем стекле; веселые "паровозики" из катающихся, всеобщее мельтешение абсолютно всех объектов - весь этот снежный танец, перемежевываясь, в свете прожектора, освещающего лед, с кружащимися в воздухе снежинками - вызывали неизменное восхищение и неописуемое желание скорее встать "на лед".
До этого счастливого момента в моей зимней спортивной экипировке имелись, лишь, позорные дошкольные двухполосные коньки - белеберда на двух железках, роднящая тебя скорее с салазками, а никак не с зарубежной красавицей немкой, звездой фигурного катания тех лет - Катариной Витт.
Поблагодарив Дедушку Мороза за исполнение мечты, я тут же влезла в новую амуницию (благо к острым бритвам чудо-коньков, прилагались зеленые пластиковые чехлы, позволявшие уже обутой в коньки, не скользя, добраться в раскоряку до катка). Прибавив в росте сантиметров семь, почти весь день наступившего года - я портила полы (по мнению мамы), изучая дом с непривычно высокого угла зрения и пытаясь сделать то один, то другой артистичный фортель фигуристок.
В попытке исполнить "двойного тулуп" - сломала кухонный табурет.
Родина будет помнить своих героев спорта - подумала я -табуретка фигня..
На следующий день, направляясь во двор на полусогнутых, и грохоча "копытами" по ступеням подъезда, как слон в посудной лавке - я свято верила, что скоро буду способна завоевать все спортивное "золото" мира.
Продолжение далее..
Я человек тревожно-мнительный. Это, конечно, не плюс в жизни. Сомнения и различного рода опасения - никогда не являлись двигателем прогресса. Ну что выросло, то выросло.
Порция положенного мне на жизнь адреналина, была с лихвой исчерпана в детские годы. Нет, даже, не с лихвой, а с переизбытком. В настоящее время меня никакой коврижкой не заманишь на любые экстримальные штучки и подвиги. Экстрималка -не я! Я-не она!-такой девиз.
Сноуборд - увольте, картинг - лучше посмотрю F-1 на уютном голубом экране, чем уподоблюсь Аэртону Сенне (разбившийся гонщик) местечкового значения. Пойдем туда не знаю куда - да, нет же!! Плавали, знаем и туда и сюда плавали- и ничем хорошим это не закончилось. Да и спортсменка из меня как-то уже не очень. Короче, зародившись как искра, ко взрослому возрасту я закономерно стала пеплом. И почему-то о таких трансформациях, совершенно не жалею. Положенную мне порцию "огня" я отхватила ранее.
В вашем организме были поломки? В моем -да.
Кости мои, можно сказать - с пробегом, испытанные. Проверялся запас кальция в моем организме почему-то именно на определенных отрезках, а точнее- на руках. Я ломала их шесть раз начиная с левого плеча, далее все сочленения, и кончая правым.
Поломки никогда не случались в одном и том же месте, т.е. в свое время, был проверен на прочность каждый сгиб моих "хваталок". Кому-то жизнь правит мозги, мне же почему-то она вправляла руки. Пытаясь найти логику в повторяющихся "граблях", на которые я столь закономерно наступала, я пришла к странному выводу, что руки - все же самый жизненно-важный инструмент человека, а значит их поломка, вполне могла корректировать мои жизненные приоритеты и направления, удаляя меня от того, что мне в жизни не нужно. Не зря же ворам в старину отрезали именно руки, да и поговорка "как без рук" - тоже о чем-то да говорит.
Историю падения с дуба, положившую начало "испытанию на прочность" я уже описывала. Остальные происшествия ниже.
Каждый раз, когда меня тянуло на освоение нового спортивного инвентаря - апогеем подобного исследования становился гипс.
- Дочь, загляни под елочку. Дед мороз уже заходил и что-то тебе принес - пробуждающий мамин монолог в первое январское утро.
Что же он мне принес????
А вот что!! Старый дуралей с красным носом подложил мне под елку в новом году - новый перелом. Так , стоит заметить, он забавлялся еще, отнюдь, не один праздник.
