СВЕТЛАЯ ТОЧКА
СВЕТЛАЯ ТОЧКА
Осенние дни были такие ясные, теплые, добрые. Дух в лесу стоял ладанный, и всех оттенков чистой радости кленовый подрост -как золото иконостаса. Свет прозрачный, тонкий, будто бы чуть-чуть лишь не дотягивал до света нетварного. И кто хотел, и кто не хотел - был приобщен к благодати, купаясь в лиственном свете, и будто бы в воскресенье выходила за стены храма Литургия в приветливый мир «бабьей осени». Щедрая, плодовитая осень гремела желудями и яблоками, и потрескивали в храме свечи, яркие и теплые, как листья. Святые смотрели на нас из вечной солнечной лазури. В Покров Богородица рассыпала над нашими головами опять же - листья. Лимонно-желтые с зелеными прожилками, рыжие, ржавые, густо-красные. Острые, пронзительные стояли дни, будто приоткрылись райские двери.
Эту осень не хотелось отпускать, но пришлось: в одну ночь золото поблекло до охры, затем налетел ветер-листобой. Праздник окончился, начались задумчивые будни, неяркие и трезвые, одухотворенные - но иначе. Сумерки с утра, ранняя тьма, простота, ясность, собранность, тишина дней - постная, почти монастырская.
Небо низкое, тускло светятся не скошенные луга белобрысыми гривами, топорщатся ивняки, мерзнет стерня, одиноко болтаются последние ржавые и жесткие листья на дубовых ветках, река лежит, как холодная рыба.
Ненастным сонным утром сползаются по сельской грязи старушки в калошах, кто покрепче - на велосипедах. Мы - на машине, подвозим по пути бабу Валю, грузную, едва ковыляющую на больных ногах, и шуструю, сухенькую бабу Шуру. В церкви неуютно с утра, холодом веет от большого каменного пола. Стоят под иконами букеты последних позднеосенних цветов, невероятных -глубоко-бордовых, нежно-сиреневых с желтыми солнечными серединками, старушками из садов своих принесенные. Зажигаем свечи и лампады… Постепенно оттепливает, народ собирается, и вот уже ярким пятном мелькает облачение алтарника, пробегающего с записочками. Оживает клирос...
Но когда открываются Царские врата, прозрачный свет вдруг брызжет, ликование, благоухание, и вновь - вечная золотая осень охватывает, райское обещание.
И будто все не зря.
За стенами ветер хлещет и промозглая морось, дорога размокла, мокрые сараи, заборы, неприютно в мире, но мы в это воскресенье стоим в самой светлой, самой теплой, самой золотой точке округи.
Погреемся у этого огня - и вернемся в предзимье.
Осенние дни были такие ясные, теплые, добрые. Дух в лесу стоял ладанный, и всех оттенков чистой радости кленовый подрост -как золото иконостаса. Свет прозрачный, тонкий, будто бы чуть-чуть лишь не дотягивал до света нетварного. И кто хотел, и кто не хотел - был приобщен к благодати, купаясь в лиственном свете, и будто бы в воскресенье выходила за стены храма Литургия в приветливый мир «бабьей осени». Щедрая, плодовитая осень гремела желудями и яблоками, и потрескивали в храме свечи, яркие и теплые, как листья. Святые смотрели на нас из вечной солнечной лазури. В Покров Богородица рассыпала над нашими головами опять же - листья. Лимонно-желтые с зелеными прожилками, рыжие, ржавые, густо-красные. Острые, пронзительные стояли дни, будто приоткрылись райские двери.
Эту осень не хотелось отпускать, но пришлось: в одну ночь золото поблекло до охры, затем налетел ветер-листобой. Праздник окончился, начались задумчивые будни, неяркие и трезвые, одухотворенные - но иначе. Сумерки с утра, ранняя тьма, простота, ясность, собранность, тишина дней - постная, почти монастырская.
Небо низкое, тускло светятся не скошенные луга белобрысыми гривами, топорщатся ивняки, мерзнет стерня, одиноко болтаются последние ржавые и жесткие листья на дубовых ветках, река лежит, как холодная рыба.
Ненастным сонным утром сползаются по сельской грязи старушки в калошах, кто покрепче - на велосипедах. Мы - на машине, подвозим по пути бабу Валю, грузную, едва ковыляющую на больных ногах, и шуструю, сухенькую бабу Шуру. В церкви неуютно с утра, холодом веет от большого каменного пола. Стоят под иконами букеты последних позднеосенних цветов, невероятных -глубоко-бордовых, нежно-сиреневых с желтыми солнечными серединками, старушками из садов своих принесенные. Зажигаем свечи и лампады… Постепенно оттепливает, народ собирается, и вот уже ярким пятном мелькает облачение алтарника, пробегающего с записочками. Оживает клирос...
Но когда открываются Царские врата, прозрачный свет вдруг брызжет, ликование, благоухание, и вновь - вечная золотая осень охватывает, райское обещание.
И будто все не зря.
За стенами ветер хлещет и промозглая морось, дорога размокла, мокрые сараи, заборы, неприютно в мире, но мы в это воскресенье стоим в самой светлой, самой теплой, самой золотой точке округи.
Погреемся у этого огня - и вернемся в предзимье.