Типа новая партия или партия нового типа?
Данный пост начинался писаться как комментарий к Наблюдение от kzs72, но из-за значительного объёма выделен отдельно - ибо чтение десятка полтора комментариев не назовёшь удобным (впрочем, если автор буде того возжелает, я здесь закрою комментарии вовсе, а всё обсуждение перенесу к нему; своим же читателям я настоятельно рекомендую даже мне отвечать не здесь, а в первоисточнике; возможность написать тут оставлю пока лишь на тот крайний случай, если с исходным постом что-нибудь случится).
Сам текст невелик, так что приведу его целиком:
Заметил одну общую черту многих ''левых'' объединений, групп, каналов, блогеров - они все любыми способами уходят от определения понятия ''коммунистическая партия''.
А знаете - что их там реально бесит, в этом определении?
То, что коммунистическая партия - это партия рабочего класса.
И, признавая это определение, они автоматически должны признать и то, что управление, принятие решений в такой партии должно осуществляться рабочими.
Думается, данные здесь определения несколько односторонни, а выводы - так прямо сомнительны.
Небольшое вступление
Марксизм постулирует определяющее значение для социума (его форму и структуру, взаимоотношения и действия) общественно-экономических формаций, которые, в свою очередь состоят из базиса (производительных сил) и надстройки (производственных отношений). При капитализме (и при коммунизме, кстати) базисом является промышленное производство (в отличии от феодализма или рабовладения, базировавшихся на натуральном хозяйстве). Но при капитализме этот базис (т.к. производство для своей эффективности требует всё большего обобществления) вступает в противоречие с надстройкой (подразумевающей частный характер владения и управления этими средствами и этим производством, а также - присвоения и распределения их продукции и частный же характер потребления). Понятно, что коммунизм - для ликвидации этого противоречия - должен обобществить и все эти надстроечные "частности".
Рабочий класс
Основой капиталистического производства является противостояние угнетающего класса (капиталистов) и угнетаемого класса (рабочих), за счёт чего (путём удержания прибавочной стоимости) и извлекаются основные средства этого строя. Прочие классы, прослойки и иные общественные структуры участвуют только в перераспределении этих средств; причём - используя своё главенствующее социальное положение, верховный класс недоплачивает большинству из них, так что и они тоже являются угнетаемыми. Но их эксплуатация является вторичной (и хронологически, и по значимости) по сравнению с основной - из какового факта, собственно, и выдвигается тезис об особой роли рабочего класса:
1. Без разрушения основной оси "капиталисты - наёмные рабочие" коренные социальные перемены попросту невозможны: любые действия иных (пусть даже угнетаемых) слоёв здесь - второстепенны. Тут надо понимать, что речь не идёт о том, что, мол, программисты, инженеры или крестьяне "не нужны": каждому понятно, что любое современное производство (ну, может за исключением совсем редких исключений) без инженеров и программистов работать не будет, а без сельского хозяйства банально нечего будет есть (правда, современные фермеры вовсю пользуются индустриальными наработками и наёмным трудом, так что по сути являются разновидностью вполне капиталистического производства, а к их "наёмникам" лучше применять наименование не "крестьяне", а "сельхозрабочие", хотя некоторые атрибуты прошлого (например - частные участки) у тех всё ещё остаются). Но не они определяют значение капиталистов именно как капиталистов (т.е. их социальную роль), а только рабочие. Так что - повторюсь - без "работы с рабочими" в кап.условиях никакие социальные перемены попросту невозможны ("пролетариат - могильщик буржуазии").
2. Во время тех или иных социальных пертурбаций (особенно - глобальных), разные социальные слои ведут себя по разному. В самом разгаре кризиса, когда интересы максимально ущемлены - всё общество значительно активизируется и радикализируется. Но выдержать подобный накал до конца (т.е. и длительное время, и не сбавляя мощи) могут далеко не все круги - кто-то может ратовать за просто сохранение прошлого статуса (который позволял - пусть и не слишком шикарно - но существовать), другие удовольствуются частичными социальными уступками, третьи - сведут всю борьбу к удовлетворению исключительно своих (личных или групповых) интересов... Только та группа, которая "придавлена самой осью" (и которой "нечего терять, кроме своих цепей") будет отстаивать перемены максимально упорно, последовательно и полно ("пролетариат - единственный по-настоящему революционный класс").
