18. Бездорожье
I
Утром двадцать шестого августа Настя Востышева, продавщица магазина «Живое пиво», что на въезде в деревню Анциферово, заподозрила существование параллельных миров. По-другому никак не выходило объяснить то, что у одного из её постоянных покупателей появился двойник.
Постоянного покупателя звали Игорь Антипов, работал он небольшим начальником на авиационном производстве, а здесь, неподалёку где-то, снимал на лето дачу. Игорь был симпатичным высоким брюнетом лет сорока с небольшим, обходительным и вежливым. Он почти каждые летние выходные приезжал в магазин вместе с другом. Друга звали, вроде бы, Юра, и он был тоже ничего, хотя немного лысоват и грузноват; зато с юмором. Хорошие мужчины, оба; и - как назло - оба с обручальными кольцами. Друзья покупали пиво, копчёную рыбу, луковые кольца и дорогой сидр в маленьких баночках: наверное, для жён.
Но на этот раз постоянный покупатель явился один. Нет, явился - не то слово: он ворвался в магазин так, будто за ним гнались, остановился на пороге и совершенно безумным взглядом обвёл пивные бочки и холодильники с напитками. Выбрал бутылку лимонада, расплатился карточкой и выбежал на улицу. А с Настей при этом даже не поздоровался.
Озадаченная, она подошла к выходу и подглядела сквозь стекло: Игорь сидел в своей машине с открытой дверью, держал лимонад в руках и смотрел прямо перед собой. Сидел он так долго, минут десять. А потом снова зашёл в магазин и купил ещё один лимонад, хотя тот, первый, так и не открыл. И опять отправился сидеть в машине, абсолютно проигнорировав существование на свете Насти Востышевой.
Она обиделась было - всегда же хорошо разговаривали, - но тут с удивительной ясностью поняла, что это не Игорь Антипов, а очень похожий на него человек на машине той же марки. Этот выглядел немного постарше, наверное. И красивее: несмотря на безумный взгляд, в лице его было что-то трагическое и захватывающее. Может, случилось что-нибудь?..
Настя уже собралась выглянуть и спросить, не нужна ли помощь, но в этот самый момент на улице взревел двигатель, и красивый близнец Игоря Антипова унёсся прочь.
Идея про близнеца ей понравилась. С утра в магазине было ещё безлюдно, и Настя, обновляя ценники и протирая стёкла холодильных витрин, успела вообразить себе то ли мелодраму, то ли детектив о братьях, разлучённых в младенчестве.
Не прошло и сорока минут, когда загадочный близнец вернулся - и снова за лимонадом! Настя как раз недавно пересматривала с мамой «Назад в будущее», все три части, и предположила, что лимонад вполне мог бы служить топливом для автомобиля. Иначе почему этот странный человек только покупает его, но не пьёт?
Любопытство одолело, и она, уже не скрываясь, вышла на улицу следом. Близнец Игоря теперь не сидел в машине, а ходил вокруг неё с телефоном в руках. Он, видимо, пытался дозвониться куда-то, но всё не мог.
Наконец ему удалось, и Настя вся обратилась в слух. Часть разговора от неё ускользнула - всё-таки стояла она далековато, - а другая часть разочаровала, потому что в ней не оказалось ничего загадочного.
- Да! - кричал в телефон этот странный человек. - Да! Нет! Валентина Феликсовна, вы не волнуйтесь! Да? Да! Ну, конечно, я с ней поговорю! Нет! Нет, я не там ещё! С машиной, говорю, проблемы! Нет, ничего серьёзного! Обязательно передам! Сразу, как только приеду!
Закончив разговор, он обернулся к Насте, и лицо его совершенно не выражало узнавания. Точно, это был близнец из параллельной реальности!
- У меня знакомый в автосервисе работает, недалеко тут, - сказала она.
- Что?
- Если у вас с машиной проблемы…
- А… Настя? Здравствуйте! - всю загадочность с него как рукой сняло. Буквально на глазах он превратился в хорошо знакомого Игоря Антипова: и помолодел как будто, и расправил плечи, и взгляд у него стал такой особенный… Честное слово, будь у него гусарские усики, постоянный покупатель сейчас многозначительно подкрутил бы их!
- Здравствуйте!
- Прекрасно выглядите сегодня! Оранжевый очень вам к лицу!
