Idylls of the King
Idylls of the King
Девочке было тринадцать лет. Она родилась в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое декабря 1998 года, в Рождество. Но ввиду того, что задумана она была двадцать пятого февраля того же года и в течение того времени, что требуется любому ребенку на развитие внутри матери, случился Конец Света, измененный 9 марта 1998 года Свет преобразовал и всех людей, причастных к этому событию. У них как будто образовалось другое прошлое, дети стали старше, и никто не помнил того человека, который изменил свет, достигнув Света.
Так было.
Потом произошло очень многое. Весной 1999 года, когда в каркассонском парке прекрасная молодая женщина с цветочным именем Флёр встретила странного незнакомца, беседовавшего с ее дочерью Катрин на скамейке, девочке было пять лет. Флёр как будто не становилась старше, а девочка росла. Многое изменилось в их жизни с той встречи и до 2007 года, в котором находится наше повествование сейчас. Как и обещала молодая мать, Катрин росла красавицей - с почти белыми, платиновыми волосами, правильными чертами лица и невозможной черноты глазами, в которых взгляд не мог отделить зрачок от радужной оболочки. В сочетании с сияющей бело-розовой кожей это производило порой пугающее впечатление; однажды девочку даже спросили, зачем она носит такие темные контактные линзы, но и она, и сапфироглазая Флер так посмотрели на задавшую вопрос женщину, что та, не выдержав молчаливой атаки, смущенно ретировалась.
Незнакомец не обманул: вскоре после встречи в парке мать и дочь переехали в собственный дом - достаточно большой, чтобы в нем помещалось все, что было им нужно, и достаточно небольшой, чтобы оставаться уютным. Однажды в окно спальни Катрин на втором этаже влетел сокол и не захотел улетать - так и остался жить на светильнике в гостиной, куда возвращался каждый раз после неизбежных отлучек. Сокол явно был соколицей, а Катрин придумала ей имя, назвав по-английски Velocity. Дом располагал неплохим участком земли, на котором умещались даже конюшни, до поры пустовавшие.
Флер выиграла конкурс и выполнила иллюстрации к «Снежной королеве», красной… точнее, белой нитью через которую прошла придуманная ею белоснежная роза. Потом с ней связались из какой-то непонятной компании и, сославшись на отца, работавшего в Лозанне, и на какого-то таинственного заказчика, стали присылать работу для разных детских фондов. Карандаш и пастель не простаивали на рабочем столе Флер. Сегодня она рисовала иллюстрации к русским сказкам, завтра - декорации к постановке «Синей птицы» в Брюсселе, через месяц делала обложку к книге по детской психологии. После завершения какого-то особенно сложного проекта по реабилитации детей, пострадавших от цунами в Таиланде, когда Флер отказалась от гонорара за двухмесячную работу, в конюшнях в саду обнаружилась молодая светло-серая кобыла, и две светловолосые женщины -- мать и дочь -- долго смотрели на это светящееся чудо, не в силах поверить в его реальность. Но кобыла была настоящей, витого рога во лбу ее не имелось, и за свои колористические качества она была названа Селеной. Все повторяется, скажет проницательный читатель. Увы, не все.
Катрин училась в школе. Целые полгода. Потом Флер забрала ее - увидела, что девочка скучает, мечтает и, что называется, чахнет. Заказчики, как мы видим, платили хорошо, и Катрин перешла на домашнее обучение. Самые лучшие учителя приходили учить ее языкам, наукам и всему, чему положено. Мать сама давала уроки рисования, танца, музыки и прочей нужной женщине премудрости. Когда Катрин исполнилось семь лет, в доме появился щенок рыжего ирландского сеттера, как и все остальные звери, явившийся из ниоткуда, и, кажется, мир Флер и Катрин Делякур приобрел полную завершенность.
И вот однажды.
И вот однажды
Флер поехала на переговоры о новом проекте. Заказчики осторожно предложили ей проиллюстрировать Теннисона, “Idylls of the King”, артурианские легенды великого поэта, и она, не вполне уверенная в своих силах - тем более после известного цикла Доре, встающего в воображении любого, представляющего иллюстрации к Теннисону, расцеловала Катрин, велела ей быть умницей, и отбыла в Париж. В купе она что-то нервно набрасывала в скетч-буке, почему-то злясь и вырывая листы. Нет, Артур должен быть другим. Моложе, и чище. И глаза - у него должны быть зеленые... нет, изумрудные глаза. И вообще, иллюстрации должны быть цветными, она не «рисует гравюры», она работает в цвете, «Снежная королева» с ее бесконечным белым достаточно заморозила ее; Артур, его рыцари, их дамы, Мерлин, - все они были живыми. Преломляли свет. Трава была зеленой, кровь красной, доспехи стальными, геральдические знаки - всех положенных геральдических цветов, и только Мерлин был черным… да. Вот, кто свет только поглощал. И он не был таким, как у Доре. Он… он тоже был моложе, и острее, опаснее, и лицо его было гладким.
Она закрыла скетчбук, аккуратно убрала его в сумку. Почему? Таким нарисовал его Бердслей. А еще? Просто такой нравился ее воображению - гладколицый и не похожий ни на кого Мерлин, единственное черное пятно среди разноцветья артурианских легенд. Она закрыла глаза и дала поезду везти себя в Париж. В Па-риж, в Па-риж. в па-риж, в па-риж. Отказаться от этого заказа. Артурианский цикл - не детская литература. Ей нечего делать рядом с Артуром и Мерлином, с их мечами, жезлами, кровью и лязгом доспехов. Она же не Нивьен.
Тут рука Флер сжалась на карандаше, нашла рекламный проспект какой-то выставки и что-то набросала на пустой странице. Страница была глянцевой, а карандаш твердым, поэтому когда Флер, открыв глаза, посмотрела, что вышло у руки, она увидела, что изображение оказалось скорее прорезанным, чем нарисованным на блестящей поверхности. С листа на нее смотрел Мерлин. Нет, не на нее, куда-то сквозь нее. Он был иначе одет… но это был он. Это был он.
Флер вынула мобильный телефон и набрала номер Катрин. Номер Катрин не отвечал.
Дальше (Уроки рисования)
Оглавление
Раньше (Элегия Revisited)
Раньше (О связи всех текстов)
Девочке было тринадцать лет. Она родилась в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое декабря 1998 года, в Рождество. Но ввиду того, что задумана она была двадцать пятого февраля того же года и в течение того времени, что требуется любому ребенку на развитие внутри матери, случился Конец Света, измененный 9 марта 1998 года Свет преобразовал и всех людей, причастных к этому событию. У них как будто образовалось другое прошлое, дети стали старше, и никто не помнил того человека, который изменил свет, достигнув Света.
Так было.
Потом произошло очень многое. Весной 1999 года, когда в каркассонском парке прекрасная молодая женщина с цветочным именем Флёр встретила странного незнакомца, беседовавшего с ее дочерью Катрин на скамейке, девочке было пять лет. Флёр как будто не становилась старше, а девочка росла. Многое изменилось в их жизни с той встречи и до 2007 года, в котором находится наше повествование сейчас. Как и обещала молодая мать, Катрин росла красавицей - с почти белыми, платиновыми волосами, правильными чертами лица и невозможной черноты глазами, в которых взгляд не мог отделить зрачок от радужной оболочки. В сочетании с сияющей бело-розовой кожей это производило порой пугающее впечатление; однажды девочку даже спросили, зачем она носит такие темные контактные линзы, но и она, и сапфироглазая Флер так посмотрели на задавшую вопрос женщину, что та, не выдержав молчаливой атаки, смущенно ретировалась.
Незнакомец не обманул: вскоре после встречи в парке мать и дочь переехали в собственный дом - достаточно большой, чтобы в нем помещалось все, что было им нужно, и достаточно небольшой, чтобы оставаться уютным. Однажды в окно спальни Катрин на втором этаже влетел сокол и не захотел улетать - так и остался жить на светильнике в гостиной, куда возвращался каждый раз после неизбежных отлучек. Сокол явно был соколицей, а Катрин придумала ей имя, назвав по-английски Velocity. Дом располагал неплохим участком земли, на котором умещались даже конюшни, до поры пустовавшие.
Флер выиграла конкурс и выполнила иллюстрации к «Снежной королеве», красной… точнее, белой нитью через которую прошла придуманная ею белоснежная роза. Потом с ней связались из какой-то непонятной компании и, сославшись на отца, работавшего в Лозанне, и на какого-то таинственного заказчика, стали присылать работу для разных детских фондов. Карандаш и пастель не простаивали на рабочем столе Флер. Сегодня она рисовала иллюстрации к русским сказкам, завтра - декорации к постановке «Синей птицы» в Брюсселе, через месяц делала обложку к книге по детской психологии. После завершения какого-то особенно сложного проекта по реабилитации детей, пострадавших от цунами в Таиланде, когда Флер отказалась от гонорара за двухмесячную работу, в конюшнях в саду обнаружилась молодая светло-серая кобыла, и две светловолосые женщины -- мать и дочь -- долго смотрели на это светящееся чудо, не в силах поверить в его реальность. Но кобыла была настоящей, витого рога во лбу ее не имелось, и за свои колористические качества она была названа Селеной. Все повторяется, скажет проницательный читатель. Увы, не все.
Катрин училась в школе. Целые полгода. Потом Флер забрала ее - увидела, что девочка скучает, мечтает и, что называется, чахнет. Заказчики, как мы видим, платили хорошо, и Катрин перешла на домашнее обучение. Самые лучшие учителя приходили учить ее языкам, наукам и всему, чему положено. Мать сама давала уроки рисования, танца, музыки и прочей нужной женщине премудрости. Когда Катрин исполнилось семь лет, в доме появился щенок рыжего ирландского сеттера, как и все остальные звери, явившийся из ниоткуда, и, кажется, мир Флер и Катрин Делякур приобрел полную завершенность.
И вот однажды.
И вот однажды
Флер поехала на переговоры о новом проекте. Заказчики осторожно предложили ей проиллюстрировать Теннисона, “Idylls of the King”, артурианские легенды великого поэта, и она, не вполне уверенная в своих силах - тем более после известного цикла Доре, встающего в воображении любого, представляющего иллюстрации к Теннисону, расцеловала Катрин, велела ей быть умницей, и отбыла в Париж. В купе она что-то нервно набрасывала в скетч-буке, почему-то злясь и вырывая листы. Нет, Артур должен быть другим. Моложе, и чище. И глаза - у него должны быть зеленые... нет, изумрудные глаза. И вообще, иллюстрации должны быть цветными, она не «рисует гравюры», она работает в цвете, «Снежная королева» с ее бесконечным белым достаточно заморозила ее; Артур, его рыцари, их дамы, Мерлин, - все они были живыми. Преломляли свет. Трава была зеленой, кровь красной, доспехи стальными, геральдические знаки - всех положенных геральдических цветов, и только Мерлин был черным… да. Вот, кто свет только поглощал. И он не был таким, как у Доре. Он… он тоже был моложе, и острее, опаснее, и лицо его было гладким.
Она закрыла скетчбук, аккуратно убрала его в сумку. Почему? Таким нарисовал его Бердслей. А еще? Просто такой нравился ее воображению - гладколицый и не похожий ни на кого Мерлин, единственное черное пятно среди разноцветья артурианских легенд. Она закрыла глаза и дала поезду везти себя в Париж. В Па-риж, в Па-риж. в па-риж, в па-риж. Отказаться от этого заказа. Артурианский цикл - не детская литература. Ей нечего делать рядом с Артуром и Мерлином, с их мечами, жезлами, кровью и лязгом доспехов. Она же не Нивьен.
Тут рука Флер сжалась на карандаше, нашла рекламный проспект какой-то выставки и что-то набросала на пустой странице. Страница была глянцевой, а карандаш твердым, поэтому когда Флер, открыв глаза, посмотрела, что вышло у руки, она увидела, что изображение оказалось скорее прорезанным, чем нарисованным на блестящей поверхности. С листа на нее смотрел Мерлин. Нет, не на нее, куда-то сквозь нее. Он был иначе одет… но это был он. Это был он.
Флер вынула мобильный телефон и набрала номер Катрин. Номер Катрин не отвечал.
Дальше (Уроки рисования)
Оглавление
Раньше (Элегия Revisited)
Раньше (О связи всех текстов)