"Невидимы и свободны". Три взгляда на советский модернизм 1920-1930-х" в "Новом Иерусалиме"
В отличие от "Мастера Репина" и "Формулы Руси", эта выставка целиком сделана на основе собственных фондов музея и его богатой коллекции изобразительного искусства советского периода, от чего она не становится менее увлекательной и объемной, хотя некоторые вещи на ней, в частности, произведения Витинга, Милашевского, Софроновой и др., хорошо знакомы и неоднократно здесь же ранее показывались, в частности, на выставках "ХХ век: Отражение на бумаге" -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/4287680.html
- или "Азбука шедевра" -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/4481475.html
Недосуг было вдумываться, почему выставка - "лаборатория", и в чем конкретно состоит различие "взглядов" на советский модернизм... дай бог уделить по заслугам внимание собственно работам, которых много и которые, при неоднородности как стилистики, так и качества отдельных вещей, сами по себе замечательные... кураторские идеи я предпочел оставить до лучших времен в стороне. Первый зал с портретами и натюрмортами впечатляет не только известными произведениями Фалька и Шевченко (п одной работе каждого), работами Льва Жегина, Веры Пестель, Доры Гуревич, Ефросиньи Ермиловой-Платовой и Антона Чиркова, но и подборкой графики Антонины Софроновой, Николая Витинга, менее известной лично мне Татьяны Александровой, а главным героем для меня здесь оказался Александр Поманский, в том числе с двумя своими "Автопортретами", разделенными всего-то двумя годами (1924 и 1926), но как будто в разные эпохи и на разных планетах созданными. не говоря уже о несходстве стилей, техник, и, соответственно, "неузнаваемости" моделей... - представлены оба рядом. Во втором зале "частное" уступает место "общественному", а портреты и натюрморты - пейзажам, жанровым сценкам и зарисовкам на производственную тематику (авторы при том частично те же, плюс много Бориса Земенкова, Николая Лакова, Григория Зозули, Марии Ломакиной). В третьем противопоставление на ином уровне прослеживается - взгляд от актуального (на момент 20-30-х, разумеется) отворачивается к традиционному и даже в прямом смысле "классическому", возникают мифологические и даже библейские сюжетные мотивы, опосредованные, впрочем, и преломленные через искусство "старых мастеров", в графике Ростислава Барто и живописи Сергея Романовича (последняя - уже 1960-х, правда), особо привлекающие внимание "Даная" Николая Витинга и двухсторонняя картина Александра Волкова "Демон/Лик Христа"; тут же обнаруживается восток, "туркестанский" материал и колорит - не только в произведениях Александра Волкова, что понятно и предсказуемо, но и других, не столь очевидно связанных с Узбекистаном, художниками, того же Ростислава Барто и Ольги Соколовой.