Протерев сонные глаза и сведя их в точку фокусировки на кончике носа, я расплылась в предвкушающей улыбке. Одеяло было сброшено в секунду, тапки забыты и босые пятки понеслись в направлении чуднопахнущей красавицы.
Про красавицу и про НГ.
Какой же это был обожаемый и почему-то утраченный (да, увы - утраченный..не чувствую я его последнее десятилетие.. нет в нем более такого шарма, какой когда-то был) праздник. Главной его составляющей несомненно являлась большая живая елка. В 20-х числах декабря, совершался обязательный ритуал по добыванию лесной красавицы. С него, вообщем-то, и начиналось праздничное предвкусительное настроение.
В эти дни открывались елочные базары. Почему они назывались "базары"? - загадка. Вот сейчас к распродаже елок - нет никакого интереса (обленились, у всех искусственные елко-заменители валяются на антресолях), а тогда - в сторону, огороженной во дворе хоккейной площадки, которую временно арендовал ёлко-базар, украшенной гирляндами и новогодними плакатами с дедом и снегуркой, стекалась целая очередь и ее надо было стоически отстоять.
Окна моей квартиры выходили, как раз, на дорогу к одной из таких пестрых площадок. В предновогоднюю неделю можно было наблюдать, как по заснеженной улице, преодолевая морозы, советские граждане прут и тащат на себе добытый драгоценный фетиш зимнего праздника. Транспортировка и "добыча" елки дело было особенное! Оно пребывало специфических навыков, как собственно и сам выбор хвойного деревца.
Отъожидав положенную очередь, до оцепенения во всех имеющихся конечностях от стояния на морозе, мы с отцом вливались в ряды хвойных колючек. На входе в базар висели репродукторы, весело вещающие на всю округу музыку советской эстрады. В нос свежей струей бил ни с чем не сравненный запах свежеспиленной хвои.
Что бы найти "свою" елочку, порой, надо было разобрать целый угол собранных в кучку молодых деревьев. На виду, для вечноспешащих, лишь красовались елки под названием - корабельная мачта (такие увенчал лишний метр голой макушки, а за каждый длинный вершок - брали дополнительные деньги, коих к праздникам, в кошельках граждан, оставалось не так уж и много) и половинка счастья ( эту елку можно было поставить, только, прислонив ее голым боком к стене, т.к. она была однобока ; иногда, за отсутствием полноценной кроны, таких брали две и веревочкой связывали стволы в комплект "две в одной" - только тогда "счастье" становилось полноценным).
От таких настырных "знатоков", как мы, не жалеющих времени для выбора стоящего экземпляра, порядочные елки стыдливо прятались за иголками легкодоступных блудниц и с ними надо было поиграть в прятки, т.е. сдвинув весь неликвид переднего плана, найти в дальнем углу свое сокровище. Изрядно попотев и прошерстив добрую половину всего завоза, мы наконец делали свой выбор. Подошедший продавец, очевидно не довольный долгими раскопками, слишком деловито, достав сантиметр, замерял нашу вырытую драгоценность.
- Метр пятьдесят сантиметров, граждане.. С вас столько-то рублей и столько-то копеек. С Новым Годом! - оповещал он, выписывая квиток на листочке, который надо было оплатить на выходе с базара.
Сделавшие свой выбор - шли гордо, выставляя на показ приобретение. Стоящие же в очереди за покупкой, придирчиво-оценочно оглядывали, выносимую добычу. Подобная "пристрелка" глазами ожидающих , давала им возможность понять - на сколько хороши в принципе елки, завезенные в этом году. Ну и видя очередную "о, вот, эта пушистая", вынесенную из торговой точки, заподозрить следующую мысль - "еще одной не бракованной меньше!! Пока достоим очередищу, точно, одни палки останутся!!"