3. Нетрудно заметить, что эти рассуждения касаются именно классовых особенностей. Сам по себе социальный статус рабочего для конкретного человека не говорит ни о чём - тот вполне может быть настроен консервативно, потребительски, эгоистично и т.д. (равно как и конкретный представитель любой другой прослойки может иметь личные убеждения, принципиально расходящиеся с его классовыми интересами).
Также понятно, что после социального переустройства значимость рабочего класса (по сравнению с прочими социальными слоями) неизбежно снизится - т.к. является не его "родовой прерогативой", а только лишь следствием условий его (класса) существования и социоисторических требований к нему. В новом же обществе, подразумевающим всеобщий труд на всеобщее благо со всемерным предотвращением (вернее - прямым запретом) "социальных выводов" из разделения труда - только активное и осознанное участие всех (уже без социального расслоения) будет являться залогом успешности построения нового социума.
Коммунистическая партия
Для того, чтобы в полной мере сконцентрировать свои возможности и направить их в необходимом направлении (а не распылять бессмысленно), рабочий класс (как, впрочем, и любой другой) должен осознавать особенности социального положения и свою роль в нём - т.е. быть организован. Виды такой организации могут быть разными - профессиональные союзы, политические кружки, общественные территориальные организации и т.п. Опыт показал, однако, что хотя любая из вышеперечисленных форм лучше, чем отсутствие организованности вообще, тем не менее они (эти формы) позволяют добиться только тех или иных частичных успехов, но для полноценной деятельности по капитальному социальному переустройству не годятся. Отсюда - известный ленинский постулат о "партии нового типа" - равно отличным как от буржуазных парламентских партий (являвшихся политическими представителями экономических интересов тех или иных социально-значимых (т.е. в той или иной степени привилегированных) кругов; а позже выродившихся в узкопрофессиональных лоббистов), так и от стихийных попыток по самоорганизации угнетаемых. Формат и структура этой партии были отнюдь не случайны, а сформировались в ответ на разносторонние (вплоть до противоречивых и взаимоисключающих параметров) запросы, а именно:1. зарождавшееся рабочее движение само по себе могло выдвигать только частные экономические требования; следовательно на начальной стадии главной задачей являлся вопрос идеологического просвещения рабочих масс.
Принципиальный пункт, на который, кстати, мало обращают внимание. Между тем "стандартные" разборки между пролетариатом и буржуазией, между опереждающим развитием базиса и отстающей социальной надстройкой, словом - между прошлым и будущим - могли продолжаться столетиями, когда стихийно опробывались бы разные методики борьбы и перебирались бы разные случайные результаты (т.е. был бы некий аналог биологической эволюции - что, кстати, мы сейчас и наблюдаем). Однако чёткий анализ ситуации, чётко поставленные вопросы и чётко озвученные методы (донесённые до широких масс) сразу же подняли этот процесс на принципиально новую ступень - что и обусловило столь "неклассически" быстрое (а главное - успешное!) последующее развитие.
Здесь очень велик соблазн скатиться в обычную партийную (парламентскую) деятельность (особенно сейчас - когда лоббизм из постыдного и всячески скрываемого "скелета в шкафу" превратился в официальное почётное занятие), либо же сосредоточится на интересах единственного класса (пусть и передового). Выходом из обоих угроз стала массовость (большое количество рабочих, но - не только) и принципиальный "идеологический отбор" (каковой, кстати, и привёл в итоге к размежеванию с меньшевиками).
2. в момент социальных волнений для свержения существующего строя партия должна представлять боевую организацию - централизованную структуру с отлично работающими прямыми и обратными связями, а в перспективе - с действующими силовыми органами (внутренними и внешними).
Здесь крайне велик риск как "окостенения" иерархии (что неизбежно приведёт к самодурству начальства), так и излишнего либерализма (результат - потеря эффективности, а то и вовсе дееспособности).