Настя смутилась. Всего оранжевого на ней было - воротничок и манжеты кофточки под рабочим халатом, но ведь надо же, обратил внимание! Сама она считала, что оранжевый идёт ей куда больше прочих цветов, да и вообще любила одеться ярко и необычно.
- У вас случилось что-нибудь? - осторожно поинтересовалась она.
Что-то у Игоря определённо случилось: он сразу помрачнел и, наверное, даже собирался рассказать - но вдруг передумал.
- Да нет. Дела семейные, дела рабочие, закрутился…
- А с машиной что?
- А насчёт машины, - у Игоря стали очень честные и печальные глаза, - я сейчас по телефону соврал… Так-то. Тёща волнуется. У нас на даче со связью проблемы какие-то. Я тут прогуляюсь немного и поеду. Хочется, знаете ли, иногда побыть в одиночестве…
Настя, приняв последние слова за намёк, поспешила оставить его в одиночестве, но на всякий случай снова подглядела через стеклянную дверь. Игорь Антипов походил ещё немного вокруг машины, а потом направился по обочине в сторону деревни. Шёл он медленно, но не прогулочным шагом, а так, будто высматривал что-то в лесу, и вскоре скрылся за поворотом. Было немного жаль и красивого близнеца, и параллельной реальности. Даже бог с ним, с близнецом: в другой реальности могла бы существовать и другая Настя Востышева. Какой она была бы, трудно сказать, но совершенно точно не работала бы продавщицей два через два дня с девяти до двадцати двух часов.
Она отвлеклась немного, потому что приехали первые посетители фестиваля этнической музыки, который должен был проходить в выходные где-то в здешнем лесу. Фестивали эти и прочие местные мероприятия Настя очень уважала, хоть и не посетила ни разу: выручка магазина во время них подрастала в несколько раз. А Игорь Антипов, оказывается, успел вернуться, но не заходил внутрь, а ждал снаружи, пока длинноволосые блаженные мальчики в цветных футболках не уйдут, неся с собою полные ящики пива.
Когда он вошёл, вид у него снова был растерянный и постаревший. Похоже, прогулка в одиночестве совсем не помогла.
- Лимонад я вам не продам, - сурово (но в шутку, конечно же, чтобы разрядить обстановку) сказала Настя, - пока не объясните, зачем вам его столько!
- Сколько? - удивился Игорь. - А… ну, да… Это я, наверное, как-то на автомате…
Зазвонил телефон, и лицо Антипова в этот момент встревожило Настю: столько оно выражало беспомощной и отчаянной надежды. Правда, послушав всего несколько секунд, он страшно выругался, нажал отбой - и даже не извинился.
- Что? - испуганно спросила Настя.
- Реклама. Вот они, - он снова позволил себе недопустимый в присутствии женщин эпитет, - хоть на тот свет дозвонятся!
- Слушайте, - сказала Настя, - может, у вас с телефоном что-то? Или с оператором? А то наберите с моего.
Игорь воодушевился, даже обрадовался. И набрал с её телефона несколько номеров подряд, но все абоненты были вне зоны действия сети, и только один доступен, но не взял трубку.
Он почему-то совсем не расстроился, даже наоборот. Вся его фигура теперь выражала смирение и спокойствие. Вместо того чтобы снова пойти сидеть в машине или уехать в неизвестном направлении, он принялся бродить по магазину туда-сюда, разглядывая ассортимент.
- Настя, - наконец спросил он, - а не найдётся ли у вас, скажем, под прилавком чего-нибудь покрепче?
- Вы за рулём, - строго напомнила она.
- Понимаете, - сказал он совершенно мёртвым голосом, - некуда мне ехать…
И Настя, которая до этого момента от всего сердца сочувствовала постоянному покупателю, резко перестала его жалеть. У него, насколько она помнила, было то ли двое, то ли трое детей. Если судить по поведению Игоря Антипова с женщинами, то было очевиднее некуда, за что жена могла бы его так сокрушительно не простить. Настя сама выросла без отца.
- Выбирайте, - она холодно взглянула на него и выставила на прилавок несколько бутылок.
Если нажрётся, - подумала она, - определю на ночлег к Тольке Скворцову. Можно ещё Тольке сказать, что он москвич. Пусть сдерёт с него как за пятизвёздочный номер.
- Настя, - спросил он, взяв ближайшую к себе бутылку и отвинтив крышку, - у вас среди знакомых, или в семье, или вообще среди людей вокруг… кто-нибудь когда-нибудь сходил с ума?