В поход за елкой, с собой брались в обязательном порядке санки и весь домашний запас веревок. Елку клали на снег, заботливо прижимали к стволу веточка к веточке всю ее шевелюру и, как следует "душили" ее, крепко обматывая веревкой, до степени превращения в зеленую пику. Потом, эта поклажа крепилась к санкам и транспортировалась к ее временному месту жительства, где елке порой суждено было дожить до апрельских луж. Процесс превращения елки в баул - был трудоемкий, елка сопротивлялась всеми иголками против насилия и потому колола, замерзшие под варежками руки, безжалостно в кровь.
Как правило к моменту упаковки, я по-детски и "вдруг" - сильно уставала:
- Ноги замерзли...уу...хочу домоййййй..Так далеко идтиии..
И дабы пресечь начинающееся нытье, отец сажал меня на санки , елку клал сверху..и наклонившись вперед, под нарастающим ветром, волок эти два своих приза жизни к родному очагу.
Дома груз принимала, взволнованная приобретением, мама. Елка, попав в тепло, моментально начинала сыпаться, оставляя опавшие иголки, по пути следования на балкон. В щелях паркета, этих засохших воспоминаний от праздника, хватало еще на целый год находок.
Окоченевшая, с балкона, она возвращалась в тепло лишь 30 декабря, для того, что бы пролив дождь оттаивающих слез, вторгнуться в праздник и исполнить свое предназначение; что бы на освобожденные от веревочного плена, пушистые лапы чинно надели наряды и приготовили зеленую красавицу к "балу".
Ах, как же было уютно засыпать возле наряженной елки! Наблюдать из темноты уютный свет ее разноцветных фонариков, бликующих в разнообразных игрушках и серебряном дожде, дышать успокоительным ароматом сочащихся зеленых игл и смолы, предвкушать застолье, подарки и всеобщее накатывающее ощущение, приближающегося счастья.
Процесс наряжения был, так же, неотъемлемой частью праздника. Протирка от пыли, видавших виды стеклянных шаров, сосулек, шишек, конфет и странных зверюшек; развешивание их симметрично по веткам с восхищенными возгласами: "ааа, вот этот заяц с барабаном на прищепке - он еще из моего детства, помню!" или "как же мне нравится эта связка на лентах из шишек! Повесь ,пожалуйста на видное место" - сплачивали семью в одном позитивном настроении и были традиционным стартом во всей создаваемой дома интерьерно-украшательской деятельности.
31 декабря - день сует, любимых фильмов, вкуснятской готовки, примерки красивых платьев на "тот самый случай", съедаемой (в остальные сезоны) гардеробной молью. Самый сумасшедший день года.
Больше всего помнится мне наступивший сладко-искусительно "трюфельный" новый год 1984-го. Не знаю откуда пришла эта идея в мамину бигудево-подкрученную голову, но в это 31 декабря, в нашем оливьёвом праздничном меню появились трюфели. Думаю, что хитрый рецепт непривычного блюда подкинули к празднику периодические издания типа "Огонька" или "Работницы".
Начиная с самого утра, весь кухонный стол был усыпан коричневой крошкой какао "Золотой ярлык" и из приготовленной матерью основы мы лепили фигурки конфет - трюфелей. Плодом нашей разыгравшейся фантазии стали - гитарки, колокольчики, цветочки, звездочки, персонажи из мультиков. Обваленные в какао, до состояния "типа шоколадные", эти фигурки из липкой сладкой массы, отправлялись запекаться в духовку, источая при этом безумно соблазнительные ароматы.
Да! Это был самый шоколадный праздник из всех виденных мною в жизни. Шоколад и какао в моем тогдашнем представлении не особо разделялись, а все конфеты наоборот всегда объединялись в одно определяющие их и самое заветное слово "кооонфеетааа". Избалованным сладостями, наше детство назвать было не возможно. Поэтому такое количество "съешь меня" - я видела впервые. Мама где-то раздобыла огромную, открывающуюся, как папка, коробку из-под давно употребленных конфет ассорти (такую-метр на метр, с цветочками на обложке. Хранилась она из уважения,испытываемого к ее гигантским размерам). В нее-то и погрузились все наши кулинарные творения.
