(no subject)
Прошло около минуты, и в зале наступила абсолютная тишина. Тогда я заговорил:
- Итак, что сказать о вашей душе, Иван Григорьевич? Есть известное
мнение, что даже в самом дурном человеке можно найти хорошее. Я так долго
молчал, потому что искал это хорошее в вас... Увы. Есть только две черты,
которые придают вам что-то человеческое - то, что вы педераст, и то, что вы
агент Моссад. Все остальное невыразимо страшно. Настолько страшно, что даже
мне, профессиональному вампиру, делается не по себе. А я, поверьте, видел
бездны...
Семнюков молчал. Над залом повисла напряженная тишина.
- Мы знаем, Рама, что ты видел бездны, - сказал за моей спиной голос
Энлиля Маратовича. - Их тут все видели. Постарайся не сотрясать воздух
впустую. Про эту ерунду всем известно, и никакой это не компромат.
- Так я и не привожу эти сведения в качестве компромата, - ответил я. -
Скорей наоборот. Если вы хотите самую грязную, самую страшную, самую стыдную
и болезненную тайну этой души, извольте... Я опущу детали личной жизни этого
господина, умолчу о его финансовой непорядочности и патологической лживости,
потому что сам Иван Григорьевич не стесняется ничего из перечисленного
и считает, что все эти качества делают его динамичным современным человеком.
И в этом он, к несчастью, прав. Но есть одна вещь, которой Иван Григорьевич
стыдится. Есть нечто, спрятанное по-настоящему глубоко... Может, не
говорить?
Я чувствовал, как в зале сгущается электричество.
- Все-таки наверно придется сказать, - заключил я. - Так вот. Иван
Григорьевич на дружеской ноге со многими финансовыми тузами и крупными
бизнесменами, некоторые из которых здесь присутствуют. Все это очень богатые
люди. Иван Григорьевич тоже известен им как крупный бизнесмен, чей бизнес
временно находится в доверительном управлении группы адвокатов - поскольку
наш герой уже много лет на государственной службе...
Я почувствовал, как голова Семнюкова задвигалась из стороны в сторону,
словно он что-то отрицал. Я замолчал, полагая, что он хочет ответить. Но он
не стал говорить.
- Так вот, господа, - продолжил я. - Самая стыдная, темная и мокрая
тайна Ивана Григорьевича в том, что доверительное управление, акции и
адвокаты - это туфта, и никакого реального бизнеса у него нет. А есть только
пара потемкинских фирм, состоящих из юридического адреса, названия и
логотипа. И нужны эти фирмы не для махинаций, а для того, чтобы делать вид,
будто он занимается махинациями. Кстати, интересное наблюдение, господа - на
примере Ивана Григорьевича можно ясно сформулировать, где сегодня проходит
грань между богатым и бедным человеком. Богатый человек старательно делает
вид, что у него денег меньше, чем на самом деле. А бедный человек делает
вид, что у него их больше. В этом смысле Иван Григорьевич, безусловно,
бедный человек, и своей бедности он стыдится сильнее всего - хотя
большинство наших соотечественников сочли бы его очень богатым. У него
придумано много способов скрывать реальное положение дел - есть даже такая
нетривиальная вещь как потемкинский офшор. Но в действительности он живет на
взятки, как самый заурядный чиновник. И пусть это довольно крупные взятки,
все равно их не хватает. Потому что тот образ жизни, который ведет Иван
Григорьевич, недешев. И уж конечно он не ровня тем людям, с которыми гуляет
в Давосе и Куршевеле... Вот.
- А я знал, - сказал мужской голос в группе халдеев.
- А я нет, - откликнулся другой.
- И я тоже нет, - произнес третий.
Иван Григорьевич переступил черту на полу.