У меня просто наконец сложились в единую картинку записи в родительском дневнике, обрывки их рассказов и самые ранние мои воспоминания. Я себя обрывками помню месяцев с восьми и уже очень четко с года и трех месяцев.
Прости за многословие, просто коротко не получается рассказать.
Для начала пару слов о маме моей. Представь себе такую идеальную, как из учебника, девочку-аккуратистку, у которой все должно быть сделано самым идеальным образом. Почерк - бесподобно четкий и легко читаемый, наглаженные вещи - без малейшей морщинки, вплоть до папиных трусов и маек, в доме все надраено, лежит на своих местах, и сама девочка - образец старательности и прилежания, любое порученое ей дело будет сделано даже не на пятерку, а на десятку.
И вот у такой девочки рождается ребенок-калека. Да, это то, о чем до недавних пор я не могла рассказывать, потому что мне было безумно стыдно непонятно почему. Теперь - понимаю... Я родилась с двусторонним вывихом тазобедренных суствов. У меня с одной стороны был вывих, с другой - т.н. подвывих, т.е. часть сустава все-таки была сформирована. Для мамы моей (впрочем, как я понимаю, и для отца тоже, но меньше) это стало источником чудовищного стыда, позора и источником чувства собственной неполноценности. Раз она не смогла родить полноценного здорового ребенка, значит, сама тоже неполноценна. Самое страшное для мамы заключалось в том, что это мое увечье невозможно было скрыто от окружающих - лечение помимо жесткой гимнастики 6 раз в день включало еще постоянную фиксацию ножек в максимально разведенном состоянии при помощи специальной распорки, крепившейся к щиколоткам. С такой конструкцией в коляску я толком не помещалась, ножки торчали вверх, привлекая внимание окружающих. Родители настолько стыдились этого, что были вынуждены для прогулок выбирать всевозможные задворки, лишь бы поменьше попадаться кому-либо на глаза, а походы в поликлинику превращались в натуральную пытку (это они сами мне в свое время рассказывали, я просто только сейчас все до конца осознала).
В год распорку сняли, вывих скомпенсировался и с тех пор никаких проблем у меня с ногами нет. Но вот те чувства, которые мама переживала по моему адресу в течение всего первого года, они меня отравили кардинально. Мама же фактически отвергала меня за то, что я была "не такая". А для маленького ребенка подобное в буквальном смысле слова смертельно. Поэтому чтобы выжить ребенок учится (и это я освоила прекрасно) переставать испытывать какие-либо чувства и, в первую очередь, боль. Плюс - мама не может быть плохой. Раз она плохо относится ко мне, значит, плохая я.
Причем о причине - моей болезни - в доме всегда говорили очень обрывисто, как о событии крайне неприличном и я тоже приучилась его стесняться и стыдиться. И более того, у меня пожизненно закрепилось непонятное мне самой чувство вины и стыда за то, что я кому-то чем-то мешаю, хотя кому и чем - я не понимала. А мама с папой всю жизнь требовали от меня компенсации того, что они тогда из-за меня пережили, и для восстановления их чувства уверенности в себе я должна была вечно соответствовать каким-то выдуманным идеалам, потому что от моих промахов они начинали мучиться комплексами, как если бы это была их вина.
знаешь, только сейчас добралась прочитать твой длинный коммент. почему-то все больше историй про то, как "хорошие девочки" - в смысле правильные, болеют раком.
А я наконец докопалась до более глубокого пласта истории с больницей. Морс - это так, мелочи были, меня ж крепко за совсем другое приложили, откуда и родилось внутреннее ощущение собственной монструозности.
Разговоры о маминой скорой смерти, и о том, что она однозначно зависит от моего поведения, велись постоянно. А у меня возник сугубо детский интерес - а что будет, когда мама умрет - мы с папой останемся вжвоем или он женится снова? Причем теоретически второй вариант мне казался более подходящим (спасибо всяким хорошим сказкам).
И вот тут-то меня и размазали прямым ядерным попаданием...