II
От Антипова-старшего обнаружилось пятнадцать пропущенных с утра и ещё два в районе обеда. Русаков иногда выключал на ночь звук телефона и потом забывал включить обратно. Было, оказывается, двадцать шестое августа, первый день антиповского отпуска, и он должен был приехать уже полдня как. Вероятно, у него могли возникнуть небольшие проблемы с логистикой.
Русаков перезвонил, и ответила ему незнакомая женщина. Это было очень некстати. Он думал, что бывший коллега в последние годы как-то остепенился.
Но быстро выяснилось, что женщина условно знакомая: это была Настя из пивного магазина на въезде в Анциферово. Антипов-старший, по её словам, находился в магазине уже давно и был безбожно пьян, потому что поругался с женой.
Нику Русаков видел буквально только что возле автолавки, и она ничем не напоминала женщину, поругавшуюся с мужем. Семейные сцены Антиповых он за годы знакомства наблюдал неоднократно и знал, что по несколько дней после таких ссор Ника могла бы играть в кино Настасью Филипповну без грима. А сейчас вид у неё был вполне цветущий. Впрочем, чужая душа потёмки.
- Присмотрите за ним, пожалуйста, - попросил Русаков. - Я скоро его заберу. Хотя нет, не очень скоро, часа через два, нормально?
- Я думала, у вас посёлок где-то близко, - сказала продавщица.
- Да не очень, - ответил Русаков, - тут ещё бездорожье к тому же.
Когда он добрался до магазина (путь занял не два, как он сначала думал, а все три с половиной часа), картина его глазам предстала самая что ни на есть фантастическая. В углу магазина был столик с парой стульев, и за этим самым столиком, уложив голову на руки, спал Антипов-старший. Перед ним стояла одна пустая бутылка и другая ополовиненная. В той же самой позе, словно отзеркалив его, за прилавком находилась продавщица Настя, совсем молоденькая девочка. Прежде Антипов никогда не спаивал симпатичных продавщиц на работе, это просто в голове не укладывалось…
Настя, как немедленно выяснилось, оказалась вполне трезвой, только немного заплаканной. Может, была в том вина Антипова-старшего, а может, у неё имелись какие-то свои причины для слёз.
- Вашему другу книжки бы писать, - сказала она, шмыгнув носом.
Ну, конечно. Выходило, что Антипов-старший, напившись, занимался привычным своим делом: играл на тонких и чувствительных струнах девичьей души. И, наверное, слегка перестарался.
- Услуга «трезвый водитель»! - громко сказал Русаков, встряхнув Антипова за плечо. Тот поднял голову и уставился на него бессмысленным взглядом.
- А может, её вообще нет! - жалобно сказал он. - И не было никогда! - И тоже шмыгнул носом.
- Кого?
- Дашки моей… Она же недавно родилась… А тут такие дела… Сашка с Павликом есть, Ника есть, это точно, мы с ней ещё в две тыщи первом познакомились… И тёща тоже, я с ней недавно по телефону говорил…
- Дочка Даша у вас есть, - подала голос Настя. - Когда у неё зубки резались, вы всё в люльке её катали на заднем сиденье, чтобы поспала хоть немного. И сюда ко мне заезжали с ней. Очень хорошая девочка, на вас похожа.
- Подъём, - скомандовал Русаков, и Антипов-старший послушно принял вертикальное положение. Держался он в нём не особенно твёрдо, но передвигаться на своих ногах с небольшой помощью был способен.
Дойдя до машины, он полез было на водительское сиденье, но Русаков строго сказал: «Куда!» - и почти силой запихал его на место пассажира, пристегнул ремнём и наказал сидеть смирно. Возражений не последовало, и он вернулся в магазин купить сигарет.
- Как вы думаете, - спросила Настя, - жена его простит?
- Да всё в порядке, - сказал Русаков, - она не злится уже. И вообще ссора у них была несерьёзная, это он что-то себе напридумывал.
- Да уж, - Настя печально улыбнулась. - Напридумывать он мог... Такие истории рассказывал, заслушаешься… Главное, всё ладно, и детали такие необычные, яркие, и красиво… Я пару раз даже прослезилась. Знаете, я думаю, ему бы правда сесть книжку писать, а тот вот это всё с алкоголем - не дело… Он же человек творческий, сложный, с фантазией…
- Ну, да, - неопределённо сказал Русаков, попрощался и отправился к выходу.