Это требование обусловило иерархичность партийных структур (не в смысле привилегий, а для распределения обязанностей) и партийную дисциплину (опять-таки - не в качестве средства для "затыкания ртов", а из-за осознания необходимости).
3. после свершения революции, партия должна была взять на себя обязанности по ликвидации пережитков прошлого состояния, созданию и всемерной поддержке ростков будущего ("партия - наш рулевой").
Здесь "вылезут" все недоработки первых этапов: всё, что недообъяснили идеологи (и недослушали и недопоняли рабочие и другие участники), всё, что не смыло волной революции - будет исправляться с многократными трудами и затратами. С другой стороны - отличие вот этих самых "пережитков" и "ростков", равно как и насущных нужд от стратегически важных надобностей отнюдь не очевидно. Посему партия - именно как организация, а не конкретные составляющие её люди - должна находится как бы "в стороне": не являться ни законодательным, ни исполнительным, ни производственным органом (ибо каждое из этих положений, давая весьма значимые возможности, в то же время абсолютизирует и связанные с этим положением обязанности - что приводит к очевидному искажению восприятия), а выступать своеобразной контролирующей и поправляющей структурой ("народный контроль"), имеющей общественные же рычаги влияния. Здесь на первое место выступает знание и умение (политэкономии, диамата, диалектики и т.д.) и настоящий авторитет.
4. как государство, являясь порождением вполне конкретных социально-исторических условий (и видоизменяясь на разных этапах) преобразуется затем в государство социалистическое (оставаясь государством только по названию и вынужденно сохраняя некоторые структуры - правда, придавая им совсем иное содержание) - вплоть до отживания такового института (сразу оговорюсь - что вовсе не должно привести к социальной аморфности, а то и вовсе - анархии; просто как дыхательный пузырь, жабры и плавники рыб не годятся к обитанию на суше, а сменяются сперва слабыми лёгкими в сочетании с кожным дыханием и ластами земноводных, а затем и последующими "находками" пресмыкающихся и зверей), так и партия со временем неизбежно модифицируется. Массовость распространится на всё общество, а специальные органы сольются с органами общественной самоорганизации: (само)управления, контроля, историческими, социологическими, экономическими исследовательскими институтами (нечто вроде ефремовских "совета экономики", "психологического надзора", "академии горя и радости", "совета чести и права" и т.п.)
Выводы
Коммунистическая партия - это партия, опирающаяся на классовые и социально-исторические закономерности, открытые и изученные марксизмом. В этих закономерностях (а потому - и в целях, и методах работы, и устройстве) рабочий класс занимает особое - определяющее - место (хотя и роль его на разных этапах различна). С другой стороны - необходимо понимать, что это роль а) достояние исключительно класса (целиком), б) является следствием (и свидетельством) его особого (экономически низкого и социально незащищённого) положения (а не какой-то заслугой, дающей особые права или какие-то привилегии), в) не является поводом для фетишизации (а то очень многие "левые" (а тем паче "не-левые", но у тех свои причины для распространения подобных "страшилок") склонны трактовать "диктатуру пролетариата" как "диктатуру пролетариев", а "партию рабочего класса" как моноклассовую организацию, созданную исключительно под узкие задачи конкретной (пусть и угнетаемой) социальной прослойки - но тем не менее почему-то считающие (в основном - апеллируя к справедливости и бедственному положению), что все прочие слои должны озаботиться в первую очередь именно их нуждами - в ущерб всем прочим). Надо ли говорить, что к настоящему научному коммунизму, марксизму, эгалитаризму и т.д. подобный "сословный" подход с "избранностью" (правда - с приставкой "анти": по показателям социального угнетения, а не успешности) не имеет ни малейшего отношения.
Что же до первого вопроса исходного поста - почему не любят говорить? - то ответ, думается, очевиден: потому, что говорить пока, собственно, не о чем. Сейчас - в полном согласии с условиями первого предреволюционного этапа - наибольшее значение имеет не "железная организация", а пропаганда (да и переосознание) столь скомпрометированных недавними неоднократными контрреволюциями идей. Для этого - с одной стороны - имеются отличные возможности (нет надобности печатать газету за границей и распространять подпольно с риском для агитаторов), с другой - эффективность промышленного производства и концентрация его в странах "третьего мира" значительно ослабило социальный накал (а значит - резко снизило "социальный запрос") в мире "первом-втором", а от настоящих "горячих" рабочих нынешних агитаторов отделяют не только заводские стены и пропускной режим, а и куда более значительные расстояния, границы, языковые и культурные барьеры.
Посему общее состояние левого движения вполне можно считать удовлетворительным: информационный поток идёт, запрос (спасибо действиям современных партий и правительств) на марксизм растёт, а отсутствие единой организации имеет определённые плюсы - больший охват всевозможных подходов и мнений и определённую антирепрессионную гибкость (хотя - жалко, конечно). Но здесь, опять-таки, вступают в силу соображения объективности: и партии (тем более - Нового Типа), и рабочие движения, и - тем паче - революции не создаются произвольно, по желанию ("это, как его? - волюнтаризм!"), а являются следствием вполне конкретных условий; нынешние - очевидно - недостаточны для подобной структуры, а сама она - даже если вдруг каким-то чудом возникни - окажется очевидно и безрезультатной и эфемерной - да попросту лишней (нечто вроде цветка, вынесенного на мороз из оранжереи). Что, впрочем, совсем не следует трактовать, как бездеятельность (придёт время - само, мол, вырастет), но только как то соображение, что раз многочисленные и разнообразные пробы оказались малорезультативными - их время всё-таки не пришло; а вот когда очередная попытка всё-таки "выстрелит" - ага: стало-быть - пора.
P.S. Перечитал текст ещё раз - и вижу, что тот получился избыточно категоричен. На самом деле - всё вышеизложенное представляет даже не личное мнение, а личное представление и понимание (видение), так что вполне допускаю возможность и частных, и общих ошибок и буду благодарен за возможные корректуры.
UPDT: концепция комментирования поменялась: автору первичного поста я пришёлся "не ко двору" (желающие подробностей могут сходить по ссылке), так что все вопросы, предложения и уточнения по этому посту - обсуждаются здесь (с аналогичными обращениями к kzs72 - соответственно - к нему).
Сам текст невелик, так что приведу его целиком:
Заметил одну общую черту многих ''левых'' объединений, групп, каналов, блогеров - они все любыми способами уходят от определения понятия ''коммунистическая партия''.
А знаете - что их там реально бесит, в этом определении?
То, что коммунистическая партия - это партия рабочего класса.
И, признавая это определение, они автоматически должны признать и то, что управление, принятие решений в такой партии должно осуществляться рабочими.
Думается, данные здесь определения несколько односторонни, а выводы - так прямо сомнительны.
Небольшое вступление
Марксизм постулирует определяющее значение для социума (его форму и структуру, взаимоотношения и действия) общественно-экономических формаций, которые, в свою очередь состоят из базиса (производительных сил) и надстройки (производственных отношений). При капитализме (и при коммунизме, кстати) базисом является промышленное производство (в отличии от феодализма или рабовладения, базировавшихся на натуральном хозяйстве). Но при капитализме этот базис (т.к. производство для своей эффективности требует всё большего обобществления) вступает в противоречие с надстройкой (подразумевающей частный характер владения и управления этими средствами и этим производством, а также - присвоения и распределения их продукции и частный же характер потребления). Понятно, что коммунизм - для ликвидации этого противоречия - должен обобществить и все эти надстроечные "частности".
Рабочий класс
Основой капиталистического производства является противостояние угнетающего класса (капиталистов) и угнетаемого класса (рабочих), за счёт чего (путём удержания прибавочной стоимости) и извлекаются основные средства этого строя. Прочие классы, прослойки и иные общественные структуры участвуют только в перераспределении этих средств; причём - используя своё главенствующее социальное положение, верховный класс недоплачивает большинству из них, так что и они тоже являются угнетаемыми. Но их эксплуатация является вторичной (и хронологически, и по значимости) по сравнению с основной - из какового факта, собственно, и выдвигается тезис об особой роли рабочего класса:
1. Без разрушения основной оси "капиталисты - наёмные рабочие" коренные социальные перемены попросту невозможны: любые действия иных (пусть даже угнетаемых) слоёв здесь - второстепенны. Тут надо понимать, что речь не идёт о том, что, мол, программисты, инженеры или крестьяне "не нужны": каждому понятно, что любое современное производство (ну, может за исключением совсем редких исключений) без инженеров и программистов работать не будет, а без сельского хозяйства банально нечего будет есть (правда, современные фермеры вовсю пользуются индустриальными наработками и наёмным трудом, так что по сути являются разновидностью вполне капиталистического производства, а к их "наёмникам" лучше применять наименование не "крестьяне", а "сельхозрабочие", хотя некоторые атрибуты прошлого (например - частные участки) у тех всё ещё остаются). Но не они определяют значение капиталистов именно как капиталистов (т.е. их социальную роль), а только рабочие. Так что - повторюсь - без "работы с рабочими" в кап.условиях никакие социальные перемены попросту невозможны ("пролетариат - могильщик буржуазии").
2. Во время тех или иных социальных пертурбаций (особенно - глобальных), разные социальные слои ведут себя по разному. В самом разгаре кризиса, когда интересы максимально ущемлены - всё общество значительно активизируется и радикализируется. Но выдержать подобный накал до конца (т.е. и длительное время, и не сбавляя мощи) могут далеко не все круги - кто-то может ратовать за просто сохранение прошлого статуса (который позволял - пусть и не слишком шикарно - но существовать), другие удовольствуются частичными социальными уступками, третьи - сведут всю борьбу к удовлетворению исключительно своих (личных или групповых) интересов... Только та группа, которая "придавлена самой осью" (и которой "нечего терять, кроме своих цепей") будет отстаивать перемены максимально упорно, последовательно и полно ("пролетариат - единственный по-настоящему революционный класс").
3. Нетрудно заметить, что эти рассуждения касаются именно классовых особенностей. Сам по себе социальный статус рабочего для конкретного человека не говорит ни о чём - тот вполне может быть настроен консервативно, потребительски, эгоистично и т.д. (равно как и конкретный представитель любой другой прослойки может иметь личные убеждения, принципиально расходящиеся с его классовыми интересами).
Также понятно, что после социального переустройства значимость рабочего класса (по сравнению с прочими социальными слоями) неизбежно снизится - т.к. является не его "родовой прерогативой", а только лишь следствием условий его (класса) существования и социоисторических требований к нему. В новом же обществе, подразумевающим всеобщий труд на всеобщее благо со всемерным предотвращением (вернее - прямым запретом) "социальных выводов" из разделения труда - только активное и осознанное участие всех (уже без социального расслоения) будет являться залогом успешности построения нового социума.
Коммунистическая партия
Для того, чтобы в полной мере сконцентрировать свои возможности и направить их в необходимом направлении (а не распылять бессмысленно), рабочий класс (как, впрочем, и любой другой) должен осознавать особенности социального положения и свою роль в нём - т.е. быть организован. Виды такой организации могут быть разными - профессиональные союзы, политические кружки, общественные территориальные организации и т.п. Опыт показал, однако, что хотя любая из вышеперечисленных форм лучше, чем отсутствие организованности вообще, тем не менее они (эти формы) позволяют добиться только тех или иных частичных успехов, но для полноценной деятельности по капитальному социальному переустройству не годятся. Отсюда - известный ленинский постулат о "партии нового типа" - равно отличным как от буржуазных парламентских партий (являвшихся политическими представителями экономических интересов тех или иных социально-значимых (т.е. в той или иной степени привилегированных) кругов; а позже выродившихся в узкопрофессиональных лоббистов), так и от стихийных попыток по самоорганизации угнетаемых. Формат и структура этой партии были отнюдь не случайны, а сформировались в ответ на разносторонние (вплоть до противоречивых и взаимоисключающих параметров) запросы, а именно:1. зарождавшееся рабочее движение само по себе могло выдвигать только частные экономические требования; следовательно на начальной стадии главной задачей являлся вопрос идеологического просвещения рабочих масс.
