Обещала не копировать сюда тексты, но решила, что кое-что стоит. Чтобы не потерять.
Щёлк, щёлк... Этот мерный непрекращающийся стук действует на нервы. К нему привыкаешь, но он все равно врывается в мозг, чтоб вызвать легкое раздражение. Особенно ночью, когда улица стихает.
Даже ночью стоит жара. Легкое дуновение ветерка не спасает. Но стоит ему появиться, и ветки плотно растущих деревьев за окном начинают тревожно биться об стекло.
Она сидит в тишине. Вентилятор работает, но кажется, что лопасти его не двигаются. А может быть, их просто нет? Жарко даже пошевелиться. Мокро, липко, спать не хочется: сон в таком состоянии приносит не облегчение, а мучительный похмельный туман. Однако в какой-то момент сидеть больше невозможно, и она ложится. Там, на кровати, спит кто-то чужой и родной одновременно. Можно погладить его по волосам, он перевернется во сне и обнимет, чтобы снова крепко заснуть. Его не смущает жара, его сон всегда крепок и стабилен. Как он сам. Минимум эмоций, максимум действия. Ей хочется поговорить, но она знает, что ему рано вставать, поэтому остается только лежать и молча смотреть в потолок. Слезы сами текут из глаз, она измучена ими, и пытается заснуть. Мерцание экрана телефона ненадолго отвлекает от мыслей. Она читает книгу о мозге. О том, как все эти ниточки внутри управляют ее настроением. Книга интересная, но не спасает от ужаса, сдавившего горло, от которого постоянно тошнит. Этот город поглотил ее. Даже не город - а эти четыре стены. И окно. И мерный стук за ним. Еще немного и, кажется, сойдешь с ума. Но почему-то не сходишь.
Наступает шумное утро, за окном непрерывным потоком несутся машины, и в адской какофонии звуков просыпается солнце. За окном не меняется ничего. Изо дня в день. Из ночи в ночь.
В одну из таких ночей она стоит у обитой тканью двери. У нее есть ключи. Она может открыть дверь. Она тихо поворачивает ключ. Открыла. Но если толкнуть вперед, замок щелкнет. И тогда, может быть, проснется он. Она стоит, прижавшись лбом к двери, и вспоминает детство. Мальчик позвал ее в кино, но она боится сказать об этом строгой маме. Рано утром все спят, а она стоит у двери, прижавшись к ней, и не знает, что делать. Тихо уйти нельзя. А если и уйдешь, что дальше? Крики, ругань, боль. Сейчас уйти было проще. И она обязательно уйдет. Но не прямо сейчас. Тихо развернувшись, она снова ложится в кровать. Гладит его плечи. Он не проснется. Его сон крепок и стабилен, как он сам.
Даже ночью стоит жара. Легкое дуновение ветерка не спасает. Но стоит ему появиться, и ветки плотно растущих деревьев за окном начинают тревожно биться об стекло.
Она сидит в тишине. Вентилятор работает, но кажется, что лопасти его не двигаются. А может быть, их просто нет? Жарко даже пошевелиться. Мокро, липко, спать не хочется: сон в таком состоянии приносит не облегчение, а мучительный похмельный туман. Однако в какой-то момент сидеть больше невозможно, и она ложится. Там, на кровати, спит кто-то чужой и родной одновременно. Можно погладить его по волосам, он перевернется во сне и обнимет, чтобы снова крепко заснуть. Его не смущает жара, его сон всегда крепок и стабилен. Как он сам. Минимум эмоций, максимум действия. Ей хочется поговорить, но она знает, что ему рано вставать, поэтому остается только лежать и молча смотреть в потолок. Слезы сами текут из глаз, она измучена ими, и пытается заснуть. Мерцание экрана телефона ненадолго отвлекает от мыслей. Она читает книгу о мозге. О том, как все эти ниточки внутри управляют ее настроением. Книга интересная, но не спасает от ужаса, сдавившего горло, от которого постоянно тошнит. Этот город поглотил ее. Даже не город - а эти четыре стены. И окно. И мерный стук за ним. Еще немного и, кажется, сойдешь с ума. Но почему-то не сходишь.
Наступает шумное утро, за окном непрерывным потоком несутся машины, и в адской какофонии звуков просыпается солнце. За окном не меняется ничего. Изо дня в день. Из ночи в ночь.
В одну из таких ночей она стоит у обитой тканью двери. У нее есть ключи. Она может открыть дверь. Она тихо поворачивает ключ. Открыла. Но если толкнуть вперед, замок щелкнет. И тогда, может быть, проснется он. Она стоит, прижавшись лбом к двери, и вспоминает детство. Мальчик позвал ее в кино, но она боится сказать об этом строгой маме. Рано утром все спят, а она стоит у двери, прижавшись к ней, и не знает, что делать. Тихо уйти нельзя. А если и уйдешь, что дальше? Крики, ругань, боль. Сейчас уйти было проще. И она обязательно уйдет. Но не прямо сейчас. Тихо развернувшись, она снова ложится в кровать. Гладит его плечи. Он не проснется. Его сон крепок и стабилен, как он сам.