я жопу королю показал: "Тиль" в Школе-студии МХАТ, реж. Ринат Ташимов
Однако ж для меня это уже второй с начала сезона "Тиль" - правда, "Тиль Уленшпигель" в Городском театре СПб вышел около четырех лет назад, просто я его увидел с опозданием -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/4721424.html
-да и московский студенческий "Тиль" уже второй сезон играется будущими выпускниками мастерской Виктора Рыжакова в Школе-студии МХАТ; спектакль обрел множество почитателей такой степени восторженности, что даже моя "богомольность" пред их детальным знанием постановки Рината Ташимова (во всех ее вариациях и исполнительских составов, и корпуса текстов, и пластики мизансцен... вплоть до особенностей интонирования, меняющихся от показа к показу!) имеет бледный вид; между тем практически все ранее видевшие "Тиля", чьему вкусу я могу сколько-нибудь доверять, ну или, по меньшей мере, к чьим оценкам с интересом прислушиваюсь, опус прям-таки "забраковали" - дескать, любительская пошлятина, малопрофессиональное (даже по студенческим меркам), неостроумное и грубое хохмачество некстати; поэтому сам я до последнего сомневался, хочу ли увидеть "Тиля" и получить от него собственное впечатление - но отбросил сомнение (#бабушкатыжекритик!), посмотрел и, как всегда, собственное впечатление оказалось самым верным... но, что редкость, гораздо лучше того, чего я мог ожидать, внимая чужим суждениям.
Преувеличивать достоинства "Тиля", особенно если подходить к нему все же без скидок на "школярский" статус (а иные постановки в нынешней мастерской Виктора Рыжакова вполне допускают такой подход и легко его выдерживают), я тоже не стал бы. В отличие от питерского "Уленшпигеля", где режиссер Федор Климов сотоварищи отталкиваются больше от первоисточника Шарля де Костера, московский "Тиль" возвращается к адаптации Григория Горина, и хотя в звучащем с "школьной" сцены тексте немало отсебятины, в том числе импровизационной, главная, наиболее характерная черта именно горинской пьесы спектаклю Ташимова присуща в высшей степени, а конкретно - ее не выветриваемый никакими переменами (ни школьными, ни историческими) затхлый совково-интеллигентский душок, где Тиль наряду с Дон Кихотом или Робин Гудом номинально ставится в ряд "национальных героев", фактически же является эвфемистической реинкарнацией осторожно про себя диссидентствующего советского интеллигента, и оттого весь "свободолюбивый" пафос, и все конфликты, связанные с "нравственным выбором", и в принципе способ взаимоотношений "личности" с "обществом" и "государством" сводится к нехитрому, догматичному (но, как показывала раньше, а сейчас так во всей "красе", социальная практика, отнюдь не обязательному к исполнению даже самими авторами его формулировок) интеллигентскому "этическому" простигосподи (нынче уж совсем без вариантов: слово "этика" слышишь - проверь, на месте ли кошелек!) кодексу. Дальше можно сколько угодно импровизировать, одновременно и впроброс "актуализируя" совковые "фиги в кармане", прикрытые академическими обложками хрестоматийных классиков - "душок" останется и непременно даст о себе знать.
Впрочем, у "Тиля" выпускающихся "рыжаковцев" обнаруживается немало общего с "Сирано" предшествующего им выпуска (тоже из Школы-студии, естественно) "брусникинцев" -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/4675235.html
- что логично, учитывая студенческий характер постановки и состав исполнителей: молодым и еще только будущим актерам (хотя они не просто талантливые, но и уже достаточно умелые ребята) интересно, разумеется, не просто разыграть старый чужой сюжет, но и отчасти примерить его на себя, представить, прикинуть, ощутить в качестве сугубо личных те ситуации, в которых оказываются герои Ростана и де Костера (Горина). Тем не менее в "Сирано", при его этюдности, заведомой "нескладности", отсутствии цельной режиссерской мысли (он был самостоятельной работой студентов), меня совсем не напрягало то, что поставило барьер между моим восприятием и тем, что делают ученики Виктора Рыжакова на сцене. В меньшей степени это касается использования приемов "театра в театре" и "капустных" гэгов - первого в меру и порой в точку, ну всяко отсыл к "Юноне" и "Авось", поставленной тем же Марком Захаровым и в том же театре им. Ленинского комсомола, что и "Тиль" десятью годами ранее (а кроме таких мелких, частных "фишек" есть и отдельный эпизод воображаемых похорон Ивана Лешина, исполнителя заглавной роли, будто Народного артиста СССР, со слюняво-сентиментальными "воспоминаниями" коллег на могилке, засыпанной венками), второе по большей части если не уморительно и не убойно, то забавно, пусть не всегда обязательно и к месту. (зато "мы фламандцы, с нами Босх!" - ваще отлично, по-моему!). Но посыл "внутреннего сопротивления" внешним обстоятельствам через якобы насмешливую, плоскую по сути аллегорию, преобразование силы давления извне в направленную во внешний мир творческую энергию - очень сомнителен, я бы позволил себе сказать, порочен, и кажется, до некоторой степени это ясно и режиссеру, и еще совсем молодым артистам... отсюда неизбежные в такой постановке содержательные противоречия. Кроме прочего, образ Рыбника, отлично сыгранный, вводит тему чисто творческой, то есть опять же сугубо интеллигентской, зависти человека "умного, но бездарного", к таланту; зависть больше, чем корысть или подлость от природы, толкает Рыбника к доносительству и предательству; впрочем, и такого рода "рыбники", и чувствительные, склонные к раскаянию в глубине души, но вынужденные, что называется, "хорошо делать свою работу" палачи, и принц, остающийся в "королевской" ипостаси инфантильным (а все же хитромудрым) маньяком в коротких штанишках - все оттуда же, фиги из кармана давно сношенных одежек эпохи Москвошвея.
