(no subject)

Nov 23, 2023 22:25

Однажды Марта написала рассказ, на который некоторые мои знакомые нервно реагировали даже годы спустя. Там замужняя женщина с ребёнком в абсолютном внутреннем аду, даже не на грани отчаяния - за гранью его: не может найти в себе ни капли любви к своим ближним, но из последних сил живёт так, как будто эта любовь - есть. Нервность реакций происходила от того, что читатели представляли себя не героиней, а членами её семьи, которых день изо дня кормят мучительной фальшивкой. До финала, в котором героиня оказывается иллюзорной и небольшой частью (субличностью?) совершенно иного, куда более сложного существа, они не дочитывали, а может быть, не воспринимали его, захваченные собственными переживаниями и воспоминаниями о том, как их обманули и недолюбили когда-то и где-то.

Тогда я впервые подумала, что этому миру, вероятно, конец. Потому что знакомые мои были умными и чуткими людьми, но всё равно не могли простить героине того, что она всего лишь делала всё, что от неё зависело в текущих обстоятельствах. Она будто бы оказалась виновна в том, что не может совершить чуда. И будто бы ужасно несправедливо было, что её не наказали за это, а совсем наоборот.

Помню, я ещё думала: куда она делась, когда очнулось то невероятное существо, которым она была? Исчезла - и всё? Примерно так же, как думала: чудовищно ли то, что произошло с Донной Ноубл? И так же, как думала: вероятно, с Донной Ноубл произошло то же, что с Томасом Рифмачом?

Очень люблю это время года из-за огоньков в темноте.
Previous post Next post
Up