Знаешь, я сейчас по времени не смогу, наверное - нужно одно срочное дело доделать. Но мне кажется, я справилась, ровно так же, как мы с тобой вчера делали - просто послала их всех в очень-очень далекое пешее путешествие по известному маршруту. Во всяком случае, никаких эмоций этот эпизод у меня больше не вызывает, а ощущение собственной монструозности сдулось как проколотый воздушный шарик.
Прости за многословие, просто коротко не получается рассказать.
Для начала пару слов о маме моей. Представь себе такую идеальную, как из учебника, девочку-аккуратистку, у которой все должно быть сделано самым идеальным образом. Почерк - бесподобно четкий и легко читаемый, наглаженные вещи - без малейшей морщинки, вплоть до папиных трусов и маек, в доме все надраено, лежит на своих местах, и сама девочка - образец старательности и прилежания, любое порученое ей дело будет сделано даже не на пятерку, а на десятку.
И вот у такой девочки рождается ребенок-калека. Да, это то, о чем до недавних пор я не могла рассказывать, потому что мне было безумно стыдно непонятно почему. Теперь - понимаю... Я родилась с двусторонним вывихом тазобедренных суствов. У меня с одной стороны был вывих, с другой - т.н. подвывих, т.е. часть сустава все-таки была сформирована. Для мамы моей (впрочем, как я понимаю, и для отца тоже, но меньше) это стало источником чудовищного стыда, позора и источником чувства собственной неполноценности. Раз она не смогла родить полноценного здорового ребенка, значит, сама тоже неполноценна. Самое страшное для мамы заключалось в том, что это мое увечье невозможно было скрыто от окружающих - лечение помимо жесткой гимнастики 6 раз в день включало еще постоянную фиксацию ножек в максимально разведенном состоянии при помощи специальной распорки, крепившейся к щиколоткам. С такой конструкцией в коляску я толком не помещалась, ножки торчали вверх, привлекая внимание окружающих. Родители настолько стыдились этого, что были вынуждены для прогулок выбирать всевозможные задворки, лишь бы поменьше попадаться кому-либо на глаза, а походы в поликлинику превращались в натуральную пытку (это они сами мне в свое время рассказывали, я просто только сейчас все до конца осознала).
В год распорку сняли, вывих скомпенсировался и с тех пор никаких проблем у меня с ногами нет. Но вот те чувства, которые мама переживала по моему адресу в течение всего первого года, они меня отравили кардинально. Мама же фактически отвергала меня за то, что я была "не такая". А для маленького ребенка подобное в буквальном смысле слова смертельно. Поэтому чтобы выжить ребенок учится (и это я освоила прекрасно) переставать испытывать какие-либо чувства и, в первую очередь, боль. Плюс - мама не может быть плохой. Раз она плохо относится ко мне, значит, плохая я.
Причем о причине - моей болезни - в доме всегда говорили очень обрывисто, как о событии крайне неприличном и я тоже приучилась его стесняться и стыдиться. И более того, у меня пожизненно закрепилось непонятное мне самой чувство вины и стыда за то, что я кому-то чем-то мешаю, хотя кому и чем - я не понимала. А мама с папой всю жизнь требовали от меня компенсации того, что они тогда из-за меня пережили, и для восстановления их чувства уверенности в себе я должна была вечно соответствовать каким-то выдуманным идеалам, потому что от моих промахов они начинали мучиться комплексами, как если бы это была их вина.
Reply
том,что вы в раннем возрасте могли остаться
калекой?
Reply
море сочувствия тебе.
Reply
А я наконец докопалась до более глубокого пласта истории с больницей. Морс - это так, мелочи были, меня ж крепко за совсем другое приложили, откуда и родилось внутреннее ощущение собственной монструозности.
Разговоры о маминой скорой смерти, и о том, что она однозначно зависит от моего поведения, велись постоянно. А у меня возник сугубо детский интерес - а что будет, когда мама умрет - мы с папой останемся вжвоем или он женится снова? Причем теоретически второй вариант мне казался более подходящим (спасибо всяким хорошим сказкам).
И вот тут-то меня и размазали прямым ядерным попаданием...
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment