Предбанник
Scene: Professor Desmond Price's House
Desmond Price, сидя в кабинете, лихорадочно стучит по клавишам компьютера, заканчивая статью в "Вестник астрофизики". Сам себе: Черт его знает что такое. Опять все наблюдения сбились за прошлую неделю. Впечатление, что вселенную кто-то размешивает в кастрюле половником.
Решительно жмет delete и стирает два абзаца написанного. Позвонить Брюйеру и сказать, что статьи не будет. Да вообще -- чего там. Бросить астрофизику и заняться пустыней. Изумленно: Почему же пустыней?
Neophyte, постучавшись, входит в кабинет и, поприветствовав Прайса, кладёт на стол папку. Профессор Прайс, я, к сожалению, вынужден прервать обучение - по причинам личного характера у меня нет физической возможности заканчивать те курсы, на которые я сейчас подписан. Но я подумал, что, возможно, работа, которая лежит в этой папке, меня реабилитирует перед вами и другими профессорами - может быть, здесь будет достаточно материала и наработок, чтобы кафедра сочла приемлемым присвоить мне степень бакалавра? Здесь кое-какие размышления и выводы по поводу хокинговской радиации и конечной энтропии квантовых черных дыр.
Desmond Price изумленно поднимает взгляд на Гэбриела, встает, делает приглашающий жест в сторону кресла. Добрый день, Гэбриел... но, простите. Берет папку, садится. С интересом открывает папку, кидает взгляд на первый лист. А-а-а... Нет, секунду. Явно заставляет себя оторваться от содержимого работы и для верности захлопывает папку. Вы странно выглядите. Что-то случилось? И как... Как будто сорвавшись, снова открывает папку и жадно вчитывается в страницу, покрытую расчетами. Как, черт возьми, вы получили эти данные?!
Neophyte, вздохнув: Есть кое-какие малоизвестные работы - что у Хокинга, что... да у того же Эйнштейна кое-где рассматриваются расширения уравнений поля, похожие на то, что мне было нужно. Не хотел бы вдаваться в подробности, профессор, это долгий разговор... Другой вопрос, конечно, если вы сомневаетесь в аутентичности написанного мной.
Desmond Price еще пристальнее вглядывается в Гэбриела. Медленно: Гэбриел, надеюсь, вы не сомневаетесь, что я читал малоизвестные работы Хокинга и рассматривал расширения уравнений Эйнштейна, причем, поверьте, не только в тиши библиотеки, но и в аудитории, обучая студентов. Аспиратнов, если быть более точным. Эти данные не из Хокинга и не из Эйнштейна.
Выходит из-за стола, подходит к Гэбриелу. Тихо: Что случилось?
Neophyte, беззаботно: Ах, данные! Я думал почему-то, что вы имеете в виду собственно выкладки. Наблюдения... Боюсь, вы не поверите, но в Китае есть сеть секретных обсерваторий со сверхмощными телескопами - я имею в виду не всем известный лицзянский, конечно, а распределенные телескопы типа строящегося атакамского. Вот, вы можете проверить...
Пишет на листке несколько иероглифов. Туда не очень любят пускать иностранцев, а тем более американцев, но мне удалось попасть... по протекции. И у них есть очень любопытные наблюдения, которые ложатся на теорию прямо один к одному: вы, впрочем, видели, какое там пренебрежимое распределение ошибок.
Desmond Price кивает, глядя на листок. Тихо: Я не читаю по-китайски, Гэбриел. Вздыхает. Здесь есть материал на диплом, мистер Блэкмур.
Возвращается к столу, устало опускается в кресло. Я благодарен вам. Теперь и моя статья сложится. Помолчав: Знаете, Гэбриел, в последние дни мне снятся странные сны. Как будто раньше было много всякого... какие-то конгрессы в Праге, башня в афганской пустыне... странные люди в Бостоне. Встряхивает головой. Впрочем, с этим вы мне вряд ли поможете -- просто вы чем-то напомнили мне одного человека из прошлого. Извините. Снова смотрит на Нео: Вы написали заявление? И что случилось у вас, Гэбриел? Я должен знать, что говорить вашему декану.
Neophyte качает головой. Заявление я написал, да, и оно должно быть уже у декана. К сожалению, я не могу сказать вам, что случилось. Поднимает палец. Однако я могу сказать вам кое-что другое: раньше действительно было много всякого. Куда больше, чем мы можем себе представить. И отчасти именно поэтому я сейчас должен покинуть университет. Вздыхает с порядочной долей горечи. Поверьте, мне очень жаль.
Desmond Price грустно кивает. Я понимаю. Идите, Гэбриел, я думаю, диплом вам дадут. Не забывайте меня, пожалуйста... хотя бы вы. Улыбается, слыша шаги спускающейся со второго этажа жены. Идите, идите, пока Бекки не усадила вас пить кофе -- тогда прибегут дети, и вам не удастся уйти еще часа два.
Neophyte удовлетворенно: Отлично. Уйти из университета, не получив диплома, было бы просто недостойно. Что ж, всего хорошего, профессор. Не исключено, что мы с вами ещё встретимся! Пожимает руку D.P. и уходит.
Desmond Price, тихо в спину Гэбриелу: Магистерский диплом, мистер Блэкмур, магистерский... Закрывает входную дверь за Нео, оборачивается к Бекки, улыбается, отвечая на не заданный вопрос. Твой племянник, Бекки. Он ушел.
Gabriel Blackmoor oглядывается: Э... Но потом, понимая, что уже ушёл, машет рукой и, вздохнув, продолжает свой путь.
***
Palazzo degli Uffizi, Firenze
Neophyte обращается к куратору: Так, значит, вы не замечали в поведении синьоры Сфорца ничего странного?
Куратор галереи Уффици, задумавшись: Да нет, пожалуй что. Она никогда не стремилась особенно к общению, - даже кабинет у неё был там вон, вдалеке от основного коридора, - такая неразговорчивость для нас, итальянцев, нехарактерна, ха-ха... Видимо, молодой человек не кажется ему в достаточной степени итальянцем, хотя он и разговаривает на языке без акцента. Покашляв: После реставрации той фрески Джотто я разговаривал с нею всего один раз, и мне показалось, что она была уставшей, да и только. Правда. Простите, мне очень жаль, что я не могу вам ничем помочь, но я уверен, просто не сомневаюсь, что её найдут. Должен заметить, к тому же, что она была, кхе-кхе, ну, то есть... то есть - она и есть! очень, очень искусный реставратор, и чрезвычайно широко осведомлена в ранневозрожденческих работах, вот, в частности, что касается...