Настя догнала его в дверях.
- Послушайте, - сказала она, - только не смейтесь, пожалуйста… Я просто подумала, мало ли, где там фантазия, а где нет… Кукушкины, они правда у вас в лесу живут?
Что в таких случаях надо делать, Русаков не был уверен, но быстро сориентировался. Он принял самый незаинтересованный вид, какой только мог, и переспросил: «Кто?»
- Кукушкины - это такие… А, ладно… - Настя вздохнула. - Очень уж придумка красивая.
Настя тоже была красивая. Светленькая и пушистая, как одуванчик. С детским ещё лицом. С глазами серыми и прозрачными, будто лесная весенняя лужа, на дне которой осталось ещё немного старого льда.
Русаков сказал: «Да, он у нас мастер придумывать».
И пошёл.
III
Антипов проснулся, только когда Русаков свернул с шоссе прямо в лес. Не на грунтовку и не на накатанную тропу: в самый что ни на есть сплошной лес. Он ничего не сказал, не издал даже ни единого междометия, но вжался в сиденье и покрепче схватился за бутылку лимонада. На пути встала старая разлапистая ель, миновать которую, казалось, было невозможно; он зажмурился изо всех сил и поэтому не смог оценить лихой манёвр, которым Русаков провёл машину мимо ели так, что ветки только прошелестели по боковым стёклам. Но дозу адреналина, видимо, получил достаточную, потому что повернул голову и уставился на друга абсолютно трезвым взглядом.
- Это же не сон, да? - спросил он неуверенно.
- Не сон, - сказал Русаков. - Держись.
Машина антиповская для бездорожья совершенно не годилась.
Мелькали ветки, стволы, листья, трясло и подбрасывало, но Антипов-старший, хоть и не перестал вжиматься в кресло, внутренне успокоился и расслабился. Всё было прекрасно. Вечно бы так ехал. Пусть трясёт, и чёрт с ней, с подвеской, и даже врезаться в дерево, наверное, не страшно. Всё страшное осталось там, где сразу после магазина с пивом и симпатичной Настей не было привычного поворота на Заречное.
Бездорожье сменилось сначала перепаханной грунтовкой с глубокими лужами, потом под колёсами понёсся асфальт, а потом Антипов обнаружил, что узнаёт местность вокруг. На следующем повороте должна была показаться длинная сухая ель, потом дорожный знак «Дикие животные», а потом могила блаженной Ольги Щукиной, председательницы Заречного в военные годы. Ровно в таком порядке всё перечисленное и показалось навстречу. Когда проезжали могилу, Антипов-старший задумался, почему Щукину местные величают блаженной. На фотографиях, которые показывала милая пенсионерка Алевтина Петровна в своём домашнем импровизированном музее, была худенькая коротко стриженная девочка с комсомольским значком старого образца. Впрочем, в миропорядке Заречного было так просто не разобраться: на могиле председательницы стоял деревянный крест, с обратной стороны изукрашенный извилистым орнаментом, вокруг него на ветках висели птичьи кормушки, а старая ветла по соседству вся была обвязана разноцветными ленточками. После отвлечённых размышлений о миропорядке как-то совсем прояснилось в голове.
Русаков вёл спокойно, не торопясь. Поездка по лесному бездорожью, кажется, обошлась для автомобиля без последствий: ни стуков непривычных, ни скрипов во время езды не было слышно.
- Есть такая версия, например, что я умер, - с нервным смешком вдруг проговорил Антипов-старший.
- Это вряд ли, - ответил Русаков. - Не обижайся, но на мёртвого ты пока не похож.
Выглядел он так, будто всю жизнь только и делал, что спасал пьяных друзей из фантастически безнадёжных обстоятельств.
Ехали молча ещё несколько минут, потому что Антипов-старший всё никак не мог подобрать правильных слов для вопроса, всю дорогу вертевшегося у него на языке. Подбор был, видимо, напрасен сам по себе, так что говорить он решил напрямую.
- Миш, у меня тупой вопрос, извини, но… Ты кто такой вообще?
- Спроси что полегче,- сказал Русаков. По нему видно было, что это не отговорка, а совершенно искренний ответ.
- Попробую, что ли, - вздохнул Антипов. - Но не полегче, а по-другому, если сформулирую. Смотри, человека же можно определить через функцию, так? Значит, вопрос будет такой: что ты делаешь?
- Я везу тебя домой, - сказал Русаков.