Принципиальный пункт, на который, кстати, мало обращают внимание. Между тем "стандартные" разборки между пролетариатом и буржуазией, между опереждающим развитием базиса и отстающей социальной надстройкой, словом - между прошлым и будущим - могли продолжаться столетиями, когда стихийно опробывались бы разные методики борьбы и перебирались бы разные случайные результаты (т.е. был бы некий аналог биологической эволюции - что, кстати, мы сейчас и наблюдаем). Однако чёткий анализ ситуации, чётко поставленные вопросы и чётко озвученные методы (донесённые до широких масс) сразу же подняли этот процесс на принципиально новую ступень - что и обусловило столь "неклассически" быстрое (а главное - успешное!) последующее развитие.
Здесь очень велик соблазн скатиться в обычную партийную (парламентскую) деятельность (особенно сейчас - когда лоббизм из постыдного и всячески скрываемого "скелета в шкафу" превратился в официальное почётное занятие), либо же сосредоточится на интересах единственного класса (пусть и передового). Выходом из обоих угроз стала массовость (большое количество рабочих, но - не только) и принципиальный "идеологический отбор" (каковой, кстати, и привёл в итоге к размежеванию с меньшевиками).
2. в момент социальных волнений для свержения существующего строя партия должна представлять боевую организацию - централизованную структуру с отлично работающими прямыми и обратными связями, а в перспективе - с действующими силовыми органами (внутренними и внешними).
Здесь крайне велик риск как "окостенения" иерархии (что неизбежно приведёт к самодурству начальства), так и излишнего либерализма (результат - потеря эффективности, а то и вовсе дееспособности).
Это требование обусловило иерархичность партийных структур (не в смысле привилегий, а для распределения обязанностей) и партийную дисциплину (опять-таки - не в качестве средства для "затыкания ртов", а из-за осознания необходимости).
3. после свершения революции, партия должна была взять на себя обязанности по ликвидации пережитков прошлого состояния, созданию и всемерной поддержке ростков будущего ("партия - наш рулевой").
Здесь "вылезут" все недоработки первых этапов: всё, что недообъяснили идеологи (и недослушали и недопоняли рабочие и другие участники), всё, что не смыло волной революции - будет исправляться с многократными трудами и затратами. С другой стороны - отличие вот этих самых "пережитков" и "ростков", равно как и насущных нужд от стратегически важных надобностей отнюдь не очевидно. Посему партия - именно как организация, а не конкретные составляющие её люди - должна находится как бы "в стороне": не являться ни законодательным, ни исполнительным, ни производственным органом (ибо каждое из этих положений, давая весьма значимые возможности, в то же время абсолютизирует и связанные с этим положением обязанности - что приводит к очевидному искажению восприятия), а выступать своеобразной контролирующей и поправляющей структурой ("народный контроль"), имеющей общественные же рычаги влияния. Здесь на первое место выступает знание и умение (политэкономии, диамата, диалектики и т.д.) и настоящий авторитет.
4. как государство, являясь порождением вполне конкретных социально-исторических условий (и видоизменяясь на разных этапах) преобразуется затем в государство социалистическое (оставаясь государством только по названию и вынужденно сохраняя некоторые структуры - правда, придавая им совсем иное содержание) - вплоть до отживания такового института (сразу оговорюсь - что вовсе не должно привести к социальной аморфности, а то и вовсе - анархии; просто как дыхательный пузырь, жабры и плавники рыб не годятся к обитанию на суше, а сменяются сперва слабыми лёгкими в сочетании с кожным дыханием и ластами земноводных, а затем и последующими "находками" пресмыкающихся и зверей), так и партия со временем неизбежно модифицируется. Массовость распространится на всё общество, а специальные органы сольются с органами общественной самоорганизации: (само)управления, контроля, историческими, социологическими, экономическими исследовательскими институтами (нечто вроде ефремовских "совета экономики", "психологического надзора", "академии горя и радости", "совета чести и права" и т.п.)
Выводы
Коммунистическая партия - это партия, опирающаяся на классовые и социально-исторические закономерности, открытые и изученные марксизмом. В этих закономерностях (а потому - и в целях, и методах работы, и устройстве) рабочий класс занимает особое - определяющее - место (хотя и роль его на разных этапах различна). С другой стороны - необходимо понимать, что это роль а) достояние исключительно класса (целиком), б) является следствием (и свидетельством) его особого (экономически низкого и социально незащищённого) положения (а не какой-то заслугой, дающей особые права или какие-то привилегии), в) не является поводом для фетишизации (а то очень многие "левые" (а тем паче "не-левые", но у тех свои причины для распространения подобных "страшилок") склонны трактовать "диктатуру пролетариата" как "диктатуру пролетариев", а "партию рабочего класса" как моноклассовую организацию, созданную исключительно под узкие задачи конкретной (пусть и угнетаемой) социальной прослойки - но тем не менее почему-то считающие (в основном - апеллируя к справедливости и бедственному положению), что все прочие слои должны озаботиться в первую очередь именно их нуждами - в ущерб всем прочим). Надо ли говорить, что к настоящему научному коммунизму, марксизму, эгалитаризму и т.д. подобный "сословный" подход с "избранностью" (правда - с приставкой "анти": по показателям социального угнетения, а не успешности) не имеет ни малейшего отношения.
Что же до первого вопроса исходного поста - почему не любят говорить? - то ответ, думается, очевиден: потому, что говорить пока, собственно, не о чем. Сейчас - в полном согласии с условиями первого предреволюционного этапа - наибольшее значение имеет не "железная организация", а пропаганда (да и переосознание) столь скомпрометированных недавними неоднократными контрреволюциями идей. Для этого - с одной стороны - имеются отличные возможности (нет надобности печатать газету за границей и распространять подпольно с риском для агитаторов), с другой - эффективность промышленного производства и концентрация его в странах "третьего мира" значительно ослабило социальный накал (а значит - резко снизило "социальный запрос") в мире "первом-втором", а от настоящих "горячих" рабочих нынешних агитаторов отделяют не только заводские стены и пропускной режим, а и куда более значительные расстояния, границы, языковые и культурные барьеры.
Посему общее состояние левого движения вполне можно считать удовлетворительным: информационный поток идёт, запрос (спасибо действиям современных партий и правительств) на марксизм растёт, а отсутствие единой организации имеет определённые плюсы - больший охват всевозможных подходов и мнений и определённую антирепрессионную гибкость (хотя - жалко, конечно). Но здесь, опять-таки, вступают в силу соображения объективности: и партии (тем более - Нового Типа), и рабочие движения, и - тем паче - революции не создаются произвольно, по желанию ("это, как его? - волюнтаризм!"), а являются следствием вполне конкретных условий; нынешние - очевидно - недостаточны для подобной структуры, а сама она - даже если вдруг каким-то чудом возникни - окажется очевидно и безрезультатной и эфемерной - да попросту лишней (нечто вроде цветка, вынесенного на мороз из оранжереи). Что, впрочем, совсем не следует трактовать, как бездеятельность (придёт время - само, мол, вырастет), но только как то соображение, что раз многочисленные и разнообразные пробы оказались малорезультативными - их время всё-таки не пришло; а вот когда очередная попытка всё-таки "выстрелит" - ага: стало-быть - пора.
P.S. Перечитал текст ещё раз - и вижу, что тот получился избыточно категоричен. На самом деле - всё вышеизложенное представляет даже не личное мнение, а личное представление и понимание (видение), так что вполне допускаю возможность и частных, и общих ошибок и буду благодарен за возможные корректуры.
UPDT: концепция комментирования поменялась: автору первичного поста я пришёлся "не ко двору" (желающие подробностей могут сходить по ссылке), так что все вопросы, предложения и уточнения по этому посту - обсуждаются здесь (с аналогичными обращениями к kzs72 - соответственно - к нему).