Neophyte кивает. Спасибо вам, синьор Чипполо. Если вам не сложно, я хотел бы провести здесь какое-то время один.
Signor Cippolo, понимающе: Да, да, разумеется! Конечно! Сколько вам угодно! Да. Торопливо уходит.
Neophyte затихает и, не двигаясь с места, как бы погружается в тень. Галерея становится темной и наполняется разными маленькими звуками, начинающимися на "ш": шорохами, шелестом, шарканьем, шебуршанием и шепотом. Через некоторое время картины принимаются говорить, но разобрать что бы то ни было в этом тихом переплетении голосов невозможно: они не общаются друг с другом, а как будто говорят монологами. Нео пытается услышать хоть что-нибудь, что рассказало бы ему о происшедшем, но тщетно. Тогда он пытается выделить из следов многих посетителей галереи, видимых ему еле заметными лентами серого тумана, след матери - но не узнает из этого ничего нового, а видит лишь, что она в какой-то момент вышла из кабинета и направилась прочь в коридор Вазари, постепенно истаивая. Он возвращается по следу в кабинет матери и тут же видит, что там был S.S. - и находит осколки пузырька, в котором было противоядие. Ему кажется, что помимо противоядия он чувствует здесь и ещё что-то, но он не может идентифицировать этот агент и понимает, что, вполне возможно, это и есть яд с фрески, которым была отравлена Флоренс.
Он возвращается к куратору.
Скажите, синьор Чипполо, можно ли получить доступ в коридор Вазари?
Signor Cippolo качает головой. Non e possibile, ragazzo mio... Коридор закрыт не только для визитёров, но и для большей части служащих. Иначе бы его давно уже вытоптали, а это ведь одна из наиболее дорогих и таинственных реликвий нашего города.
Neophyte, задумавшись: Но ведь она может быть там, синьор Чипполо. Ведь мы же не знаем наверняка, что она... что с ней произошло.
Signor Cippolo склоняет голову набок. С неожиданной непреклонностью: Я уже был в коридоре Вазари, мистер Блэкмур. Её нет там. Поднимает палец, предвосхищая возражения Нео. Но она там была. Она прошла по коридору Вазари где-то до церкви Санта Феличита. Дальше её след теряется. Поверьте мне, вашей матери нет здесь, и искать её надо где-то ещё.
***
Geoffrey колдует над джезве на удивительной мраморной плите, слышит стук в дверь. Застывает на месте. Затем хватает джезве и, чуть шаркая пушистыми тапками, идет в прихожую. Открывает дверь и видит молодого человека где-то двадцати пяти лет в длинном черном пальто, с горлом, обмотанным длинным шарфом, с черными волосами и ярко-изумрудными глазами. Ровно: Здравствуйте. Чем могу вам служить?
Neophyte склоняет голову и приветствует Джеффри. Здравствуйте. Вы, наверное, не знаете меня, но я наслышан о вас... Вы хранитель главной из великих библиотек, не так ли? Джеффри the Stone-hair'd, один из строителей кромлеха Арджнемаа. Перепутать это место ни с чем невозможно, здесь история бьёт в небо могучим фонтаном. Ах, простите, - я Гэбриел Блэк... Тепеш. Сын вашего старого знакомого.
А вдруг он не помнит?..
Geoffrey вздыхает очень долго, как будто пропуская через себя не только воздух прихожей, но и несколько лет. Почти обреченно отступает вбок, машет джезве внутрь, чтобы гость приходил. По инерции: И вы не принесли мне никакой книги? Какой-нибудь книги тихого гения, не довольного ни своими исследованиями, ни результатом? Чтобы я мог поставить ее на полку и потом прочесть какой-нибудь особенно бессонной ночью?
Идет внутрь, не оборачиваясь. Сын Северуса. Отлично. Надеюсь, за вами не шли лейтенанты Ледяного моря. Ах да. Их ведь больше нет.
Неожиданно оборачивается посередине коридора, практически налетая на Нео.
Хотите кофе?
Neophyte улыбается: Хочу кофе. С удовольствием. Спасибо. А книга - нет, у меня была с собой только дипломная работа, но мне пришлось оставить её у своего профессора, иначе мне бы не получить степени бакалавра. И да, мне не приходилось видеть лейтенантов Ледяного моря. Вообще многого теперь нет, вы не находите? Вот, например, то, что называлось раньше Красными Вратами (и я сейчас говорю не про станцию московского метро)... - где они?
Спохватившись, лезет во внутренний карман. Знаете, а я ведь вас обманул. У меня есть с собой кое-что - правда, тут всего лишь два листа, на которых я попытался спроецировать в самой простой форме, пока добирался к вам, - тензор покоя тут, уравнение Эйнштейна-Максвелла там, хокинговская радиация в третьем месте... - что произошло бы, будь, а вернее, стань ад похож, ну... на чёрную дыру.
Принимает из рук Джеффри чашку кофе (в обмен отдав ему свои два листа) и с удовольствием отпивает. О, настоящий венгерский кофе! Вот чудо. Так вот, я подумал: ведь то, что мы не можем наблюдать ни ада, ни его воздействий, ещё не означает, что его вообще нет. Возможны, мы слишком далеко от него, и поэтому не видим, как он искривляет пространство? Возможно, вся информация об аде содержится внутри горизонта событий, поверхности, на которой мы и живем, и просто не может выбраться наружу? Продолжает пить кофе и наблюдает за Джеффри.
А дальше я подумал: наверное, надо приложить большое количество энергии, но используя её умно, конечно, чтобы раскрыть эту черную дыру - и выпустить её гравитацию наружу.
Geoffrey смотрит на Нео с выражением привычного удивления. Размеренно: Вы знаете про Кромлех Арджнемаа? И хотите открыть его? Улыбается. Знаете, ваш милый отец... насколько я представляю себе его деятельность... конечно, любил играть с огнем, но что касается Ада -- с прописной буквы "А", Гэбриел, -- так вот. Что касается Ада, он как-то обычно старался держать его на месте, а не впускать сюда.
Чуть более беспокойно: Может, хватит уже экспериментов, Гэбриел? Вам, вот вам, такому умному молодому человеку... магу. Вам, сыну вашего отца, не кажется, что вы должны -- хотя бы на контрасте -- быть чуть более сдержанным в своих действиях, чем он? А?