Утром двадцать шестого августа Настя Востышева, продавщица магазина «Живое пиво», что на въезде в деревню Анциферово, заподозрила существование параллельных миров. По-другому никак не выходило объяснить то, что у одного из её постоянных покупателей появился двойник.
Постоянного покупателя звали Игорь Антипов, работал он небольшим начальником на авиационном производстве, а здесь, неподалёку где-то, снимал на лето дачу. Игорь был симпатичным высоким брюнетом лет сорока с небольшим, обходительным и вежливым. Он почти каждые летние выходные приезжал в магазин вместе с другом. Друга звали, вроде бы, Юра, и он был тоже ничего, хотя немного лысоват и грузноват; зато с юмором. Хорошие мужчины, оба; и - как назло - оба с обручальными кольцами. Друзья покупали пиво, копчёную рыбу, луковые кольца и дорогой сидр в маленьких баночках: наверное, для жён.
Но на этот раз постоянный покупатель явился один. Нет, явился - не то слово: он ворвался в магазин так, будто за ним гнались, остановился на пороге и совершенно безумным взглядом обвёл пивные бочки и холодильники с напитками. Выбрал бутылку лимонада, расплатился карточкой и выбежал на улицу. А с Настей при этом даже не поздоровался.
Озадаченная, она подошла к выходу и подглядела сквозь стекло: Игорь сидел в своей машине с открытой дверью, держал лимонад в руках и смотрел прямо перед собой. Сидел он так долго, минут десять. А потом снова зашёл в магазин и купил ещё один лимонад, хотя тот, первый, так и не открыл. И опять отправился сидеть в машине, абсолютно проигнорировав существование на свете Насти Востышевой.
Она обиделась было - всегда же хорошо разговаривали, - но тут с удивительной ясностью поняла, что это не Игорь Антипов, а очень похожий на него человек на машине той же марки. Этот выглядел немного постарше, наверное. И красивее: несмотря на безумный взгляд, в лице его было что-то трагическое и захватывающее. Может, случилось что-нибудь?..
Настя уже собралась выглянуть и спросить, не нужна ли помощь, но в этот самый момент на улице взревел двигатель, и красивый близнец Игоря Антипова унёсся прочь.
Идея про близнеца ей понравилась. С утра в магазине было ещё безлюдно, и Настя, обновляя ценники и протирая стёкла холодильных витрин, успела вообразить себе то ли мелодраму, то ли детектив о братьях, разлучённых в младенчестве.
Не прошло и сорока минут, когда загадочный близнец вернулся - и снова за лимонадом! Настя как раз недавно пересматривала с мамой «Назад в будущее», все три части, и предположила, что лимонад вполне мог бы служить топливом для автомобиля. Иначе почему этот странный человек только покупает его, но не пьёт?
Любопытство одолело, и она, уже не скрываясь, вышла на улицу следом. Близнец Игоря теперь не сидел в машине, а ходил вокруг неё с телефоном в руках. Он, видимо, пытался дозвониться куда-то, но всё не мог.
Наконец ему удалось, и Настя вся обратилась в слух. Часть разговора от неё ускользнула - всё-таки стояла она далековато, - а другая часть разочаровала, потому что в ней не оказалось ничего загадочного.
- Да! - кричал в телефон этот странный человек. - Да! Нет! Валентина Феликсовна, вы не волнуйтесь! Да? Да! Ну, конечно, я с ней поговорю! Нет! Нет, я не там ещё! С машиной, говорю, проблемы! Нет, ничего серьёзного! Обязательно передам! Сразу, как только приеду!
Закончив разговор, он обернулся к Насте, и лицо его совершенно не выражало узнавания. Точно, это был близнец из параллельной реальности!
- У меня знакомый в автосервисе работает, недалеко тут, - сказала она.
- Что?
- Если у вас с машиной проблемы…
- А… Настя? Здравствуйте! - всю загадочность с него как рукой сняло. Буквально на глазах он превратился в хорошо знакомого Игоря Антипова: и помолодел как будто, и расправил плечи, и взгляд у него стал такой особенный… Честное слово, будь у него гусарские усики, постоянный покупатель сейчас многозначительно подкрутил бы их!
- Здравствуйте!
- Прекрасно выглядите сегодня! Оранжевый очень вам к лицу!