В тот НГ, содержимое коробки - стало сюрпризом папе, которого мы ждали к празднику из далекой командировки в Свердловск.
Ели трюфеля мы еще неделю.
Дед Мороз в тот праздник привез мне из загадочного города Свердловска книгу "Мио, мой Мио" (отец всегда доставлял мне из командировок буквенную пищу для ума и я была надо сказать этому очень рада, а сейчас - и благодарна), прочитанную мною от корки до корки, и желтый брелок - муха в янтаре, в виде капли, удовлетворив этим мою странную страсть ко всякого рода "стекляшкам".
В моей хобби-коллекции к тому моменту уже были: кусочки простого битого разноцветного стекла (С их помощью я добавляла ярости и цвета, рассматривая сквозь их призму все прелести окружающего мира); лупа, она же кругленькая линза (для выжигания всяких глупостей на скамейках в парке, под дымящимися через нее лучами солнца. Прозванная мною гипперболоидом инженера Гарина) и куча каких-то разноцветных стеклянных шариков различных размеров с пузырьками воздуха внутри, которые казались мне безгранично красивыми. Янтарь не стекло, но обладая нужной прозрачностью стал "гвоздем" моего стеклянного крохоборства, не взирая на то, что застывшая в нем в предсмертной агонии муха, меня изрядно пугала.
Возвращаюсь , к описываемому ранее НГ.
Подбежав к елке, я увидела восхитительную, большую коробку в синих лентах. Быстро сняв обертки и раскурочив, торопящимися пальцами все, что прятало от меня желаемое содержимое, я наконец добралась сердца даров.
Моему восторгу не было предела.
В образовавшейся куче бумажных разорвышей, лежали чудесные беленькие ботинки с холодными зубристыми металлическими лезвиями - настоящие фигурные коньки!
Я давно уже с завистью поглядывала на девочек старше. В коротких юбчонках и толстых свитерах, они лихо закручивали всяческие "па" на ледяном пятне, залитым усилиями местных дворников. Внимательно подмечены мною были и восхищенные взгляды мальчишек, то и дело бросаемые в их сторону, и в следствии этого отвлечения, промахивающихся в решающем ударе по шайбе.
Вообще, все происходившее на катке действо - разлетающихся брызги от удара деревянной клюшкой по льду; скрип и хруст от расчерчивающих его не ровными зигзагами лезвий коньков; сами узоры, художественно выписываемые дворовыми фигуристкам на зимнем стекле; веселые "паровозики" из катающихся, всеобщее мельтешение абсолютно всех объектов - весь этот снежный танец, перемежевываясь, в свете прожектора, освещающего лед, с кружащимися в воздухе снежинками - вызывали неизменное восхищение и неописуемое желание скорее встать "на лед".
До этого счастливого момента в моей зимней спортивной экипировке имелись, лишь, позорные дошкольные двухполосные коньки - белеберда на двух железках, роднящая тебя скорее с салазками, а никак не с зарубежной красавицей немкой, звездой фигурного катания тех лет - Катариной Витт.
Поблагодарив Дедушку Мороза за исполнение мечты, я тут же влезла в новую амуницию (благо к острым бритвам чудо-коньков, прилагались зеленые пластиковые чехлы, позволявшие уже обутой в коньки, не скользя, добраться в раскоряку до катка). Прибавив в росте сантиметров семь, почти весь день наступившего года - я портила полы (по мнению мамы), изучая дом с непривычно высокого угла зрения и пытаясь сделать то один, то другой артистичный фортель фигуристок.
В попытке исполнить "двойного тулуп" - сломала кухонный табурет.
Родина будет помнить своих героев спорта - подумала я -табуретка фигня..
На следующий день, направляясь во двор на полусогнутых, и грохоча "копытами" по ступеням подъезда, как слон в посудной лавке - я свято верила, что скоро буду способна завоевать все спортивное "золото" мира.
Продолжение далее..