Neophyte качает головой. Я не хочу открывать Кромлех ради эксперимента. Я вообще не хочу его открывать; я хочу всего лишь попасть в ад (или в то, что сегодня исполняет его функции), а затем, if all goes well, выйти оттуда столь же молодым и полным сил. У меня есть на то причины. Сами посудите: моя мать Флоренс (её вы тоже не знаете, но, не исключено, слышали о ней - ещё до всего происшедшего и изменившегося она была директором северной школы) - так вот, моя мать в нынешнем счастливом мире стала заниматься искусствами. И как-то раз, восстанавливая фреску Джотто, она вдохнула что-то до такой степени не то, что умерла - и даже вмешательство моего отца не спасло её. Я совершенно уверен, что случившееся ошибочно, и намерен это изменить. Неужели вы не согласны со мной?
Geoffrey всплескивает руками, немного кофе вылетает из джезве, описывает красивую петлю и возвращается в сосуд. Госпожа директор Блэкмур! Она умерла? Мои соболезнования, господин Блэ... Тепеш.
Скорбно качает головой. Такая молодая, талантливая, красивая женщина. Я читал... Поднимает голову на Нео. Что же, вам не удалось ничего выяснить в... эм-м-м-м... Уффици, где она работала?
Neophyte пожимает плечами. А что я мог там выяснить, господин Книжник? Она была там: она вернулась к себе в кабинет отравленной и умерла бы уже там, если бы не снадобье, которое дал ей мой отец. Но даже это не спасло её; уж не знаю, что за яд был на этой фреске и откуда он там взялся, но даже panacea не спасла её. Она встала, пока яд в ней боролся с лекарством, и пошла в коридор Вазари. Хотя мне и запрещал куратор, я проследил её шаги; постепенно, я понял, яд победил приготовленный отцом состав, и она просто истаяла - след её мерк до тех пор, пока не пропал вовсе. Я бы пошёл за ней там, но коридор Вазари - странное место, не желающее, видимо, сотрудничать с живыми, и хотя там я чувствовал, что нахожусь на самой кромке этого горизонта событий, попасть внутрь я не мог.
Вдыхает и глотает ещё кофе. Вы видите, я спокоен. Это потому что все свои мысли я сейчас направляю на то решение, которое кажется мне единственным, и я абсолютно уверен в том, что оно должно сработать.
Geoffrey, медленно: Войти в Ад и вывести ее из Ада? Качает головой. Вы уверены, что это возможно? Вы... проработали технологию этого вхождения, поиска, пути отхода? Вы знаете, что перемещать людей в Ад и обратно способен только Гермес?
Neophyte качает головой. Нет, я... я ничего не знаю об этом всём, мне придётся полагаться на свои естественные способности.
Geoffrey опускает голову на руки и сидит молча. Вы... знаете, как открыть Врата? Потому что я не знаю.
Neophyte вздыхает. Я тоже не знаю. Но, может быть, вы покажете мне Библиотеку.
Geoffrey смотрит куда-то в угол, как будто спрашивая у этого угла, правильно ли делает, помогая гостю. Нео: Гэбриел. Пообещайте мне одну вещь. Ведет Нео между бесконечных каменных стеллажей в какой-то угол, где виден заложенный гранитом вход меж двух тяжелых колонн.
Neophyte, с интересом: Какую?
Geoffrey, глядя на Нео в упор: Нет, три. Три вещи пообещайте мне, Гэбриел. Первая. Не пускайте туда своего отца. Вторая. Если не сможете найти мать быстро, возвращайтесь немедленно. И третью. Пожалуйста, возвращайтесь. В любом случае.
Neophyte, смущенно: Джеффри, я... я могу вам обещать всё это, но вы же понимаете, что если даже я и захочу остановить отца, то не смогу этого сделать. И что я буду искать мать до тех пор, пока не найду её или не убежусь в том, что она не там. Что же до возвращения - ну, конечно, именно так я планировал!
Geoffrey кивает и отходит от замурованного входа. Вот. Если где-то и можно войти, то здесь.
Оба недолго стоят. Джеффри, еще раз тяжело вздохнув, поднимает взгляд к потолку, и Нео видит, как откуда-то с небес, словно выступают из пустоты горы книг. Это именно горы -- книги нагромождены хаотически, они перемещаются, меняются местами, входят друг в друга, путая страницы и угрожающе шуршат. Потом по этому хаосу как будто проносится волна, тянущаяся к листкам, отданным Нео Джеффри, на откате несущая с собой призыв к упорядоченности. Тома встряхиваются, как будто умывшиеся звери, постепенно выстраиваются в ряды и, словно поглядывая вниз, на Нео и Джеффри, уставляются на проявляющихся в залах стеллажах.
Она вернулась. Вы... смотрит на Нео поголубевшими глазами: это вы, Гэбриел, вы вернули ее!
Neophyte смотрит на скопление книг, пораженный и как будто забывший на какое-то время о своей скорбной миссии. Удивленно и недоверчиво: Я? Да полноте, Джеффри, не может такого быть. Она всегда была здесь, я думаю, просто... может быть, просто отдыхала?
Выходит ближе к центру зала и осматривается. Негромко: Библиотека в Мортлейке, говорят, отапливалась камином, огонь в котором горел прямо из ада. Но тут, похоже, книги спокойнее, они более любопытные и доброжелательные. Как же заставить их помочь мне?..
Садится на пол и делает жест книгам, чтоб они слушали. Могучие стеллажи послушно склоняются над ним, шелестя страницами.
У одного китайского крестьянина было три дочери, крепкое хозяйство... И вот двух дочерей он выдал замуж, а третью всё никак не мог.
Рассказывает историю про Чжу Ба-цзе, свина-демона, и Царя Обезьян Сунь Укуна, краем глаза отмечая, что в воздухе по мере того, как он ведет своё повествование, материализуются то одни персонажи, то другие - всё в больших деталях. После этого, увлекши книги своими рассказами, переходит на древнегреческую мифологию, рассказывает книгам о богах, затем конкретно об Аиде, Орфее и Эвридике, а потом о сошествии Христа во ад. Когда он в какой-то момент отвлекается, то видит, что новое пространство, созданное книгами, почти совсем поглотило всё вокруг, и лишь где-то вдалеке сквозь туман светится контур Джеффри.
Подводит историю к окончанию и рассказывает о библиотеке в Мортлейке, а также о Уилберте Уинтере и падении старого мира.
Наконец, он оказывается в пламени костра, впрочем, не обжигающего. Книги летают вокруг него, хлопая обложками, как обезумевшие птицы, и переговариваются на мертвых языках. Сзади слышен шум прибоя, но странного: впечатление, что море, издающее этот звук, кипит. Задумчиво:
Чёрт его знает, что это. Может, это вовсе и не то место, куда я хотел попасть. Но по крайней мере мы внутри черной дыры.
На горизонте показывается какая-то циклопическая тень с гигантской вилкой. Тень некоторое время медлит, потом скрывается. Гэбриел с облегчением смотрит на небо и видит, что оно исчерчено кометами, пылающими метеорами и просто странными всполохами, и не имеет ничего общего с небом того мира, откуда он ушёл. Не видно и Джеффри. Внезапно книги сбиваются в стаю и начинают кричать пронзительными тонкими голосами, не отлетая, впрочем, слишком далеко от него.
К Нео издалека приближается другая тень, идет она мучительно долго, словно пробираясь по колено в кипящей лаве. Когда человек подходит, Гэбриел видит S.S. Он облачен в свою привычную по прежним годам черную глухую пару, а в руке держит остатки обширного черного плаща, который прямо на глазах дотлевает и несколькими огненными лепестками уносится прочь. S.S. с усилием вытаскивает ноги из потока лавы и выбирается на берег, подходя к Нео.
S.S.: Это было сильно. Рассказывать им то, что в них написано. Очень неожиданный ход.
Neophyte вздыхает. Ну, они же не умеют читать. А им, я думаю, интересно знать, о чём они. Конечно, я не был уверен, что попаду сюда, но решил, рискну. С наигранной беззаботностью: А ты как же попал сюда? И, м-м-м... зачем?
S.S., просто: Благодаря тебе. Ты открыл врата в Ад, Гэбриел. Красные Врата, которые запечатало наглухо после известных событий, как в результате их же что-то уничтожило магические библиотеки. Мы пока в чем-то типа предбанника, так что я бы хотел, чтобы ты вернулся. Пожалуйста.
Neophyte, недовольно: Это я придумал сюда спуститься. Почему тебе обязательно нужно всё контролировать самому? Я не стану возвращаться: если хочешь, пойдём разными дорогами.
S.S., ровно: Молодец. Ты все придумал очень хорошо, только тебе туда нельзя. Ни той же дорогой, ни другой. Видишь ли, живым туда нельзя входить вообще.
Neophyte качает головой. Упрямо: Наверняка можно. Тот же самый Орфей спускался сюда за Эвридикой - и ничего. Так что, я думаю, в крайнем случае меня прогонят, и всё. Ну, я пошёл. Поворачивается, выходит из пламени и идёт прочь.
S.S. опускает голову и стоит некоторое время, разглядывая огненный поток. Потом кидает на землю гранатовое зернышко. Сам себе: Никогда не думал, что буду воздвигать перед собственным сыном стены. Впрочем, я никогда не ожидал и того, что он отправится в Ад за собственной матерью. Ждет возвращения Нео.
Neophyte утыкается в стену и, посмотрев по сторонам, понимает, что стена в обозримом пространстве не заканчивается. Вздыхает и возвращается на стартовые позиции. Устало: Судя по тому, что здесь тебе всё послушно, особенных проблем у тебя быть не должно. Что же, это значит, что я теперь должен сидеть сложа руки? Ведь те шесть лет, что тебя не было, я, кажется, вполне успешно занимался санацией пространства от плохих вещей и вредных воздействий.
S.S.: Гэбриел... Ты же знаешь, чем все кончилось с Орфеем. Это Ад, а не тьма на острове Сен-Мишель. И Орфей, дитя мое, не был сыном Эвридики.
Неожиданно отворачивается и идет куда-то прочь. Дойдя до какого-то очередного ручейка лавы, останавливается и возвращается.
О господи, боже мой. Как все удачно получилось с этой змеей, которая укусила Флоренс. Чтобы метафора была полной. Но мы... мы никогда не были мужем и женой. Мифологии на это наплевать.
Снова Нео: Прошу тебя, дай мне попробовать. Некогда меня отправили сюда официально, поэтому я вошел тогда и смогу войти сейчас. Я не вполне живой человек, Гэбриел, ты ведь это знаешь. А ты -- сделай уже наконец философский камень, пожалуйста. После диплома это единственное, что мешает тебе стать собой.
Neophyte вздыхает и жестом показывает: "Сдаюсь". Вообще-то это моя мать. Я даже не знаю, могу ли я сделать что-нибудь, чтоб... да чтобы хоть посмотреть на неё ещё раз! А у тебя, мне кажется, здесь какой-то новый эксперимент?
Но я ведь ничего не могу сделать - ты не хочешь, чтоб я шел дальше, и не пустишь меня. Коротко и немного раздраженно пожимает плечами. Некоторое время молча смотрит на S.S., затем поднимает руку в прощании.
Будь осторожен. Вступает в огонь. В последний момент, дёрнувшись: Кстати! Там в галерее Уффици я обнаружил кое-что странное...
Пламя вспыхивает ярче и гаснет, и он вновь обнаруживает себя в помещении Библиотеки рядом с Джеффри. Смотрит на него, раздумывая, следует ли заканчивать фразу. Решив, что нет, заговорщицки:
Отец, оказывается, уже был там. Так что вы могли и не переживать: ситуация под контролем, хоть и не под моим. Но мне ещё потребуется ваша помощь.
Geoffrey вздрагивает. Был там? Эх, жаль, я не догадался... Надо было попросить его добыть мне мой бич. Опомнившись: А все-таки, господин Тепеш, не успокаивайтесь. Вполне может быть, что вашего батюшку оттуда больше и не выпустят. Тем более с компанией.
Neophyte, подумав, безрадостно: Я не думаю, что он собирается в ближайшее время оттуда выходить, а когда и выйдет, будет один.
Внезапно оседает на пол, прикусывает губу и сидит так какое-то время, глядя в пространство. Одна из книг заползает к нему на руки и еле слышно урчит. Через минуту: У меня такое впечатление, что всё, что я делаю, бессмысленно или напрасно. И вот опять - вроде запрыгнул в едущий поезд, а оказалось, что вагон-то отцепили.
Geoffrey беспомощно опускается на пол невдалеке от Гэбриела. Согласно: ужасное чувство. Знаете... честный бой -- ну, не очень честный, прямо скажем, но бой, когда противник пусть даже и превосходит тебя, и бегает по стенам, и Антон разворачивает свои фантастические запонки... но вы стоите спина к спине и честно деретесь -- это лучше.
Вздыхает. Все может быть. Может быть, профессор уже не вернется оттуда. Скорее всего, не вернется синьора Сфорца, как не вернулась и синьора Борджа. На секунду прикрывает рот рукой. Да, впрочем, что я... это вы знаете. Но вы, Гэбриел... у вас есть задача. Стать магом, способным удержать все то, что оставил недостроенным ваш отец. Начните с маленького камушка. С алого льва алхимиков. Встает и манит Гэбриела за собой в глубины библиотеки. Вам с вашей подготовкой и опытом на это потребуется не так много времени. Да и книгами я помогу.
Раньше (Boston Legal)
Оглавление
Дальше (Призвание варягов)
Desmond Price, сидя в кабинете, лихорадочно стучит по клавишам компьютера, заканчивая статью в "Вестник астрофизики". Сам себе: Черт его знает что такое. Опять все наблюдения сбились за прошлую неделю. Впечатление, что вселенную кто-то размешивает в кастрюле половником.
Решительно жмет delete и стирает два абзаца написанного. Позвонить Брюйеру и сказать, что статьи не будет. Да вообще -- чего там. Бросить астрофизику и заняться пустыней. Изумленно: Почему же пустыней?
Neophyte, постучавшись, входит в кабинет и, поприветствовав Прайса, кладёт на стол папку. Профессор Прайс, я, к сожалению, вынужден прервать обучение - по причинам личного характера у меня нет физической возможности заканчивать те курсы, на которые я сейчас подписан. Но я подумал, что, возможно, работа, которая лежит в этой папке, меня реабилитирует перед вами и другими профессорами - может быть, здесь будет достаточно материала и наработок, чтобы кафедра сочла приемлемым присвоить мне степень бакалавра? Здесь кое-какие размышления и выводы по поводу хокинговской радиации и конечной энтропии квантовых черных дыр.
Desmond Price изумленно поднимает взгляд на Гэбриела, встает, делает приглашающий жест в сторону кресла. Добрый день, Гэбриел... но, простите. Берет папку, садится. С интересом открывает папку, кидает взгляд на первый лист. А-а-а... Нет, секунду. Явно заставляет себя оторваться от содержимого работы и для верности захлопывает папку. Вы странно выглядите. Что-то случилось? И как... Как будто сорвавшись, снова открывает папку и жадно вчитывается в страницу, покрытую расчетами. Как, черт возьми, вы получили эти данные?!
Neophyte, вздохнув: Есть кое-какие малоизвестные работы - что у Хокинга, что... да у того же Эйнштейна кое-где рассматриваются расширения уравнений поля, похожие на то, что мне было нужно. Не хотел бы вдаваться в подробности, профессор, это долгий разговор... Другой вопрос, конечно, если вы сомневаетесь в аутентичности написанного мной.
Desmond Price еще пристальнее вглядывается в Гэбриела. Медленно: Гэбриел, надеюсь, вы не сомневаетесь, что я читал малоизвестные работы Хокинга и рассматривал расширения уравнений Эйнштейна, причем, поверьте, не только в тиши библиотеки, но и в аудитории, обучая студентов. Аспиратнов, если быть более точным. Эти данные не из Хокинга и не из Эйнштейна.
Выходит из-за стола, подходит к Гэбриелу. Тихо: Что случилось?
Neophyte, беззаботно: Ах, данные! Я думал почему-то, что вы имеете в виду собственно выкладки. Наблюдения... Боюсь, вы не поверите, но в Китае есть сеть секретных обсерваторий со сверхмощными телескопами - я имею в виду не всем известный лицзянский, конечно, а распределенные телескопы типа строящегося атакамского. Вот, вы можете проверить...
Пишет на листке несколько иероглифов. Туда не очень любят пускать иностранцев, а тем более американцев, но мне удалось попасть... по протекции. И у них есть очень любопытные наблюдения, которые ложатся на теорию прямо один к одному: вы, впрочем, видели, какое там пренебрежимое распределение ошибок.
Desmond Price кивает, глядя на листок. Тихо: Я не читаю по-китайски, Гэбриел. Вздыхает. Здесь есть материал на диплом, мистер Блэкмур.
Возвращается к столу, устало опускается в кресло. Я благодарен вам. Теперь и моя статья сложится. Помолчав: Знаете, Гэбриел, в последние дни мне снятся странные сны. Как будто раньше было много всякого... какие-то конгрессы в Праге, башня в афганской пустыне... странные люди в Бостоне. Встряхивает головой. Впрочем, с этим вы мне вряд ли поможете -- просто вы чем-то напомнили мне одного человека из прошлого. Извините. Снова смотрит на Нео: Вы написали заявление? И что случилось у вас, Гэбриел? Я должен знать, что говорить вашему декану.
Neophyte качает головой. Заявление я написал, да, и оно должно быть уже у декана. К сожалению, я не могу сказать вам, что случилось. Поднимает палец. Однако я могу сказать вам кое-что другое: раньше действительно было много всякого. Куда больше, чем мы можем себе представить. И отчасти именно поэтому я сейчас должен покинуть университет. Вздыхает с порядочной долей горечи. Поверьте, мне очень жаль.
Desmond Price грустно кивает. Я понимаю. Идите, Гэбриел, я думаю, диплом вам дадут. Не забывайте меня, пожалуйста... хотя бы вы. Улыбается, слыша шаги спускающейся со второго этажа жены. Идите, идите, пока Бекки не усадила вас пить кофе -- тогда прибегут дети, и вам не удастся уйти еще часа два.
Neophyte удовлетворенно: Отлично. Уйти из университета, не получив диплома, было бы просто недостойно. Что ж, всего хорошего, профессор. Не исключено, что мы с вами ещё встретимся! Пожимает руку D.P. и уходит.
Desmond Price, тихо в спину Гэбриелу: Магистерский диплом, мистер Блэкмур, магистерский... Закрывает входную дверь за Нео, оборачивается к Бекки, улыбается, отвечая на не заданный вопрос. Твой племянник, Бекки. Он ушел.
Gabriel Blackmoor oглядывается: Э... Но потом, понимая, что уже ушёл, машет рукой и, вздохнув, продолжает свой путь.
***
Palazzo degli Uffizi, Firenze
Neophyte обращается к куратору: Так, значит, вы не замечали в поведении синьоры Сфорца ничего странного?
Куратор галереи Уффици, задумавшись: Да нет, пожалуй что. Она никогда не стремилась особенно к общению, - даже кабинет у неё был там вон, вдалеке от основного коридора, - такая неразговорчивость для нас, итальянцев, нехарактерна, ха-ха... Видимо, молодой человек не кажется ему в достаточной степени итальянцем, хотя он и разговаривает на языке без акцента. Покашляв: После реставрации той фрески Джотто я разговаривал с нею всего один раз, и мне показалось, что она была уставшей, да и только. Правда. Простите, мне очень жаль, что я не могу вам ничем помочь, но я уверен, просто не сомневаюсь, что её найдут. Должен заметить, к тому же, что она была, кхе-кхе, ну, то есть... то есть - она и есть! очень, очень искусный реставратор, и чрезвычайно широко осведомлена в ранневозрожденческих работах, вот, в частности, что касается...
Neophyte кивает. Спасибо вам, синьор Чипполо. Если вам не сложно, я хотел бы провести здесь какое-то время один.
Signor Cippolo, понимающе: Да, да, разумеется! Конечно! Сколько вам угодно! Да. Торопливо уходит.
Neophyte затихает и, не двигаясь с места, как бы погружается в тень. Галерея становится темной и наполняется разными маленькими звуками, начинающимися на "ш": шорохами, шелестом, шарканьем, шебуршанием и шепотом. Через некоторое время картины принимаются говорить, но разобрать что бы то ни было в этом тихом переплетении голосов невозможно: они не общаются друг с другом, а как будто говорят монологами. Нео пытается услышать хоть что-нибудь, что рассказало бы ему о происшедшем, но тщетно. Тогда он пытается выделить из следов многих посетителей галереи, видимых ему еле заметными лентами серого тумана, след матери - но не узнает из этого ничего нового, а видит лишь, что она в какой-то момент вышла из кабинета и направилась прочь в коридор Вазари, постепенно истаивая. Он возвращается по следу в кабинет матери и тут же видит, что там был S.S. - и находит осколки пузырька, в котором было противоядие. Ему кажется, что помимо противоядия он чувствует здесь и ещё что-то, но он не может идентифицировать этот агент и понимает, что, вполне возможно, это и есть яд с фрески, которым была отравлена Флоренс.
Он возвращается к куратору.
Скажите, синьор Чипполо, можно ли получить доступ в коридор Вазари?
Signor Cippolo качает головой. Non e possibile, ragazzo mio... Коридор закрыт не только для визитёров, но и для большей части служащих. Иначе бы его давно уже вытоптали, а это ведь одна из наиболее дорогих и таинственных реликвий нашего города.
Neophyte, задумавшись: Но ведь она может быть там, синьор Чипполо. Ведь мы же не знаем наверняка, что она... что с ней произошло.
Signor Cippolo склоняет голову набок. С неожиданной непреклонностью: Я уже был в коридоре Вазари, мистер Блэкмур. Её нет там. Поднимает палец, предвосхищая возражения Нео. Но она там была. Она прошла по коридору Вазари где-то до церкви Санта Феличита. Дальше её след теряется. Поверьте мне, вашей матери нет здесь, и искать её надо где-то ещё.
***
Geoffrey колдует над джезве на удивительной мраморной плите, слышит стук в дверь. Застывает на месте. Затем хватает джезве и, чуть шаркая пушистыми тапками, идет в прихожую. Открывает дверь и видит молодого человека где-то двадцати пяти лет в длинном черном пальто, с горлом, обмотанным длинным шарфом, с черными волосами и ярко-изумрудными глазами. Ровно: Здравствуйте. Чем могу вам служить?
Neophyte склоняет голову и приветствует Джеффри. Здравствуйте. Вы, наверное, не знаете меня, но я наслышан о вас... Вы хранитель главной из великих библиотек, не так ли? Джеффри the Stone-hair'd, один из строителей кромлеха Арджнемаа. Перепутать это место ни с чем невозможно, здесь история бьёт в небо могучим фонтаном. Ах, простите, - я Гэбриел Блэк... Тепеш. Сын вашего старого знакомого.
А вдруг он не помнит?..
Geoffrey вздыхает очень долго, как будто пропуская через себя не только воздух прихожей, но и несколько лет. Почти обреченно отступает вбок, машет джезве внутрь, чтобы гость приходил. По инерции: И вы не принесли мне никакой книги? Какой-нибудь книги тихого гения, не довольного ни своими исследованиями, ни результатом? Чтобы я мог поставить ее на полку и потом прочесть какой-нибудь особенно бессонной ночью?
Идет внутрь, не оборачиваясь. Сын Северуса. Отлично. Надеюсь, за вами не шли лейтенанты Ледяного моря. Ах да. Их ведь больше нет.
Неожиданно оборачивается посередине коридора, практически налетая на Нео.
Хотите кофе?
Neophyte улыбается: Хочу кофе. С удовольствием. Спасибо. А книга - нет, у меня была с собой только дипломная работа, но мне пришлось оставить её у своего профессора, иначе мне бы не получить степени бакалавра. И да, мне не приходилось видеть лейтенантов Ледяного моря. Вообще многого теперь нет, вы не находите? Вот, например, то, что называлось раньше Красными Вратами (и я сейчас говорю не про станцию московского метро)... - где они?
Спохватившись, лезет во внутренний карман. Знаете, а я ведь вас обманул. У меня есть с собой кое-что - правда, тут всего лишь два листа, на которых я попытался спроецировать в самой простой форме, пока добирался к вам, - тензор покоя тут, уравнение Эйнштейна-Максвелла там, хокинговская радиация в третьем месте... - что произошло бы, будь, а вернее, стань ад похож, ну... на чёрную дыру.
Принимает из рук Джеффри чашку кофе (в обмен отдав ему свои два листа) и с удовольствием отпивает. О, настоящий венгерский кофе! Вот чудо. Так вот, я подумал: ведь то, что мы не можем наблюдать ни ада, ни его воздействий, ещё не означает, что его вообще нет. Возможны, мы слишком далеко от него, и поэтому не видим, как он искривляет пространство? Возможно, вся информация об аде содержится внутри горизонта событий, поверхности, на которой мы и живем, и просто не может выбраться наружу? Продолжает пить кофе и наблюдает за Джеффри.
А дальше я подумал: наверное, надо приложить большое количество энергии, но используя её умно, конечно, чтобы раскрыть эту черную дыру - и выпустить её гравитацию наружу.
Geoffrey смотрит на Нео с выражением привычного удивления. Размеренно: Вы знаете про Кромлех Арджнемаа? И хотите открыть его? Улыбается. Знаете, ваш милый отец... насколько я представляю себе его деятельность... конечно, любил играть с огнем, но что касается Ада -- с прописной буквы "А", Гэбриел, -- так вот. Что касается Ада, он как-то обычно старался держать его на месте, а не впускать сюда.
Чуть более беспокойно: Может, хватит уже экспериментов, Гэбриел? Вам, вот вам, такому умному молодому человеку... магу. Вам, сыну вашего отца, не кажется, что вы должны -- хотя бы на контрасте -- быть чуть более сдержанным в своих действиях, чем он? А?
Neophyte качает головой. Я не хочу открывать Кромлех ради эксперимента. Я вообще не хочу его открывать; я хочу всего лишь попасть в ад (или в то, что сегодня исполняет его функции), а затем, if all goes well, выйти оттуда столь же молодым и полным сил. У меня есть на то причины. Сами посудите: моя мать Флоренс (её вы тоже не знаете, но, не исключено, слышали о ней - ещё до всего происшедшего и изменившегося она была директором северной школы) - так вот, моя мать в нынешнем счастливом мире стала заниматься искусствами. И как-то раз, восстанавливая фреску Джотто, она вдохнула что-то до такой степени не то, что умерла - и даже вмешательство моего отца не спасло её. Я совершенно уверен, что случившееся ошибочно, и намерен это изменить. Неужели вы не согласны со мной?
Geoffrey всплескивает руками, немного кофе вылетает из джезве, описывает красивую петлю и возвращается в сосуд. Госпожа директор Блэкмур! Она умерла? Мои соболезнования, господин Блэ... Тепеш.
Скорбно качает головой. Такая молодая, талантливая, красивая женщина. Я читал... Поднимает голову на Нео. Что же, вам не удалось ничего выяснить в... эм-м-м-м... Уффици, где она работала?
Neophyte пожимает плечами. А что я мог там выяснить, господин Книжник? Она была там: она вернулась к себе в кабинет отравленной и умерла бы уже там, если бы не снадобье, которое дал ей мой отец. Но даже это не спасло её; уж не знаю, что за яд был на этой фреске и откуда он там взялся, но даже panacea не спасла её. Она встала, пока яд в ней боролся с лекарством, и пошла в коридор Вазари. Хотя мне и запрещал куратор, я проследил её шаги; постепенно, я понял, яд победил приготовленный отцом состав, и она просто истаяла - след её мерк до тех пор, пока не пропал вовсе. Я бы пошёл за ней там, но коридор Вазари - странное место, не желающее, видимо, сотрудничать с живыми, и хотя там я чувствовал, что нахожусь на самой кромке этого горизонта событий, попасть внутрь я не мог.
Вдыхает и глотает ещё кофе. Вы видите, я спокоен. Это потому что все свои мысли я сейчас направляю на то решение, которое кажется мне единственным, и я абсолютно уверен в том, что оно должно сработать.
Geoffrey, медленно: Войти в Ад и вывести ее из Ада? Качает головой. Вы уверены, что это возможно? Вы... проработали технологию этого вхождения, поиска, пути отхода? Вы знаете, что перемещать людей в Ад и обратно способен только Гермес?
Neophyte качает головой. Нет, я... я ничего не знаю об этом всём, мне придётся полагаться на свои естественные способности.
Geoffrey опускает голову на руки и сидит молча. Вы... знаете, как открыть Врата? Потому что я не знаю.
Neophyte вздыхает. Я тоже не знаю. Но, может быть, вы покажете мне Библиотеку.
Geoffrey смотрит куда-то в угол, как будто спрашивая у этого угла, правильно ли делает, помогая гостю. Нео: Гэбриел. Пообещайте мне одну вещь. Ведет Нео между бесконечных каменных стеллажей в какой-то угол, где виден заложенный гранитом вход меж двух тяжелых колонн.
Neophyte, с интересом: Какую?
Geoffrey, глядя на Нео в упор: Нет, три. Три вещи пообещайте мне, Гэбриел. Первая. Не пускайте туда своего отца. Вторая. Если не сможете найти мать быстро, возвращайтесь немедленно. И третью. Пожалуйста, возвращайтесь. В любом случае.
Neophyte, смущенно: Джеффри, я... я могу вам обещать всё это, но вы же понимаете, что если даже я и захочу остановить отца, то не смогу этого сделать. И что я буду искать мать до тех пор, пока не найду её или не убежусь в том, что она не там. Что же до возвращения - ну, конечно, именно так я планировал!
Geoffrey кивает и отходит от замурованного входа. Вот. Если где-то и можно войти, то здесь.
Оба недолго стоят. Джеффри, еще раз тяжело вздохнув, поднимает взгляд к потолку, и Нео видит, как откуда-то с небес, словно выступают из пустоты горы книг. Это именно горы -- книги нагромождены хаотически, они перемещаются, меняются местами, входят друг в друга, путая страницы и угрожающе шуршат. Потом по этому хаосу как будто проносится волна, тянущаяся к листкам, отданным Нео Джеффри, на откате несущая с собой призыв к упорядоченности. Тома встряхиваются, как будто умывшиеся звери, постепенно выстраиваются в ряды и, словно поглядывая вниз, на Нео и Джеффри, уставляются на проявляющихся в залах стеллажах.
Она вернулась. Вы... смотрит на Нео поголубевшими глазами: это вы, Гэбриел, вы вернули ее!
Neophyte смотрит на скопление книг, пораженный и как будто забывший на какое-то время о своей скорбной миссии. Удивленно и недоверчиво: Я? Да полноте, Джеффри, не может такого быть. Она всегда была здесь, я думаю, просто... может быть, просто отдыхала?
Выходит ближе к центру зала и осматривается. Негромко: Библиотека в Мортлейке, говорят, отапливалась камином, огонь в котором горел прямо из ада. Но тут, похоже, книги спокойнее, они более любопытные и доброжелательные. Как же заставить их помочь мне?..
Садится на пол и делает жест книгам, чтоб они слушали. Могучие стеллажи послушно склоняются над ним, шелестя страницами.
У одного китайского крестьянина было три дочери, крепкое хозяйство... И вот двух дочерей он выдал замуж, а третью всё никак не мог.
Рассказывает историю про Чжу Ба-цзе, свина-демона, и Царя Обезьян Сунь Укуна, краем глаза отмечая, что в воздухе по мере того, как он ведет своё повествование, материализуются то одни персонажи, то другие - всё в больших деталях. После этого, увлекши книги своими рассказами, переходит на древнегреческую мифологию, рассказывает книгам о богах, затем конкретно об Аиде, Орфее и Эвридике, а потом о сошествии Христа во ад. Когда он в какой-то момент отвлекается, то видит, что новое пространство, созданное книгами, почти совсем поглотило всё вокруг, и лишь где-то вдалеке сквозь туман светится контур Джеффри.
Подводит историю к окончанию и рассказывает о библиотеке в Мортлейке, а также о Уилберте Уинтере и падении старого мира.
Наконец, он оказывается в пламени костра, впрочем, не обжигающего. Книги летают вокруг него, хлопая обложками, как обезумевшие птицы, и переговариваются на мертвых языках. Сзади слышен шум прибоя, но странного: впечатление, что море, издающее этот звук, кипит. Задумчиво:
Чёрт его знает, что это. Может, это вовсе и не то место, куда я хотел попасть. Но по крайней мере мы внутри черной дыры.
На горизонте показывается какая-то циклопическая тень с гигантской вилкой. Тень некоторое время медлит, потом скрывается. Гэбриел с облегчением смотрит на небо и видит, что оно исчерчено кометами, пылающими метеорами и просто странными всполохами, и не имеет ничего общего с небом того мира, откуда он ушёл. Не видно и Джеффри. Внезапно книги сбиваются в стаю и начинают кричать пронзительными тонкими голосами, не отлетая, впрочем, слишком далеко от него.
К Нео издалека приближается другая тень, идет она мучительно долго, словно пробираясь по колено в кипящей лаве. Когда человек подходит, Гэбриел видит S.S. Он облачен в свою привычную по прежним годам черную глухую пару, а в руке держит остатки обширного черного плаща, который прямо на глазах дотлевает и несколькими огненными лепестками уносится прочь. S.S. с усилием вытаскивает ноги из потока лавы и выбирается на берег, подходя к Нео.
S.S.: Это было сильно. Рассказывать им то, что в них написано. Очень неожиданный ход.
Neophyte вздыхает. Ну, они же не умеют читать. А им, я думаю, интересно знать, о чём они. Конечно, я не был уверен, что попаду сюда, но решил, рискну. С наигранной беззаботностью: А ты как же попал сюда? И, м-м-м... зачем?
S.S., просто: Благодаря тебе. Ты открыл врата в Ад, Гэбриел. Красные Врата, которые запечатало наглухо после известных событий, как в результате их же что-то уничтожило магические библиотеки. Мы пока в чем-то типа предбанника, так что я бы хотел, чтобы ты вернулся. Пожалуйста.
Neophyte, недовольно: Это я придумал сюда спуститься. Почему тебе обязательно нужно всё контролировать самому? Я не стану возвращаться: если хочешь, пойдём разными дорогами.
S.S., ровно: Молодец. Ты все придумал очень хорошо, только тебе туда нельзя. Ни той же дорогой, ни другой. Видишь ли, живым туда нельзя входить вообще.
Neophyte качает головой. Упрямо: Наверняка можно. Тот же самый Орфей спускался сюда за Эвридикой - и ничего. Так что, я думаю, в крайнем случае меня прогонят, и всё. Ну, я пошёл. Поворачивается, выходит из пламени и идёт прочь.
S.S. опускает голову и стоит некоторое время, разглядывая огненный поток. Потом кидает на землю гранатовое зернышко. Сам себе: Никогда не думал, что буду воздвигать перед собственным сыном стены. Впрочем, я никогда не ожидал и того, что он отправится в Ад за собственной матерью. Ждет возвращения Нео.
Neophyte утыкается в стену и, посмотрев по сторонам, понимает, что стена в обозримом пространстве не заканчивается. Вздыхает и возвращается на стартовые позиции. Устало: Судя по тому, что здесь тебе всё послушно, особенных проблем у тебя быть не должно. Что же, это значит, что я теперь должен сидеть сложа руки? Ведь те шесть лет, что тебя не было, я, кажется, вполне успешно занимался санацией пространства от плохих вещей и вредных воздействий.
S.S.: Гэбриел... Ты же знаешь, чем все кончилось с Орфеем. Это Ад, а не тьма на острове Сен-Мишель. И Орфей, дитя мое, не был сыном Эвридики.
Неожиданно отворачивается и идет куда-то прочь. Дойдя до какого-то очередного ручейка лавы, останавливается и возвращается.
О господи, боже мой. Как все удачно получилось с этой змеей, которая укусила Флоренс. Чтобы метафора была полной. Но мы... мы никогда не были мужем и женой. Мифологии на это наплевать.
Снова Нео: Прошу тебя, дай мне попробовать. Некогда меня отправили сюда официально, поэтому я вошел тогда и смогу войти сейчас. Я не вполне живой человек, Гэбриел, ты ведь это знаешь. А ты -- сделай уже наконец философский камень, пожалуйста. После диплома это единственное, что мешает тебе стать собой.
Neophyte вздыхает и жестом показывает: "Сдаюсь". Вообще-то это моя мать. Я даже не знаю, могу ли я сделать что-нибудь, чтоб... да чтобы хоть посмотреть на неё ещё раз! А у тебя, мне кажется, здесь какой-то новый эксперимент?
Но я ведь ничего не могу сделать - ты не хочешь, чтоб я шел дальше, и не пустишь меня. Коротко и немного раздраженно пожимает плечами. Некоторое время молча смотрит на S.S., затем поднимает руку в прощании.
Будь осторожен. Вступает в огонь. В последний момент, дёрнувшись: Кстати! Там в галерее Уффици я обнаружил кое-что странное...
Пламя вспыхивает ярче и гаснет, и он вновь обнаруживает себя в помещении Библиотеки рядом с Джеффри. Смотрит на него, раздумывая, следует ли заканчивать фразу. Решив, что нет, заговорщицки:
Отец, оказывается, уже был там. Так что вы могли и не переживать: ситуация под контролем, хоть и не под моим. Но мне ещё потребуется ваша помощь.
Geoffrey вздрагивает. Был там? Эх, жаль, я не догадался... Надо было попросить его добыть мне мой бич. Опомнившись: А все-таки, господин Тепеш, не успокаивайтесь. Вполне может быть, что вашего батюшку оттуда больше и не выпустят. Тем более с компанией.
Neophyte, подумав, безрадостно: Я не думаю, что он собирается в ближайшее время оттуда выходить, а когда и выйдет, будет один.
Внезапно оседает на пол, прикусывает губу и сидит так какое-то время, глядя в пространство. Одна из книг заползает к нему на руки и еле слышно урчит. Через минуту: У меня такое впечатление, что всё, что я делаю, бессмысленно или напрасно. И вот опять - вроде запрыгнул в едущий поезд, а оказалось, что вагон-то отцепили.
Geoffrey беспомощно опускается на пол невдалеке от Гэбриела. Согласно: ужасное чувство. Знаете... честный бой -- ну, не очень честный, прямо скажем, но бой, когда противник пусть даже и превосходит тебя, и бегает по стенам, и Антон разворачивает свои фантастические запонки... но вы стоите спина к спине и честно деретесь -- это лучше.
Вздыхает. Все может быть. Может быть, профессор уже не вернется оттуда. Скорее всего, не вернется синьора Сфорца, как не вернулась и синьора Борджа. На секунду прикрывает рот рукой. Да, впрочем, что я... это вы знаете. Но вы, Гэбриел... у вас есть задача. Стать магом, способным удержать все то, что оставил недостроенным ваш отец. Начните с маленького камушка. С алого льва алхимиков. Встает и манит Гэбриела за собой в глубины библиотеки. Вам с вашей подготовкой и опытом на это потребуется не так много времени. Да и книгами я помогу.
Раньше (Boston Legal)
Оглавление
Дальше (Призвание варягов)