Настя смутилась. Всего оранжевого на ней было - воротничок и манжеты кофточки под рабочим халатом, но ведь надо же, обратил внимание! Сама она считала, что оранжевый идёт ей куда больше прочих цветов, да и вообще любила одеться ярко и необычно.
- У вас случилось что-нибудь? - осторожно поинтересовалась она.
Что-то у Игоря определённо случилось: он сразу помрачнел и, наверное, даже собирался рассказать - но вдруг передумал.
- Да нет. Дела семейные, дела рабочие, закрутился…
- А с машиной что?
- А насчёт машины, - у Игоря стали очень честные и печальные глаза, - я сейчас по телефону соврал… Так-то. Тёща волнуется. У нас на даче со связью проблемы какие-то. Я тут прогуляюсь немного и поеду. Хочется, знаете ли, иногда побыть в одиночестве…
Настя, приняв последние слова за намёк, поспешила оставить его в одиночестве, но на всякий случай снова подглядела через стеклянную дверь. Игорь Антипов походил ещё немного вокруг машины, а потом направился по обочине в сторону деревни. Шёл он медленно, но не прогулочным шагом, а так, будто высматривал что-то в лесу, и вскоре скрылся за поворотом. Было немного жаль и красивого близнеца, и параллельной реальности. Даже бог с ним, с близнецом: в другой реальности могла бы существовать и другая Настя Востышева. Какой она была бы, трудно сказать, но совершенно точно не работала бы продавщицей два через два дня с девяти до двадцати двух часов.
Она отвлеклась немного, потому что приехали первые посетители фестиваля этнической музыки, который должен был проходить в выходные где-то в здешнем лесу. Фестивали эти и прочие местные мероприятия Настя очень уважала, хоть и не посетила ни разу: выручка магазина во время них подрастала в несколько раз. А Игорь Антипов, оказывается, успел вернуться, но не заходил внутрь, а ждал снаружи, пока длинноволосые блаженные мальчики в цветных футболках не уйдут, неся с собою полные ящики пива.
Когда он вошёл, вид у него снова был растерянный и постаревший. Похоже, прогулка в одиночестве совсем не помогла.
- Лимонад я вам не продам, - сурово (но в шутку, конечно же, чтобы разрядить обстановку) сказала Настя, - пока не объясните, зачем вам его столько!
- Сколько? - удивился Игорь. - А… ну, да… Это я, наверное, как-то на автомате…
Зазвонил телефон, и лицо Антипова в этот момент встревожило Настю: столько оно выражало беспомощной и отчаянной надежды. Правда, послушав всего несколько секунд, он страшно выругался, нажал отбой - и даже не извинился.
- Что? - испуганно спросила Настя.
- Реклама. Вот они, - он снова позволил себе недопустимый в присутствии женщин эпитет, - хоть на тот свет дозвонятся!
- Слушайте, - сказала Настя, - может, у вас с телефоном что-то? Или с оператором? А то наберите с моего.
Игорь воодушевился, даже обрадовался. И набрал с её телефона несколько номеров подряд, но все абоненты были вне зоны действия сети, и только один доступен, но не взял трубку.
Он почему-то совсем не расстроился, даже наоборот. Вся его фигура теперь выражала смирение и спокойствие. Вместо того чтобы снова пойти сидеть в машине или уехать в неизвестном направлении, он принялся бродить по магазину туда-сюда, разглядывая ассортимент.
- Настя, - наконец спросил он, - а не найдётся ли у вас, скажем, под прилавком чего-нибудь покрепче?
- Вы за рулём, - строго напомнила она.
- Понимаете, - сказал он совершенно мёртвым голосом, - некуда мне ехать…
И Настя, которая до этого момента от всего сердца сочувствовала постоянному покупателю, резко перестала его жалеть. У него, насколько она помнила, было то ли двое, то ли трое детей. Если судить по поведению Игоря Антипова с женщинами, то было очевиднее некуда, за что жена могла бы его так сокрушительно не простить. Настя сама выросла без отца.
- Выбирайте, - она холодно взглянула на него и выставила на прилавок несколько бутылок.
Если нажрётся, - подумала она, - определю на ночлег к Тольке Скворцову. Можно ещё Тольке сказать, что он москвич. Пусть сдерёт с него как за пятизвёздочный номер.
- Настя, - спросил он, взяв ближайшую к себе бутылку и отвинтив крышку, - у вас среди знакомых, или в семье, или вообще среди людей вокруг… кто-нибудь когда-нибудь сходил с ума?
