22-23
22. В стране уходящей натуры.
Добираем остатки значимого пост-апа из мировой литературы. Это книга была такая, но увы. И сюжет вроде есть, и движется, и происходит что-то и тема болезненная, и книга современная, но язык неживой, герои картонные, судьбы не цепляют.
Что-то произошло, а что непонятно. Какая страна - тоже неизвестно. То ли голод, то ли нет, то ли война, то ли не придвидится. Когда героиню захватили под видом, что продадут ей обувь, а на самом деле привели на бойню, я было решила, что так автор объясняет утверждение, почему дети перестали рождаться - а героиня была беременна в тот момент. Но нет, это какие-то каннибалы ее просто хотели убить. С одной стороны, что значит, просто хотели убить, да? Это же ужасно и все такое, но после всех ужасов, когда-нилбо придуманных литературой, и то, как это изображено в книге, это не трогает совершенно. Она пришла, поняла, тут скомканность повествования и ощущение времени и происходившего из-за передачи в первом лице, и дальше снова неспешное изложение. Все герои отталкивающие, хотя выше я назвала их картонными, верно? А картонные вроде как не должны вызывать никаких эмоций, но эти герои не говорят как люди, а словно бы о них роман пишут, вот так совпадение, да? Они появляются и исчезают, ну как в жизни, изи кам, изи гоу, но мне напомнило "Дорогу" - все плохо, и это только срез, какая-то часть, которая нам кажется началом и концом, но на деле история жила и до этих событий и будет жить позже. Героиня прибыла в какой-то город в поисках брата, которого так и не нашла и не понятно, кому пишет письмо, которое так и не будет отправлено о том, что ей довелось тут пережить и что сейчас они предпримут отчаяный шаг к бегству, но неизвестно, если у них получится. И это так и остается неизвестным, конец открытый, как и начало, откуда героиня, что случилось, кому она пишет, где она жила и тому подобное - ничего. Она появилась в городе, как-то сразу скисла, для поисков ничего не предприняла, да и не получалось, второй журналист вроде тоже писал, но не писал, да и с издательством так и не связался...
23. Анафем.
О, эту книгу нужно дважды считать - такая она огромная и такая она тяжелая. Уникальная книга, такой я еще не читала, серьезно. Хотя может не помню.
Автор придумал свои слова для всего. Мир другой. История своя. Ну как бы все авторы такое же делают верно, но обычно идут объяснения или используются понятные нам слова, а здесь - сразу, сходу, словно наполовину иностранный текст, и ты прорывешься через эти клуатры, аперты, воко, анафемы, конценты. Отдельная благодарность переводчику - кузовили, мобы, грузотоны, клустры, жужула, это потрясающие находки.
Мне не понравилась концовка, о которой сам герой пишет, что "вы, мол, скажете, что это как в спилях (фильмах), все заканчивается свадьбой", но блин, да, оно как в спилях.
Если выразить сюжет обычным языком, то звучал бы он так - монахи-ниндзя в космосе атакуют пришельцев.
На деле, очевидно так выглядела и звучала греческая школа риторики и философии в свое далекое время и наверное так читаются нам их произведения. Очень наглядно демонстрирует, насколько сложно понять друг друга людям, проживающим в разных муросах - экстрамурос и интрамурос. Великолепная тема милленариев - тысячелетник Джад. Юмор! о да, юмор. Если бы не он, книга стала бы невероятной скучной. "Куда вы направляетесь? Спасать планету от пришельцев. И какой у вас план? У нас есть транспортир". Так должен выглядеть древний мир, непонятный нам, и это здорово подняло планку для планируемой второй книги.
23.1. Кладовая солнца.
Да, да. Давно начала, но не закончила несколько рассказов. Особо понравился про собачку, колбасу и наказание: "Проходите, молодой человек". И про болото, конечно, ПОВы во всей своей красе. Нужно еще скачать Пришвина ради языка и природы. Для этого собственно и скачивала эту книгу, да забыла.