Вообще до сравнительно недавнего времени Тиль Уленшпигель в любой из его литературно-драматургических реинкарнаций современный русскоязычный театр особо не интересовал, до премьеры Сергея Голомазова в Театре на Малой Бронной (где пьесу Григория Горина ставили как мюзикл, с упором на зонги), а случилась она осенью 2018 года -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3881407.html
- я других (то есть за предыдущие лет 25...) попыток обращения к этому сюжету и герою навскидку не припомню, а нынче "Тили" пошли косяком. Другое дело, что в случае Рината Ташимова пресловутая, обозначенная и проговоренная "школа фламандской иронии" (пускай и с иронией, в свою очередь, проговоренная) оборачивается, желает он того или нет, симптомами совсем иной, т.н. "уральской школы", и даром что у Ташимова с Колядой не сложилось прочного тандема, давно сложившиеся ритуалы "колядования" в "Тиле" налицо, они проявляются и в драматургической композиции (ее непременной для Коляды динамике от похабного балагана к сопливо-сентиментальному морализму в финале), и в педалировании до умопомрачения самой плоской символики, и в "хореографических", с позволения сказать, кордебалетных интермедиях-перебивках, и в специфическом использовании предметной атрибутики - так, в "Тиле" шампанские бутылки от этикеток "чистят", словно рыбу от чешуи, а сено "сгребают", употребляя швабры в функции граблей. Сам по себе спорный ход с использованием безумной Каталины в роли повествовательницы-рассказчицы "от театра" мало того, что не выдержан последовательно - до кучи говорит Каталина тембром и манерами а-ля Рената Литвинова... хотя, по-моему, уже сейчас далеко не все в зале способны считать пародию и угадать ее объект... Вместе с тем "литвиновские" манеры, приданные Каталине, выводят ее "безумие" за рамки медицинского диагноза, превращают ее отчасти в юродивую, а отчасти и в артистку-лицедейку ("симулянтку", если угодно) - этот момент, к сожалению, тоже непоследовательно и не до конца осознанно реализован, и все же любопытен на свой лад; поэтому когда во втором акте возникает образ хозяйки БДСМ-кабаре, не менее гротесковый, но воплощенный в ином имидже, логическую связь в рамках мотива "лицедейства" здесь проследить можно при желании; но при всем желании так или иначе поперек в горло встает и кажется в своем, может, и праведном пафосе жутко вульгарным (чтоб не сказать хуже) "еврейский плач", которым провожает Каталина на костер Клааса. Таких вкусовых (да и смысловых) перевертышей-перехлестов в спектакле предостаточно, с избытком - но все-таки, по большому счету, он как сочинение для молодых (имея в виду и артистов-студентов, и их целевую аудиторию - среди которой наблюдаются фанаты и весьма изрядного возраста регулярно) меня устроил; и кавер на "Я сошла с ума" в кабарешной сценке 2-го акта, "ударный" номер-эпизод спектакля, как ни крути, "попадает" в десятку (другой вопрос, что репертуар группы "Тату", наверное, с годами опознается в качестве источника пародии еще слабее, чем манеры Ренаты Литвиновой...).
Кажется, веры в "пробуждение" в массах свободолюбия под воздействием "народного просвЯщения" в сегодняшних творческих людях поубавилось - уже прогресс налицо; на восстание, подавно на его победу, никто в сегодняшнем "Тиле" всерьез не рассчитывает, оно хорошо если частью "шоу" остается; но с исходным посылом насчет возможности если уж не преодолеть внешнее давление, то сохранить себя под его воздействием за счет внутренней творческой свободы, авторы (и исполнители, вероятно) спектакля в более сложных, диалектических взаимоотношениях находятся; абсолютно и целиком, конечно, не готовы его разделить (для этого в нынешних условиях надо последний разум потерять), но и напрочь отвергнуть не спешат; в частности, "спасительная миссия" театра подвергается здесь некоторой ревизии... "Я жопу королю показал!" - в 1-м акте гордо и громогласно заявляет Тиль; к финалу 2-го он, потерявший уже и семью, и дом, и без пяти минут расставшийся с жизнью, столь же гордым и уверенным не выглядит; в его следующем за музыкально-танцевальной буффонадой (эпизод кабаре) "стендапе" озвучены сомнения в возможности шутить на темы, которые и вовсе нельзя, запрещено поднимать вслух; значит, и в собственном будущем как "шута" (его перспективы как "героя" у Горина уже сомнительны изначально); напоследок он еще скажет (но уже не покажет) шепотом "жопа" - непосредственно перед тем, как последний софит выключится… слово есть - а жопы нет! И теперь думай - это в первую очередь, конечно, относится к творческим людям, к артистам, и адресовано ими самим себе, но и публике заодно, попутно - раз показать жопу (и не то что королю, а вообще...) воспрещается, а сказать еще пока можно, но только шепотом и совсем под занавес... стоит ли, рискуя жопой (извините за невольный каламбур), в принципе разевать уста, худо-бедно говорящие по-фламандски?.. Но насколько я смог уловить общее настроение спектакля, все же ставка пусть не на "спасение", но на "сохранение" себя, своей индивидуальности, относительной независимости посредством творчества, игры, иносказаний (технологии которых мало изменились со времен как минимум Горина... что печально, но, допускаю, неизбежно, хотя перед глазами есть альтернативы)... - стало быть, и следующие поколения обречены снова и снова наступать на те же грабли швабры.