II
От Антипова-старшего обнаружилось пятнадцать пропущенных с утра и ещё два в районе обеда. Русаков иногда выключал на ночь звук телефона и потом забывал включить обратно. Было, оказывается, двадцать шестое августа, первый день антиповского отпуска, и он должен был приехать уже полдня как. Вероятно, у него могли возникнуть небольшие проблемы с логистикой.
Русаков перезвонил, и ответила ему незнакомая женщина. Это было очень некстати. Он думал, что бывший коллега в последние годы как-то остепенился.
Но быстро выяснилось, что женщина условно знакомая: это была Настя из пивного магазина на въезде в Анциферово. Антипов-старший, по её словам, находился в магазине уже давно и был безбожно пьян, потому что поругался с женой.
Нику Русаков видел буквально только что возле автолавки, и она ничем не напоминала женщину, поругавшуюся с мужем. Семейные сцены Антиповых он за годы знакомства наблюдал неоднократно и знал, что по несколько дней после таких ссор Ника могла бы играть в кино Настасью Филипповну без грима. А сейчас вид у неё был вполне цветущий. Впрочем, чужая душа потёмки.
- Присмотрите за ним, пожалуйста, - попросил Русаков. - Я скоро его заберу. Хотя нет, не очень скоро, часа через два, нормально?
- Я думала, у вас посёлок где-то близко, - сказала продавщица.
- Да не очень, - ответил Русаков, - тут ещё бездорожье к тому же.
Когда он добрался до магазина (путь занял не два, как он сначала думал, а все три с половиной часа), картина его глазам предстала самая что ни на есть фантастическая. В углу магазина был столик с парой стульев, и за этим самым столиком, уложив голову на руки, спал Антипов-старший. Перед ним стояла одна пустая бутылка и другая ополовиненная. В той же самой позе, словно отзеркалив его, за прилавком находилась продавщица Настя, совсем молоденькая девочка. Прежде Антипов никогда не спаивал симпатичных продавщиц на работе, это просто в голове не укладывалось…
Настя, как немедленно выяснилось, оказалась вполне трезвой, только немного заплаканной. Может, была в том вина Антипова-старшего, а может, у неё имелись какие-то свои причины для слёз.
- Вашему другу книжки бы писать, - сказала она, шмыгнув носом.
Ну, конечно. Выходило, что Антипов-старший, напившись, занимался привычным своим делом: играл на тонких и чувствительных струнах девичьей души. И, наверное, слегка перестарался.
- Услуга «трезвый водитель»! - громко сказал Русаков, встряхнув Антипова за плечо. Тот поднял голову и уставился на него бессмысленным взглядом.
- А может, её вообще нет! - жалобно сказал он. - И не было никогда! - И тоже шмыгнул носом.
- Кого?
- Дашки моей… Она же недавно родилась… А тут такие дела… Сашка с Павликом есть, Ника есть, это точно, мы с ней ещё в две тыщи первом познакомились… И тёща тоже, я с ней недавно по телефону говорил…
- Дочка Даша у вас есть, - подала голос Настя. - Когда у неё зубки резались, вы всё в люльке её катали на заднем сиденье, чтобы поспала хоть немного. И сюда ко мне заезжали с ней. Очень хорошая девочка, на вас похожа.
- Подъём, - скомандовал Русаков, и Антипов-старший послушно принял вертикальное положение. Держался он в нём не особенно твёрдо, но передвигаться на своих ногах с небольшой помощью был способен.
Дойдя до машины, он полез было на водительское сиденье, но Русаков строго сказал: «Куда!» - и почти силой запихал его на место пассажира, пристегнул ремнём и наказал сидеть смирно. Возражений не последовало, и он вернулся в магазин купить сигарет.
- Как вы думаете, - спросила Настя, - жена его простит?
- Да всё в порядке, - сказал Русаков, - она не злится уже. И вообще ссора у них была несерьёзная, это он что-то себе напридумывал.
- Да уж, - Настя печально улыбнулась. - Напридумывать он мог... Такие истории рассказывал, заслушаешься… Главное, всё ладно, и детали такие необычные, яркие, и красиво… Я пару раз даже прослезилась. Знаете, я думаю, ему бы правда сесть книжку писать, а тот вот это всё с алкоголем - не дело… Он же человек творческий, сложный, с фантазией…
- Ну, да, - неопределённо сказал Русаков, попрощался и отправился к выходу.
Настя догнала его в дверях.
- Послушайте, - сказала она, - только не смейтесь, пожалуйста… Я просто подумала, мало ли, где там фантазия, а где нет… Кукушкины, они правда у вас в лесу живут?
Что в таких случаях надо делать, Русаков не был уверен, но быстро сориентировался. Он принял самый незаинтересованный вид, какой только мог, и переспросил: «Кто?»
- Кукушкины - это такие… А, ладно… - Настя вздохнула. - Очень уж придумка красивая.
Настя тоже была красивая. Светленькая и пушистая, как одуванчик. С детским ещё лицом. С глазами серыми и прозрачными, будто лесная весенняя лужа, на дне которой осталось ещё немного старого льда.
Русаков сказал: «Да, он у нас мастер придумывать».
И пошёл.
III
Антипов проснулся, только когда Русаков свернул с шоссе прямо в лес. Не на грунтовку и не на накатанную тропу: в самый что ни на есть сплошной лес. Он ничего не сказал, не издал даже ни единого междометия, но вжался в сиденье и покрепче схватился за бутылку лимонада. На пути встала старая разлапистая ель, миновать которую, казалось, было невозможно; он зажмурился изо всех сил и поэтому не смог оценить лихой манёвр, которым Русаков провёл машину мимо ели так, что ветки только прошелестели по боковым стёклам. Но дозу адреналина, видимо, получил достаточную, потому что повернул голову и уставился на друга абсолютно трезвым взглядом.
- Это же не сон, да? - спросил он неуверенно.
- Не сон, - сказал Русаков. - Держись.
Машина антиповская для бездорожья совершенно не годилась.
Мелькали ветки, стволы, листья, трясло и подбрасывало, но Антипов-старший, хоть и не перестал вжиматься в кресло, внутренне успокоился и расслабился. Всё было прекрасно. Вечно бы так ехал. Пусть трясёт, и чёрт с ней, с подвеской, и даже врезаться в дерево, наверное, не страшно. Всё страшное осталось там, где сразу после магазина с пивом и симпатичной Настей не было привычного поворота на Заречное.
Бездорожье сменилось сначала перепаханной грунтовкой с глубокими лужами, потом под колёсами понёсся асфальт, а потом Антипов обнаружил, что узнаёт местность вокруг. На следующем повороте должна была показаться длинная сухая ель, потом дорожный знак «Дикие животные», а потом могила блаженной Ольги Щукиной, председательницы Заречного в военные годы. Ровно в таком порядке всё перечисленное и показалось навстречу. Когда проезжали могилу, Антипов-старший задумался, почему Щукину местные величают блаженной. На фотографиях, которые показывала милая пенсионерка Алевтина Петровна в своём домашнем импровизированном музее, была худенькая коротко стриженная девочка с комсомольским значком старого образца. Впрочем, в миропорядке Заречного было так просто не разобраться: на могиле председательницы стоял деревянный крест, с обратной стороны изукрашенный извилистым орнаментом, вокруг него на ветках висели птичьи кормушки, а старая ветла по соседству вся была обвязана разноцветными ленточками. После отвлечённых размышлений о миропорядке как-то совсем прояснилось в голове.
Русаков вёл спокойно, не торопясь. Поездка по лесному бездорожью, кажется, обошлась для автомобиля без последствий: ни стуков непривычных, ни скрипов во время езды не было слышно.
- Есть такая версия, например, что я умер, - с нервным смешком вдруг проговорил Антипов-старший.
- Это вряд ли, - ответил Русаков. - Не обижайся, но на мёртвого ты пока не похож.
Выглядел он так, будто всю жизнь только и делал, что спасал пьяных друзей из фантастически безнадёжных обстоятельств.
Ехали молча ещё несколько минут, потому что Антипов-старший всё никак не мог подобрать правильных слов для вопроса, всю дорогу вертевшегося у него на языке. Подбор был, видимо, напрасен сам по себе, так что говорить он решил напрямую.
- Миш, у меня тупой вопрос, извини, но… Ты кто такой вообще?
- Спроси что полегче,- сказал Русаков. По нему видно было, что это не отговорка, а совершенно искренний ответ.
- Попробую, что ли, - вздохнул Антипов. - Но не полегче, а по-другому, если сформулирую. Смотри, человека же можно определить через функцию, так? Значит, вопрос будет такой: что ты делаешь?
- Я везу тебя домой, - сказал Русаков.